Обзор Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа "Рассмотрение споров, вытекающих из заключения, неисполнения или ненадлежащего исполнения договоров уступки права требования (цессии), признания договоров незаключенными и ничтожными". Договор цес
Иногда возможность заключения договора цессии неочевидна в силу особенностей обязательства, и у практикующих юристов возникают вопросы. Рассмотрим несколько подобных ситуаций.
Делимый предмет исполнения
Неденежное обязательство
Также кредитор может передать право требования исполнить неденежное обязательство. Такое право можно уступить даже без согласия должника, если уступка не делает исполнение обязательства значительно более обременительным для него.
Гарантийные обязательства и договор цессии
А вот гарантийные обязательства кредитора вместе с правом требования по договору цессии передать нельзя. По договору цессии новый кредитор получает только права требования. Гарантийные и прочие обязательства кредитора остаются за цедентом (первоначальным кредитором). Чтобы они перешли к новому кредитору, нужно дополнительно заключать соглашение о переводе долга с учетом требований статьи 391 ГК РФ ( Президиума ВАС РФ от 30.10.07 № 120 «Обзор практики…»№ 120, ).
Уступка требования по госконтракту
Что касается госконтрактов и уступки прав требования по ним, закон позволяет поставщикам (исполнителям, подрядчикам) заключать договоры уступки права требования оплаты поставленного товара (выполненной работы, оказанной услуги) по госконтрактам (постановления , ).
Но уступить можно только право требования исполнения обязательств (оплаты) от должника. Право исполнения контракта уступить нельзя ( «О контрактной системе…»).
Взаиморасчеты по договору цессии
Договор цессии и неустойка
Расчет неустойки за просрочку оплаты
Что касается момента, с которого новый кредитор может рассчитывать сумму неустойки за просрочку должника, это дата перехода к нему требования. Цессионарий вправе взыскивать с должника полностью либо частично неустойку по договору за каждый случай просрочки выполнения работ. У должника обязанность исполнить требование цессионария возникает с момента получения уведомления об уступке (постановления АС Московского округа , ).
Период начисления неустойки
Если по договору цессии новому кредитору перешло право требования уплаты долга, он может требовать уплаты неустойки по день фактической уплаты долга. Право первоначального кредитора переходит к новому кредитору вместе со связанными с требованием правами, в том числе правом на неустойку (ст. 384 ГК РФ). Если соглашением сторон или законом действие этого правила не исключено, то новый кредитор может требовать уплаты неустойки вместе с выплатой основного долга ().
Но нужно учитывать, что требование о взыскании неустойки по день фактической уплаты задолженности не предусмотрено статьей 330 ГК РФ. Поэтому оно не подлежит удовлетворению, если такой порядок расчета неустойки не установлен в договоре ().
За последние три месяца Арбитражным судом города Москвы принято несколько решений, в которых суд признал недействительным договор уступки прав из договора лизинга и отказал в иске лизингополучателя по этой причине (дела №А40-234702/2016 , А40-110870/2017 , А40-9953/2017, А40-126214/17 , А40-126222/2017 , №А40-84712/2017)
Фабула:
Договор лизинга расторгнут. Лизингополучатель передал цессионарию по договору уступки права требования возврата части лизинговых платежей (неосновательного обогащения) из договоров лизинга. Стоимость уступленных прав составила 1 000 рублей (в нескольких случаях дополнительно процент от полученной суммы).
Цессионарий обратился с иском лизингодателю о взыскании неосновательного обогащения.
Суд отказал в исках, признав уступку прав требования ничтожной сделкой. В качестве оснований недействительности судами приведены следующие.
1) Отсутствие эквивалентности по договору уступки, что указывает на ее притворность.
Установив, что заявленная ко взысканию сумму во много раз больше стоимости уступленных прав (1000 руб.), суд, со ссылкой на п. 10 информационного письма ВАС РФ от 30.10.2007 №120 , указал что неэквивалентное встречное предоставление по договору цессии является основанием для признания его сделкой, прикрывающей договор дарения (притворная сделка), который в силу ст. 170 ГК РФ является ничтожной сделкой (постановление 9ААС от 18.07.2017 по делу №А40-234702/16).
2) Права лизингополучателя могут быть переведены только вместе с обязанностями.
По мнению суда, из буквального толкования постановления №17 определение сальдо предполагает зачет взаимных требований сторон, т.е. права лизингополучателя могут быть переданы только вместе с обязанностями (ст. 392.3 ГК РФ). Поскольку лизингодатель своего согласия на перевод долга не давал, договор уступки является ничтожным в силу п. 2 ст. 391 ГК РФ.
3) Невозможность предъявления встречного иска.
Уступая права по договору, лизингополучатель освободил себя от обязанностей перед лизингодателем, что при определении сальдо встречных обязательств недопустимо, является недобросовестным поведением. В силу пункта 74 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 №25 договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный.
4) Условие договора цессии о выплате процента от суммы взысканного неосновательного обогащения не делает такой договор действительным.
Условие о выплате цессионарием 30% от полученной суммы, также является притворным, прикрывая договор поручения. Это означает что лизингополучатель не выбыл из спорного правоотношения и к цессионарию не перешли права из договора лизинга (п. 1 ст. 971 ГК РФ) (решение АС ГМ от 03.08.2017 по делу № А40-9953/17).
Оценка:
Ранее судебная практика была довольна последовательна по вопросу действительности уступки из договоров лизинга.
Даже в тех случаях, когда лизингодатель ссылался на запрет уступки договором и пытался оспорить ее по этому основанию, суды считали уступку действительной и приводили пункт 3 статьи 388 ГК РФ, согласно которому уступка прав (требований) допускается во всяком случае, если денежное обязательство сторон, права из которого уступаются, связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности (постановление АС Западно-Сибирского округа от 16.06.2016 по делу №А70-12338/2015 , постановление АС Западно-Сибирского округа от 08.06.2016 по делу №А67-5048/2015 , постановление АС Московского округа от 04.02.2016 по делу №А40-39809/2015 , постановление АС Северо-Западного округа от 20.12.2016 по делу №А56-11661/2016) .
Также в части запрета на уступку суды указывали что право требования неосновательного обогащения возникло не из договора лизинга, а в силу закона вследствие его расторжения. Следовательно, предусмотренный договором запрет уступки прав на оспариваемый договор цессии не распространяется (постановление 9ААС от 31.07.2017 по делу №А40-89355/16 , постановление 9ААС от 31.07.2017 по делу № А40-98063/16).
Приведенные здесь судебные акты - это первые и единственные дела, где суд занял другую позицию.
Несмотря на то что почти все эти дела рассмотрены одним судьей (Ильина Т.В.), и только одно из шести приведенных дел в настоящий момент рассмотрено и оставлено без изменения апелляцией, можно предположить, что судебная практика теперь не будет так однозначна, и у лизингодателя появляется еще один способ защиты против иска о взыскании сальдо по договорам лизинга.
Обзор Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа
"Рассмотрение споров, вытекающих из заключения, неисполнения или
ненадлежащего исполнения договоров уступки права требования (цессии),
признания договоров незаключенными и ничтожными"
Во исполнение пункта 4.1.3 плана работы Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа на первое полугодие 2007 года коллегия по рассмотрению споров, возникающих из гражданских правоотношений, обобщила практику рассмотрения споров, вытекающих из заключения, неисполнения или ненадлежащего исполнения договоров уступки права требования (цессии), признания договоров незаключенными и недействительными.
В статье 382 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования). Таким образом, уступка права требования (цессия) - это соглашение о замене прежнего кредитора (цедента), который выбывает из обязательства, новым кредитором (цессионарием), к которому переходят все права прежнего кредитора.
Уступка требования в последнее время широко используется в хозяйственном обороте; применение данного института порождает большое количество арбитражных споров.
Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - Кодекс) не содержит норм, специально регламентирующих вопросы заключения и исполнения договоров цессии, поэтому очень важное значение имеет выработанная арбитражными судами практика.
На настоящий момент устоявшейся является практика по таким ранее спорным вопросам как действительность договора цессии, не содержащего условия о возмездности сделки; возможность уступки требования, возникшего в рамках длящегося договорного обязательства.
Вместе с тем по многим другим вопросам практика арбитражных судов при рассмотрении такого рода споров противоречива.
