Главная » Отдел Кадров » Проблемы становления института уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации. Курсовая работа: Развитие института уполномоченного по правам человека в РФ

Проблемы становления института уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации. Курсовая работа: Развитие института уполномоченного по правам человека в РФ

Как известно, институт Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации или, говоря на европейский манер, Омбудсмана весьма молод. Его, с полным на то основанием, можно назвать дитем новой России.

Когда мы говорим об институте, то необходимо пояснять, о чем идет речь.

Он создан в Российской Федерации на федеральном уровне, а также в 59 субъектах Российской Федерации, то есть на региональном уровне. Иерархии подчиненности (вертикали) между ними нет.

Часто термин «институт Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации» используется как обобщающий. В данном случае, в названии статьи вложен именно этот смысл.

Что касается законодательных основ деятельности института Уполномоченного по правам человека, то на сегодняшний день они не является достаточными, имеются многочисленные пробелы, во многом нормы противоречивы, что особенно видно при сравнительном анализе законотворчества в этой сфере региональных законодателей.

На первый взгляд, при всем разнообразии законодательных подходов, в основе регулирования продолжает оставаться определенный набор основополагающих принципов, где конечным итогом является закрепление правового статуса Уполномоченного по правам человека.

Казалось бы, при общих подходах должны были бы быть и общие результаты. Но, так ли это? Практика показывает обратный процесс.

Дело в том, что у различных законодателей различное понимание правового статуса Уполномоченного по правам человека. Если на ранней стадии учреждения региональных институтов таких различий были единицы, что продиктовано было тем, что региональные законы мало чем отличались от федерального конституционного закона, то на данный период времени, по истечении двенадцати лет, различия стали очевидными. Ряд основополагающих принципов, закрепленных ранее в законах, претерпели существенные изменения, а некоторые даже стали игнорироваться вовсе. Например, общепризнанный в цивилизованном демократическом обществе принцип ограничения пребывания на должности Омбудсмана более двух сроков подряд.

Почему это происходит? Ответ простой – отсутствие концепции института Уполномоченного по правам человека в России, и её законодательного закрепления на федеральном уровне.

Сказанное всецело подкрепляется нижеприведенным историческим и законодательным анализом.

Учреждение федерального института Уполномоченного по правам человека: политические обстоятельства и мотивы, правовые основы деятельности

Впервые тезис о необходимости учреждения «парламентского уполномоченного по правам человека» был закреплен в статье 40-й Декларации прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 года. Предполагалось, что на него будет возлагаться парламентский контроль за соблюдением прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации. Он должен был назначаться Верховным Советом РСФСР сроком на 5 лет, быть подотчетен ему и обладать той же неприкосновенностью, что и народный депутат РСФСР. Полномочия и порядок осуществления деятельности должен был устанавливаться законом.

Следует отметить, что модель парламентского Омбудсмана является общепринятой во всем мире, она является основной для построения концепции большинства действующих национальных институтов.

В последующем, текст Декларации и норма о парламентском уполномоченном по правам человека была включена в проект Конституции РСФСР 1978 года, но, после ее принятия Съездом народных депутатов Российской Федерации, оказалось, что единственная сороковая статья, касающаяся института, была исключена. Аналогично произошло и с новой Конституцией Российской Федерации 1993 года, в которой Декларация без сороковой статьи составила ее вторую главу.

Идея парламентского уполномоченного по правам человека так и не была воплощена в жизнь. Причиной тому стали известные политические разногласия, имевшие место между Президентом России Ельциным Б.Н. и Верховным Советом России, а также боязнь, что эту должность займет ставленник национал — коммунистического большинства. На смену ей была предложена иная модель – независимый Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации, которая предполагала уже другой его правовой статус.

В действующей Конституции России имеется единственное упоминание об Уполномоченном по правам человека. В п. «е» ч.1 ст. 103 Конституции Российской Федерации, касающейся полномочий Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, сказано, что она производит его назначение. Там же установлено, что Уполномоченный по правам человека действует в соответствии с федеральным конституционным законом.

Конечно, этого упоминания не достаточно для определения его организационно-правового статуса, но, тем не менее, и оно дает законное основание считать должность конституционной.

В дальнейшем был принят федеральный конституционный закон Российской Федерации от 26.02.1997 г. № 1-ФКЗ «Об уполномоченном по правам человека в Российской Федерации».

Проект закона был подготовлен Ковалёвым С.А. совместно с группой депутатов и европейскими юристами. Однако, надо полагать, в окончательном принятом варианте первоначальная идея претерпела значительные изменения.

На тот период, Ковалёв С.А., депутат Государственной Думы (фракция «Выбор России»), бывший диссидент, был первым Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, которую он совмещал с должностью председателя комиссии по правам человека при Президенте Российской Федерации. Его назначение на должность Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации было произведено Государственной Думой первого созыва 17 января 1994 года в рамках «пакетного соглашения» о разделении постов между фракциями еще до принятия закона. Государственная Дума исходила из принципа прямого действия Конституции России.

Вскоре был издан Указ Президента РФ, который установил, что до принятия соответствующего конституционного закона такое совмещение должностей является нормой.

Резюмируя вышесказанное, полагаю необходимым отметить, что ныне действующий институт приобрел независимость от всех ветвей власти в сложной политической борьбе, естественно, это породило множество правовых пробелов в установлении его статуса, что в свою очередь вызвало существующие проблемы в настоящее время.

В появлении института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации имеется логика, если исходить из Конституции России, её главы второй «Права и свободы человека и гражданина» и главы третьей «Федеральное устройство» в части статей 71, 72 о разделении предметов ведения.

Напомню, глава вторая устанавливает правовые основы личности и обязанности государства по созданию гарантий защиты прав и свобод человека, а статьи 71 и 72 относят регулирование прав и свобод к компетенции федерации, а их защиту к совместному ведению.

Развитие конституционных положений о правах человека получило новый импульс с принятием законов Российской Федерации от 28.11.1991 г. № 1948-1 «О гражданстве в Российской Федерации» и от 25 июня 1993 г. N 5242-I "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации«. Но, не смотря на эти прогрессивные и, можно сказать, революционные меры, определенному кругу политиков и правозащитников, особенно бывшим диссидентам, все же было очевидным, что отсутствуют некоторые звенья в цепи, которые позволили бы государству полноценно выполнять свою функцию по защите прав человека. Иными словами, имевшиеся государственные институты были не столь эффективны, как того требовало время. Именно в 90-х годах многие из этих лиц оказались у власти в России, в том числе и Ковалёв С.А.

Конституция Российской Федерации не единственное обстоятельство появления в России Омбудсмана. Было и другое, более прагматичное и понятное для многих представителей на тот период новой российской власти, – желание вступить в Совет Европы. Для этого необходимо было соответствовать европейским стандартам, среди которых наличие на национальном уровне института по защите прав человека.

Так в России возник институт Уполномоченного по правам человека (Омбудсмана), не совсем для неё традиционный и для широкого круга людей не совсем понятный, который наряду с другими государственными институтами, такими как суд и прокуратура, должен был стать своего рода специализированным инструментом в деле защиты прав и свобод человека и гражданина.

Концептуально, он является посредником между властью и человеком, не подменяет деятельность других государственных органов, а лишь толкает их на выполнение установленных для них законом функций в интересах обратившегося лица. При этом сам институт Уполномоченного по правам человека не входит ни в одну из ветвей власти, не наделен административно распорядительными функциями.

Его модель была скопирована с западных образцов и «импортирована как инновация в Россию» с надеждой на дальнейшую адаптацию. Произошло это или нет – предмет для исследования, но не в рамках данной статьи.

Учреждение института Уполномоченного по правам человека в субъектах Российской Федерации: политические обстоятельства и мотивы, правовые основы деятельности

Если с правовым статусом федерального Уполномоченного по правам человека более или менее ясно, хотя пробелов и там предостаточно, то в отношении Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации (регионального), все гораздо сложнее и проблематичнее.

Правовой основой его учреждения, как принято считать, является статья 5-я федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации», которая устанавливает, что «в соответствии с конституцией (уставом), законом субъекта Российской Федерации может учреждаться должность Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации». Во всех субъектах приняты специальные законы об Уполномоченном по правам человека в данном субъекте.

О необходимости внесения положений об институте в конституции или уставы, единого подхода нет, поэтому где-то это сделали, а другие не посчитали это нужным. По нашему мнению делать это необходимо исходя, как минимум, из двух составляющих: любой созданный государственный орган и его правомочия должны быть в основном законе субъекта; проводимая работа, так или иначе, заставит законодателей сформулировать основные концептуальные принципы в том числе и организационно-правовой статус.

Если исходить из Конституции России и федеративного устройства нашего государства, то каждый субъект Российской Федерации вправе самостоятельно принимать решение учреждать ему или нет государственный орган своего уровня, приняв соответствующий закон об Уполномоченном по правам человека.

Подтверждением сказанному служит то, что этим правом в некоторых субъектах воспользовались еще до принятия конституционного закона. В апреле 1996 года был принят закон Республики Башкортостан «Об Уполномоченном по правам человека», а двумя месяцами спустя появился закон «Об Уполномоченном по правам человека Свердловской области». Кстати, это единственный закон, который до настоящего времени в названии не имеет предлога «в».

На наш взгляд, именно статья конституционного закона является наглядным показателям того, как политика попрала Закон.

Как пишет бывший Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Олег Орестович Миронов (1998—2004 г.г.), на момент принятия закона – Депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, в первоначальном варианте предусматривались полномочные представители федерального Уполномоченного по правам человека в регионах. Этого не пожелали члены Совета Федерации, членами которого в то время были главы субъектов и председатели законодательных органов, так как назначение происходило бы в Москве.

В качестве компромисса, норма статьи 5-й была сформулирована таким образом, что в регионах могут учреждаться свои собственные институты. Их финансирование осуществляться из средств самого субъекта Российской Федерации.

Так был решен концептуальный вопрос, касающийся правового статуса регионального института, еще на стадии проекта закона, без учета мнения парламентов субъектов Российской Федерации, как это должно было бы быть в правовом, демократическом и федеративном государстве.

С точки зрения политической наличие данной статьи – положительный момент, так как, не смотря на противоречивость статуса, был дан ясный сигнал с Кремля в регионы, что институт Уполномоченного по правам человека можно учреждать. Но, с другой стороны, поскольку норма не была императивной, то региональной власти было ясно, что процесс не обязательный и Кремлем не контролируется. Мы полагаем, что эта одна из главных причин, почему за 12 лет только около 2/3 субъектов имеют этот институт, а не отсутствие денег и дотационный бюджет.

Что касается правовой составляющей, то по нашему мнению статья 5-я является неконституционной.

Согласно ч.1 ст. 76 Конституции Российской Федерации, конституционные законы принимаются исключительно по предметам ведения Российской Федерации. Очевидно, что в данном случае предметом регулирования является предмет совместного ведения, так как ч.1 п. «б» ст. 72 «защиту прав и свобод человека и гражданина» относит к совместному ведению. В ведении Российской Федерации, в соответствии с п. «в» ст. 71 находится «регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина».

Вне всякого сомнения, статья 5-я является вмешательством в конституционное разграничение предметов ведения, кроме того, если следовать конструкции закона, то она выглядит инородным телом в нем.

К сожалению, на этом проблемы установления правового статуса регионального института Уполномоченного по правам человека не заканчиваются.

Частью 1 ст. 77 определено, что система органов государственной власти субъектами Российской Федерации устанавливается самостоятельно. Но, как известно, институт Уполномоченного по правам человека не является органом власти, поскольку в том виде, каком он сейчас представлен на федеральном и региональном уровнях, он независим и неподотчетен им.

Возникают сомнения и в отношении организационного статуса института Уполномоченного по правам человека в виде государственного органа. Анализ Конституции России позволяет сделать вывод, что понятие «государственный орган» шире, чем «орган государственной власти», поскольку в ней содержится ст. 129, касающееся единственного государственного органа – прокуратуры Российской Федерации. Все остальные – органы государственной власти, входят в известную нам «триаду» разделения властей: исполнительную, законодательную и судебную. Однако, все они, включая и прокуратуру, наделены властно-распорядительными правомочиями: могут издавать распоряжения, обязательные для исполнения другими органами и лицами, создавать подчиненные органы, иметь аппарат принуждения и другое.

Уполномоченный по правам человека таких полномочий не имеет. Более того, региональный институт, будучи государственным органом, ниже по своей иерархии федерального государственного органа. С точки зрения управления, он, априори, не вправе требовать отчета с вышестоящего органа, если этого не предусмотрено законодательством.

В данной статье не является предметом исследования вопрос организационного статуса института, но необходимо иметь в виду, что он тесно связан с правовым статусом. На практике, функции Уполномоченного по правам человека сводятся к выполнению задач, как специализированного института, действующего в сфере прав человека, а также как руководителя государственного органа со всеми вытекающими из этого последствиями.

Тенденции в закреплении правового статуса института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации

За все время существования института на федеральном уровне так и не была сформулирована политика в отношении него. Предпринимаемые попытки региональными Уполномоченными по правам человека получить ответ на этот вопрос у руководства страны пока не увенчались успехом. Федеральный центр по-прежнему своим молчанием подтверждает ранее сформулированную позицию, что региональные институты – это сугубо дело самих регионов.

Сообщество Уполномоченных по правам человека, объединившись в неформальную организацию в виде «Координационного Совета Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации» пока также не активно участвует в этом процессе. Единственным достижением можно назвать внутреннюю дискуссию по вопросу создания так называемой «вертикали» во взаимоотношениях институтов федерального и региональных Уполномоченных по правам человека.

Инициатором такого подхода является ныне действующий Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Лукин В.П. и сотрудники его аппарата, которые периодически предпринимают попытки внести изменения в статью 5-ю конституционного закона с целью получения возможности влиять на назначение региональных Уполномоченных по правам человека и получения отдельных распорядительных функций как вышестоящей организации. Это устремление поддерживают отдельные региональные Уполномоченные по правам человека, притом, что подавляющее большинство высказывается против. С резкой критикой по этому поводу выступили коллеги из Европейского института Омбудсмана. Не нашлось поддержки и в Государственной Думе. По-прежнему не желают иметь назначенца из Москвы за свои деньги и регионы, отвергая подобные законодательные инициативы в рамках разграничения предметов ведения.

Как правило, «вбросы» такой идеи делаются без широкого обсуждения с оппонентами. Причем не берется во внимание правовая сторона вопроса. Думается, что за всем этим стоит не борьба идей, а личные интересы сторонников создания «министерства по правам человека».

Альтернативой «вертикали» является идея разработки концепции развития института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации и её закрепление в рамочном федеральном законе «Об Уполномоченном по правам человека в субъекте Российской Федерации», а также внесение изменений в федеральный конституционный закон № 1-ФКЗ и федеральные законы, прежде всего: УПК РФ, ГПК РФ, КоАП РФ и некоторые другие. На наш взгляд только таким путем можно создать единую систему обеспечения гарантий прав человека и их защиту в Российской Федерации.

Образовавшаяся «вялотекучесть» вовсе не означает, что не происходит каких-либо законодательных попыток определить правовой статус института. Причем осуществляется это как на уровне Российской Федерации, так и её субъектов. Продиктовано это чисто практикой.

Прежде всего, институт «видят» в осуществлении контроля за соблюдением прав человека в системе органов исполняющих наказания, а также МВД РФ. Региональные Уполномоченные по правам человека давно и успешно взаимодействуют с «силовыми» ведомствами. На практике они выполняют функцию специализированного уполномоченного по делам правоохранительных органов. Этот аргумент подтверждается и обращениями, поступающими к региональным Уполномоченным по правам человека: как минимум треть из них касаются этих структур и ведомств.

Законодательной основой для сотрудничества являются:

а) Закон Российской Федерации от 21.07.1993 г. № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание в виде лишения свободы» (ст. 38) ;

б) Закон Российской Федерации от 15.07.1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (ст. 21) ;

в) Закон Российской Федерации от 8.01.1997 г. № 1-ФЗ «Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации» (ст. ст. 24,91) ;

г) Закон Российской Федерации от 10.06.2008 г. N 76-ФЗ „Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания“ (ст.ст. 3, 10 ч.8, 15 ч.4 и ч.5) .

