В АНО «РМПЦ» поступил запрос от адвоката о проверке судебно-психиатрической экспертизы. Специалист врач-психиатр установил, что данное заключение судебно-психиатрической экспертизы не соответствует форме и содержанию правовым нормам, недостаточная научная обоснованность итоговых выводов и их противоречивость, что приводит к сомнению обоснованности судебно-психиатрической экспертизы, вследствие чего целесообразно проведение повторной судебно-психиатрической экспертизы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

(рецензия на заключение судебно-психиатрической экспертизы)

На основании запроса ФИО, в котором содержится просьба оценить полноту и научную обоснованность выводов заключения первичной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы №*** от «___» месяц 2014 года, проведённой экспертами Н***ого областного государственного центра судебной психиатрии ГБУЗ Н***ой области «Н***кая областная психиатрическая больница №** специализированного типа» Минздравсоцразвития РФ в отношении ФИО 19** года рождения.

На изучение специалиста представлены следующие документы:

1. Фотокопия заключения первичной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы №*** от «___» месяц 2014 года, проведённой экспертами Н***ого областного государственного центра судебной психиатрии ГБУЗ Н***ой области «Н***ая областная психиатрическая больница №** специализированного типа» Минздравсоцразвития РФ в отношении ФИО, 19** года рождения.
2. Фотокопия медицинской карты амбулаторного больного №*** на имя ФИО, 19** года рождения, без указания реквизитов лечебно-профилактического учреждения.
3. Фотокопия ответа главного врача ГБУЗ НСО «З***кая ЦРБ» исх.№*** от «___» месяц 2014 года на запрос адвоката ФИО.

Рецензируемое заключение имеет ряд существенных недостатков, которые позволяют поставить под сомнение всесторонность и полноту проведенного исследования, его научную обоснованность и правильность экспертных выводов. На основании анализа представленных материалов данные экспертного заключения трудно считать в полной мере научно обоснованными, поскольку выводы не вытекают из приведенных данных.

В представленном для изучения экспертном заключении содержится целый ряд нарушений Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», препятствующих правильной оценке обстоятельств, имеющих значение для формирования диагностических гипотез и экспертных выводов. В большей мере это относится к выводам экспертов.

Начнём с того, что в данном экспертном заключении прослеживается отсутствие методики оценки медицинской документации, а её цитирование и анализ носит хаотичный, бессистемный и произвольный характер. Прежде чем приступить к классифицированию и описанию отдельных моментов амбулаторной карты ФИО, следует высказать некоторые замечания, касающиеся этого объекта экспертизы в целом:

1. Любой медицинский документ (история болезни, амбулаторная карта, выписка, консультативное заключение и т. д.) должен обладать признаками документа, с указанием: учреждения, из которого он исходит (название, штамп, печать учреждения), подписями лиц, его составивших (оформивших), соответствующими датами (поступления, выписки, осмотра, выдачи). Отсутствие либо неполнота вышеуказанных признаков должны учитываться при анализе данного документа и его использовании в качестве доказательства экспертных выводов.
2. Медицинская документация, которая поступает на экспертизу до последнего времени, зачастую не обладает признаками, предъявляемыми к объекту экспертизы - она не пронумерована, не прошита, не скреплена печатью; не выполняются процессуальные требования изъятия, хранения и доставки медицинских документов на экспертизу. Так, не редки случаи, когда она изымается либо сторонами в процессе - «по устному поручению, просьбе суда», либо третьими лицами, которые опять же оказываются лицами заинтересованными и находятся в родственных, приятельских отношениях со сторонами, либо изымается представителем суда, но через длительное время после начала судебного разбирательства. Медицинская документация хранится на руках у сторон, предъявляется ими в зале судебного заседания, в процессе проведения экспертизы; доставляется на экспертизу сторонами, их представителями, адвокатами.