С целью достижения единства судебно-арбитражной практики в обобщении проанализированы дела, рассмотренные судьями гражданской коллегии за указанный период и приведена правовая позиция Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа по конкретным спорам.
За 2006 год судьи коллегии по рассмотрению споров, возникающих из гражданских правоотношений, разрешили 30 споров, касающихся соглашений по уступке права требования, за четыре месяца 2007 года (январь - апрель) рассмотрели 14 дел названной категории. По восьми делам судебные решения пересмотрены в кассационном порядке в связи с неправильным применением арбитражным судом норм материального права, из них по двум делам приняты новые судебные акты, шесть дел передано на новое рассмотрение в связи с тем, что суды не исследовали и не дали оценки всем документам, имеющимся в деле.
1. Признание договора цессии незаключенным
Законодатель не определяет существенных условий для договора данного вида. Согласно пункту 1 статьи 432 Кодекса существенным условием для всех договоров является условие о предмете договора. В пункте 1 статьи 382 Кодекса установлено право кредитора передать другому лицу требование, принадлежащее ему на основании обязательства. Из смысла названной нормы следует, что предметом договора цессии является уступка права (требования), возникшего из конкретного обязательства.
Закрытое акционерное общество (далее - Общество) обратилось в арбитражный суд с иском к администрации района (далее - Администрация) о взыскании задолженности по оплате услуг по обслуживанию жилищного фонда, оказанных закрытым акционерным обществом (далее - Общество 2). Исковые требования основаны на договоре уступки права (требования), заключенном истцом с Обществом 2.
Суд отказал в иске, сославшись на незаключенность договора уступки права требования вследствие отсутствия в нем условия о предмете.
Суд кассационной инстанции оставил решение без изменения, исходя из того, что статья 382 (пункт 1) Кодекса позволяет кредитору передать по сделке другому лицу право, принадлежащее ему на основании обязательства. Следовательно, договор цессии должен содержать сведения об обязательстве, из которого у первоначального кредитора возникло уступаемое право. Спорный договор таких сведений не содержит (дело N А43-25372/2005-1-736 ).
1.2. При уступке требования, возникшего в рамках длящегося договорного обязательства, договор цессии должен содержать ссылку на период образования задолженности либо на документы, позволяющие определить этот период.
Закрытое акционерное общество (далее - Общество) обратилось в арбитражный суд с иском к муниципальному предприятию "Теплоэнерго" о взыскании 1 000 000 рублей долга по договору на отпуск и прием сточных вод, а также процентов за пользование чужими денежными средствами. Исковые требования основаны на договоре уступки права требования, заключенном истцом с муниципальным унитарным предприятием "Водоканал".
Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции, в иске отказано. При принятии судебных актов суды обеих инстанций исходили из того, что договор цессии нельзя считать заключенным, поскольку в нем не отражены существенные условия, касающиеся предмета договора.
В кассационной жалобе Общество указало на согласованность сторонами предмета договора цессии, содержащего ссылку на номер и дату договора на отпуск и прием сточных вод.
При проверке законности судебных актов суд округа установил, что согласно договору цессии истцу уступлено право требования с должника долга в сумме 2 000 000 рублей. Имеющийся в деле акт сверки расчетов первоначального кредитора с должником свидетельствует о наличии задолженности МУП "Теплоэнерго" перед МУП "Водоканал" на момент заключения договора цессии в сумме 85 502 639 рублей.
Из договора на отпуск и прием сточных вод возникли обязательства длящегося характера. МУП "Водоканал" (первоначальный кредитор), уступая право требования части задолженности, должно было указать период задолженности либо сослаться на счета-фактуры (платежные требования), тем самым конкретизировать долг. Спорный договор цессии не содержит названной информации.
С учетом изложенного арбитражные суды первой и апелляционной инстанций сделали правильный вывод об отсутствии соглашения сторон по предмету договора и правомерно отказали Обществу в удовлетворении исковых требований.
Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа оставил судебные акты без изменения (дело N А43-9110/2005-3-251 ).
1.3. Договор цессии, заключенный от имени цедента неуполномоченным лицом, не создает для первоначального кредитора правовых последствий.
Первоначальный кредитор обратился в арбитражный суд с иском к новому кредитору о взыскании неосновательного обогащения. Иск мотивирован тем, что денежные средства получены ответчиком от должника на основании договора уступки права требования, заключенного от имени цедента неуполномоченным лицом.
Решением суда в иске отказано. Установив факт подписания договора цессии от имени цедента неуполномоченным лицом, суд указал, что в соответствии с пунктом 1 статьи 183 и пунктом 1 статьи 432 Кодекса договор не может считаться незаключенным, а потому правила статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации не применимы к спорным правоотношениям.
Общество обжаловало решение в кассационном порядке. По мнению заявителя жалобы, договор цессии не может служить основанием для перехода его прав к другому лицу, поскольку заключен неуполномоченным лицом - коммерческим директором; Общество впоследствии данную сделку не одобряло.
Суд округа признал обоснованными доводы кассационной жалобы.
Из материалов дела следует, что договор на предмет уступки права требования с должника суммы долга заключен от имени первоначального и нового кредиторов одним и тем же лицом, являвшимся в Обществе-цессионарии генеральным директором, а в Обществе-цеденте - коммерческим директором.
Как установлено судом и не опровергнуто ответчиком, коммерческий директор не обладал полномочиями на совершение сделок по уступке прав другим лицам.
В соответствии со статьей 183 Кодекса при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. Для представляемого такая сделка создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности лишь в случае последующего одобрения сделки.
Доказательства последующего одобрения первоначальным кредитором договора цессии в деле отсутствуют.
При таких обстоятельствах сделка не должна повлечь для истца правовых последствий, то есть нельзя считать истца цедентом в договоре.
Должник исполнил обязательство ответчику, перечислив последнему денежные средства, причитающиеся к оплате истцу. Следовательно, ответчик получил имущество без оснований, установленных законом либо сделкой.
В статье 1102 Кодекса предусмотрена обязанность приобретателя такого имущества возвратить его потерпевшему. Правила названной статьи должны применяться независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.
Исходя из названных норм права, суд кассационной инстанции отменил решение и принял новое об удовлетворении исковых требований (дело N А28-2495/2006-1449 ).
2. Признание договора цессии недействительным
Соглашения об уступке права требования должны соответствовать требованиям норм действующего законодательства. В статье 388 Кодекса установлено, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору.
2.1. Муниципальные унитарные предприятия вправе заключать соглашения об уступке права требования только с согласия собственника имущества.
Муниципальное унитарное предприятие (далее - МУП) обратилось в арбитражный суд с иском к открытому акционерному обществу (далее - ОАО) о признании недействительным (ничтожным) трехстороннего договора уступки права требования, как заключенного с нарушением требований статей 18 и 23 Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях". По условиям спорного соглашения ОАО (первоначальный кредитор) передало МУП (новому кредитору) право требования задолженности за тепловую энергию, отпущенную в 2005 году, с ряда МУП ЖКХ по договорам теплоснабжения.
Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, в удовлетворении иска отказано. При принятии судебных актов суды исходили из соблюдения требований Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (далее - Федеральный закон от 14.11.2002 N 161-ФЗ) о согласовании спорной сделки с собственником имущества МУП.
МУП в кассационной жалобе указало, что вывод судов двух инстанций о надлежащем согласовании договора уступки права требования с собственником имущества предприятия противоречит имеющимся в деле доказательствам, поскольку письмо Комитета по управлению муниципальным имуществом, в котором Комитет не возражал против заключения спорного соглашения, не содержит указания на дату и номер сделки; направленный Комитету проект договора существенно отличался от итогового документа, подписанного сторонами.
Исследовав материалы дела и доводы кассационной жалобы, суд округа не нашел оснований для отмены обжалуемых судебных актов в силу следующего.
Федеральный закон от 14.11.2002 N 161-ФЗ содержит ряд ограничений прав муниципальных унитарных предприятий по распоряжению имуществом. Согласно пункту 4 статьи 18 названного Закона государственное или муниципальное унитарное - предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества.
В материалы дела представлено письмо КУМИ, в котором последний выразил согласие на заключение МУП договора уступки права требования с ОАО. Кроме того, участником сделки уступки права требования в качестве гаранта являлась администрация города, и договор безоговорочно подписан высшим должностным лицом муниципального образования - мэром города.