На уровне субъектов Российской Федерации идет активный процесс по изменению и внесению дополнений в уже действующее законодательство, регламентирующее деятельность института Уполномоченного по правам человека и его статус. Продиктовано это многими обстоятельствами, среди которых: устаревание ранее действующих норм, приведение регионального законодательства в соответствие с федеральным, совершенствование законодательства, «подстраивание» закона под планируемых кандидатов на должность Уполномоченного по правам человека, преследование личных целей уже действующими Уполномоченными по правам человека и другое.

Можно уже констатировать, что на сегодняшний день единообразие регионального законодательства утрачено. Однако это вовсе не означает, что проблемы организационного и правового статуса института не беспокоят региональных законодателей. В итоге появляются неоднозначные законодательные решения и конструкции.

Пробелы права порой восполняются подменой понятий, как это произошло во многих субъектах Российской Федерации, где действуют Уполномоченные по правам человека, в связи с принятием закона Российской Федерации от 02 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» . Его нормы были просто келейно инсталлированы в действующий закон об Уполномоченном по правам человека, либо предприняты попытки это сделать.

Не все складывается просто и в части организации деятельности самого государственного органа, каким является институт Уполномоченного по правам человека. Например, в Краснодарском крае таким государственным органом является Уполномоченный по правам человека в Краснодарском крае и его аппарат. Такая конструкция понадобилась, чтобы совместить аппарат, зарегистрированного как юридическое лицо, и Уполномоченного по правам человека, который, кроме выполнения специальных задач, к тому же руководит им по закону. А далее еще сложнее. Этот государственный орган не вкладывается в общую схему, соответственно возникли проблемы с определением статуса сотрудников аппарата, как лиц замещающих должности государственной гражданской службы, выплат заработной платы, финансирования деятельности и прочее.

Выход был найден только спустя три года, введением в региональное законодательство понятия «иные государственные органы». Согласно закону Краснодарского края от 31.05.2005 г. № 870-КЗ «О государственной гражданской службе Краснодарского края» к иным государственным органам Краснодарского края относятся: избирательная комиссия Краснодарского края, Контрольно-счетная палата Краснодарского края, Уполномоченный по правам человека в Краснодарском крае и его аппарат, Уполномоченный по правам ребенка в Краснодарском крае и его аппарат (ст. 1).

Заключая данную статью, хотелось бы еще раз подчеркнуть о необходимости выработки концептуальных подходов в развитии института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Безусловно, необходимы единые стандарты и унификация законодательства, а также критерии оценки его деятельности.

Этому могло бы способствовать само сообщество Уполномоченных по правам человека, но, к сожалению, этого не происходит в силу многих причин. Наверно в такой ситуации было бы правильным, если бы объединение и координацию такой работы взял на себя Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации.

А пока остается одно, дождаться, когда «спустят директиву сверху», как это у нас принято, и что из этого получится.

_____________________________________________________________

Козлов Владимир Николаевич, заместитель Уполномоченного по правам человека в Краснодарском крае, д.г.с. Краснодарск. края 1 кл.

г. Краснодар

1. На 1 июня 2011 г. в субъектах Российской Федерации действовало 63 института Уполномоченного по правам человека. – Прим. автора.

2. Постановление ВС РСФСР от 22 ноября 1991 г. N 1920-I „О Декларации прав и свобод человека и гражданина“. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 26.12.1991 г., № 52, ст. 1865.

3. Закон РФ от 21 апреля 1992 г. N 2708-I „Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики“ (прекратил действие). Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 21 мая 1992 г., № 20, ст. 1084.

4. Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.). „Российская газета“ от 25 декабря 1993 г. N 237.

5. Цымбалова Н.А. История учреждения института омбудсмана в России. В кн.: Комиссии и уполномоченные по правам человека: опыт российских регионов. – СПб., 2002. –С. 105-114.

6. Собрание законодательства РФ», 03.03.1997, N 9, ст. 1011, «Российская газета», N 43-44, 04.03.1997.

7. Миронов О.О. очерки государственного правозащитника. М.: Изд-во СГУ, 2009. – С. 128.

8. Указ Президента Российской Федерации «О мерах по обеспечению конституциолнных функций Уполномоченного по правам человека» от 04.08.1994 № 1587 // Российская газета № 150. 09.08.1994.

9. Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации от 6 февраля 1992 г., N 6, ст. 243; «Российская газета» от 6 февраля 1992 г.

10. Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации от 12 августа 1993 г., N 32, ст.1227.

11. См., например, в кн.: Развитие института Уполномоченного по правам человека в Российских регионах. Том 1. Петербургский омбудсман. Том 2. Региональный омбудсман. / Под редакцией А.Ю. Сунгурова. Приложение к журналу «Северная пальмира». – СПб., 1999.

12. Сунгуров А.Ю. Институт Омбудсмана: эволюция традиций и современная практика (опыт сравнительного анализа). СПб.: Норма, 2005. – С. 146-148.

13. Сунгуров А.Ю. Институт Омбудсмана: эволюция традиций и современная практика (опыт сравнительного анализа). СПб.: Норма, 2005. – С. 146-148.

14. Там же.

15. Миронов О.О. очерки государственного правозащитника. М.: Изд-во СГУ, 2009. – С. 167.

16. См. например, ч.3 ст.1 Закона Краснодарского края от 26.06.2002 г. № 498-КЗ «Об Уполномоченном по правам ребенка в Краснодарском крае»/ «Кубанские новости», N 132-133, 06.07.2002.

17. Козицкий А.Г., Козлов В.Н. В поисках концепции развития: сочинские встречи уполномоченных по правам человека в России/ Вторая сочинская встреча уполномоченных по правам человека в России, 14-16 сентября 2005 года. – В кн.: Институт Уполномоченного по правам человека на Кубани: эволюция развития. Библиотека Уполномоченного по правам человека в Краснодарском крае: серия «Концепция развития». – Краснодар: Вольная Н.Н., 2007. – С. 203.

18. См., например, доклад профессора Вальтера Халлера в Инсбруке на внеочередном Общем собрании Европейского института Омбудсмана 01 апреля 2006 года. Иерархическая структура учреждений омбудсмена?/Веб-сайт: htth:// www.tirol.com/eio.

19. См. материалы «круглого стола» на тему «Конституция Российской Федерации как правовая основа развития общества и государства», прошедшего в комитете Государственной Думы по конституционному законодательству и государственному строительству под началом его председателя Плигина В.Н. «Правовой фундамент» надо укреплять/ Журнал «Российская федерация сегодня». – Декабрь 2008. — № 23. — С. 37.

20. Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации от 19 августа 1993 г., N 33, ст.1316.

21. Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июля 1995 г., № 29, ст. 2759; «Российская газета» от 16 января 1997 г. № 9.

22. Собрание законодательства Российской Федерации от 13 января 1997 г., № 2, ст. 198; «Российская газета» от 20 июля 1995 г.

23. Собрание законодательства Российской Федерации от 16 июня 2008 г., N 24 ст. 2789; «Парламентская газета» от 19 июня 2008 г. N 39-40; «Российская газета» от 18 июня 2008 г., N 128.

24. Собрание законодательства Российской Федерации от 08 мая 2006 г., № 19 ст. 2060; «Парламентская газета» от 11 мая 2006 г. N 70-71; «Российская газета» от 5 мая 2006 г., N 95.

25. Козлов В.Н. Особый порядок рассмотрения жалоб как принцип деятельности института Уполномоченного по правам человека в России: проблема законодательной реализации и судебная практика// Право и правосудие: теория, история, практика: Сборник статей (по материалам международной научно-практической конференции 18 мая 2009 года). В 3-х томах. Том 1. Краснодар, 2009. – С. 197.

26. Информационный бюллетень Законодательного Собрания Краснодарского края, N 30 (101) от 27 июня 2005 г., стр. 38; газета «Кубанские новости», N 80 от 04 июня 2005 г.

<*> Sereda E.V. Problems of formation of institute of the commissioner for human rights in subjects of the Russian Federation.

Середа Елена Васильевна, доктор юридических наук, профессор, руководитель организационного управления аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации.

В статье освещены проблемы становления и развития института омбудсмена в субъектах Российской Федерации и пути их решения.

Ключевые слова: уполномоченный по правам человека, субъект Федерации, институт.

The article dealt with problems of formation and development of the Ombudsman institution in the constituent entity of the RF and a way of their decision.

Key words: human rights commissioner, constituent entity of the RF, institute.

Институт уполномоченного по правам человека - один из самых молодых в системе государственных органов современной России: ему всего 15 лет. В феврале 1997 г. был принят Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации", а в мае следующего года был назначен первый федеральный Уполномоченный.

Было понятно, что новый для нашей страны институт уполномоченного по правам человека, во-первых, в силу молодости российской демократии не станет полным аналогом давно существовавшего во многих странах Европы института "омбудсмена", а во-вторых, по причине специфичности своего мандата почти неминуемо столкнется с большими системными трудностями и отчасти даже непониманием со стороны как государства, так и общества.

Главная функция омбудсмена в странах развитой демократии, как правило, сводится к проверке чистоты и корректности административных процедур, а также правовых норм, примененных государственным органом в отношении конкретного частного лица. Такой узкий подход основан на предположении о том, что действующее законодательство и практика его применения сполна обеспечивают права и свободы человека, а независимый суд всегда стоит на их защите. Напротив, в подобных России странах развивающейся демократии законодательство о правах и свободах человека находится в процессе становления, а практика его применения не всегда единообразна и безупречна. Примерно так же можно оценить и состояние судебной системы. В связи с этим функции уполномоченного по правам человека неизбежно оказываются гораздо шире, чем у "классического" омбудсмена, и включают не только проверку соблюдения процедур и норм, но также, а возможно и в первую очередь, восстановление нарушенных прав, анализ действующего законодательства о правах и свободах с целью его совершенствования, правовое просвещение и многое другое.

Важно отметить, что в отличие от других государственных органов уполномоченный по правам человека не наделен распорядительными функциями, проще говоря, в случае выявления факта нарушения прав человека может рекомендовать, но никак не приказать конкретному государственному органу устранить допущенные нарушения. В силу этого эффективность уполномоченного прямо зависит как от его авторитета в государстве, так и от поддержки общества. Понятно, что ни то ни другое не возникает сразу, например в момент принесения уполномоченным его присяги. Авторитет в государстве и поддержку общества уполномоченный должен заслужить в процессе работы.

Главная особенность института уполномоченного по правам человека состоит в его независимости от каких-либо государственных органов и должностных лиц. Применительно к предмету настоящей статьи это, по-видимому, означает, что уполномоченные по правам человека в субъектах Российской Федерации, каждый из которых назначается в соответствии со своим региональным законом, могут иметь не полностью совпадающие функциональные обязанности и порой строят свою работу в некотором отрыве от накопленного отечественного и международного опыта.

В настоящее время уполномоченные по правам человека назначены в 66 субъектах Российской Федерации <1>.

<1> В Тверской области институт учрежден и действовал, однако после перехода уполномоченного на другую работу его должность временно остается вакантной.

В четырех регионах России приняты законы об уполномоченном по правам человека (Республика Марий Эл, Тыва, Тюменская область, Чукотский автономный округ), но уполномоченные пока не назначены.

В остальных 17 субъектах России должность уполномоченного еще не учреждена.

Следует подчеркнуть, что в соответствии со ст. 5 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" должность уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации может учреждаться (а не "учреждается". - Е.С. ) специальным законом в соответствии с конституцией (уставом) данного субъекта Федерации и финансируется из его бюджета.

Обращает на себя внимание то, что данная статья Закона, регламентирующего деятельность федерального Уполномоченного, фактически устанавливает основу для деятельности региональных уполномоченных, что противоречит основам теории государства и права, в соответствии с которыми в законе, регулирующем деятельность федеральных структур, не могут содержаться правоустанавливающие нормы регионального характера. Кроме того, закрепив возможность создания такого института в субъектах России и определив источник его финансирования, Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" не конкретизировал (да и не мог этого сделать) эти положения, оставив все важные детали, такие, например, как порядок выдвижения кандидатов на должность уполномоченного и его избрание, компетенция уполномоченных и др., на "откуп" региональным властям.

Понятно, что учреждение института уполномоченного в субъекте Российской Федерации, а затем и назначение на эту должность зависят от многих факторов. Среди них - зачастую настороженное отношение главы субъекта Российской Федерации к перспективе получить в лице уполномоченного хотя бы формально независимого и неподотчетного ему "контролера", общее положение дел с соблюдением прав и свобод человека в регионе, уровень зрелости гражданского общества, наконец, финансовое благополучие региона.

От соотношения указанных привходящих обстоятельств во многом зависит и функционирование института регионального уполномоченного. Так, например, при отсутствии нормального финансирования реальная работа уполномоченного будет объективно парализована, независимо от его личных профессиональных и человеческих качеств. К сожалению, есть такие регионы, в которых финансирование уполномоченного по правам человека и его аппарата не прописано отдельной строкой в бюджете. На практике это означает, что финансирование уполномоченного "от случая к случаю", а точнее, в зависимости от его поведения объективно превращается в средство контроля над ним со стороны региональных властей. Подобная ситуация сложилась в целом ряде субъектов Российской Федерации, в частности в Республике Северная Осетия - Алания, в Еврейской автономной области и в Псковской области.

Существенно ущемляет независимость уполномоченного и отсутствие собственного аппарата. Так заведено в республиках Башкортостан и Карелия, в Псковской, Рязанской и Ивановской областях, в Ненецком и Ханты-Мансийском автономных округах.

Примечательно, что уполномоченные, не имеющие своего аппарата и использующие для обеспечения своей деятельности аппарат либо законодательного собрания, либо правительства региона, зачастую опасаются выносить данное обстоятельство на обсуждение общественности, а тем более выходить с предложением в законодательное собрание о внесении изменений в Закон "Об Уполномоченном по правам человека" в части закрепления в нем самого факта существования аппарата уполномоченного, необходимого для его функционирования.

Такое положение подтверждает высказанный тезис о существующей явной зависимости региональных уполномоченных от региональных властей и необходимости поиска путей решения этой, в сущности, системной проблемы.

Представляется, что, для того чтобы принцип независимости был действительно реализован, необходимо, во-первых, обеспечить финансирование уполномоченного отдельной защищенной строкой, а во-вторых, формировать его аппарат, подчиняющийся лишь персонально уполномоченному.

Изменить данную ситуацию к лучшему можно было бы, в том числе и поменяв сам порядок финансирования региональных уполномоченных.

Думается, что более полной независимости от региональных органов власти уполномоченный мог бы добиться в случае так называемого двойного финансирования своей работы. Так, часть расходов по обеспечению его функционала могли бы по-прежнему брать на себя регионы, а часть - федеральный центр.

Возможно, что в этом случае уполномоченные будут более свободны в своих действиях по отношению к региональным властям.

Еще одной проблемой, с которой сталкиваются региональные омбудсмены и которую необходимо решать, являются значительные расхождения в тех нормах региональных законов об уполномоченных по правам человека, которые касаются процесса их выдвижения на должность, а также реализации их основной компетенции. Казалось бы, что существование таких отличий вполне оправданно. Ведь, как уже указывалось выше, каждый субъект Российской Федерации обладает своим своеобразием, самобытностью и уровнем зрелости общества, что, вполне естественно, отражается и на нормах регионального закона об уполномоченном.

Так, в региональных законах закреплены различные варианты процесса выдвижения кандидатов на пост уполномоченного: в одних законах субъектами, которые могут предлагать кандидатов на пост уполномоченного, являются губернатор и члены законодательного собрания, в других - губернатор, члены законодательного собрания региона и общественные организации и т.д. Однако ни в одном из законов таким субъектом не является федеральный Уполномоченный по правам человека. При этом опыт работы федерального Уполномоченного в течение 15 лет, а также его взаимодействие с уполномоченными в субъектах Российской Федерации показывают, что в перечень таких субъектов можно включать и федерального Уполномоченного по правам человека. В пользу принятия такого предложения говорит то, что федеральный Уполномоченный, имея большой опыт правозащитной работы, несомненно, осведомлен и о состоянии правозащитной составляющей в том или ином регионе, а значит, и может рекомендовать на этот пост достойных кандидатов, которые смогут справиться со столь непростой работой.

Основой компетенции регионального уполномоченного, прописанной во всех региональных законах, является рассмотрение жалоб граждан на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных служащих, если ранее заявитель обжаловал эти решения или действия (бездействие) в судебном либо административном порядке, но не согласен с решением, принятым по его жалобе.