Отсюда проистекает проблема, с которой всё чаще приходится сталкиваться экспертам, а именно - проблема фальсификации медицинской документации. Следует отметить, что оценка медицинской документации с точки зрения её правдивости–неправдивости, достоверности–недостоверности и т. п. выходит за пределы компетенции психиатра-эксперта и находится целиком в компетенции юридических органов (при проведении СПЭ в гражданском процессе - в компетенции суда). Эксперт, получив медицинскую документацию, вынужден изучать, анализировать данные, которые она содержит; когда эти данные фальсифицированы профессионально, т. е. специалистом (выписаны, дописаны, переписаны, вклеены, изъяты и заменены и т. п.), то это чрезвычайно затрудняет, усложняет, а иногда и исключает проведение экспертизы и формулирование однозначных и категоричных выводов. Эксперт, получив из суда подобную документацию, вправе указать в своем заключении (акте СПЭ), и это его право закреплено законом, о тех или иных особенностях ведения, оформления медицинского документа, характере имеющихся там записей, их последовательности, наличии вклеенных листов, листов другой фактуры, размера, цвета, иногда - цвете красителя, которым выполнены записи (например, когда в медицинском документе, записи, исходя из дат, ведутся на протяжении нескольких месяцев, лет, при этом они визуально идентичны и по цвету чернил и по характеру почерка). Однако оценка замечаний эксперта-психиатра входит уже в компетенцию суда, а в последующем, если суд примет это во внимание - в компетенцию соответствующего экспертного исследования.

В нашем случае медицинская карта амбулаторного больного на имя ФИО не оформлена в соответствии с требованиями Инструкции по заполнению учетной формы N 025/у-04 «Медицинская карта амбулаторного больного» – на титульном листе не указаны полное наименование медицинского учреждения, в соответствии с документом регистрационного учета и код ОГРН, не проставлен страховой номер индивидуального лицевого счета (СНИЛС) гражданина в Пенсионном фонде Российской Федерации, адрес больной указан не полностью (только населённый пункт), отсутствует лист уточнённых диагнозов, не получено согласие на лечение у психиатра, как того требует ст.11 ФЗ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при её обращении», но при этом лечение психиатром назначалось. Ни об одном из этих нарушений ведения медицинской документации, представленной судом для исследования, эксперты в своём заключении не упомянули.

Также эксперты не обращают внимания на характер записей врача-психиатра ФИО. Если при первом обращении «___» месяц 2009 года он несомненно осматривает ФИО, что видно по описанному им психическому статусу, то в дальнейших записях мы видим лишь ретроспективную оценку психических нарушений, но, во-первых, непонятно от кого получена эта информация, во-вторых нет результатов психиатрического освидетельствования ФИО на момент обращения, а в третьих, необъяснимо меняется диагноз, причём, становясь всё более и более неопределённым. Так, диагноз «церебральный атеросклероз с психическими нарушениями» отсутствует в Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), обязательной для использования в Российской Федерации, да и термин «психические нарушения» может включать в себя всё что угодно – от утомляемости и раздражительности до глубокого слабоумия.

Отметим также, что врач-психиатр ФИО не выявил в результате психиатрического освидетельствования ФИО «___» месяц 2009 года выраженных психических расстройств – «ориентирована верно» (то есть ориентируется во времени, в месте, собственной личности и ситуации), «психопродукции нет» (значит нет бреда, галлюцинаций и симптомов помрачённого сознания), «интеллектуально сохранна» (в комментариях не нуждается), «мышление замедленно» (пожалуй, единственное указание на наличие расстройства). А вся информация о выраженных психопатологических расстройствах («видит и слышит то, чего на самом деле не существует, ночью убегает из дома») получена со слов дочери подэкспертной. Да и самим психиатром ФИО в результате освидетельствования ФИО «___» месяц 2009 года не выставлен диагноз ни бредового, ни галлюцинаторного расстройства, не описано ни неадекватного поведения, ни слабоумия. Эксперты же на стр.12 заключения пишут, что «первые симптомы психических нарушений в виде неадекватного поведения (ночью убегает из дома), зрительных и слуховых галлюцинаций, зарегистрированы у неё психиатром в месяце 2009 года». Если быть точным, то психиатр «зарегистрировал» слова дочери о наличии этих нарушений, а самих нарушений не видел и не регистрировал, как это следует из психического статуса от «___» месяц 2009 года и диагноза органического расстройства личности, выставленного в тот же день, и не упомянутого экспертами при формулировании мотивировочной части. Отметим, что диагноз «органическое расстройство личности» не включает в себя ни бреда, ни галлюцинаций, ни выраженных интеллектуально-мнестических расстройств.