Довод истца об отсутствии в письме КУМИ указаний на дату и номер договора цессии обоснованно отклонен судами обеих инстанций, поскольку доказательств наличия между спорящими сторонами в 2006 году иного договора цессии не представлено.
При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанций сделали правильный вывод о соблюдении при заключении спорного договора требований Федерального закона от 14.11.2002 N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" и правомерно отказали в признании спорной сделки недействительной (ничтожной) (дело N А43-16437/2006-17/334 ).
2.2. С момента введения наблюдения сделки, связанные с уступкой права требования, могут совершаться исключительно с согласия временного управляющего.
В рамках дела о несостоятельности общества с ограниченной ответственностью (далее - Общество 1) общество с ограниченной ответственностью (далее - Общество 2) обратилось в арбитражный суд с жалобой на действия конкурсного управляющего, выразившиеся в отказе во включении в реестр требований кредиторов требования заявителя, основанного на договоре цессии, заключенного Обществом 2 с открытым акционерным обществом.
Суд признал договор уступки права требования недействительным (ничтожным), так как он заключен в нарушение требований пункта 2 статьи 64 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" без согласования с временным управляющим цедента - открытого акционерного общества, и отказал в удовлетворении жалобы. Суд апелляционной инстанции оставил определение в силе.
Податель жалобы (Общество 2) посчитал ошибочными выводы судов о ничтожности договора цессии и указал, что Закон "О несостоятельности (банкротстве)" не содержит прямого указания на ничтожность сделки, совершенной с нарушением пункта 2 статьи 64 Закона, поэтому ее следует расценивать как оспоримую. Стороны не обращались в арбитражный суд с иском о признании спорной сделки недействительной; уступка права требования признанного долга не ущемляет права предприятия-должника.
Как следует из материалов дела, решением арбитражного суда Общество 1 признано несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества открыто конкурсное производство, назначен конкурсный управляющий.
Основанием для обращения в суд с жалобой явился отказ конкурсного управляющего во включении Общества 2 в реестр требований кредиторов по требованию, уступленному открытым акционерным обществом.
Суд установил, что на момент заключения договора цессии в отношении открытого акционерного общества введена процедура наблюдения. В соответствии с пунктом 2 статьи 64 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" сделки, связанные с уступкой права требования, органы управления должника могут совершать исключительно с согласия временного управляющего, выраженного в письменной форме.
В силу статьи 168 Кодекса сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.
Из смысла Закона о банкротстве не следует, что сделки, совершенные с указанными нарушениями, являются оспоримыми, следовательно, такие сделки ничтожны.
Спорный договор об уступке права требования заключен без согласия временного управляющего открытого акционерного общества.
Арбитражные суды первой и апелляционной инстанций обоснованно признали договор цессии ничтожным (дело N А79-3069/2000-СК1-2744 ).
2.3. Суд правомерно признал договор уступки права требования недействительным, поскольку сделка, заключенная сторонами в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, повлекла за собой предпочтительное удовлетворение требования ответчика перед другими кредиторами.
Конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью (далее - Общество 1) обратился в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - Общество 2) о признании недействительным договора уступки права требования на основании пункта 3 статьи 103 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" и применении последствий недействительности сделки.
Суд, установив, что данная сделка заключена сторонами в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, и повлекла за собой предпочтительное удовлетворение требования ответчика перед другими кредиторами, удовлетворил иск: признал договор уступки права требования недействительным и в качестве последствий недействительности сделки взыскал с Общества 2 стоимость имущественного права, переданного по оспариваемому договору.
Общество 2 в кассационной жалобе указало на несоответствие выводов суда о предпочтительном удовлетворении его требований фактическим обстоятельствам и материалам дела. По утверждению заявителя, Общество 2 получило по спорному договору только право требования денежных средств с третьего лица. Преимущественное удовлетворение требования ответчика перед иными кредиторами в данном случае возможно лишь при наличии согласия последних на удовлетворение своих требований таким способом. Ответчик полагал, что действия конкурсного управляющего по подаче настоящего иска надлежало квалифицировать как злоупотребление правом, поскольку они совершены только после исполнения должником обязательства перед новым кредитором.
Как следует из материалов дела, Общество 1 (цедент) и Общество 2 (цессионарий) заключили договор уступки права требования, по условиям которого цедент передал цессионарию право требования с муниципального унитарного предприятия 1 541 078 рублей задолженности по договору подряда; стоимость передаваемого права требования составила 1 541 078 рублей. В силу пункта 1.4 договора уступаемое право передано в счет погашения долга цедента перед цессионарием по другому договору.
В результате совершения сделки по уступке права требования предприятие-должник удовлетворило требование Общества 2 путем передачи права требования долга с муниципального унитарного предприятия, которое перечислило названную сумму новому кредитору.
В соответствии с пунктом 3 статьи 103 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана судом недействительной, если влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами.
Рассматриваемое право требования ответчика к предприятию-должнику по Закону о несостоятельности относится к третьей группе очередности.
Суды двух инстанций установили наличие у должника кредиторов первой и второй очереди, а также кредиторов третьей очереди, с задолженностью, образовавшейся в более ранний период.
Таким образом, заключив договор уступки права требования, Общество 2 получило предпочтительное удовлетворение требования перед иными кредиторами Общества 1, поэтому суд правомерно признал договор цессии недействительным.
В соответствии с пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге), возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
По Закону о несостоятельности иных последствий не предусмотрено, поэтому суд обоснованно в качестве применения последствий недействительности сделки взыскал с ответчика полученные им от муниципального унитарного предприятия денежные средства.
Суд округа оставил решение и постановление без изменения, а жалобу Общества 2 - без удовлетворения (дело N А43-42397/2005-2-1171 ).
2.4. В замене взыскателя по исполнительному производству отказано правомерно, так как договор цессии, заключенный взыскателем с другим лицом, является ничтожным.
Решением Арбитражного суда с общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО) в пользу дочернего закрытого акционерного общества (далее - ДЗАО) взыскано 92 484 рубля неосновательного обогащения. Во исполнение принятого судебного акта выдан исполнительный лист.
На основании договора цессии, заключенного с ДЗАО, в арбитражный суд обратился Фонд с заявлением о замене им в порядке статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации взыскателя по исполнительному листу.
Определением суд удовлетворил заявление Фонда и произвел процессуальную замену взыскателя: ДЗАО заменил Фондом.
Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о недействительности (ничтожности) договора цессии ввиду несоответствия его условий требованиям пункта 2 статьи 140 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", отменил определение и отказал Фонду в удовлетворении заявления о замене взыскателя.
Обжалуя постановление в Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа, Фонд указал на соблюдение сторонами пункта 2 статьи 140 Федерального закона от 26.102002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", поскольку договором предусмотрена оплата уступленного права в размере 90 процентов от суммы переданного требования. Оплата произведена: должник Фонда - общество с ограниченной ответственностью - исполнило обязанность по оплате, передав ДЗАО свой простой вексель на сумму 83 235 рублей 60 копеек со сроком платежа "по предъявлении".
Как следует из материалов дела, решением арбитражного суда ДЗАО признано несостоятельным (банкротом).
ДЗАО и Фонд заключили договор, согласно которому первое уступило второму право требования с ООО 92484 рублей долга, установленного решением арбитражного суда и подтвержденного исполнительным листом.
Оплату уступленного требования Фонд обязался произвести в течение 20 дней с момента полного или частично расчета с ним должника (ООО) в размере 90 процентов от уступленной по данному договору суммы.
В пункте 2 статьи 140 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" установлено, что продажа прав требования должника осуществляется конкурсным управляющим в порядке и на условиях, предусмотренных пунктами 3 и 5 статьи 111 этого Федерального закона, если иное не установлено федеральным законом или не вытекает из существа требования. Условия договора продажи прав требования должника должны предусматривать получение денежных средств за проданные права требования должника не позднее чем через пятнадцать дней с даты заключения договора купли-продажи прав требования; переход прав требования только после их полной оплаты.
Данная норма является императивной и подлежит обязательному соблюдению и исполнению участниками гражданских правоотношений при совершении подобных сделок.