Уполномоченный в данном случае является не должностным лицом, который должен разрешить жалобу по существу, а своеобразным "третейским" судьей, который, проведя необходимые действия по жалобе, обращается в компетентные инстанции с рекомендацией по разрешению жалобы. В связи с этим и порядок рассмотрения жалоб как федеральным, так и региональными уполномоченными должен отличаться от порядка рассмотрения жалоб граждан теми должностными лицами, которые призваны самостоятельно решить вопрос, поставленный гражданином в жалобе. Данное различие в компетенции омбудсмена и иных должностных лиц по рассмотрению жалоб является существенным и влечет различные правовые последствия.

В большинстве региональных законов, так же как и, конечно, в федеральном законе, закреплен именно такой, присущий только омбудсмену, порядок рассмотрения жалоб граждан.

Однако в некоторых региональных законах имеются отступления от этого положения. Так, в законы об уполномоченных по правам человека в восьми регионах Российской Федерации - Удмуртской Республике, Волгоградской, Калининградской, Кемеровской, Липецкой, Самарской, Смоленской, Томской областях были внесены поправки в уже действующие законы об уполномоченных, которые устанавливают порядок рассмотрения жалоб граждан, обращающихся к омбудсмену, который полностью совпадает с процедурой, установленной Федеральным законом "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации".

При этом не совсем понятно, чем руководствуются омбудсмены перечисленных регионов, не реагируя на то обстоятельство, что законы, по которым они работают, в своей главной составляющей противоречат не только Федеральному конституционному закону "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" и иным федеральным законам, но и международным документам в сфере защиты прав граждан. Возможно, в данном случае у уполномоченных превалирует желание не портить хорошие отношения с прокуратурой, которая должна отслеживать такие противоречия в законах и не делает этого, либо с законодательным собранием, депутаты которого обязаны вносить необходимые изменения в региональные законы, а возможно, и с губернатором, от которого практически зависят, как указывалось выше, такие составляющие "независимости" омбудсмена, как финансирование его деятельности и самостоятельность его аппарата.

Пристальное внимание в последнее время привлекают также нормы региональных законов об уполномоченных по правам человека, касающиеся возможности совмещать должность уполномоченного с политической деятельностью.

В соответствии с ч. 2 ст. 11 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" уполномоченный не вправе заниматься политической деятельностью, быть членом политической партии или иного общественного объединения, преследующего политические цели.

Характерно, что аналогичная норма, устанавливающая прямой запрет на членство в политической партии и занятие политической деятельностью, имеется лишь в 19 региональных законах об уполномоченных по правам человека.

Законами республик Ингушетия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Карелия, Мордовия, Северная Осетия - Алания, Чечня, Забайкальского, Красноярского, Пермского, Приморского краев, Астраханской, Курской, Ленинградской, Нижегородской, Оренбургской, Псковской, Самарской областей установлен прямой запрет для уполномоченных по правам человека на членство в политической партии и занятие политической деятельностью.

Как правило, этот запрет излагается в следующей формулировке: "...уполномоченный не может быть членом политической партии или иного общественного объединения, преследующего политические цели".

Кроме запрета членства в политических партиях уполномоченным по правам человека в Республике Мордовия, Курской и Нижегородской областях законодательно запрещено поддерживать политические партии материально, участвовать в политических акциях, вести политическую пропаганду или агитацию, использовать свое служебное положение в интересах политических партий, объединений и иных организаций.

В Законе Ленинградской области "Об Уполномоченном по правам человека в Ленинградской области" отсутствует прямой запрет на членство в политической партии и занятие политической деятельностью. Однако одним из обязательных условий для кандидата на должность Уполномоченного по правам человека является представление им обязательства приостановить членство в политической партии или в ином общественном объединении, преследующем политические цели.

Такой подход регионального законодателя к решению вопроса о недопустимости совмещения уполномоченным своих полномочий с политической деятельностью представляется обоснованным и соответствует мировой практике.

Несмотря на то что по своему статусу уполномоченный по правам человека должен быть далек от политики и заниматься исключительно вопросами, входящими в его компетенцию, законодатели 26 субъектов Российской Федерации (республик Алтай, Башкортостан, Дагестан, Саха (Якутия), Удмуртия, Хакасия, Алтайского, Камчатского, Хабаровского краев, Белгородской, Волгоградской, Воронежской, Ивановской, Иркутской, Калининградской, Московской, Ростовской, Рязанской, Саратовской, Свердловской, Тверской, Ульяновской, Челябинской областей, Еврейской автономной области, Москвы и Санкт-Петербурга) положение о запрете уполномоченным быть членом политических партий, иных общественных объединений, преследующих политические цели, заниматься политической деятельностью не включили.

В течение 2008 - 2011 гг. в законы об уполномоченном по правам человека 21 субъекта Российской Федерации (республик Адыгея, Коми, Татарстан, Краснодарского, Ставропольского краев, Амурской, Архангельской, Брянской, Калужской, Кемеровской, Кировской, Костромской, Липецкой, Новгородской, Омской, Орловской, Пензенской, Смоленской, Томской областей, Ханты-Мансийского и Ненецкого автономных округов) были внесены изменения и дополнения, касающиеся ограничений, связанных с пребыванием в должности уполномоченного. В новых редакциях законов из ограничений, связанных с деятельностью уполномоченных, исключены положения о том, что они не вправе заниматься политической деятельностью (за исключением Кировской области), быть членом политической партии, иного общественного объединения, преследующего политические цели. В Кировской области законодатели позволили Уполномоченному быть членом политической партии, но запретили заниматься политической деятельностью.

Таким образом, сегодня 47 законов субъектов Российской Федерации позволяют уполномоченным по правам человека быть членами политических партий, а также не приостанавливать членство в политических партиях вновь назначенным уполномоченным.

Однако практика взаимодействия и взаимоотношений региональных уполномоченных с руководством субъекта Федерации показывает, что исполнять свои обязанности и осуществлять свои полномочия государственного защитника прав человека омбудсмен может лишь в случае отсутствия политической ангажированности и наличия политической лояльности.

Анализ деятельности региональных уполномоченных позволяет сделать вывод о наличии еще одного объективного ограничения мандата омбудсмена, действующего в субъекте Российской Федерации.

Речь идет о том, что компетенция регионального уполномоченного не может распространяться на территориальные органы федеральных министерств и ведомств. При этом значительная, если не большая, часть жалоб, поступающих к уполномоченным субъектов Российской Федерации, как раз и относится к нарушениям прав граждан, допущенных именно такими ведомствами: полицией, войсковыми частями, исправительными учреждениями и т.д. Региональному омбудсмену остается только один путь - обращаться к федеральному Уполномоченному по правам человека с просьбой защитить и восстановить права граждан, нарушенные территориальными подразделениями федеральных министерств и ведомств.

Таким образом, анализ ситуации со становлением и развитием института уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации позволяет констатировать, что институт государственной защиты прав человека в регионах России состоялся. При этом региональные законы об уполномоченных по правам человека содержат достаточное количество спорных и неоднозначных положений, наличие которых препятствует полноценному использованию государственными защитниками прав человека своих полномочий.

С целью приведения региональных законов об уполномоченных по правам человека к единообразию и ликвидации указанных выше противоречий назрела необходимость принятия Основ законодательства об уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации, с закреплением в них рекомендательной нормы об учреждении должности Уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации в императивную.

Кроме того, в этом законе необходимо предусмотреть правила выдвижения кандидатов на пост уполномоченного в субъекте, включив в список субъектов, имеющих право выдвигать кандидатов на должность уполномоченного в регионе, среди которых чаще всего фигурируют губернатор, законодательное собрание субъекта и общественные организации, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации.

С целью реализации принципа независимости уполномоченного по правам человека в субъектах России представляется целесообразным предусмотреть возможности его двойного финансирования: из бюджета региона и из федерального центра.

Подводя итог сказанному, хочется еще раз обратить внимание на необходимость завершения учреждения института уполномоченного по правам человека во всех без исключения субъектах Российской Федерации, как одного из важнейших составляющих государственной внесудебной защиты прав человека.

Однако проблема обеспечения прав человека на сегодняшний день стоит в России достаточно остро. Основными недостатками, сказывающимися на результативности правозащитной деятельности в Российской Федерации, являются противоречивость и несовершенство законодательства, непрофессиональное отношение государственных структур к защите прав и свобод личности, а также пассивность самих граждан и их правовой нигилизм.

В этой связи необходимо совершенствовать уже существующие и создавать новые институты и механизмы правового характера против злоупотребления властью.

Особое место в механизме защиты прав и свобод человека и гражданина занимает институт Уполномоченного по правам человека, являющийся связующим звеном между гражданским обществом и властью, который призван обеспечивать подчинение государственной власти праву, контроль общества над властью. Указанный институт в правовых системах цивилизованных демократических государств является эффективным механизмом защиты прав человека и укрепления законности в деятельности органов публичной власти. По данным доклада Уполномоченного по правам человека в РФ за 2012 г. В.П.Лукина, жалоб на различные нарушения прав и свобод человека в отчетном году поступило свыше 24 тыс. единиц. 98,7 % всех жалоб было отправлено с территории Российской Федерации как российскими, так и иностранными гражданами, а также лицами без гражданства. 1,3 % жалоб поступило из-за рубежа.

Однако анализ действующего законодательства в сфере правового регулирования деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, правоприменительной практики, специальной литературы выявляет ряд существенных проблем в указанной области.

Конституция Российской Федерации не наделила Уполномоченного правом законодательной инициативы. Однако ему следовало бы предоставить возможность оказывать влияние на правотворчество. Имеющаяся ситуация заметно снижает эффективность осуществления Уполномоченным своих полномочий в виду существования посредников - субъектов законодательной инициативы, к которым Уполномоченный обращается со своими предложениями. По мнению Е. Г. Маркеловой, «важной функцией Уполномоченного должны стать не только анализ и выявление тенденций, актуальных проблем в тех сферах, где наиболее часто встречаются нарушения прав граждан, но и право на основе этих данных вносить в парламент предложения об изменении законов или принятии новых законодательных актов. В связи с этим было бы полезно внести в Конституцию Российской Федерации соответствующие поправки, касающиеся расширения круга субъектов права законодательной инициативы путём отнесения к их числу Уполномоченного по правам человека» .

Анализ действующего законодательства выявляет ещё одну проблему в вопросе формирования и развития в России единого внесудебного механизма защиты прав и свобод человека и гражданина. По мнению В. П. Лукина, эффективное функционирование указанного механизма невозможно без принятия императивной нормы, предусматривающей учреждение должности уполномоченного по правам человека во всех субъектах Российской Федерации. Следует отметить, что ещё в 2002 году на рассмотрение Государственной Думы была внесена соответствующая поправка в п. 1 ст. 5 Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации». Два года спустя поправка была отклонена на том основании, что институт регионального уполномоченного по правам человека «не всегда создаёт больший уровень защищённости для жителей этого региона» .

Проведённое исследование показывает, что деятельность Уполномоченного требует обширных правовых знаний. Ему приходится взаимодействовать с органами власти всех уровней, прокуратурой и судом. Следовательно, возникает необходимость дополнения закреплённого в Федеральном Конституционном законе перечня требований к кандидату на должность Уполномоченного требованием о наличии высшего юридического образования.

Определённая проблема возникает и в связи с обращениями Уполномоченного в Конституционный Суд Российской Федерации. Как уже отмечалось, в соответствии с законодательством Уполномоченный не обладает правом по собственной инициативе обратиться в Конституционный Суд за проверкой конституционности того или иного закона вне связи с конкретным делом .

По мнению В. П. Лукина, «Уполномоченный должен иметь такую возможность, если считает, что права и свободы человеканарушаются действующим законом или если он противоречит конституции, общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам России» . Следовательно, встаёт вопрос о необходимости внесения соответствующих изменений в статью 125 Основного закона и статью 97 закона о Конституционном Суде Российской Федерации.

Не менее серьёзной является проблема, связанная с незаконным вмешательством в правозащитную деятельность Уполномоченного. Так, 21 октября 2009 года на заседании Законодательного Собрания Санкт-Петербурга было принято решение о досрочном прекращении полномочий Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге И. П. Михайлова. В открытом обращении Комитета «За гражданские права» к губернатору Санкт-Петербурга В. И. Матвиенко и Президенту Российской Федерации Д. А. Медведеву было подчёркнуто, «что в соответствии с решением Верховного Суда Российской Федерации любые ограничения деятельности региональных Уполномоченных возможны лишь при применении Федерального закона об Уполномоченном по правам человека Российской Федерации. В связи с этим Законодательное Собрание не имело права лишать полномочий И. П. Михайлова» . Одним из оснований прекращения полномочий было названо участие сотрудников Аппарата регионального Уполномоченного в предвыборной кампании и нарушение ими п. 6 статьи 1 Закона Санкт-Петербурга об Уполномоченном по правам человека. Депутаты не учли, что касающиеся Уполномоченного ограничения не должны распространяться на служащих Аппарата. Верховный Суд Российской Федерации 10 февраля 2010 года рассмотрел кассационную жалобу И. П. Михайлова и вынес новое решение о признании п. 6 статьи 1 Закона Санкт-Петербурга от 30 декабря 1997 года «Об Уполномоченном по правам человека в Санкт-Петербурге» не действующей .

В. П. Лукина утверждает, что «служебная деятельность омбудсмена (парламентского уполномоченного) по защите прав человека должна основываться на принципах его неподотчётности и неподконтрольности каким-либо органам государственной власти и должностным лицам, несменяемости в период срока исполнения своих должностных полномочий, иммунитета от преследования за решения и действия, совершённые им в официальном качестве» .

Особый интерес в контексте рассматриваемой проблемы вызвала ситуация, связанная с ограничением права Уполномоченного на обжалование вступивших в силу решений судов общей юрисдикции. При этом «…готовя Лукину очередной отказ, суды на местах ссылались на отсутствие соответствующих норм в процессуальных кодексах. Это делалось регулярно, несмотря на то, что право обжаловать судебные решения закреплено за омбудсменом Федеральным конституционным законом» . И только в 2009 году в связи с обращением В. П. Лукина Верховный суд Российской Федерации довёл до сведения судей информацию о том, что Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации вправе выступать в качестве самостоятельного субъекта обжалования вступивших в законную силу судебных актов судов общей юрисдикции .

В то же время следует подчеркнуть, что единство целей федерального и региональных уполномоченных предполагает необходимость наделения уполномоченных в субъектах Российской Федерации процессуальными правами, обеспечивающими, возможность обжалования в порядке надзора вступивших в законную силу приговоров, определений и постановлений. При этом, как отмечает И. С. Дикарев, «…расширение круга субъектов надзорного обжалования не должно рассматриваться как угроза стабильности судебных решений, вступивших в законную силу, поскольку вопрос будет решаться по общим правилам, предусмотренным статьей 406 УПК Российской Федерации» .

Не менее остро стоит вопрос о реагировании должностных лиц на обращения Уполномоченного. Так, в 2010 году 32,2 % поступивших жалоб были приняты Уполномоченным к рассмотрению (в 2009 году аналогичный показатель составил 29,9 %). При этом, однако, добиться полного восстановления нарушенных прав заявителей удалось только по 5,05 % дел (в 2009 году - по 8,6 %) .

По мнению В. П. Лукина, «…очень редко чиновники признают нашу правоту. Обычно они отделываются общими словами и отписками. Я думаю, что необходимо ужесточить административное наказание чиновников за неуважение к уполномоченному по правам человека…» . Следует отметить, что в настоящее время за неисполнение должностными лицами законных требований Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, а равно неисполнение должностными лицами обязанностей, установленных Федеральным конституционным законом, установлен административный штраф в размере от двух до трёх тысяч рублей . В контексте рассматриваемой проблемы хотелось бы привести ещё один пример, касающийся реагирования органов власти на Рекомендации Уполномоченного по правам человека. 23 июля 2010 года состоялось заседание «круглого стола» с повесткой: «О ходе реализации Рекомендаций, проведённого Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации 20 мая 2009 г. «круглого стола», актуальных проблемах социально-правового обеспечения формирования нового облика Вооруженных Сил Российской Федерации и перспективе их разрешения». В выступлении сотрудника аппарата Уполномоченного М. В. Давиденко было отмечено, что при получении Рекомендаций «Аппарат Правительства разослал Рекомендации по министерствам и ведомствам с поручением - дать ответы Уполномоченному. То есть, без обобщения и анализа ответов в собственном Аппарате. О чём это говорит? Во-первых, о том, на мой взгляд, что Правовой департамент Аппарата Правительства не особо беспокоят правовые и социальные проблемы нашей армии. Во-вторых, к слову сказать, это говорит об «аппаратной этике и культуре…» .