Любопытно, что и истица, и её психически здоровая дочь, «запомнили» врача, проводившего исследование, как женщину (стр.5 и 6 заключения), хотя и были на приёме не один раз, а психиатр оказался мужчиной – Анатолием Ивановичем.

Характер записей психиатра в амбулаторной карте от «___» месяц 2010 года, «___» месяц 2010 года и «___» месяц 2010 года (дата последней записи исправлена) свидетельствует о том, что данные о психических расстройствах пациентки получены им не в ходе её освидетельствования, а «со слов» — «периоды просветления чередуются с полной потерей ориентировки, неадекватным поведением, нарушением сна, бывает агрессивной», «убегает из дома, бывает агрессивной, состояние обычно ухудшается ночью», «больная чаще не ориентирована». При этом в двух последних записях фигурирует дочь, которой на руки выданы справки о том, что ФИО нуждается в постоянном уходе и наблюдении. Каждый врач знает, что подобное заключение имеет законное основание в случае оформления инвалидности либо признании гражданина недееспособным. Однако эти вопросы, судя по амбулаторной карте, в отношении ФИО не решались; не было даже установлено диспансерное наблюдение, как того требует ФЗ «О психиатрической помощи…», не рассматривался вопрос о госпитализации ФИО в стационар, когда на протяжении года психиатром отмечается психотическая симптоматика в виде бреда и галлюцинаций с выраженным возбуждением, не поддающаяся лечению, а назначенные препараты вызывают побочные действия. Зачем при этом психиатром назначался препарат «Пирацетам», обладающий выраженным стимулирующим действием, часто провоцирующим нарушения сна, остаётся непонятным. Таким образом, остаётся неясным, с какой целью врачебной комиссией выдавались вышеуказанные справки, при том, что согласно ст.8 ФЗ «О психиатрической помощи…» сведения, составляющие врачебную тайну, предоставляются или по просьбе пациента или его законного представителя. Почему эти справки были выданы не ФИО на руки, а дочери, которая на тот момент законным представителем ФИО не являлась?

Таким образом, эксперты при составлении заключения, уклонились от своей основной задачи – анализа представленных данных, соотнесения изложенных в медицинской документации фактов, игнорируя их явную противоречивость, что придаёт экспертному заключению характер тенденциозного, с заранее предрешённым выводом.

Также, в мотивировочной части (стр.13 Заключения) эксперты пишут о том, что начало заболевания ФИО следует отнести к периоду не позднее месяца 2009 года, ссылаясь, в том числе, и на показания свидетелей. Следует, однако, заметить, что даже свидетели со стороны истца ФИО, ФИО, ФИО сообщают, что психические нарушения возникли только после смерти сына (т.е. в месяце 2010 года, а не 2009). Они сообщают, что ФИО проживала самостоятельно, «у неё очень большое хозяйство было…. До месяца 2010 года что было у неё? – корова, телёнок, гуси, утки, поросёнок. Она с этим рассталась, когда умер сын. Приехала дочь с мужем и всё это распродали. Она зиму перезимовала, потом её забрали» (показания свидетеля ФИО, л.д.52, стр.4 Заключения). Из этих показаний следует, что ФИО до смерти сына в месяца 2010 года вела большое хозяйство, что и после его смерти она жила самостоятельно, перезимовала в своём доме. Как-то эти сведения не совпадают со сведениями амбулаторной карты, из которой следует, что к моменту смерти сына ФИО пребывала в состоянии выраженного психоза. Но эксперты подобных противоречий «не замечают», указывая, однако, что показания свидетелей о внешне упорядоченном поведении ФИО «в исследуемый период времени возможно обусловлены диссоциацией между нарушенной способностью ФИО критически осмысливать ситуацию и сохранностью привычных форм поведения, что маскирует истинную глубину психических изменений». Из этого наукоподобного вывода следует, что возможно свидетели и были правы, описывая адекватное поведение ФИО, ведь они не понимали, что под этим поведением маскируется «истинная глубина психических изменений». Эту истинную глубину «распознали» лишь свидетели со стороны истца. Хотя о какой «сохранности привычных форм поведения» может идти речь, когда, по словам дочери истицы и записям амбулаторной карты у неё было выраженное возбуждение, бред и галлюцинации, она убегала на кладбище, не понимала, где находится и нецензурно бранилась? Этот вывод экспертов выглядит совершенно нелогичным и противоречащим сведениям, изложенным ими же в исследовательской части заключения.