Как правильно установил суд апелляционной инстанции, спорный договор цессии не соответствует указанным требованиям. Пункт 5.1 договора определяет, что соглашение вступает в силу с момента его подписания, в то время как оплата переведенного права цедентом цессионарию предусмотрена только после оплаты задолженности должником.
В связи с несоответствием договора цессии требованиям пункта 2 статьи 140 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" суд апелляционной инстанции правомерно признал его недействительным (ничтожным) и отказал в замене взыскателя по исполнительному листу.
Суд округа отклонил довод заявителя жалобы о фактической оплате полученного им права требования в установленный законом срок, поскольку согласно пункту 2 статьи 140 Закона о банкротстве условие о переходе прав требования после их полной оплаты должно содержаться в договоре. Такого условия договор не содержит. Кроме того, Законом предусмотрена оплата переданных прав денежными средствами. Доказательств перечисления цеденту денежных средств цессионарий не представил (дело N А79-2149/2005 ).
2.5. Суд округа признал недействительным договор цессии ввиду несоответствия требованиям бюджетного законодательства Российской Федерации.
Прокуратура области обратилась в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора цессии, заключенного открытым акционерным обществом (цедентом) с муниципальным образованием (цессионарием) на предмет уступки требования с государственного унитарного предприятия долга по договору энергоснабжения. Требования истца были мотивированы тем, что спорный договор противоречит нормам глав 24 и 43 Гражданского кодекса Российской Федерации. Муниципальное образование в лице администрации (далее - Администрация) указало на несоответствие условий договора нормам бюджетного законодательства.
Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, в иске отказано со ссылкой на соответствие условий договора требованиям норм главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации и неприменимость к спорным правоотношениям норм главы 43 Кодекса. Суд первой инстанции отклонил доводы Администрации о нарушении требований бюджетного законодательства, указав, что муниципальное образование в результате заключения сделки стало кредитором должника.
С кассационными жалобами на судебные акты в Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа обратились Прокуратура и Администрация. Последняя настаивала на противоречии статьям 69 , пункту 3 статьи 100 , статье 115 Бюджетного кодекса Российской Федерации условия договора цессии об оплате муниципальным образованием коммерческой организации приобретенного права требования.
Исследовав доводы Администрации, суд округа признал их обоснованными.
Спорный договор предусматривает, что в порядке расчетов за полученные права требования муниципальное образование уплачивает открытому акционерному обществу в установленные сроки сумму 18 518 735 рублей, равную сумме задолженности государственного унитарного предприятия, право требования которой уступлено цедентом.
Сделав вывод о том, что цессионарий стал кредитором должника, суд не учел, что одновременно муниципальное образование стало должником цедента, то есть приняло на себя долговое обязательство.
Статьи 69 и 100 Бюджетного кодекса Российской Федерации содержат исчерпывающие перечни форм расходов бюджетов и форм долговых обязательств муниципальных образований. В силу пункта 3 последней из названных норм долговые обязательства муниципального образования могут существовать в форме: кредитных соглашений и договоров, заключенных муниципальным образованием; займов муниципального образования, осуществляемых путем выпуска ценных бумаг от имени муниципального образования; договоров о предоставлении муниципальных гарантий, договоров поручительства муниципального образования по обеспечению исполнения обязательств третьими лицами; долговых обязательств юридических лиц, переоформленных в муниципальный долг на основе правовых актов органов местного самоуправления.
Органы местного самоуправления муниципального образования не принимали правовых актов о переоформлении долговых обязательств ГУП в муниципальный долг. Под другие виды разрешенных законом форм расходов бюджета условие сделки об оплате коммерческой организации уступленного ею права требования не подпадает.
Таким образом, принятое на себя муниципальным образованием обязательство влечет несанкционированное расходование бюджетных средств, что противоречит требованиям бюджетного законодательства.
В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна.
Исходя из изложенного, суд кассационной инстанции отменил судебные акты и принял новое решение об удовлетворении иска (дело N А28-5574/2006-275/17 ).
3. При рассмотрении дел по искам новых кредиторов к должникам и цедентов к цессионариям основным является вопрос о моменте перехода права. Нормами главы 24 Кодекса данный вопрос не регулируется. Подход судов к разрешению этого вопроса различен.
Некоторые суды определяют переход права моментом заключения договора цессии.
Суд округа считает такую позицию ошибочной. В практике суда кассационной инстанции встречалось немало дел, в которых на одну и ту же задолженность претендовали два или более кредитора. Были случаи, когда должник, возражая против требований истца, ссылался на погашение задолженности другому лицу на основании полученного от последнего уведомления о заключении с первоначальным кредитором договора цессии.
Разрешая споры такого рода, суд округа пришел к выводу, что правообладающим лицом в обязательстве может быть лишь лицо, у которого находятся правоустанавливающие документы, ибо без документов, подтверждающих требование, реализация права в судебном порядке невозможна.
Статья 385 Гражданского кодекса Российской Федерации обязывает цедента передать цессионарию документы, удостоверяющие право требования, и позволяет должнику не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу.
По убеждению суда, основанному на материалах конкретных дел, доказательствами перехода права могут служить лишь подлинные правоустанавливающие документы, а не договор цессии и извещение о состоявшейся уступке.
Практика показывает, что недобросовестными лицами договор цессии может оформляться, а извещение - направляться неоднократно. Поэтому суду при рассмотрении дел по искам, основанным на договоре цессии, необходимо установить, является ли истец надлежащим кредитором.
Например, Общество с ограниченной ответственностью (далее - Общество 1) обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - Общество 2) о взыскании задолженности по оплате поставленных лесоматериалов.
К участию в деле в качестве третьего лица привлечен индивидуальный предприниматель Н., который в рамках другого дела выступал истцом с требованием о взыскании с Общества 2 той же задолженности на основании договора цессии, заключенного 11.01.2005 с Обществом 1.
Суд удовлетворил иск Общества 1, взыскав в его пользу с Общества 2 сумму долга. При принятии решения суд исходил из того, что договор от 11.01.2005 об уступке права предпринимателю Н. недействителен, поскольку из представленных истцом материалов видно, что 10.01.2005 Общество 1 заключило договор цессии с другим обществом с ограниченной ответственностью (далее - Общество 3), уступив ему право требования спорной задолженности. По договору от 10.02.2005 произошла обратная уступка права требований от Общества 3 Обществу 1. На основании указанных документов суд сделал вывод об отсутствии 11.01.2005 у Общества 1 спорного права и невозможности передачи его по сделке предпринимателю Н. Постановлением суда апелляционной инстанции решение оставлено без изменения.
С кассационной жалобой на судебные акты в суд округа обратилось третье лицо - предприниматель Н., который указал, что именно он является надлежащим кредитором в спорном обязательстве, так как, заключив договор цессии от 11.01.2005, Общество 1 передало ему подлинные бухгалтерские документы, удостоверяющие право.
Исследовав доводы заявителя и материалы дела, суд кассационной инстанции признал необоснованным вывод суда о недействительности договора цессии от 10.01.2005. Договор соответствует требованиям норм действующего законодательства. Факт исполнения этого договора подтвержден передачей правоустанавливающих документов (накладных на поставку пиловочника ответчику, счетов-фактур). Представленные предпринимателем Н. документы полностью соответствуют документам, имеющимся у Общества 2 (ответчика). Накладные, представленные в дело истцом, отличаются от документов ответчика и третьего лица.
Передача предпринимателю документов, подтверждающих право требования, свидетельствует о невозможности уступки того же права Обществу 3.
Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа отменил судебные акты, как принятые с нарушением норм материального права, и принял новое решение об отказе Обществу 1 в иске (дело N А28-2566/2005-49/10 ).
4. В судебной практике многочисленны случаи замены взыскателя на стадии исполнительного производства на основании заключенного взыскателем с другим лицом договора цессии. Право на проведение процессуального правопреемства на любой стадии арбитражного процесса предусмотрено статьей 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
При рассмотрении заявлений такого рода различен подход судов к вопросу о необходимости исследования судьбы исполнительного листа.
Суд округа считает, что замена взыскателя без выяснения этого вопроса невозможна. В силу статьи 384 Кодекса право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в объеме, существовавшем к моменту перехода права. Поэтому суд должен установить соответствие либо несоответствие указанного в договоре цессии объема уступаемого права фактически существующему объему. Для этого представляется необходимым истребовать от цессионария подлинный исполнительный лист либо сведения Службы судебных приставов о состоянии исполнительного производства.