Анализ приведённых фактов свидетельствует о том, что последствия подобного отношения со стороны отдельных органов государственной власти и их должностных лиц к деятельности Уполномоченного негативно сказываются, прежде всего, на защите прав человека и гражданина.

Далее хотелось бы остановиться на проблеме проведения Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации юридической экспертизы проектов федеральных законов. Задача экспертизы - выявление положений, ущемляющих права и свободы человека. По мнению В. П. Лукина, «она (экспертиза - авт.) могла бы быть отнесена к формам участия Уполномоченного в совершенствовании законодательства о правах человека» .

В соответствии с законом Уполномоченный имеет право знакомиться с содержанием документов, принятых палатами Федерального Собрания Российской Федерации, и при необходимости всегда может высказать своё мнение об их соответствии общепринятым стандартам в области прав и свобод человека.

Но при этом у Государственной Думы отсутствует обязанность учитывать его рекомендации в своей законотворческой деятельности, т. к. участие Уполномоченного в процедурах подготовки и обсуждения законопроектов в комитетах Государственной Думы не урегулировано Регламентом палаты. Отсутствие в нём положений, позволяющих Уполномоченному официально вносить заключения на законопроекты, лишает его возможности более эффективно участвовать в совершенствовании федерального законодательства.

Следует также обратить внимание на отсутствие специального Закона об основах деятельности регионального Уполномоченного по правам человека на федеральном уровне, что препятствует дальнейшему совершенствованию системы уполномоченных по правам человека федерального и регионального уровней.

Принятие указанного закона будет, во-первых, способствовать конструктивному взаимодействию уполномоченных по правам человека федерального и регионального уровней с иными государственными институтами и, во-вторых, позволит устранить пробелы в законодательстве по вопросам правового регулирования в указанной сфере.

Подводя итог анализа отдельных проблем реализации полномочий Уполномоченным по правам человека в России, хотелось бы подчеркнуть, что учреждение института Уполномоченного как государственного правозащитного органа знаменует важный этап развития Российского государства, на котором защита прав человека формулируется как одна из приоритетных задач государственной политики.

Такое восприятие правозащитной функции государства является непривычным для менталитета российской бюрократии. На процесс формирования и развития института Уполномоченного по правам человека оказывает отрицательное влияние и правовой нигилизм, имеющий место в российском обществе. Нельзя не отметить и несовершенство нормативно-правовой правовой базы, сдерживающей развитие института Уполномоченного по правам.

Таким образом, необходимо направить усилия общества и государства на совершенствование указанного государственного правозащитного института.

власть законодательство уполномоченный правовой

Библиографический список

1. Маркелова Е. Г. Институт уполномоченного по правам человека в субъекте Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2003. - 222 с.
2. Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2009 г. // Рос. газ. - 2010. - 28 мая. - № 5194.
3. См. О Конституционном Суде Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ: принят Гос. Думой Федер. Собрания Рос. Федерации 24 июня 1994 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 12 июля 1994 г.: в ред. от 28 декабря 2010 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2004. - № 13. - Ст. 1447.
4. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации отстаивает интересы граждан в Конституционном суде // Рос. Газета. - 2010. - 1 июня. - № 5196 (117).
5. См. О признании недействительным пунктов 2 и 4 ст.1, ст. ст. 18, 23 Закона Санкт-Петербурга «Об Уполномоченным по правам человека в Санкт-Петербурге» [Электронный ресурс]: Определение Верховного суда РФ от 24 декабря 1998 г. № 78-Г98- Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
6. О незаконности прекращения полномочий Уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге. - URL: http: // www.zagr.org/419.html «Комитет за гражданские права» (дата обращения 10.01. 2011 г.).
7. Справочная информация по делам Верховного Суда РФ. - URL: http: // www.supcourt.ru/ (дата обращения 21.01. 2011 г.).
8. Заявление Уполномоченного по правам человека в РФ от 3 ноября 2009 г. // Рос. газ. - 2010. - 28 мая. - № 5194.
9. Козлова Н. Уполномочен протестовать // Рос. газ. - 2009. - 20 окт. - № 5022 (198).
10. Об утверждении обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2009 года: Постановление Президиума Верховного суда РФ от 3 июня 2009 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2009. - № 9.
11. Дикарев И. С. Участие омбудсмена в пересмотре судебных решений в порядке надзора // Российская юстиция. - 2010. - № 8.- С. 26.
12. Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2010 г. - URL: http: // www.old.ombudsmanrf.ru/institut/institut.shtml (дата обращения 16.12.2010 г.).
13. Пресс-конференция В. П. Лукина на сервере «Лента.Ру» (LENTA.RU) 17 декабря 2009 г. - URL: http: // www.lenta.ru/conf/lukin/ (дата обращения 14.11. 2010 г.).
14. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собрания Рос. Федерации 20 декабря 2001 г.: одобр. Советом Федерации Федер Собр Рос. Федерации 26 декабря 2001 г.: в ред. от 08 декабря 2011 г. // Собр. законодательства РФ. - 2002. - № 1 (Ч. I). - Ст.1.
15. Стенограмма заседания «круглого стола» «О ходе реализации Рекомендаций, проведённого Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации 20 мая 2009 г., актуальных проблемах социально-правового обеспечения формирования нового облика Вооруженных Сил Российской Федерации и перспективе их разрешения» (23 июля 2010 г.). - URL: http: // www.old.ombudsmanrf.ru/institut/institut.shtml (дата обращения 12.02. 2010 г.).
16. См. Доклад Уполномоченного по правам человека в РФ за 2009 г.

Предлагается выделять внутреннее и внешнее взаимодействие государственных органов, входящих в механизм обеспечения прав и свобод человека и гражданина.

Внутреннее взаимодействие - это процесс воздействия органов друг на друга, при котором их взаимное влияние как элементов единого механизма влечет развитие и совершенствование каждого.

Внешнее взаимодействие - это их совместные действия по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации, основанные на принципах сотрудничества и взаимопомощи.

Выделены четыре сферы взаимодействия уполномоченных по правам человека с государственными органами, обеспечивающими права и свободы человека и гражданина. Это взаимодействие 1) в совершенствовании законодательства о правах и свободах человека и гражданина; 2) в восстановлении нарушенных прав и свобод; 3) в просвещении по вопросам прав и свобод человека; 4) в развитии международного сотрудничества в области прав человека Иванов С.А. Соотношение закона и подзаконного нормативного правового акта Российской Федерации: Монография. - М.: Народный учитель, 2009. С.138..

В механизме обеспечения прав и свобод человека и гражданина основная роль уполномоченных состоит в том, чтобы стимулировать применение средств защиты иными государственными органами и должностными лицами. Без конструктивного взаимодействия с ними деятельность Уполномоченного по правам человека в РФ и уполномоченных по правам человека в субъектах РФ крайне неэффективна.

Следует закрепить обязательность реагирования судебных органов и прокуратуры на ходатайства, заявления и заключения уполномоченных по правам человека. Это предложение требует закрепления в ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» и в проекте ФЗ «Об основах деятельности Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ» обязанности письменного уведомления Уполномоченного этими органами о рассмотрении его ходатайств и заключений и принятых мерах не позднее одного месяца со дня их поступления.

Автор разделяет позицию правоведов, считающих, что для решения проблемы взаимодействия Уполномоченного по правам человека в РФ и уполномоченных по правам человека в субъектах РФ необходимо создать систему уполномоченных по правам человека, основанную на принципах координации, сотрудничества и взаимопомощи Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: учебник (3-е издание. переработанное и дополненное). - Юристъ, 2009..

Основные меры по созданию единой системы уполномоченных, состоящей из Уполномоченного по правам человека в РФ и уполномоченных по правам человека в субъектах РФ сводятся к следующему:

* предоставить право вносить предложения о кандидатурах на должность Уполномоченного по правам человека в субъектах РФ Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации;

* законодательно закрепить положение о системе уполномоченных по правам человека в Российской Федерации, состоящей из Уполномоченного по правам человека в РФ и уполномоченных по правам человека в субъектах РФ, основанной на принципах координации, сотрудничества и взаимопомощи. Обязанность обеспечивать согласованную деятельность системы возложить на Уполномоченного по правам человека в РФ;

* наделить Уполномоченного по правам человека в РФ правом отдавать особые поручения научно-аналитического, информационного и методического характера региональным уполномоченным, обязанность исполнения которых возложить на региональных уполномоченных;

* предусмотреть обязательность участия всех уполномоченных в ежегодном «Координационном совете уполномоченных по правам человека» в целях разработки, планирования и осуществления согласованных действий по обеспечению прав и свобод человека и гражданина, а также обмена информацией;

* проводить при наличии информации о массовых или грубых нарушениях прав и свобод граждан либо в случаях, имеющих особое общественное значение, совместные проверки и направлять по их результатам заключения государственному органу, органу местного самоуправления, должностному лицу или государственному служащему, в решениях или действиях (бездействии) которых выявлено нарушение прав и свобод граждан, содержащие рекомендации относительно возможных и необходимых мер восстановления указанных прав и свобод.

В ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» и законах субъектов РФ «Об Уполномоченном по правам человека» практически полностью отсутствуют полномочия для совершенствования законодательства о правах и свободах человека и гражданина, развития международного сотрудничества в области прав человека, а также правового просвещения по вопросам прав и свобод человека. Следовательно, уполномоченные не имеют возможности в полной мере осуществлять правотворческую (способствующую выявлению пробелов и противоречий в законодательстве о правах и свободах), информационно-воспитательную, консультационную и координационную функции.

Этот серьезный пробел правового регулирования ведет к тому, что роль уполномоченных в механизме обеспечения прав и свобод умаляется и основополагающий принцип эффективного функционирования Уполномоченного по правам человека - соответствие поставленных перед ними задач и предоставленных полномочий - не реализуется.

Необходимо закрепить в ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ», в проекте ФЗ «Об основах деятельности Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ» ряд полномочий, необходимых для осуществления уполномоченными указанных функций.

В частности, для реализации правотворческой функции Уполномоченного по правам человека в РФ следует наделить следующими правами: законодательной инициативы, участвовать в рабочих группах, создаваемых для разработки проектов законов, касающихся прав и свобод человека и гражданина, получать примерные программы законопроектной работы Государственной Думы на очередную сессию и находящиеся на рассмотрении проекты законов, которые касаются прав и свобод человека и гражданина, для подготовки и представления отзывов, предложений и замечаний.

Анализ Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» и законов субъектов РФ «Об Уполномоченном по правам человека» показал недостаточную гарантированность независимости уполномоченных. В связи с этим разработаны рекомендации, направленные на совершенствование законодательства Российской Федерации и ее субъектов, устанавливающего гарантии институциональной, функциональной и персональной независимости уполномоченных по правам человека.

В ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» и в законах субъектов РФ «Об Уполномоченном по правам человека» наиболее тщательно регламентирована деятельность уполномоченных по восстановлению нарушенных прав и свобод граждан. Однако, как показывает практика, и в осуществлении этой деятельности есть серьезные правовые проблемы.

На основе анализа законов субъектов РФ «Об Уполномоченном по правам человека» выделены три варианта правового регулирования компетенции региональных уполномоченных. Первый - ограничение компетенции уполномоченного рассмотрением жалоб на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных служащих соответствующего субъекта РФ.

Второй вариант - использование в статье, устанавливающей компетенцию, формулировки, аналогичной ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ». Третий вариант - расширение компетенции региональных уполномоченных за счет включения дополнительных субъектов, на решения или действия (бездействие) которых они вправе рассматривать жалобы.

Компетенция уполномоченных по правам человека в Российской Федерации должна быть следующая: Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации рассматривает жалобы на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных служащих; региональные уполномоченные по правам человека рассматривают жалобы на решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих соответствующего субъекта Российской Федерации; муниципальные уполномоченные рассматривают жалобы на решения или действия (бездействие) органов местного самоуправления, должностных лиц и муниципальных служащих.

Для реализации таких важных принципов, как организационная доступность Уполномоченного по правам человека и оперативность его деятельности, предлагается предоставить региональным уполномоченным по правам человека полномочия рассматривать жалобы на решения и действия (бездействие) должностных лиц территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих свои полномочия на территории субъекта РФ Гаврилов Ю. Защитник и правозащитник договорились // Российская газета от 22 июня 2008.. Важно принять Федеральный закон «Об основах деятельности Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ» и включить в него положение о том, что компетенция Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ, его права при проведении проверки по жалобе, а также на действия по результатам рассмотрения жалобы распространяются на решения и действия (бездействие) должностных лиц и государственных служащих территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих свои полномочия на территории субъекта РФ. За территориальными органами федеральных органов исполнительной власти следует закрепить обязанности предоставления запрошенных Уполномоченным материалов, документов и иной информации, рассмотрения заключений Уполномоченного и сообщения в письменной форме о приятных мерах.

Уполномоченный по правам человека в субъекте РФ обязан информировать Уполномоченного по правам человека в РФ о нарушениях прав и свобод человека и гражданина, допущенных решениями и действиями (бездействием) должностных лиц территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих свои полномочия на территории субъекта РФ, а также иметь возможность обратиться к федеральному Уполномоченному с ходатайством о проведении проверки и оказании содействия в восстановлении нарушенных данными органами прав и свобод человека и гражданина Бойцова В.В. Служба защиты прав человека и гражданина. Мировой опыт. - М., 2009..

Анализ деятельности уполномоченных по правам человека по восстановлению нарушенных прав и свобод граждан позволил выявить ряд правовых проблем, недостатков и противоречий в нормативно-правовых актах и сформулировать рекомендации по совершенствованию правового регулирования.

Первое, предоставить право вносить предложения о кандидатах на должность Уполномоченного по правам человека в РФ Общественной Палате РФ и общероссийским правозащитным общественным организациям, на должность уполномоченных по правам человека в субъектах РФ -- региональным правозащитным общественным организациям и структурным подразделениям общероссийских и межрегиональных правозащитных общественных организаций, осуществляющим свою деятельность в субъекте РФ, общественным палатам субъекта, а также Уполномоченному по правам человека в РФ;

Второе, изложить статью 15 Федерального конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» в следующей редакции: «Уполномоченный рассматривает жалобы граждан Российской Федерации, иностранных граждан и лиц без гражданства, чьи права, свободы и законные интересы были нарушены на территории РФ, жалобы их законных представителей, а также общественных объединений, уставной целью которых является защита прав человека, при условии согласия на это лица, права и свободы которого были нарушены»;

Третье, исключить требование обжалования решений или действия (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих в судебном порядке до обращения к уполномоченным по правам человека в субъектах РФ;

Четвертое, внести изменения в статью 17.2. Кодекса РФ об административных правонарушениях в следующей редакции: «Неправомерный отказ должностного лица в предоставлении или уклонение от предоставления информации (документов, материалов), а также предоставление заведомо неполной либо ложной информации Уполномоченному по правам человека в РФ, Уполномоченному по правам человека в субъекте РФ; отказ должностного лица от рассмотрения заключения Уполномоченного по правам человека в РФ, Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ и не предоставление в срок более одного месяца письменного ответа о принятых мерах по рекомендациям, содержащимся в его заключении, и неисполнение должностными лицами других обязанностей, установленных ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» и ФЗ «Об основах деятельности Уполномоченного по правам человека в субъекте РФ», влечет наложение административного штрафа в размере от двадцати до тридцати минимальных размеров оплаты труда»;

Пятое, закрепить в действующих Уголовно-процессуальном, Гражданском процессуальном кодексах РФ и Кодексе РФ об административных правонарушениях процедуру рассмотрения ходатайств и заявлений Уполномоченного по правам человека в РФ и уполномоченных по правам человека в субъектах РФ, их право знакомиться с уголовными, гражданскими делами и делами об административных правонарушениях, решения (приговоры) по которым вступили в законную силу, а также с прекращенными производством делами и материалами, по которым отказано в возбуждении уголовных дел;

Шестое, предоставить, для достижения принципов оперативности и доступности деятельности уполномоченных по правам человека, право заявителям подавать жалобу на электронный почтовый ящик или сайт Уполномоченного в международной компьютерной сети Интернет.