Небезынтересным будет заметить, что экспертом-психологом ФИО указано, что «в судебных показаниях давались взаимоисключающие показания, не несущие тем не менее никакой объективной информации о психологическом состоянии в исследуемый период» (стр.12 Заключения). Следует добавить, что показания свидетелей являются противоречащими друг другу и в части описания поведения и психического состояния ФИО в юридически значимый период. Однако остальные эксперты этого не указывают, ссылаются на те показания, которые подтверждают (хотя бы частично) их диагностическую концепцию, и игнорируют показания, которые ей противоречат.

Кроме того на стр.5 Заключения приводятся показания самой ФИО, которая простыми словами (учитывая невысокий уровень её образования) изложила обстоятельства совершённой ею сделки. И это спустя несколько лет после её совершения! То же самое она сделала и при беседе с экспертами. Если вывод экспертов о наличии деменции (слабоумия) у ФИО в 2009 году верный, то каким же образом можно объяснить факт её обращения в суд для отмены прежнего своего решения в состоянии психоза и слабоумия, если верить амбулаторной карте? Вывод экспертов о наличии слабоумия (деменции) не подтверждается и другими данными, полученными в ходе обследования – ФИО «ориентирована верно в месте, времени, окружающих лицах, собственной личности» (стр.7 Заключения). Ведь если верить экспертам признаки дезориентировки у неё отмечались уже в 2009-2010 году (стр.12 Заключения), а «указанное расстройство является хроническим и необратимым» (стр.13 Заключения). О какой же необратимости расстройства может идти речь, если спустя 5 лет после начала заболевания больная вновь ориентирована в полной мере!

Далее, эксперты отмечают, что подэкспертная «цели экспертизы не осмышляет» (стр.7 Заключения), после чего приводят слова подэкспертной, где она в доступной для неё форме, но доходчиво объясняет, что хотела бы получить долю сына, от которой поначалу отказалась. Складывается ощущение, что эксперты довольно добросовестно излагают фактические обстоятельства исследования, но интерпретируют их совершенно произвольно, по заранее намеченному плану. Например, эксперты пишут, что подэкспертная «не понимает факта совершённой сделки и её фактических последствий», когда несколькими строками выше имеется объяснения ФИО, как она подписывала документы – «после обеда сноха спросила, чтобы долю его передать, я согласилась», «она спросила, вы отказываетесь от наследства, я сказала да». Простодушие ФИО скорее заключается во фразе «я не думала о последствиях», и в объяснении своих мотивов подачи искового заявления – нежелании жить с дочерью. Да и в судебном заседании (стр.5 заключения) ФИО давала вполне вразумительные показания касательно юридически значимого периода. Подобные расхождения между информацией, содержащейся в исследовательской части заключения, мотивировочной и выводами, позволяет констатировать, что выводы экспертов являются противоречивыми.