Например, арбитражный суд удовлетворил заявление общества с ограниченной ответственностью (далее - Общество 1) о замене его как взыскателя по исполнительному листу по делу о взыскании в его пользу с открытого акционерного общества (далее - ОАО) другим обществом с ограниченной ответственностью (далее - Общество 2). Заявление основано на договоре цессии, заключенном Обществами 1 и 2.
Должник обжаловал определение в суд кассационной инстанции. В жалобе ОАО указало на недействительность договора цессии, заключенного взыскателем с другим лицом. Данный довод мотивирован тем, что на момент совершения сделки Общество 1 не обладало правом по исполнительному листу, так как уступило это требование другому лицу по ранее заключенному договору цессии. Посредством еще двух последовательных уступок требование перешло к обществу с ограниченной ответственностью (далее - Общество 3), с которым должник рассчитался путем проведения зачета встречных однородных требований. О совершении каждой уступки требования должник письменно извещался. Исходя из изложенного, ОАО считало, что не является должником по исполнительному листу и просило отказать в проведении процессуального правопреемства.
Суд округа не нашел оснований для удовлетворения жалобы.
В соответствии со статьей 385 Гражданского кодекса Российской Федерации должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу. Согласно статье 312 Кодекса риск последствий непредъявления требования по представлению доказательств исполнения обязательства надлежащему кредитору несет должник.
В статье 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что процессуальное правопреемство производится арбитражным судом. Как видно из материалов дела и не оспаривается должником, до обжалуемого определения замена взыскателя судом не производилась. Из ответа Службы судебных приставов на запрос суда следует, что исполнительный лист не исполнялся.
При таких обстоятельствах определение суда о замене взыскателя признано законным и оставлено без изменения (дело N А29-2148/2002-2э ).
Вместе с тем неоднократно встречались ситуации, когда суд производил замену взыскателя лишь на основании договора цессии, не выясняя вопроса о том, не был ли исполнительный лист исполнен первоначальному кредитору полностью либо в части.
Так, из представленных в дело N А43-1951/2006-2-40 судебных актов арбитражного суда другого округа, следует, что определением, оставленным без изменения судами апелляционной и кассационной инстанций, произведена замена взыскателя на основании договора цессии. При этом доводы должника (Министерства обороны Российской Федерации) о погашении им большей части долга первоначальному кредитору отклонены судебными инстанциями со ссылкой на статью 386 Кодекса, согласно которой должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав.
На наш взгляд, такой подход к замене взыскателя по исполнительному листу противоречит статье 384 Кодекса.
Выдвижение должником на стадии исполнительного производства возражений по объему требования при наличии судебного акта, определившего переход права на всю сумму исполнительного листа, представляется проблематичным.
5. Неоднозначна практика рассмотрения судами вопроса о последствиях уступки права требования после обращения кредитора с иском в арбитражный суд.
В силу статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при уступке истцом требования, служащего предметом заявленного им иска, суд по заявлению кредитора может произвести процессуальное правопреемство и с этого момента истцом станет новый кредитор. Но бывают случаи, когда истец отказывается от иска и уступает право требования другому лицу либо отказывается от иска в связи с заключением до этого момента договора цессии.
Отказ от иска влечет за собой прекращение производства по делу (пункт 4 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Спорным является вопрос о возможности обращения с аналогичным иском нового кредитора.
Например, Общество с ограниченной ответственностью (далее - Общество) обратилось в Арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - покупатель) о взыскании задолженности по оплате товара, поставленного обществом с ограниченной ответственностью (далее - поставщик). Исковые требования основаны на договорах уступки права требования, заключенных поставщиком с другим обществом с ограниченной ответственностью и последним - с Обществом 1.
Решением суд удовлетворил иск, исходя из доказанности факта получения ответчиком от поставщика товара и отсутствия доказательств его оплаты.
Апелляционный суд отменил решение суда и, сославшись на пункт 2 части 1 статьи 150 , часть 3 статьи 151 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, прекратил производство по делу. Суд апелляционной инстанции указал, что отказ поставщика (первоначального кредитора) от иска, заявленный в рамках другого дела и принятый судом, лишает всех последующих кредиторов, в том числе Общество, права на обращение в арбитражный суд с тождественным иском, поскольку к моменту заключения договора цессии право на заявление такого иска первоначальный кредитор утратил.
Общество в кассационной жалобе просило отменить постановление, полагая, что суд апелляционной инстанции неправильно применил статью 384 Гражданского кодекса Российской Федерации и неправомерно сослался на пункт 2 части 1 статьи 150 , часть 3 статьи 151 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
Исследовав материалы дела и доводы кассационной жалобы, суд округа установил, что первоначальный кредитор (поставщик) сам обращался с иском к покупателю о взыскании спорной задолженности. Арбитражный суд прекратил производство по делу на основании пункта 4 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отказом первоначального кредитора от иска.
В силу части 3 статьи 151 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае прекращения производства по делу повторное обращение в арбитражный суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.
Во избежание нарушения единообразия судебной практики (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.03.2005 N 12752/04) суд округа оставил постановление апелляционного суда без изменения.
Вместе с тем такая позиция не является бесспорной. Сомнения связаны со следующими обстоятельствами: нового кредитора нельзя признать тем же самым лицом, поскольку процессуальное правопреемство в рамках ранее рассмотренного дела не производилось и цессионарий не стал истцом. Кроме того, пункт 2 статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что отказ юридического лица от осуществления принадлежащих ему прав не влечет прекращения этих прав. Следовательно, кредитор, отказавшись от защиты нарушенного права, может распорядиться этим правом по своему усмотрению.
в лице , действующего на основании , именуемый в дальнейшем «Цедент
», с одной стороны, и в лице , действующего на основании , именуемый в дальнейшем «Цессионарий
», с другой стороны, именуемые в дальнейшем «Стороны
», заключили настоящий договор, в дальнейшем «Договор», о нижеследующем:
Вопросы уступки прав требования Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, одобрив Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации (30 октября 2007 № 120) во многом устранил целый ряд проблем, длительное время вызывавших затруднения на практике, в частности, по вопросу о возможности замены одной из сторон в двустороннем договоре, о возможности частичной уступки, о переходе прав по дополнительным требованиям, об уступке прав по будущим обязательствам. 1. В отношениях, складывающихся при уступке прав требования, выделяются: Обязательство, из которого возникли права, являющиеся предметом уступки (далее - основное обязательство); Сделки, на основании которой прежний кредитор передает новому кредитору имущество в виде права требования (договор - основание передачи); Сделки цессии (уступки права требования) как акта, действия первоначального кредитора по передаче права другому лицу. Сделка уступки права требования является сделкой, влекущей передачу (переход) права от правообладателя (первоначального кредитора, цедента) к правоприобретателю (новому кредитору, цессионарию). Это распорядительная сделка. Преследуемая при ее заключении цель — переход права требования— достигается, как правило, непосредственно в момент ее совершения. Во избежание серьезных негативных последствий в правоприменительной практике необходимо четко различать, о какого рода договоре (сделке) идет речь в каждом конкретном случае. В связи с этим в Обзоре проводится разграничение между собственно сделкой уступки права (требования), как сделкой распорядительной, и соглашением об уступке - обязательственной сделкой, на основании которой осуществляется переход права. 2. Уступка требования всегда предполагает наличие обязательства, на основании которого первоначальный кредитор передает право требования новому кредитору. Правовая цель передачи требования может быть различной, соответственно различными будут и договоры, на основании которых производится передача. Цедент уступает свое место в обязательстве цессионарию и за то получает или не получает от него то или другое вознаграждение в то или другое время - словом, так, как это определено соглашением, состоявшимся между участниками сделки об уступке права. Пункт 4 ст. 454 ГК РФ предусматривает, что общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав. В качестве предмета договора дарения ст. 572 ГК РФ прямо называет имущественное право. Нередко сделка цессии и договор, служащий для нее основанием, совершаются одновременно и оформляются единым документом, фактически сливаясь. Но юридически и в этих случаях мы имеем дело с двумя сделками. Например, соглашение может предусматривать, что цедент уступает цессионарию определенное право требования, а последний обязуется передать цеденту денежную сумму. Это соглашение о купле-продаже права, совмещенное с актом (сделкой) передачи имущества. 