Законодательные предложения по развитию института Уполномоченного в России.

Дальнейшее содержательное и структурное развитие в России государственной защиты прав человека целесообразно рассматривать по трем столбовым направлениям:

1) расширение и уточнение компетенции Уполномоченного по правам человека в РФ;

2) стимулирование строительства службы региональных омбудсманов и определение основных принципов их взаимодействия с центром;

3) создание института специализированных уполномоченных.

Компетенция Уполномоченного

Рассматривая и принимая в 1996 году Федеральный конституционный закон "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации" (далее - ФКЗ), Дума конструировала в значительной мере умозрительный институт, не имевший опыта функционирования в отечественной правовой системе. Работа первого российского омбудсмена С.А.Ковалева, занимавшего должность до принятия закона об Уполномоченном, может рассматриваться в общественно-политическом и, прежде всего, нравственном измерении, но никак не в институциональном. Таким образом, задачей ФКЗ было не закрепление или укрупнение на законодательном уровне неких действующих государственных институций, не реформирование уже существующего, а создание нового, во многом происходившее наугад, хотя и с учетом зарубежного опыта. Отсюда - многие недостатки и недоговоренности действующего закона.

Наверное, основным из них является невыстроенность взаимоотношений между федеральным Уполномоченным и его региональными коллегами. Неопределенность статуса региональных омбудсменов, их полная "оторванность" от Уполномоченного по правам человека в РФ на момент принятия ФКЗ были неизбежным компромиссом. Сильный и самостоятельный тогда Совет Федерации, состоявший из руководителей субъектов, блокировал любые попытки вмешательства центра в их исключительную компетенцию, распространявшуюся, как полагали на местах, и на институты защиты прав человека. По этой причине в ФКЗ и была включена статья 5, по сути закрывающая вопрос о какой-либо связи российского омбудсмена с омбудсменами территорий. Согласно данной статье, в субъекте Российской Федерации может учреждаться должность Уполномоченного по правам человека, которая финансируется из регионального бюджета.

Объективные трудности регулирования деятельности создаваемого института и столь же объективные политические обстоятельства послужили причиной принятия ФКЗ в редакции, остающейся неизменной по сей день. Но время практических действий по его ревизии, судя по всему, наступило. Опыт работы Уполномоченного как института, в сочетании с изменившейся политической ситуацией, дают основания ставить вопрос о внесении в ФКЗ ряда принципиальных и технических изменений. Помимо указанных оснований, существует и новый правовой контекст, с которым ФКЗ не во всем корреспондирует. Это касается прежде всего кодифицированных актов - ГПК, УПК, КоАП.

Кроме того, ФКЗ и сегодня вступает в перекличку с несколькими федеральными законами, и в дальнейшем регулирование деятельности Уполномоченного, имея основание в ФКЗ, должно еще шире отражаться в законодательстве Комментарий к ФКЗ “Об Уполномоченном по правам человека в РФ” / Отв. ред. Н.Ю. Хаманева.- М., 2009. С. 61.. Следовательно, правовое развитие института Уполномоченного затрагивает, помимо ФКЗ, и другие правовые акты.

Основными проблемными блоками, требующими обновления или развития как в ФКЗ, так и в других законах, представляются следующие:

Определение места Уполномоченного в надзорном судопроизводстве в гражданском, уголовном процессах, производстве по делам об административных правонарушениях;

Право Уполномоченного по собственной инициативе обращаться в суд в защиту публичного интереса;

Активизация участия Уполномоченного в законотворчестве;

Участие Уполномоченного в становлении общественного контроля за обеспечением прав человека;

Развитие системы региональных омбудсменов и взаимодействие уполномоченных двух уровней.

1. Уполномоченный и пересмотр вступивших в законную силу судебных решений

Действующая редакция пункта 1 статьи 29 ФКЗ наделяет Уполномоченного правом по результатам рассмотрения жалобы обратиться в суд или прокуратуру с ходатайством о проверке вступившего в законную силу решения, приговора, определения или постановления суда либо постановления судьи (подпункт 3), изложить свои доводы должностному лицу, которое вправе вносить протесты, а также присутствовать при судебном рассмотрении дела в порядке надзора (подпункт 4). Такая форма реагирования соответствовала ранее действовавшим ГПК РСФСР и УПК РСФСР, однако, в основном, вступает в противоречие с порядком надзорного производства, предусмотренным новыми кодексами.

Согласно главе 41 ГПК РФ Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. Г.А. Жилина. - М.: ТК Велби. 2009. в надзорную инстанцию вправе обратиться с жалобой лицо, участвующее в деле, а также другие лица, чьи права либо законные интересы нарушены постановлениями судов. Прокуроры не обладают правом принесения протеста и могут обращаться с представлениями в порядке надзора лишь по тем делам, в которых они участвовали в суде первой инстанции. При этом обращение с надзорной жалобой или представлением само по себе не включает процедуру пересмотра дела. Рассмотрев жалобу, судья надзорной инстанции выносит определение об истребовании дела либо об отказе в этом. В случае отказа председатель соответствующего суда (а в случае Верховного Суда РФ - председатель или его заместитель) вправе не согласиться с определением судьи и вынести определение об истребовании. Поступившее дело рассматривается судьей, принимающим еще одно определение - о передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции либо отказе в этом. Отказ, опять-таки, может быть преодолен председателем суда. После чего дело рассматривается - если оно истребовано и вынесено определение о передаче его для рассмотрения по существу - в порядке надзора в судебном заседании.

Уголовно-процессуальный порядок надзорного производства представляет примерно ту же модель, что и описанная в гражданском процессе, однако для доступа к правосудию подателю жалобы или представления надлежит преодолеть не две ступени, а одну. В соответствии с главой 48 УПК, судья, рассматривающий жалобу или представление, вправе либо отказать в их удовлетворении либо передать их на рассмотрение суда надзорной инстанции. Истребование дела не образует самостоятельного этапа: при рассмотрении жалобы (представления) судья в необходимых случаях может истребовать уголовное дело, но может вынести постановление и на основе жалобы (представления), без изучения материалов дела. Председатель суда надзорной инстанции, опять-таки, вправе не согласиться с решением судьи об отказе в удовлетворении жалобы и вынести постановление о возбуждении уголовного производства. В случае положительного решения (на уровне или судьи, или председателя суда) уголовное дело подлежит надзорному рассмотрению в судебном заседании.

Место Уполномоченного в этой цепочке не определено, и его права, предусмотренные ФКЗ, в том числе право присутствовать при судебном рассмотрении дела в порядке надзора, не могут быть реализованы.

Чтобы найти место омбудсмена в новом надзорном производстве, встроить его в этот ряд, ФКЗ, с одной стороны, ГПК и УПК - с другой, должны быть гармонизованы. Кодексы следует дополнить положениями, предусматривающими участие омбудсмена в надзорном обжаловании. Новыми нормами кодексов (соответственно статьей 3831 ГПК и статьей 4061 УПК) должно быть установлено, что Уполномоченный, при рассмотрении жалобы, поступившей на его имя, вправе обратиться с ходатайством к председателю суда надзорной инстанции о пересмотре вступивших в законную силу решений и определений суда в случае, если судьей, рассматривавшим надзорную жалобу, вынесены определение об отказе в истребовании дела (в случае ГПК) либо определение или постановление об отказе в передаче дела для рассмотрения по существу в суд надзорной инстанции. Кроме того, в дополнениях к ГПК возможно указание и на право Уполномоченного на обращение к Председателю Верховного Суда РФ после рассмотрения дела по существу в суде надзорной инстанции, поскольку в соответствии со статьей 389 ГПК Председатель Верховного Суда РФ или его заместитель вправе внести в Президиум Верховного Суда представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора "в целях обеспечения единства судебной практики и законности".

Кроме того, ГПК и УПК должны быть дополнены положениями об участии Уполномоченного в судебном заседании суда надзорной инстанции в случае удовлетворения направленного им ходатайства по жалобе.

2. Уполномоченный и судебная защита общественных интересов

ФКЗ в статье 29 наделяет Уполномоченного правом по результатам рассмотрения жалобы обратиться в суд с заявлением в защиту прав и свобод, нарушенных решениями или действиями (бездействием) государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица, а также лично либо через своего представителя участвовать в процессе в установленных законом формах. Правом на обращение в суд по собственной инициативе, вне зависимости от поступления жалобы конкретного лица или организации, Уполномоченный не обладает.

Представляется необходимым наделение федерального омбудсмена таким правом. Помимо очевидной общественной значимости расширения полномочий омбудсмена, такое решение соответствовало бы определенной в ФКЗ задаче Уполномоченного содействовать совершенствованию законодательства о правах человека и гражданина и приведению его в соответствие с общепризнанными принципами и нормами международного права. Такая задача, помимо весьма ограниченных - в силу отсутствия у него права законодательной инициативы - возможностей омбудсмена участвовать в законодательном процессе, может быть реализована путем судебного обжалования нормативных правовых актов, которые, по мнению Уполномоченного, нарушают права и свободы граждан Османов Т.С. Имеет ли право обратиться в суд надзорной инстанции Уполномоченный по правам человека // Юрист. 2009. N 6..

Кроме того, далеко не всегда обжалование Уполномоченным в суд действий органов власти, местного самоуправления, должностных лиц, нарушающих права человека, возможно на основании поступившей к нему жалобы как в силу того, что жалоба может затрагивать лишь некую часть незаконных действий, непосредственно коснувшихся заявителя, так и по причине возможной неспособности группы или широкого круга лиц направить жалобу Уполномоченному. Нельзя также не учитывать, что направление жалобы Уполномоченному по общему правилу, установленному в ФКЗ, допустимо только в случае если ранее заявитель обжаловал действия (бездействие) в судебном либо административном порядке, но не согласен с решениями, принятыми по его жалобе (статья 16). Наконец, в ряде же ситуаций характер незаконных действий таков, что требует оперативного исправления допущенных злоупотреблений.

Изложенное свидетельствует в пользу включения в ФКЗ (предположительно, в статью 29) новелл о праве Уполномоченного по собственной инициативе обратиться в суд с заявлением о признании нормативного правового акта противоречащим закону полностью или в части, если он считает, что данным актом нарушаются или могут быть нарушены права и свободы человека и гражданина, а также, в аналогичных случаях, с заявлением об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего.

Корреспондирующие поправки надлежит внести в статьи 251 и 254 ГПК.

Предлагаемые изменения послужили бы более действенному осуществлению омбудсменом его полномочий, закрепленных в статье 21 ФКЗ, согласно которой при наличии информации о массовых или грубых нарушениях прав и свобод граждан либо в случаях, имеющих особое общественное значение или связанных с необходимостью защиты интересов лиц, не способных самостоятельно использовать правовые средства защиты, Уполномоченный вправе принять по собственной инициативе соответствующие меры в пределах своей компетенции.

3. Правовые гарантии участия Уполномоченного в законотворческом процессе

Практика применения ФКЗ показала недостаточность имеющихся положений, регламентирующих влияние Уполномоченного на принятие законов. Такое влияние нельзя, конечно, представлять как право внесения документов, подлежащих обязательному рассмотрению в ходе рассмотрения проектов федеральных законов. В то же время позиция омбудсмена по находящимся на рассмотрении парламента проектам должна быть доведена до сведения депутатов, а его заключения иметь предусмотренный законом статус и, в случае принятия Уполномоченным такого решения, быть опубликованными.

Действующая редакция ФКЗ закрепляет следующие механизмы взаимодействия омбудсмена с парламентом:

1) обращение с предложениями об изменении и о дополнении федерального законодательства либо о восполнении в нем пробелов, если Уполномоченный полагает, что решения или действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц, нарушающие права и свободы граждан, совершаются на основании и во исполнение федерального законодательства, либо в силу существующих пробелов в законодательстве, либо в случае, если законодательство противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам РФ (статья 31);

2) выступление с докладом на очередном заседании Думы в случае грубого или массового нарушения прав и свобод граждан (статья 32);

3) обращение в Думу с предложением о создании парламентской комиссии по расследованию фактов нарушения прав и свобод граждан и о проведении парламентских слушаний и участие в их работе (статья 32);

4) направление в Совет Федерации и Думу доклада о деятельности Уполномоченного за календарный год и в Думу - специальных докладов (статья 33);

5) обеспечение Уполномоченного документами, принимаемыми Федеральным Собранием (статья 36).

Из приведенного перечня прямое отношение к законотворческому процессу имеет только первый пункт. И касается он, в основном, не рассматриваемых законопроектов, а законодательных предположений.

Поскольку текущий законотворческий процесс должен находиться в зоне контроля Уполномоченного, в ФКЗ необходимо внести дополнение о том, что омбудсмен вправе направить в Государственную Думу заключение на проект федерального конституционного закона, федерального закона, внесенный в Думу, либо подготовленный к рассмотрению в первом или во втором чтениях. При этом следует указать, что заключение Уполномоченного доводится до сведения депутатов. Кроме того, в ФКЗ должно быть отражено обеспечение Уполномоченного всеми законопроектами.

Несмотря на отсутствие указанных положений в конституционном законе, на протяжении всех лет существования института Уполномоченного заключения на проекты законов исправно направлялись им в Думу Шишкова А. Институт омбудсмана // Адвокат. - 2007. - № 12. - С. 20.. Однако отсутствие у данных заключений законного статуса препятствовало как обязательному ознакомлению с ними депутатов, так и опубликованию таких заключений в государственных СМИ в соответствии со статьей 30 ФКЗ.

Учитывая печальный опыт замалчивания мнения Уполномоченного по рассматриваемым законопроектам, следует не только внести дополнения в ФКЗ, но и отразить в Регламенте Государственной Думы приобщение заключений Уполномоченного, в случае их поступления, в раздаточный материал, представляемый профильным Комитетом в Совет палаты (статьи 114 и 122 Регламента).

4. Уполномоченный и общественный контроль

Проект федерального закона "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии общественных объединений их деятельности" был принят в первом чтении еще 16 сентября 2003 года. С тех пор всё встало.

Необходимость законодательно регламентировать в России общественную фиксацию нарушений прав человека в закрытых учреждениях (прежде всего - пенитенциарной системе и милиции) обсуждается давно. История проекта насчитывает более десяти лет. Цель его - обеспечить доступ общественности в колонии, следственные изоляторы, отделения милиции, места содержания задержанных.

Еще в специальном докладе Уполномоченного от 10 октября 2000 года "О нарушениях прав граждан сотрудниками МВД России и уголовно-исполнительной системы Минюста России" на основании анализа многочисленных жалоб, докладов НПО были отмечены повсеместные и широкомасштабные злоупотребления властью по отношению к людям, задержанным или лишенным свободы, и сделан вывод о неспособности правоохранительных ведомств, в том числе прокуратуры, самостоятельно решить эти проблемы. На протяжении ряда лет, в том числе во всех своих годовых докладах, Уполномоченный О.О.Миронов указывал на необходимость принятия закона об общественном контроле, т.е. об активном и разумно организованном участии общественности в постепенном исправлении ситуации. О том же продолжает говорить действующий омбудсман В.П.Лукин.

Проектом, принятым в первом чтении, субъектами общественного контроля определены общественные наблюдательные комиссии, образуемые в каждом регионе. Кандидатуры членов комиссии выдвигаются имеющими государственную регистрацию общественными объединениями, уставной целью которых является защита прав человека. Данные кандидатуры поступают к Уполномоченному, который, выступая в роли некой фильтрующей и организующей общественный контроль инстанции, утверждает членов комиссий. Хотя к кандидатам предъявляются некоторые формальные требования (дееспособность, возраст - старше 25 лет, отсутствие судимости), решение по существу принятия или отклонения омбудсманом той или иной кандидатуры не предусматривает формальной мотивации. Предполагается, что на выбор Уполномоченного должна влиять совокупность факторов: авторитет выдвинувшей кандидатуру организации, консультации с региональными омбудсменами и экспертами НПО, в том числе с собственным Экспертным советом, возможно - личные собеседования.