Обратимся теперь к исследованию самой подэкспертной. Согласно ст.4 ФЗ от 31 мая 2001 года №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» государственная судебно-экспертная деятельности, среди прочего, основывается на принципах «объективности, всесторонности и полноты исследований, проводимых с использованием современных достижений науки и техники». Настоящее исследование проведено крайне небрежно и поверхностно. Так, в Инструкции по заполнению отраслевой учётной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», указывается, что в заключении должны быть отражены данные соматического и неврологического состояния подэкспертного, включая состояние сосудистой системы и внутренних органов, данные лабораторных исследований, касающихся физического состояния (анализы крови, мочи, результаты рентгеновского и электроэнцефалографического исследования. Данный раздел должен заканчиваться диагнозом, установленным неврологом консультантом. Для определения типа деменции должна быть проведена компьютерная или магнитно-резонансная томография. Ничего этого в экспертном заключении мы не видим. А ведь в амбулаторной карте также нет подтверждения церебрального атеросклероза, который выставлен в диагнозе психиатром ФИО – липидного профиля крови, уровня артериального давления, ультразвукового или рентгеновского исследования сосудов головного мозга, томографии черепа. Следовательно, диагноз церебрального атеросклероза следует считать предварительным и необоснованным. А диагноз «сенильная деменция», согласно критериям диагностики МКБ -10 выставляется лишь при невозможности определить тип деменции. Эксперты не провели ни одного (!) инструментального исследования, чтобы это сделать, хотя и декларируют на стр.3 своего Заключения, что анализировали данные соматического и неврологического состояния. Следов этого анализа и его результатов в Заключении не содержится.

Поскольку в рецензируемом заключении имеются нарушения требований Закона «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации», Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы №100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», это не позволяет считать данное заключение соответствующим по форме и содержанию правовым нормам.

Кроме того, упомянутая неполнота, недостаточная научная обоснованность итоговых выводов и их противоречивость, обуславливает равную вероятность иных, нежели содержащихся в представленном заключении, диагностических и экспертных версий.

Всё вместе позволяет высказать сомнение в научной обоснованности заключения экспертов, недостаточно согласующегося со всей совокупностью представленных объективных данных, вследствие чего следует считать, что в данном случае целесообразно проведение повторной судебно-психиатрической экспертизы.

Врач-психиатр ____________

Заключение экспертов-психиатров является одним из доказательств по уголовному и гражданскому делу. Процессуальное законодательство упоминает в перечне доказательств «заключение эксперта» (ч. 2 ст. 69 УПК) и «заключения экспертов» (ч. 2 ст. 49 ГПК).

В судебной психиатрии документ, составляемый психиатрами-экспертами, именуют обычно «актом судебно-психиатрической экспертизы», тогда как «заключением» - выводы, к которым пришли эксперты в результате исследования. Например, заключение экспертов о невозможности испытуемого понимать значение своих действий и руководить ими. Заключением эксперта-психиатра чаще называют документ, составляемый по результатам единолично проведенной экспертизы (в суде, в кабинете следователя). Строго говоря, «акт судебно-психиатрической экспертизы» и «заключение эксперта-психиатра (экспертов психиатров)» - документы полностью идентичные*.

* Этот терминологический разнобой объясняется тем, что в СССР процессуальные кодексы одних союзных республик содержали название «заключение эксперта», а других - «акт экспертизы». Общесоюзная инструкция о производстве судебно-психиатрической экспертизы восприняла второе название.

Отнесение экспертного заключения к числу доказательств по уголовному и гражданскому делу обусловливает требования, которые предъявляет к нему процессуальный закон (ст. 191 УПК и ст. 77 ГПК). В экспертном заключении выделяют обычно три части: вводную, исследовательскую и заключительную. Поскольку судебно-психиатрическая экспертиза обладает немалой спецификой, ведомственные методические указания по составлению акта (заключения) судебно-психиатрической экспертизы предусматривают не три, а пять его частей: введение; сведения о прошлой жизни испытуемого (анамнез; описание физического, неврологического и психического состояния испытуемого; мотивировочная часть; заключительная часть).

Во вводной части необходимо указать: наименование документа, его номер и дату составления; форму (способ проведения) экспертизы - амбулаторная, стационарная, заочная и т.д.; фамилию, имя, отчество испытуемого и год его рождения; статью (статьи) Уголовного кодекса, по которым обвиняется испытуемый с краткой характеристикой инкриминируемого ему деяния или деяний (для подозреваемого, обвиняемого, подсудимого) либо краткую характеристику дела, в рамках которого назначена экспертиза (для испытуемых, занимающих иное процессуальное положение); наименование медицинского учреждения или другого места, в котором проводилась экспертиза; сведения об эксперте (экспертах) - должность, врачебная категория, а также ученая степень или ученое звание, если они имеются; кто, когда и в связи с чем назначил экспертизу; сведения о лицах, присутствовавших при ее производстве; вопросы, поставленные перед экспертами.