3. Документы, оформляющие сделки цессии, часто не содержат указаний на наличие и характер встречного удовлетворения. Соглашение, определяющее основание уступки, как правило, существует, но оформляется самостоятельно. На практике такое оформление сделок уступки нередко необоснованно воспринимается как обстоятельство, достаточное для вывода о квалификации отношений между цедентом и цессионарием как договора дарения. Предметом договора дарения в соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ могут являться и действия дарителя по безвозмездной передаче одаряемому имущественного права к третьему лицу. Под безвозмездностью передачи понимается отсутствие какой-либо причинной обусловленности такой передачи. Возмездность может состоять в передаче цессионарием или принятии на себя обязательства передать деньги, вещи, права требования или иные имущественные права, в оказании услуг и производстве работ, в освобождении им цедента от долга и т.д. Возмездность может вытекать и из отношений сторон по иным сделкам и обязательствам. Так, право может быть передано цедентом цессионарию во исполнение обязательства цедента перед третьим лицом. Безвозмездный характер отношений в условиях товарно-денежного оборота представляет исключение, а не правило. Исходя из этого, ГК РФ устанавливает презумпцию возмездности в случаях, когда возникают сомнения, являются ли соответствующее отношение дарением или носит возмездный характер. На основании п. 2 ст. 572 ГК РФ соглашение, не предусматривающее встречное предоставление цеденту со стороны цессионария, может быть признано договором дарения в том случае, если оно содержит ясно выраженное намерение цедента совершить безвозмездную передачу соответствующего права. Необходимо также учитывать и положения п. 2 ст. 423 ГК РФ, устанавливающие презумпцию возмездности всякого гражданско-правового договора: договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Логика, которой руководствовался законодатель, устанавливая необходимость доказывания безвозмездности, позволяет сделать вывод, что при передаче права посредством совершения сделки цессии наличие основания передачи должно предполагаться. Данная посылка подтверждается содержанием п. 9 Обзора: соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение сторон совершить безвозмездную передачу прав (требования). В некоторых случаях суды при оценке соглашений о цессии квалифицировали отношения сторон как договор дарения в ситуациях, когда стороны предусмотрели в договоре встречное обязательство, но оно не соответствует действительной стоимости отчуждаемого имущества. В одном из дел кассационная инстанция указала, что дарение может происходить не только в форме безвозмездной передачи имущества, но и путем продажи имущества (имущественного права) по явно заниженной цене. В этом случае по действительной цене оплачивается только часть имущества, а остальная часть по существу передается безвозмездно. Вряд ли можно согласиться с подобным подходом, поскольку существо договора определяется сторонами своей волей и в своем интересе. Если стороны предусматривали условия о встречном предоставлении и определяли, таким образом, свои отношения как возмездные, то оценка встречного предоставления для определения вида договора по общему правилу не имеет значения. На это обстоятельство обращается внимание в п. 10 Обзора. Однако в некоторых случаях, при наличии соответствующих фактических обстоятельств, возможна ситуация, когда якобы возмездный договор имеет целью прикрыть дарение. В этом варианте «явный» договор ничтожен как притворная сделка (ст. 170 ГК РФ). Определенное значение стоимость встречного предоставления будет иметь и при оценке действительности совершенных сделок в рамках законодательства о банкротстве. 4. Уступка прав по двустороннему (взаимному) договору. Наиболее спорным длительное время являлся вопрос о возможности так называемой изолированной уступки - уступки отдельного требования кредитора (об оплате товаров, передаче вещи и т.д.) без полной замены стороны в договорном обязательстве в целом. Исходя из того, что при передаче права требования по двустороннему договору в силу природы такого договора уступка права должна сопровождаться и передачей на новое лицо той обязанности (встречной), которая лежала на первоначальном кредиторе, арбитражные суды признавали недействительными сделки по уступке права на получение денежной задолженности за определенный период по договорам, предусматривающим обязанности уступающей стороны осуществлять встречное исполнение в последующих периодах (так называемые длящиеся договоры). Между тем, глава 24 ГК РФ предусматривает порядок замены стороны в одном обязательственном правоотношении (должника или кредитора), а не стороны в договоре (или ином обязательстве - в широком смысле), каждая из которых может быть и должником, и кредитором по различным обязательствам, охватываемым конструкцией одного договора. «Из содержания главы 24 ГК РФ не следует, что она рассчитана на перемену лиц в договорном обязательстве (правоотношении) в целом и не применима к отдельным сравнительно обособленным обязательствам, входящим в состав сложного правоотношения. Если из состава сложного договорного правоотношения может быть выделено конкретное обязательство (например, уплатить деньги), то уступка требования по этому обязательству может быть произведена обособленно от правоотношения в целом». Таким образом подтверждена возможность уступки требования из взаимного договора: в результате уступки такого требования цессионарий не становится стороной договора, он заменяет цедента в том основном обязательственном отношении, в которое входит уступленное ему требование. Участниками второго основного обязательственного отношения, равно как и субъектами дополнительных прав и обязанностей, которые связаны с основными обязательственными отношениями, продолжают оставаться договорные контрагенты - цедент и должник. В настоящее время подход судебно-арбитражной практики к проблеме уступки отдельного права требования стороной в договоре при сохранении в целом структуры обязательственного правоотношения (в широком смысле) существенно изменился. Об этом свидетельствует вывод, отраженный в п. 6 Обзора: уступка требования по обязательству, в котором уступающий требование кредитор является одновременно и лицом, обязанным перед должником, не влечет перевод на цессионария соответствующих обязанностей цедента. В п. 8 Обзора рассматривается проблема, возникшая в связи с тем, что в ряде случаев допустимость уступки отдельного требования из двустороннего договора обусловливалась бесспорностью уступаемого права и полным исполнением цедентом своих обязательств перед должником. Опровергая указанный подход, Президиум ВАС РФ приводит аргументы судов, которые признавали в этих случаях действительность уступок: законодатель не связывает возможность уступки права (требования) с бесспорностью последнего . Напротив, ГК РФ исходит из допустимости такой уступки, закрепляя право должника заявлять возражения, которые он имеет против требования первоначального кредитора, против нового кредитора . Избранный Президиумом ВАС РФ вариант разрешения проблемы отражает приоритетный подход, используемый в международной торговой практике, где возможность изолированной уступки прав, особенно по денежному обязательству, вытекающему из двустороннего договора, давно не вызывает сомнений, а интересы должника обеспечиваются сохранением права на возражения против предъявленного новым кредитором требования. 5. Уступка части права (требования) . Для правоприменительной практики до последнего времени было характерно негативное отношение к сделкам, в рамках которых новому кредитору передавалось требование части долга. При обосновании подобных решений использовались доводы, аналогичные приводимым для подтверждения невозможности уступки права в «длящемся» правоотношении. Отсутствие установленных законом запретов на передачу части объема принадлежащих кредитору прав констатируется в подавляющем большинстве работ, посвященных цессии. Возможность «дробления» права требования при уступке зависит от характера предмета обязательства . При юридической делимости обязательства не существует принципиальных препятствий для уступки требования в части долга. Как правило, делимы обязательства, предметом которых является передача вещей, определяемых родовыми признаками. Деньги как предмет денежного обязательства делимы и взаимозаменяемы, поэтому практически все обязательства по уплате денег также делимы . Действующее гражданское законодательство позволяет сделать вывод о возможности уступки кредитором по денежному обязательству части долга. Первоначальный кредитор, передавая право требования уплаты долга в определенной части новому кредитору, сам лишается права в этой части требовать исполнения от должника, т. е. в этой части он сам из обязательства выбывает, заменяется новым кредитором. Положение должника по денежному обязательству не изменяется, поскольку его обязательство остается прежним, не изменяется ни характер права, ни его объем. Следует различать ситуации, при которых происходит разделение объема требования и случаи, когда уступается одно из нескольких самостоятельных требований (например, задолженность за определенный период по договору, предусматривающему обязанность производить периодические платежи). В последнем случае имеет место отдельное обязательство уплатить определенную (или определимую) сумму в определенный срок или при определенных обстоятельствах. Обязательство уплатить определенную сумму является самостоятельным и не зависит от отношений сторон в иные периоды действия договора. Препятствие для таких уступок практика арбитражных судов долго видела в «длящемся» характере отношений между сторонами этого договора, не позволяющем уступать права кредитору без полного выхода из этого договора. С изменением подхода к практике уступки требований по длящимся договорам изменился и подход к возможности уступки задолженности за определенный период. В п. 5 Обзора отражен общий принцип допустимости частичной уступки прав по обязательствам, предмет исполнения по которым делим , и приводятся примеры таких требований - требование по оплате товара, требования арендатора по предоставлению в пользование нескольких самостоятельных помещений. 