Полномочия утвержденных Уполномоченным членов комиссий весьма велики. Главное в их работе - то, ради чего, собственно, и продвигается проект, - контроль без предупреждения, внезапность. Члены комиссии (в составе не менее двух) без специального разрешения вправе посещать все места принудительного содержания (кроме психиатрических стационаров), опрашивать содержащихся там заключенных (с учетом их процессуального статуса), принимать от них жалобы, участвовать в работе комиссий по изменению режима содержания. Беседы членов комиссии с арестованными и осужденными должны происходить в условиях, позволяющих представителю учреждения видеть их, но не слышать. Должностные лица обязаны безотлагательно принимать членов комиссии.

В настоящее время законопроект завис в стадии подготовки ко второму чтению. С учетом того, что деятельность Уполномоченного, в соответствии со статьей 103 Конституции, осуществляется в соответствии с федеральным конституционным законом, для реализации предложенной модели организации общественного контроля нуждается в дополнении и ФКЗ, в который должна быть внесена общая норма о праве омбудсмена утверждать членов общественных наблюдательных комиссий и принимать решения о прекращении их полномочий в порядке, определяемом федеральными законами.

Если эпопея с юридическим оформлением общественного контроля за обеспечением прав заключенных когда-нибудь успешно завершится, это можно будет считать первым этапом становления института гражданского контроля, в который будет включен, как связующее звено гражданского общества и власти, федеральный омбудсмен. В дальнейшем строительство системы общественного наблюдения могло бы включить в себя контроль за обеспечением прав детей (прежде всего, в интернатных учреждениях), за обеспечением прав человека при оказании психиатрической помощи, гражданский правозащитный контроль в Вооруженных Силах.

Развитие института региональных омбудсменов

Как уже отмечалось, статья 5 ФКЗ относит учреждение должности уполномоченного по правам человека в субъекте РФ к ведению самого субъекта РФ. Данная норма ФКЗ является факультативной и не порождает обязанности регионального законодателя принять соответствующий закон. В результате в ряде регионов законы об уполномоченном приняты, в части из них избраны и действуют омбудсмены, в большинстве же субъектов Федерации данный вопрос остается нерешенным либо даже не обсуждается. Такое положение приводит к неравенству российских граждан по уровню их институциональной защищенности в зависимости от территории проживания.

Мнение, что учреждение либо неучреждение должности территориального омбудсмена должно рассматриваться в порядке статьи 73 Конституции как предмет исключительного ведения субъекта Федерации, представляется ошибочным. Институт омбудсмена создается, прежде всего, для защиты прав и свобод человека, что, согласно пункту "б" части 1 статьи 72 Конституции находится в совместном ведении Федерации и ее субъектов. По предметам совместного ведения, согласно статье 76 Конституции, издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ.

Из сказанного явствует, что, во-первых, федеральное регулирование деятельности региональных омбудсменов вполне конституционно, во-вторых - регулирование вопросов деятельности уполномоченного субъекта РФ федеральным конституционным законом не вполне корректно. В соответствии со статьей 108 Конституции, федеральные конституционные законы принимаются по вопросам, предусмотренным Конституцией.

Выходом из сложившейся ситуации может быть подключение федерального Уполномоченного к формированию института региональных омбудсменов, что дает основания включить в ФКЗ нормы (или даже отдельную главу) по данному предмету. В таком случае, в целях придания региональным уполномоченным большей независимости от местных органов власти целесообразно предусмотреть в ФКЗ внесение или предложение Уполномоченным субъекту РФ кандидатуры регионального омбудсмена или даже нескольких кандидатур, из которых представительный орган субъекта Федерации мог бы сделать самостоятельный выбор. При таком подходе в ФКЗ вполне можно было бы определить порядок и условия внесения кандидатуры (кандидатур), а также установить, что досрочное освобождение уполномоченного по правам человека в субъекте РФ допускается с согласия федерального Уполномоченного, за исключением несомненных случаев (тяжелая болезнь или смерть, вступление в силу обвинительного приговора суда в отношении омбудсмена) Шишкова А. Институт омбудсмана // Адвокат. - 2007. - № 12. - С. 20..

Что касается компетенции регионального уполномоченного, то здесь имеется ряд проблем, предложения по законодательному решению которых неоднократно вносились, но неизменно отклонялись Думой.

Основная трудность горизонтального распространения службы в России связана с очевидным правовым пробелом: эффективное исполнение региональным омбудсменом своих обязанностей невозможно без определения пределов его полномочий в той сфере, где, по Конституции, установлено федеральное регулирование. Восполнить этот пробел предлагалось либо путем внесения дополнений в ФКЗ (что не совсем правильно), либо отдельным федеральным законом.

Занимаясь восстановлением прав граждан по жалобам, региональный уполномоченный должен обладать правом посещения не только государственных органов и учреждений, подведомственных субъекту Федерации, органам местного самоуправления, но территориальных учреждений и органов федерального подчинения. Должностные лица этих органов должны быть обременены обязанностью безотлагательно принимать регионального омбудсмена по вопросам его деятельности. Это относится, прежде всего, к учреждениям уголовно-исполнительной системы, воинским частям, расположенным на соответствующей территории. Без закрепления таких полномочий защищать права граждан местный омбудсмен не может: допускать его или нет на территорию колонии либо воинской части зависит от доброй воли начальника или командира Чуксина В.В. Сравнительно-правовой анализ государственных несудебных правозащитных институтов: комиссия по правам человека и омбудсмен // Государственная власть и местное самоуправление. 2009. N 4.

Столь же актуально право Уполномоченного субъекта РФ знакомиться с уголовными, гражданскими делами, делами об административных правонарушениях при поступлении жалоб от лиц, находящихся в его территориальной юрисдикции. В противном случае, т.е. не обладая таким правом, а лишь переправляя поступающие к нему жалобы "по принадлежности", Уполномоченный вынужден ограничиваться почтово-пересыльными функциями, а его реальная компетенция существенно ограничивается разборками коммунальных проблем. Важность для населения и этих проблем не вызывает сомнений. Но в каждом регионе есть исправительные колонии, следственные изоляторы, расположены воинские части, в которых с правами человека не все благополучно.

Другая проблема - свидетельский иммунитет уполномоченного по правам человека в субъекте РФ. По сути, омбудсмен выступает как адвокат, доверенный представитель обратившихся к нему граждан - недаром во многих странах (например, в Испании, Хорватии) эта должность именуется "народный защитник", а Конституция Румынии называет уполномоченного по правам человека "адвокатом народа". Человек, обратившийся к региональному уполномоченному с просьбой защитить его права, должен быть уверен, что сообщаемые им сведения не будут использованы против него ни при каких обстоятельствах.

Вывод по второй главе: в отсутствие необходимого регулирования на федеральном уровне, стремясь создать действенную службу защиты прав человека в своих регионах, субъекты Федерации в большинстве случаев самостоятельно ввели соответствующие нормы в свои законы. Хотя это свидетельствует о понимании субъектами Федерации значимости должности регионального защитника прав человека, субъект Федерации не вправе определять порядок деятельности федеральных органов, в том числе устанавливать их обязанности, а также осуществлять процессуальное регулирование в части свидетельского иммунитета. Представляется, что принятие специального федерального закона, посвященного указанным проблемам компетенции и статуса уполномоченного по правам человека в субъекте РФ, не противоречило бы Конституции и послужило бы ликвидации досадного правового вакуума.

Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации

Специальный доклад подготовлен в соответствии с пунктом 2 статьи 33 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации".

По данным статистики, ежегодно каждый десятый житель России становится жертвой того или иного преступления и в соответствии с установленным порядком признается "потерпевшим". Столь значительное количество лиц, относимых к этой категории, как представляется, делает весьма актуальным вопрос о том, насколько защищены их процессуальные и иные права.

Лица, признанные потерпевшими, крайне редко обращаются за защитой своих прав к Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации. Логических объяснений этому на первый взгляд странному феномену можно предложить немало. Ясно, например, что нарушение прав потерпевших сплошь и рядом носит латентный характер и соответственно далеко не всегда осознается самими потерпевшими. Вместе с тем беглый анализ действующего законодательства, призванного защитить права потерпевших, позволяет говорить о его недостаточной эффективности.

Учитывая потенциально массовый характер обусловленных этим нарушений прав потерпевших, а также особое общественное значение самого вопроса защиты прав потерпевших, Уполномоченный посчитал необходимым принять указанный вопрос к рассмотрению в инициативном порядке на основании ст. 21 Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации".

Введение

Проблема защиты прав потерпевших от преступлений занимает особое место в философии правосудия. Вполне очевидно, что главной задачей правосудия является наказание лица, преступившего законы государства. Именно по этой причине обвинитель в суде выступает от имени государства или всего народа. Правосудие, однако, не может считаться свершившимся, если при его отправлении не были обеспечены права и законные интересы потерпевшего от преступления. Ведь наказание преступника и обеспечение прав потерпевшего от преступления - не всегда одно и то же. Второе совсем не обязательно вытекает из первого, напротив, вступает с ним порой в логическое противоречие. Советское правосудие отдавало приоритет наказанию преступника, рассматривая этот акт как отражение коллективного общественного интереса и привычно игнорируя личные интересы потерпевшего.

Российское правосудие, напротив, уделяет правам потерпевших большое внимание. Статья 52 Конституции Российской Федерации гласит: "Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба". Соответственно статья 6 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации определяет защиту прав потерпевших как первоочередную задачу уголовного судопроизводства. На деле, однако, и в настоящее время по многим процессуальным позициям потерпевший поставлен в неравное положение с подозреваемым, обвиняемым и подсудимым и, таким образом, фактически рассматривается как второстепенный участник уголовного процесса, что позволяет говорить о неполной реализации как принципа равенства сторон в уголовном судопроизводстве, так и принципа состязательности. Объясняется столь противоестественное положение вещей достаточно просто. Установленные факты нарушений прав подозреваемого, обвиняемого или подсудимого могут сделать неприемлемыми собранные следствием доказательства по делу и в конечном счете существенно повлиять на судебное решение. Напротив, нарушение прав потерпевшего на судебное решение никак не влияет. Видимо, по этой причине не предусмотрено и никаких санкций за нарушение прав потерпевшего.

Сложившийся дисбаланс начал постепенно изменяться лишь в последние десятилетия. В результате сегодня считается общепризнанным, что процесс отправления уголовного судопроизводства должен быть справедливым не только к правонарушителям, но и к их жертвам. Для этого законодательство должно регулировать отношения не только между государством и обвиняемым, но и между обвиняемым и потерпевшим, а также между государством и потерпевшим. Иными словами, уголовному правосудию необходимо решать задачу достижения равновесия между законными интересами трех сторон - государства, обвиняемого и потерпевшего. При этом нельзя не отметить, что интересы государства защищаются органами прокуратуры, интересы обвиняемого - адвокатом, в то время как потерпевшие имеют возможность отстоять свои права и законные интересы с помощью адвоката лишь в редких случаях. Ведь, как ни парадоксально, у потерпевшего нет права воспользоваться услугами бесплатного защитника. Такое право предусмотрено только для обвиняемого.

В целом же нельзя не констатировать, что права, предоставляемые обвиняемому в интересах обеспечения процессуальной справедливости уголовного судопроизводства, весьма велики. Они, в частности, включают в себя: право не подвергаться произвольному аресту, задержанию, обыску или конфискации; быть осведомленным о характере предъявленного обвинения и доказательствах вины; право на юридическую помощь; на публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона; на дачу показаний и вызов свидетелей; на проверку показаний свидетелей обвинения и обжалование принятых решений; на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями по уголовному преследованию, и пр.

Понятно, что некоторые из предоставляемых обвиняемому прав потерпевшему просто не нужны. Вместе с тем потерпевшему следует, конечно, обеспечить не только уважительное отношение и понимание, но также и полную реализацию прав: на обращение в службы поддержки и реабилитации; на получение информации о ходе разбирательства по уголовному делу; на участие в процессе принятия решений; на помощь адвоката; на личную безопасность и защиту от вмешательства в частную жизнь, наконец, на компенсацию причиненного преступлением вреда как обвиняемым, так и государством.

Доклад подготовлен в сотрудничестве с межрегиональным правозащитным движением "Сопротивление", любезно предоставившим Уполномоченному материалы своих исследований.

1. Правовое положение потерпевшего в уголовном судопроизводстве

Законодательство Российской Федерации, регулирующее правовое положение потерпевшего в уголовном судопроизводстве, исторически развивалось следующим образом.

Действовавший ранее Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1923 года вообще не давал определения "потерпевшего" как участника уголовного процесса. Статья 14 этого Кодекса устанавливала лишь, что потерпевший, понесший от преступного деяния вред и убытки, вправе предъявить к обвиняемому и лицам, несущим ответственность за причиненный обвиняемым вред и убытки, гражданский иск, который подлежал рассмотрению вместе с уголовным делом. Кроме того, в случаях, установленных законом, суд мог предоставить потерпевшему право поддерживать обвинение. Каких-либо других существенных прав для него законом не предусматривалось. Фактически потерпевший обладал теми же правами, что и свидетель по делу.

Впервые правовое понятие "потерпевший" было включено в главу третью "Участники процесса, их права и обязанности" Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 года. Согласно статье 53 этого Кодекса, потерпевшим признавалось физическое лицо, которому преступлением был причинен моральный или физический вред или имущественный ущерб. Признанное потерпевшим по уголовному делу лицо и его представитель получили право представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться с материалами дела с момента окончания предварительного следствия, участвовать в судебном разбирательстве, заявлять отводы, приносить жалобы на действия лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда, а также приносить жалобы на приговор или определение суда; в определенных случаях потерпевший мог лично или через своего представителя поддерживать обвинение.

В настоящее время правовой статус потерпевшего регулируется несколькими отраслями права и основополагающими положениями Конституции Российской Федерации, воплотившими общепризнанные принципы и нормы международного права в области прав и свобод человека и гражданина.

Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1), а потерпевшим от преступлений - доступ к правосудию и компенсацию вреда и ущерба (статья 52). Применительно к уголовному судопроизводству это налагает на органы правосудия обязанность равным образом отстаивать интересы государства в борьбе с преступностью, а также права и законные интересы как обвиняемых в совершении преступления, так и потерпевших от этого преступления.

Соответственно в целях обеспечения прав и законных интересов таких участников уголовного процесса, как обвиняемый и потерпевший, им должна быть предоставлена равная возможность доведения до сведения суда своей позиции и доводов, которые они считают необходимыми для ее обоснования. Это бесспорное правило находит свое воплощение в статье 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Основные права потерпевших в судебном судопроизводстве, которые возникают у них в связи с событием преступления, четко закреплены в УПК РФ. Являясь лицом, которому преступлением причинены физический и имущественный ущерб, моральный вред или вред деловой репутации (часть 1 статьи 42 УПК РФ), потерпевший имеет в уголовном судопроизводстве свои собственные интересы, для защиты которых он в качестве участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения (пункт 47 статьи 5 УПК РФ) наделен правами стороны в судебном процессе.

Такой подход к регулированию прав потерпевшего созвучен положениям Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года). Указанная Декларация, в частности, предусматривает, что лица, которым в результате преступного деяния причинен ущерб, включая телесные повреждения или моральный вред, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (пункт 4). При этом государства - члены ООН должны содействовать тому, чтобы национальные судебные и административные процедуры максимально полно отвечали интересам защиты жертв преступлений, в том числе путем обеспечения им возможности изложения и рассмотрения мнений и пожеланий на соответствующих этапах судебного разбирательства в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, без ущерба для обвиняемых и согласно соответствующей национальной системе уголовного правосудия (пункт 6).

Эти требования совпадают с Рекомендацией Комитета министров Совета Европы N R (85) 11 от 28 июня 1985 года "О положении потерпевшего в рамках уголовного права и процесса", а также с нормами Конвенции о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений, принятой Советом Европы 24 ноября 1983 года.

В соответствии с УПК РФ (статьи 22 и 42) потерпевший как самостоятельная фигура уголовного судопроизводства наделяется целым рядом прав: участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, выдвигать и поддерживать обвинение, знать о предъявленном обвинении, давать показания, предъявлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству или ходатайству его представителя, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания.

Приходится, однако, констатировать, что приведенная уголовно-процессуальная норма не является в полной мере эффективной. Причем не потому, что наделяет лицо, потерпевшее от преступления, недостаточными правами. Главная проблема в том, что все эти права возникают у него слишком поздно, только с того момента как дознаватель, следователь, прокурор или суд вынесут постановление о признании его потерпевшим. Пока же этого не произошло, лицо, потерпевшее от преступления, остается фактически бесправным.

2. Нарушения прав потерпевшего как участника уголовного процесса

Пункт 1 раздела "А" Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью дает более широкое определение понятию "жертва", чем часть 1 статьи 42 УПК РФ понятию "потерпевший". В качестве жертвы преступления указанная Декларация рассматривает любое лицо, пострадавшее от преступления. В нашей же стране, как уже отмечалось, потерпевшим признается лишь лицо, в отношении которого дознавателем, следователем, прокурором или судом принят соответствующий процессуальный акт. Когда конкретно будет принят этот акт, неизвестно. Срок, в течение которого пострадавшее от преступления лицо должно быть признано потерпевшим, законом не установлен. Между тем во многих случаях лицо признается потерпевшим на завершающей стадии уголовного судопроизводства.

Таким образом, в российском законодательстве имеется временной период между моментом совершения в отношении лица преступления, которым ему причинен вред, и моментом признания его потерпевшим. В этот период пострадавшее от преступления лицо рассматривается в качестве заявителя, что нарушает его права на получение информации о ходе рассмотрения поданного заявления, результатов предварительного расследования, на предоставление доказательства в подтверждение своего заявления о преступлении, на выдвижение требования о признании потерпевшим и др.

По мнению Уполномоченного, для устранения отмеченного процессуального дефекта следовало бы проработать вопрос о дополнении статьи 146 УПК РФ положением о том, что пострадавшее от преступления лицо признается потерпевшим одновременно с вынесением постановления о возбуждении уголовного дела.

Также следовало бы, видимо, дополнить статью 44 УПК РФ, определяющую статус и права гражданского истца, положением о том, что пострадавшее от преступления лицо, которому был причинен имущественный вред, признается гражданским истцом одновременно с возбуждением уголовного дела. Это позволит своевременно принять уголовно-правовые меры обеспечения иска и возможной конфискации имущества в целях возмещения потерпевшему или его родственникам причиненного преступлением вреда.

3. Нарушения прав потерпевшего на возмещение материального и морального вреда от преступлений

В бюджетном законодательстве Российской Федерации отсутствуют правовые нормы, обеспечивающие полную реализацию положений пункта 12 Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. Смысл указанных положений в том, что государство должно взять на себя обязательства по компенсации вреда лицам, получившим в результате преступления значительные телесные повреждения или увечья, с последующим возмещением выплаченных (выплачиваемых) сумм с осужденного в регрессном порядке. Точно таким же образом должна выплачиваться компенсация иждивенцам жертв преступлений в случае смерти или недееспособности последних.

Бюджетное законодательство Российской Федерации не всегда соответствует и обязательствам, налагаемым на нашу страну рядом других международных конвенций, в которых она участвует. Так, в частности, не нашли отражения в нем требования статьи 25 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности об установлении государством надлежащих процедур "для обеспечения доступа к компенсации и возмещению ущерба потерпевшим от преступлений, охватываемых настоящей Конвенцией", несмотря на то что указанная Конвенция ратифицирована Федеральным законом от 24.04.04 N 26-ФЗ. Не реализованы также обязательства по компенсации ущерба, которые Российская Федерация взяла на себя по Конвенции ООН против коррупции (ратифицирована Федеральным законом от 08.03.06 N 40-ФЗ) и Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (ратифицирована Федеральным законом от 25.07.06 N 125-ФЗ).

Для совершенствования бюджетного законодательства с учетом отмеченного пробела, по мнению Уполномоченного, следовало бы дополнить Федеральный закон "О бюджетной классификации Российской Федерации", внеся в него недостающий вид расходов. Одновременно в Бюджетном кодексе Российской Федерации следовало бы предусмотреть создание соответствующего фонда, порядок его функционирования и механизм осуществления компенсационных выплат.

Как представляется, такое предложение объективно вытекает и из требований статьи 18 Федерального закона "О противодействии терроризму", предусматривающей обязанность государства производить компенсационные выплаты лицам, которым причинен ущерб в результате террористического акта.

С момента задержания подозреваемого или возбуждения в отношении него уголовного дела, а также с момента привлечения лица в качестве обвиняемого эти участники уголовного судопроизводства имеют право на оказание им юридических услуг адвокатом за счет бюджета. Напротив, УПК РФ не предусматривает предоставление бесплатной юридической помощи потерпевшему. Часть 3 статьи 42 УПК РФ гласит, что потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, а также расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы на представителя, согласно требованиям статьи 131 УПК РФ. В самой же этой статье расходы на представителя как процессуальные издержки не указаны, что фактически лишает потерпевшего возможности получить бесплатную юридическую помощь.

Необходимо подчеркнуть, что в УПК РФ в качестве способа возмещения причиненного преступлением вреда упоминается лишь гражданский иск. В этом отношении УПК РФ - шаг назад по сравнению с действовавшим ранее УПК РСФСР, согласно которому формами возмещения ущерба, причиненного преступлением, могли являться гражданский иск (часть 1 статьи 29 УПК РСФСР), возмещение вреда по инициативе суда (часть 4 статьи 29 УПК РСФСР) и уголовно-процессуальная реституция (статьи 83-86 УПК РСФСР).

В соответствии с частью 3 статьи 44 УПК РФ прокурор, участвующий в уголовном судопроизводстве, может сам предъявить гражданский иск или поддер жать уже заявленный гражданский иск в случае, если это связано с охраной государственных интересов, а также с охраной интересов несовершеннолетних, недееспособных и ограниченно дееспособных лиц, а также лиц, которые по иным причинам не могут защитить свои права и законные интересы. В остальных случаях потерпевший должен сам заявлять и доказывать гражданский иск. Согласно требованиям статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации возмещение должно быть полным, то есть обеспечивающим потерпевшему восстановление того имущественного положения, которое он имел до совершения в отношении него либо его имущества преступления.

Гражданский иск в уголовном процессе регламентируется несколькими отраслями права. В порядке гражданского судопроизводства потерпевший должен самостоятельно, без помощи прокурора, на которого государство возложило обязанность по защите нарушенных прав потерпевшего, подготовить и подать иск, доказать размер ущерба и причинно-следственную связь между уголовным преступлением и возникновением или причинением морального вреда. Очевидно, что в этом случае потерпевшему очень сложно отстоять свои права и законные интересы самостоятельно, без профессиональной юридической помощи.

С учетом этого неудивительно, что заявленный гражданский иск в уголовном процессе почти всегда малоэффективен. К тому же он не в полной мере отвечает задаче усиления уголовно-правовой охраны интересов потерпевших от имущественных преступлений, ибо исковая форма сатисфакции возлагает бремя доказывания факта причинения вреда и его размера на потерпевшего как гражданского истца.

По данным статистических отчетов Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, прямой материальный ущерб от преступлений, определенный по приговорам и решениям судов, в 2007 году составил 17,5 млрд рублей (в 2006 году - 11,2 млрд рублей). При этом из присужденных сумм ущерба реально взыскивается не более одной трети. Уровень раскрываемости корыстно-насильственных преступлений на фоне ежегодного увеличения числа преступлений, причинивших крупный ущерб (28,9 процента в 2006 году, 18,6 процента за январь - май 2007 года), не превышает 60 процентов. При этом возмещение ущерба производится только при наличии приговора суда. Потерпевший не может рассчитывать на возмещение вреда, причиненного преступлением, в случае, если преступник не установлен или установлен, но скрывается от следствия и соответственно не может быть привлечен к уголовной ответственности. Таким образом, более трети потерпевших лишены возможности возмещения вреда, по скольку виновные в их совершении лица не установлены.

Добровольное возмещение вреда, причиненного преступлением, рассматривается как составная часть одного из условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и в связи с примирением с потерпевшим (статьи 75, 76 УК РФ) или как обстоятельство, смягчающее уголовное наказание (пункт "к" части 1 статьи 61 УК РФ).

Установленные законом последствия возмещения вреда касаются лишь положения обвиняемого. При оценке обстоятельств, смягчающих наказание, суд в первую очередь принимает во внимание направленность действий обвиняемого на возмещение вреда как обстоятельство, подтверждающее раскаяние обвиняемого, при этом мнение потерпевшего и полнота удовлетворения его требований обвиняемым судом не оцениваются.

Возмещение вреда в полном объеме невозможно без компенсации морального вреда. Между тем осуждение обвиняемого приговором суда во многих случаях достаточной компенсацией морального вреда не является. Гораздо более эффективными в этом смысле сплошь и рядом оказываются компенсационно-штрафные меры. Они позволяют не только возместить потерпевшему моральный вред, причиненный ему преступлением, но и оказать адекватное обстоятельствам воздействие на преступника.

Вопросы компенсации морального вреда регламентируются статьями 151, 1099-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации. Согласно статье 151 ГК РФ, а также Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.94 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под "моральным вредом" понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), нарушающими его личные права, как имущественные, так и неимущественные (право на пользование своим именем, право авторства и др.).

Моральный вред может заключаться в нравственных страданиях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

К сожалению, полное и адекватное возмещение потерпевшему морального вреда остается пока редкостью для российского уголовного судопроизводства. Вопросы определения размера морального вреда и тем более "денежной" оценки жизни человека не имеют законодательного регулирования и отдаются на усмотрение судьи, вынужденного при этом оперировать такими не поддающимися конкретизации субъективными понятиями, как "разумность" и "справедливость". Прямым следствием такого положения является практика российских судов, в подавляющем большинстве случаев удовлетворяющих иски потерпевших лишь в минимальных размерах.

Все вроде бы согласны с тем, что оценка нравственных страданий потерпевшего должна производиться судом с учетом его индивидуальных особенностей и других конкретных обстоятельств дела. Зачастую такая оценка невозможна без привлечения специалистов, например врачей или психологов. Весьма показателен в этом смысле опыт других стран.

В Великобритании по вопросам компенсации морального вреда создана и функционирует Комиссия, применяющая в настоящее время Тарифную схему 1994 года, в которой подробно описаны условия и суммы выплат компенсаций в зависимости от конкретных обстоятельств.

В Германии для определения размеров компенсации морального вреда применяется принцип прецедента. При исчислении компенсации принимаются во внимание суммы компенсации, определенные ранее вынесенными решениями судов по аналогичным правонарушениям. Выписки из таких решений систематизируются и публикуются.

По мнению Уполномоченного, адекватное обстоятельствам возмещение потерпевшим морального вреда, причиненного им преступлением, - это вопрос восстановления социальной справедливости. В силу этого представляется необходимым безотлагательно разработать и закрепить в российском законодательстве методики определения стоимости человеческой жизни и исчисления морального вреда для расчетов сумм компенсаций потерпевшим от преступлений.

В ситуации признания обвиняемого виновным и назначения ему наказания в виде лишения свободы возмещение вреда потерпевшему производится ежемесячно незначительными суммами на протяжении нескольких лет. Между тем сегодня более половины осужденных, находящихся в местах лишения свободы, не имеют возможности работать. Если же осужденный работает, то заработанные им деньги распределяются не в интересах потерпевшего. Согласно статье 107 УИК РФ из заработка осужденного вначале удерживаются налоги, затем алименты на его детей, расходы на его содержание в исправительном учреждении (стоимость питания, одежды, обуви и т.д.). Закон также гарантирует осужденному зачисление на его лицевой счет 25 процентов заработка, а в колониях-поселениях - 50 процентов. В итоге на возмещение ущерба потерпевшим средств практически не остается.

В ряде случаев возместить причиненный потерпевшему вред в полном объеме не представляется возможным в силу того, что ответчик не имеет для этого средств и имущества, за счет которого можно было бы произвести взыскание. В дополнение к этому на основании пункта 3 статьи 1083 ГК РФ суд вправе учесть имущественное положение ответчика и снизить размер возмещения, присуждаемого в пользу потерпевшего, если вред причинен ему неосторожными действиями. (Следует подчеркнуть, что, принимая такое решение, суд руководствуется соображениями, никак не связанными с тяжестью уголовно-наказуемого деяния, совершенного ответчиком.)

В целом представляется, что используемый в настоящее время подход к возмещению вреда потерпевшему не вполне оправдывает назначения уголовного судопроизводства - защиту прав и законных интересов потерпевшего в части, касающейся возмещения причиненного ему вреда. В связи с этим, по мнению Уполномоченного, заслуживает внимания следующий тезис: при неспособности государства обеспечить потерпевшему возмещение вреда лицом, этот вред причинившим, возместить его должно само государство.

Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит нормы, закрепляющей обязанность государства возместить потерпевшему от преступлений причиненный ему вред, за исключением случаев, когда вред был причинен в результате незаконных действий (бездействия) самих государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, а также незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.

Возмещение вреда, причиненного государственными органами, производится на общих основаниях, но не исчерпывается нормами, закрепленными в главе 59 ГК РФ и судебной практикой. Общие принципы законодательного регулирования возмещения вреда органами государственной власти закреплены в статьях 1069, 1070, 1071 второй части ГК РФ, а сам порядок и механизм возмещения - Положением о возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 года, а также Инструкцией по применению данного положения, утвержденной Министерством юстиции СССР, Прокуратурой СССР и Министерством финансов СССР 2 марта 1982 года.

Статья 1069 ГК РФ устанавливает, что вред, причиненный в результате незаконных действий государственных органов, возмещается за счет казны Российской Федерации или казны субъекта Российской Федерации в зависимости от статуса данного органа. Статья 1071 ГК РФ устанавливает, что от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии со статьей 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.

В настоящее время судами в качестве ответчика по делам о возмещении ущерба, причиненного государственными органами, привлекается Министерство финансов Российской Федерации как центральный финансовый орган. Следствием подобного положения вещей являются значительные сроки, требующиеся для реализации решения суда, определяемые количеством инстанций и сроками переписки, так как данная категория дел предполагает в соответствии со статьей 118 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подсудность по выбору истца.

Налицо необходимость разработки комплексного, системного подхода ко всем сторонам вопроса, от определения источника финансирования расходов на возмещение вреда потерпевшим до законодательного урегулирования порядка возмещения ущерба, причиненного органами государственной власти.

Еще более важно рассмотреть вопрос о выборе форм наказания за преступления, сопряженные с нанесением потерпевшему материального и морального вреда. При этом нельзя не обратить внимания на тот факт, что во многих странах сегодня преобладающей формой наказания за такие преступления являются штрафы, в то время как лишение свободы предусматривается только за самые серьезные преступления. В отличие от лишения свободы штрафы не только обеспечивают компенсацию потерпевшим, но и не поглощают ресурсы общества. Представляется, что в современных условиях материальная ответственность может вообще рассматриваться как наиболее эффективная мера наказания. В связи с этим она должна, видимо, фигурировать в уголовном законодательстве как форма ответственности преступника перед потерпевшим.

Если возмещение вреда, причиненного потерпевшему, является одной из основных задач правосудия, то одной из основных целей процессуальных действий должно, видимо, стать взимание с виновного лица штрафа в пользу потерпевшего, равного или эквивалентного этому вреду.

По статистическим данным Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, в структуре судимости по видам наказания за 2007 год доля осужденных, которым был назначен штраф в качестве основной меры наказания, составила 12,8 процента от общего числа осужденных (в 2006 году - 10,8 процента). При этом судами областного звена в 2007 году было подвергнуто штрафам около 3 процентов осужденных, районными судами - 7,4 процента осужденных и мировыми судьями - 27,6 процента осужденных.

4. Проблемы, связанные с защитой прав потерпевшего, на законодательном уровне и на практике

За последние пять лет общее количество зарегистрированных преступлений выросло в России в два с лишним раза по сравнению с предыдущей "пятилеткой". Материальный ущерб от этих преступлений увеличился троекратно. Ежегодно жертвами преступлений становятся до 4 миллионов человек. Приводя эти тревожные показатели, следует иметь в виду, что речь идет лишь о данных официальной статистики, не учитывающей латентную преступность. Между тем, по оценкам экспертов, на одно зарегистрированное преступление в России приходится четыре незарегистрированных.

Проводимые в стране опросы общественного мнения регулярно свидетельствуют о том, что около 60 процентов лиц, пострадавших от разного рода преступлений, предпочитают не обращаться в правоохранительные органы, будучи уверены в том, что защиты от них не получат. Не менее показательно и то, что до половины лиц, признанных потерпевшими в ходе уголовного судопроизводства, не захотели предъявлять гражданский иск. Четвертая часть потерпевших по тем или иным причинам отказалась от своих показаний в процессе судебного разбирательства. Примерно столько же не явились в суд вообще.