6. Передача права на неустойку . ГК РФ предусматривает, что право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие, связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты (ст. 384), если иное не предусмотрено законом или договором. Таким образом, по общему правилу, дополнительные права переходят к новому кредитору одновременно с обеспечиваемым требованием без специального оформления их уступки. Иное может быть предусмотрено законом или договором. При отсутствии специальных оговорок в соглашении об уступке права требования новый кредитор приобретает право начислять неустойку в свою пользу при нарушении должником обязательства после перехода к нему прав по основному долгу . В п. 15 Обзора обращается внимание судов на наличие в законе презумпции перехода новому кредитору права в полном объеме, включая и права по обеспечительным дополнительным обязательствам. При уступке части основного долга к новому кредитору права на обеспечение переходят пропорционально размеру переданного требования, если иное не установлено соглашением сторон. Кроме того, следует обратить внимание, что ранее недопустимость самостоятельной уступки основного обязательства и неустойки обосновывалась тем, что обязанность по уплате санкций неразрывно связана с основным обязательством, сторонами которого неизменно остаются прежний кредитор и должник. Эта точка зрения до последнего времени преобладала в правоприменительной практике. Между тем денежная сумма, причитающаяся кредитору в качестве неустойки, является самостоятельной имущественной ценностью. Право требовать уплаты неустойки возникает у кредитора только при нарушении должником обязательства. Возможность реализации этого права зависит от целого ряда факторов (субъективные основания ответственности, характер и размер последствий нарушения для кредитора и т.д.). У кредитора возникает право требовать уплаты денежной суммы в качестве неустойки. В этом случае нет принципиальных препятствий к разъединению требования об уплате неустойки и требования по основному обязательству , с нарушением которого было связано начисление определенных сумм в качестве неустойки. Восстановление кредитором потерь от нарушения обязательства должником достигается при передаче права на компенсацию в обмен на денежный либо иной эквивалент, получаемый от цессионария. Из смысла главы 24 ГК РФ не следует, что передача права на взыскание санкций возможна лишь во взаимосвязи с основным обязательством. Запрет передачи права на взыскание санкций в законе отсутствует, содержанию данного права такая передача не противоречит. В силу сказанного, нет серьезных оснований исключать возможность самостоятельной уступки права на взыскание уже начисленной неустойки в отрыве от основного обязательства. Требование об уплате неустойки часто передается (уступается), когда сумма требования окончательно определилась. Например, суд с учетом всех обстоятельств дела, в том числе своего права на снижение неустойки (ст. 333 ГК РФ), уже определил размер сумм, подлежащих уплате должником. Однако нет препятствий для уступки права на неустойку до того, как требование окончательно определилось . Из положений, закрепленных в п. 16 Обзора, следует, что препятствий к уступке окончательно не определившегося (несозревшего) права (размер неустойки окончательно не определен) Президиум ВАС РФ не усматривает. 7. Передача права (требования) на возмещение убытков. В п. 17 Обзора, исходя из характера обязательства по возмещению убытков, обосновывается вывод о возможности самостоятельной уступки требования о возмещении убытков, причиненных нарушением обязательства. Право требовать возмещения убытков при неисполнении обязательства не является ни мерой обеспечения, ни требованием, связанным с основным обязательством. Поскольку притязание на возмещение убытков не является побочным правом по отношению к требованию, нарушение которого повлекло возникновение данного притязания, однако основание этого требования иное, чем у требования по основному долгу. Право требовать возмещения убытков возникает лишь при нарушении обязательства и реализуется как право применения имущественной ответственности (глава 25 ГК РФ), а не по правилам об исполнении обязательств. Требование о возмещении убытков принадлежит лицу, права которого нарушены. Право требовать от должника уплаты этой суммы (сумы убытков) (уже определенной или определимой) может быть передано другому лицу (как новому кредитору, так и любому другому лицу) в качестве самостоятельного имущественного права . Изменение кредитора по требованию об уплате убытков никак не затрагивает ни характера, ни структуры нарушенного правоотношения. Поэтому такая уступка может быть допущена и в ситуации, когда право требовать исполнения обязательства, нарушение которого вовлекло начисление убытков, не обладает свойством уступаемости. При реализации требования о возмещении убытков новый кредитор заменяет первоначального именно в охранительном обязательстве. Вследствие этого при рассмотрении вопросов о возможности применения мер ответственности к должнику, размере его ответственности учитываются последствия нарушения, наступившие у первоначального кредитора. Так, при применении ст. 333 ГК РФ должны приниматься во внимание последствия нарушения, возникшие у первоначального кредитора . Из указанного следует обязанность привлечения первоначального кредитора к рассмотрению дела о взыскании убытков. 8. Право должника на возражения против требования нового кредитора, например п. 7 Обзора. Одним из важнейших средств защиты должника при уступке является право на сохранение возражений. Данная возможность тесно связана с конструкцией, допускающей возможность уступки отдельных требований из договора, уступки части требования. Действующее гражданское законодательство предусматривает специальные правила, призванные обеспечить защиту должника, с тем, чтобы сделка уступки, совершаемая, как правило, без участия должника, не затронула его имущественные интересы. Статья 386 ГК РФ предусматривает, что должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Данное положение относится и к прекращению обязательств зачетом, ничтожностью и т.п. Таким образом, ст. 386 ГК РФ охватывает возражения, связанные в частности с неисполнением первоначальным кредитором перед должником договора (обязательства), на основании которого возникли уступленные права требования. При этом значение придается не тому моменту, когда фактически были заявлены возражения, а моменту, когда возникли правовые основания для их заявления. Так, должник по денежному обязательству в возмездном договоре, предусматривающем встречное обязательство по осуществлению работ, вправе ссылаться против требования нового кредитора на факт неисполнения обязательств подрядчиком, даже если невыполнение имело место после получения должником уведомления об уступке. Правовое основание для возражения - договор должника с первоначальным кредитором, предусматривающий наличие встречной обязанности, - существовал на момент направления информации об уступке. Именно это обстоятельство должно приниматься во внимание. Аналогичным образом складываются отношения и в случаях, когда возражения должника связаны с установлением факта поставки товара ненадлежащего качества. При этом не имеет значения, до или после получения уведомления должником были установлены недостатки товара. Важно то, что сам договор, предусматривающий право покупателя отказаться от оплаты в случае поставки некачественного товара, был заключен на этот момент. Значение имеет не момент возникновения обстоятельства, на которое может сослаться должник, а момент возникновения правового основания для выдвижения такого возражения. Невыполнение встречных обязательств первоначальным кредитором перед должником не может рассматриваться как основание для признания сделки уступки права требования недействительной (ст. 168 ГК РФ). В подобных случаях требования нового кредитора не могут быть удовлетворены, но не из-за недействительности договора об уступке. Отказ в иске должен быть мотивирован наличием подтвержденных материалами дела возражений должника, позволяющих ему не исполнять обязательство, и указанием на возможность выдвигать эти возражения против лица, права к которому перешли в порядке сделки цессии (уступки права требования). Должник может против требования нового кредитора ссылаться на недействительность самой сделки уступки , например на невозможность перехода требования в силу его личного характера либо на нарушение договорного или договорного запрета на уступку права требования. В указанных случаях возражения должника затрагивают саму распорядительную сделку, а не основания ее совершения - соглашение об уступке. Вопрос о признании возможности для должника против требования нового кредитора ссылаться на дефекты соглашения между цедентом и цессионарием. Он тесно связан с вопросом о допустимости оспаривания должником соглашения об уступке. В Обзоре (п. 14) не отрицается право должника оспорить это соглашение; но должник обязан доказать, что это соглашение затрагивает его права и интересы. Обращает на себя внимание, что суд не принял во внимание доводы должника о том, что оспаривание им соглашения между цедентом и цессионарием осуществляется им для целей установления определенности в вопросе о том, кто является надлежащим кредитором. 