Одним словом, потерпевшие весьма слабо верят в эффективность и справедливость правосудия, в его способность защитить их права и изобличить преступников. Защита прав потерпевших в уголовном судопроизводстве регламентируется Федеральным законом от 20.08.04 N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", вступившим в силу 1 января 2005 года. Законом установлены прин ципы осуществления и виды государственной защиты потерпевших, включающие меры обеспечения их безопасности и социальной поддержки, определены как порядок применения этих мер, так и органы, за них ответственные. Все бы хорошо, но только на практике указанный закон фактически не работает. Достаточно сказать, что, по данным МВД России, в 2005 году меры обеспечения безопасности потерпевших, свидетелей, подозреваемых и иных участников уголовного судопроизводства применялись лишь в 350 случаях. В 2006 году таких случаев набралось уже более 1000, что все равно ничтожно мало в отношении к количеству зарегистрированных преступлений. А ведь обеспечение безопасности участников уголовного судопроизводства - это одна из ключевых предпосылок их сотрудничества со следствием. Такое сотрудничество зачастую оказывается совершенно необходимым для установления истины, особенно при расследовании тяжких и особо тяжких преступлений. В этой связи достаточно напомнить, что, как показывает опыт, показания потерпевших и свидетелей может составлять от 80 до 90 процентов всей доказательственной базы.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 10.04.06 N 200 в целях реализации указанного закона утверждена Государственная программа "Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2006-2008 годы". Разработаны основные мероприятия программы и механизм их исполнения, распределены затраты между ее участниками.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 27.10.06 N 630 утверждены Правила, регулирующие применение отдельных мер безопасности в отношении потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. В приложениях к Правилам содержатся формы постановления об избрании меры безопасности, уведомления об избрании (изменении, дополнительном применении) меры безопасности в отношении защищаемого лица и предупреждения о неразглашении сведений о защищаемом лице и применяемых в отношении него мерах безопасности.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 11.11.06 N 664 утверждены Правила выплаты единовременных пособий потерпевшим, свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в отношении которых в установленном порядке принято решение об осуществлении государственной защиты. Правила определяют размеры и порядок выплаты единовременных пособий защищаемым лицам, а в случае гибели (смерти) защищаемого лица в связи с его участием в уголовном судопроизводстве - членам семьи погибшего (умершего) и лицам, находившимся на его иждивении.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 03.03.07 N 134 утверждены Правила защиты сведений об осуществлении государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства. Правила устанавливают порядок защиты сведений об осуществлении государственной защиты защищаемых лиц, включая основания для защиты сведений и порядок действий органов, осуществляющих меры безопасности, по защите конфиденциального характера сведений.

В настоящее время МВД России разрабатывается проект приказа о создании специальных подразделений, уполномоченных на применение мер безопасности, а также о порядке применения мер безопасности данными подразделениями министерства. Пока же такие подразделения есть всего в нескольких субъектах Российской Федерации.

К сожалению, целый ряд положений перечисленных выше правительственных постановлений не соответствует требованиям практики и не способствует повышению эффективности государственной защиты потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства.

Так, согласно постановлению N 664, в случае гибели защищаемого лица, наступившей в связи с его участием в уголовном судопроизводстве, членам семьи погибшего защищаемого лица (женам (мужьям), детям, не достигшим 18-летнего возраста либо старше этого возраста, если они стали инвалидами до достижения 18-летнего возраста, а также детям, обучающимся в образовательных учреждениях по очной форме обучения до достижения ими возраста 23 лет, отцам и матерям) и лицам, находившимся на его иждивении, выплачивается единовременное пособие в размере 100 тыс. рублей в равных долях каждому.

Установленный данным постановлением размер компенсации трудно оценить как достаточный или справедливый, в особенности, если сравнить эту цифру с суммой компенсации, установленной Федеральным законом от 20.04.95 N 45-ФЗ "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов". Положения обоих федеральных законов в части, касающейся мер государственной и социальной защиты и механизмов их реализации, во многом одинаковы. Только вот предусмотренные суммы компенсации совершенно разные.

В случае гибели судьи или должностного лица правоохранительных и контролирующих органов, если она наступила вследствие причинения вреда их здоровью в связи с их служебной деятельностью, наследникам указанных лиц выплачивается компенсация в размере, равном 180-кратному размеру среднемесячной заработной платы погибшего. В 2007 году среднемесячная заработная плата судьи составляла 80 тыс. рублей, соответственно сумма выплачиваемой его наследникам из федерального бюджета компенсации составила бы 14 млн 400 тыс. рублей.

В случаях причинения вреда здоровью судьям или должностным лицам правоохранительных и контролирующих органов в связи с их служебной деятельностью они могут рассчитывать на компенсацию в размере 12 среднемесячных зарплат (при отсутствии стойкой утраты трудоспособности) или 36 среднемесячных зарплат (при стойкой утрате трудоспособности). В обоих случаях выплачиваемые суммы будут на порядок выше размеров компенсации, предусмотренной в аналогичных ситуациях для лиц, подпадающих под действие Федерального закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства".

Таким образом, лица, самостоятельно избравшие для себя деятельность по борьбе с преступлениями и другими правонарушениями, находятся под существенно большей правовой, социальной и материальной защитой государства, нежели граждане, которые не только пострадали от преступлений, но и не были обеспечены эффективной государственной защитой от дальнейших противоправных посягательств.

Общеизвестно, что защита общества от противоправных посягательств предполагает использование самого широкого комплекса средств и мероприятий и не ограничивается применением уголовно-правовых мер. Криминологическая профилактика, к примеру, рассматривается государством в качестве одной из наиболее актуальных задач. По данным МВД России, суммарный объем финансирования профилактических мероприятий на реализацию программ борьбы с преступностью и профилактики правонарушений в 2006 году составил около 6 млрд рублей.

Защита лиц, содействующих уголовному судопроизводству, - одно из важных направлений борьбы с преступностью и последствиями преступной деятельности. К сожалению, практика применения Федерального закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" показала, что ее предусмотренное Государственной программой финансирование не является достаточным.

В пояснительной записке к проекту федерального закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству", подготовленной авторами законопроекта в 2002 году, предполагаемые ежегодные расходы на реализацию мероприятий, предусматриваемых законопроектом, были оценены в 3 млрд 817 млн рублей. В 2003 году Правительство Российской Федерации на основании судебной практики оценило предполагаемый объем средств из федерального бюджета, направляемых на осуществление мер государственной защиты, в 740 млн рублей на финансовый год.

В соответствии с Государственной программой "Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2006-2008 годы" объем выделенных на реализацию Программы финансовых средств составил 948 млн 720 тыс. рублей на три года, что в 12 раз ниже расчетного объема финансирования, представленного в упомянутой пояснительной записке 2002 года, и в 2,3 раза ниже объема финансирования, рассчитанного Правительством Российской Федерации в 2003 году.

Представляется очевидным, что реализация в рамках Государственной программы таких мероприятий, как привлечение сотрудников МВД России, ФСБ России и других правоохранительных органов к охране важного свидетеля или потерпевшего, предоставление жилища по другому месту жительства, изменение внешности и пр., требует куда более серьезных бюджетных ассигнований. Для реализации той же Государственной программы остро требуются также специалисты соответствующего профиля, специальная техника и оборудование.

Кроме того, следует отметить, что, не располагая ни достаточным финансированием, ни практическими навыками применения защитных мер, предусмотренных законом, сотрудники правоохранительных органов крайне редко прибегают к таким способам защиты охраняемых лиц, как личная охрана, охрана жилища и имущества, выдача специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности, изменение места работы или учебы и др.

К примеру, по оценке прокуратуры Челябинской области, на территории области с 2006 года только в трех случаях в отношении лиц, потерпевших от преступлений, была применена личная охрана. Сегодня на осуществление этой меры финансирование не предусмотрено, таким образом, средства выделяются исходя из текущего финансирования каждого конкретного подразделения системы МВД России.

Крайне затруднено применение таких мер безопасности, как переселение на другое место жительства и замена документов. В настоящее время они могут применяться лишь на временной основе. Для создания новой личности необходимо наделение защищаемого лица новой жизненной историей, подкрепленной всеми необходимыми документами (трудовыми, воинскими, пенсионными, об образовании и т.д.), а также собственностью. В настоящее время соответствующие нормативные правовые акты и механизмы их реализации не разработаны. К примеру, паспорт гражданина Российской Федерации нового поколения - так называемый "биометрический паспорт", а также государственные регистрационные знаки на автотранспортные средства не могут быть выданы на новое лицо, хотя такая мера обеспечения безопасности прямо предусмотрена Государственной программой.

Следует отметить, что перечень объектов, которые согласно закону нуждаются в защите, также является неполным, поскольку противоправное посягательство может быть направлено не только на жизнь, здоровье и имущество, но также на честь и достоинство защищаемых лиц. В качестве основания для применения мер безопасности закон устанавливает лишь "...угрозы убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо иными опасными противоправными деяниями". Если же воздействие на потерпевшего выражается в формах давления, которые формально не содержат состава противоправных действий, применение мер безопасности невозможно. Между тем таким воздействием может являться, например, демонстративное преследование потерпевших и свидетелей на улицах, их фотографирование незнакомыми лицами, появление рядом с их домом автомашин с людьми подозрительной внешности и т.д.

Не предусмотрен в федеральном законе и комплекс мер по обеспечению безопасности защищаемых лиц после завершения судебного процесса.

5. Необходимость защиты прав потерпевшего в связи с оказанием на них давления

Следственная и оперативная практика органов внутренних дел показывает, что в большинстве случаев давление на потерпевших и свидетелей оказывается именно по делам, связанным с тяжкими и особо тяжкими преступлениями. Противоправное воздействие может носить открытый либо скрытый характер и реализовываться посредством угроз убийством, причинения телесных повреждений или уничтожения (повреждения) имущества как в отношении самих указанных лиц, так и в отношении их близких. Нередко угрозы исходят, к сожалению, и от самих сотрудников правоохранительных органов.

Как правило, следствием таких противоправных действий становится отказ участников уголовного судопроизводства от данных ранее показаний либо их ложные показания в пользу подозреваемых и обвиняемых. По данным опросов потерпевших и свидетелей, до 90 процентов опрошенных ответили, что в случае угрозы их жизни или здоровью откажутся от показаний или же дадут ложные показания. Люди осознают наказуемость таких деяний, но считают, что до тех пор, пока остаются незащищенными, иного выбора у них быть не может.

Новый Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации содержит ряд норм, призванных обеспечить безопасность потерпевшего и иных участников уголовного судопроизводства в случае, если им угрожают убийством, насилием либо иными опасными противоправными действиями. При необходимости допросы могут проводиться в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судопроизводства; подлинные данные о личности потерпевшего, свидетеля и других участников судопроизводства должны сохраняться в тайне. Предусмотрены и другие меры безопасности. К сожалению, информация, предоставленная Уполномоченному в НПО "Сопротивление", позволяет констатировать, что на самом деле все не столь благополучно.

Согласно опросу, проведенному в 2006 году НПО "Сопротивление", свыше 95 процентов судей, сотрудников правоохранительных органов и адвокатов подтвердили, что в своей профессиональной деятельности по-прежнему сталкиваются с изменением показаний потерпевшими и свидетелями. При этом только 0,2 процента опрошенных сочли достаточно эффективными меры безопасности, предусмотренные УПК РФ для участников судопроизводства.

Следует особо отметить, что незаконное воздействие криминала на потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих правосудию, стало в последние годы весьма распространенным явлением в нашей стране. Проблема при этом не только в том, что процесс отправления правосудия закономерно теряет и без того не очень высокую эффективность, а преступившим закон лицам все чаще удается уйти от ответственности. Ничуть не меньшая проблема - прогрессирующая утрата людьми веры в правосудие как таковое. Кто-то из потерпевших просто примиряется с судьбой, а кто-то, напротив, вершит "правосудие" своими руками в меру собственного понимания справедливости. В результате быстро растет количество случаев как спонтанной расправы с преступниками, в том числе путем совершения ответных преступлений, так и применения внеправовых способов возмещения материального или иного вреда.

6. Нарушение права потерпевшего участвовать в уголовном судопроизводстве наравне с подозреваемым и обвиняемым

Согласно статье 49 Конституции Российской Федерации подозреваемый и обвиняемый не обязаны доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. В соответствии с положениями части 2 статьи 14 УПК РФ, обязанность доказывания вины обвиняемого возлагается также и на потерпевшего. Однако УПК РФ не предоставляет потерпевшему возможность самостоятельного сбора необходимой для этого доказательственной базы. Потерпевший вынужден прибегать к помощи органов предварительного расследования, которая может заключаться, например, в удовлетворении его ходатайств о получении дополнительных доказательств посредством проведения следственных и иных процессуальных действий. Такое положение ставит потерпевшего в полную зависимость от следствия, ограничивает возможность его участия в процессе сбора и рассмотрения доказательств и тем самым существенно нарушает его право на доступ к правосудию.

Провозглашая принцип равенства прав участников судебного разбирательства, закон допускает участие потерпевшего в судебных прениях только по делам частного обвинения. Потерпевший и его представитель имеют право участвовать в исследовании доказательств по делу, представлять доказательства, но не могут дать им оценку в судебных прениях, что лишает их возможности публично заявить свое отношение к преступлению и лицу, обвиняемому в его совершении. Понятно, что в этом отношении потерпевший не может рассматриваться как полноправный участник уголовного судопроизводства.

7. Предложения

Обеспечение эффективной защиты всего комплекса прав потерпевших от преступлений - насущная задача и конституционная обязанность государства. Неудовлетворительное выполнение государством этой задачи девальвирует саму идею правосудия, что не может не вызывать озабоченности и тревоги у гражданского общества.

С учетом сказанного представляется целесообразным рекомендовать Федеральному Собранию Российской Федерации:

В целях приведения российского законодательства в части защиты прав потерпевших в соответствие с международными нормами и стандартами в максимально сжатые сроки ратифицировать Конвенцию о возмещении ущерба жертвам насильственных преступлений, принятую Советом Европы 24 ноября 1983 года;

Дополнить Федеральный закон "О бюджетной классификации Российской Федерации" положениями о компенсации вреда жертвам от преступлений;

Внести в Бюджетный кодекс Российской Федерации положения о создании фонда защиты жертв преступлений, а также порядке его функционирования и механизме осуществления компенсационных выплат;

Дополнить Федеральный закон "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" нормами, позволяющими обеспечивать безопасность защищаемых лиц после завершения судебного процесса;

Дополнить статью 146 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации положениями, в соответствии с которыми лицо, ставшее известным как пострадавшее от преступления к моменту возбуждения уголовного дела, должно признаваться потерпевшим одновременно с возбуждением уголовного дела;

Внести в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации норму, устанавливающую для органов следствия обязанность информировать потерпевшего о факте освобождения осужденного из мест лишения свободы;

Внести изменения в статью 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, установив, что жертва преступления, которой причинен имущественный вред, известная на момент возбуждения уголовного дела, одновременно с его возбуждением должна признаваться гражданским истцом, что позволит своевременно принять уголовно-правовые меры обеспечения иска;

Внести изменения в статьи 5, 22, 42, 43, 45, 46, 97, 101, 108, 166, 170, 188, 189, 191, 192, 193, 194, 198, 220, 246, 254, 280, 304, 305, 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в соответствии с прилагаемым проектом Федерального закона;

Дополнить Гражданский кодекс Российской Федерации нормой, в соответствии с которой государство должно взять на себя обязательства по компенсации вреда потерпевшим от преступлений, а также иждивенцам тех потерпевших, которые умерли или стали недееспособными, с последующим возмещением выплаченных сумм с осужденного в регрессном порядке.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации также рекомендует:

Правительству Российской Федерации разработать методику определения стоимости человеческой жизни;

Министерству внутренних дел Российской Федерации создать специализированные подразделения по защите прав потерпевших во всех субъектах Российской Федерации;

Судам общей юрисдикции в целях более эффективного возмещения потерпевшему причиненного преступлением вреда максимально широко практиковать назначение наказания в виде штрафа в качестве альтернативы наказанию в виде лишения свободы.

Уполномоченный по правам
человека в Российской Федерации
В. Лукин