9. Существенные условия в сделке уступки права требования. Положения главы 24 ГК РФ не содержат специальных указаний о существенных условиях в сделках уступки права (требования). Целью рассматриваемой сделки является передача обязательственного права требования от одного лица (первоначального кредитора, цедента) другому лицу (цессионарию). Исходя из этого можно определить и существенные условия такой сделки - это указание на цедента и цессионария, а также на характер действий цедента: цедент передает (или уступает) определенное право требования, а цессионарий соглашается принять (или принимает) это право. Наиболее важным в подобных сделках является определение самого субъективного обязательственного права, которое подлежит передаче. Для этого, как правило, достаточно указать кредитора и должника в обязательстве, основание возникновения требования, предмет и содержание права требования. Позиция Президиума ВАС РФ, отраженная в п. 12 Обзора, требует от судов оценки предмета соглашения об уступке с учетом положений ГК РФ о необходимости выявления воли сторон в сделке. Конкретизация в отношении основания уступаемого требования необходима, если в силу данного договора должник обязан выполнить несколько однотипных по содержанию, но различных по основаниям возникновения действий и уступаются не все права в отношении должника по договору, а одно или несколько из них . Уступаемое требование должно быть конкретизировано и в том случае, когда на основании договора возникает несколько однотипных и по содержанию и по характеру оснований прав требования (например, по договору энергоснабжения существуют обязанности потребителя (должника) заплатить за энергию за различные периоды). Одним из возможных способов конкретизации предмета уступки в том случае, если права в отношении должника уступались не по всем этим обязательствам, является указание на сроки исполнения (или возникновения) обязанностей по оплате. На это обстоятельство обращается внимание в п. 13 Обзора. Объем уступаемых прав определен в диспозитивной норме (ст. 384 ГК РФ), поэтому нет необходимости включать условия, определяющие объем права, в соглашение об уступке, если отсутствует намерение уступить часть права (требования). Но если уступается часть права (при делимости предмета обязательства) или стороны иначе, чем указано в ст. 384 ГК РФ, решают вопрос о переходе дополнительных и связанных с основным требованием прав, то условия, определяющие объем передаваемых прав, являются существенными . Для выявления действительной воли сторон в сделке уступки относительно ее предмета могут быть использованы правила толкования договора (ст. 431 ГК РФ). Если необходимость установления предмета соглашения об уступке возникает при рассмотрении спора между цессионарием и должником, цедент должен быть привлечен к участию в деле в качестве третьего лица , поскольку признание судом соглашения об уступке незаключенным может повлиять на его права и обязанности как по отношению к должнику (ответчику), так и по отношению к цессионарию (истцу). 10. Передача документов, подтверждающих право требования. В соответствии с п. 2 ст. 385 ГК РФ цедент должен передать цессионарию документы, удостоверяющие уступленное требование, и сообщить ему сведения, необходимые для осуществления права. Если иное не предусмотрено соглашением сторон, момент перехода права цеденту не зависит от того, исполнена ли эта обязанность цедентом. Право требовать передачи документов есть у первоначального кредитора независимо от того, предусмотрена ли такая обязанность в договоре об уступке. Такая обязанность лежит на прежнем кредиторе в силу закона. При нарушении этой обязанности приобретатель права может требовать от первоначального кредитора возмещения убытков. На практике зачастую обязанность передать документы, подтверждающие право, смешивали с обязанностью передать само право требования. В результате делался вывод, что уступка права требования до момента передачи документов не состоялась. Наличие доказательств существования права необоснованно смешивалось с существованием самого права . Приведенный в п. 11 Обзора пример свидетельствует о четком разграничении Президиумом ВАС РФ момента перехода права и момента передачи документов . Уклонение цедента от передачи цессионарию документов, удостоверяющих переданное последнему право (требование), не рассматривается как факт, сам по себе свидетельствующий об отсутствии перехода права к цессионарию. Закон не устанавливает срока исполнения обязанности представления документов, ни формы. В силу общих положений об исполнении обязательств такая обязанность должна быть исполнена в разумный срок (ст. 314 ГК РФ), который должен определяться с учетом цели установления данной обязанности цедента. Срок передачи документов может быть определен соглашением цедента и цессионария. Перечень документов, подлежащих передаче, зависит от характера уступаемого права. Лежащая на цеденте обязанность передачи документов охватывает все находящиеся у него документы, которые могут быть использованы для удостоверения требования и других перешедших к цессионарию прав. Конкретный перечень документов может быть согласован сторонами, поскольку при уступке лишь части права, определенные документы могут не передаваться или передаваться в копиях. 11. Ответственность цедента за действительность требования. Цедент отвечает за существование требования, но не отвечает за то, что может быть взыскано с должника. Стороны могут выработать гарантии, касающиеся существования передаваемого (уступаемого) права, и нести ответственность в случае нарушения этих договорных гарантий. В соответствии со ст. 390 ГК РФ первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случая, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором. Под недействительным требованием понимается требование, не имеющее действительного основания; если заключенная между первоначальным кредитором и должником сделка ничтожна, то нет и требований из этой сделки. Недействительность требования имеет место и в случаях, цедент не является обладателем данного права (например, оно было ранее передано другому лицу); когда сделка, на основании которой возникли передаваемые права, оспорима и признана судом недействительной; когда уступлено требование, уже прекращенное к моменту уступки исполнением либо иным предусмотренным законом способом (новация, отступное, зачет и т. д.). Недействительным является также требование, которое не может быть реализовано в силу возражений должника (например, неисполнении обязательства цедентом, зачете и т.д.). Неисполнение должником принятой на себя обязанности (неисполнение цедентом обязанности по передаче цессионарию права требования) необходимо расценивать не как обстоятельство, свидетельствующее о недействительности сделки, а как нарушение обязательства. Нельзя признать недействительным договор об уступке, фактически не исполненные цедентом (не был передан предмет договора). Президиум ВАС РФ в п. 1 Обзора, во-первых, провел разграничение между соглашением об уступке как обязательственной сделкой и распорядительной сделкой уступки. Во-вторых, Президиум ВАС РФ четко указал на то, что недействительность уступки означает отсутствие перехода права третьему лицу; но это не колеблет действительность соглашения между цедентом и цессионарием, на основании которого передавалось право и цедент несет ответственность за допущенное им нарушение обязательства - передать определенное в соглашении право (требование). 12. Уступка прав по кредитному договору. Закон РФ «О банках и банковской деятельности» относит к банковским операциям деятельность по привлечению и размещению денежных средств от своего имени и за свой счет. Получение денежных средств, предоставленных на основании кредитного договора, не относится к банковским операциям. Новый кредитор, получая от банка право требовать от заемщика возврата денежных средств, не становится субъектом банковской деятельности и не обязан иметь соответствующей лицензии. Рассмотрение положений ГК РФ о договоре займа и кредита показывает, что требования к субъектному составу имеют значение в момент заключения кредитного договора. Основным отличием кредитного договора от договора займа является наличие у банка в кредитном договоре обязанности предоставить денежные средства. Поскольку договор займа является реальным, такой обязанности у займодавца нет. Принятие на себя специфических рисков, связанных с обещанием предоставить денежные средства, - прерогатива специальных субъектов (банков или иных кредитных организаций). После исполнения банком своей обязанности по предоставлению денежных средств у заемщика возникает обязанность их возврата, ничем не отличающаяся от обязанности возврата денежных средств, полученных по договору займа. Это обязательство заемщика принципиально ничем не отличаются от любых других денежных обязательств. Личность кредитора для заемщика (независимо от того, получил ли он средства по договору займа или кредита), как в большинстве денежных обязательств, не имеет. Заемщик по кредитному договору в случае передачи права требования третьему лицу сохраняет против него все возражения, которые он мог выдвинуть против первоначального кредитора по денежному требованию (банка). В п.2 Обзора Президиум ВАС РФ исходит из того, что ни Закон «О банках и банковской деятельности, ни статья 819 ГК РФ не содержат предписания о возможности прав кредитора по кредитному договору только кредитной организации; следовательно, эти нормы не могут быть основанием для признания недействительными сделок уступки прав требования банков к заемщикам третьим лицам, не являющимся кредитными организациями.
Поделиться:
|