Если формулировка вопроса экспертам непонятна, они должны заявить ходатайство перед органом, назначившим экспертизу, с просьбой дать необходимые разъяснения. При неудовлетворении ходатайства эксперты вправе не отвечать на такой вопрос. Если же редакция вопроса не соответствует положениям современной психиатрической науки, но в его содержании эксперты не сомневаются, то ответ формулируется в соответствии с положениями современной психиатрии.

В анамнезе отражаются существенные с точки зрения психиатра-эксперта данные о прошлой жизни испытуемого - его патологической наследственности (психических заболеваниях родителей и других близких родственников), особенностях формирования его личности, перенесенных заболеваниях, о наиболее значимых в судебно-психиатрическом аспекте биографических сведениях. Отмечаются интересующие психиатра особенности поведения испытуемого и его взаимоотношения с другими людьми, совершение им в прошлом правонарушений.

Если испытуемый наблюдался у психиатра по поводу психического расстройства, то необходимо подробно изложить сведения об этом расстройстве, его социальных и юридических последствиях, применявшихся медицинских мерах (диагноз, виды оказываемой психиатрической помощи, проводившееся лечение, установление инвалидности, направление на судебно-психиатрическую экспертизу по другому делу, признание невменяемым или недееспособным, применение принудительных мер медицинского характера и пр.).

Эксперты должны указать источник всех приведенных ими в акте анамнестических данных. Например, сведения взяты со слов испытуемого (так называемый субъективный анамнез), почерпнуты из протоколов допросов, медицинских или иных документов, приобщенных к материалам дела. При этом обязательна точная ссылка на конкретный источник. Так, при ссылке на свидетельские показания указываются фамилия свидетеля и листы уголовного дела с протоколом его допроса.

В третьем разделе (описание физического, неврологического и психического состояния), часто именуемом для краткости «статусом», описываются данные наружного осмотра, состояние внутренних органов, признаки поражения центральной нервной системы, приводятся результаты лабораторных исследований и иные данные, характеризующие соматическое и неврологическое состояния обследуемого лица и свидетельствующие о наличии или отсутствии в этой сфере патологических изменений.

Описание психического состояния испытуемого во время производства экспертизы (психический статус) обычно рассматривается как центральная часть акта и включает в себя данные об ориентировке испытуемого в месте, времени, окружающем, собственной личности, его доступности контакту, понимании целей направления на экспертизу. Здесь же находят отражение все сколько-нибудь значимые особенности поведения подэкспертного (действия, высказывания, мимические реакции и пр.), по которым можно судить о состоянии его психики - восприятия, мышления, памяти, эмоционально-волевой сферы. Отмечается отношение испытуемого к инкриминируемому ему деянию (для обвиняемых) либо к другим юридическим действиям, являющимся предметом рассмотрения по делу.

Особое внимание уделяется выявленным признакам психического расстройства. Они должны быть зафиксированы подробно и четко и вместе с тем носить описательный, а не оценочный характер. Медицинские квалификации и оценки даются в последующих частях акта. Подробного описания требуют проявления симуляции, если они обнаружены в ходе экспертного исследования.

Мотивировочная и заключительная части акта* состоят из выводов, содержащих ответы на поставленные экспертам вопросы, и обоснования этих выводов. Здесь же приводятся выводы, сформулированные экспертами в порядке реализации ими права экспертной инициативы (см. 5.3 настоящей главы). В случае выявления у испытуемого психического расстройства, сначала дается развернутый медицинский диагноз и лишь затем - судебно-психиатрическая оценка.

* В действующих методических указаниях по составлению экспертного заключения, принятых Минздравом СССР 21 августа 1981 г. («Порядок заполнения медицинской документации по судебной психиатрии»), мотивировочная часть акта как его самостоятельный структурный элемент отсутствует. Но он имеется в более ранних методических указаниях, опубликованных в приложении к Инструкции о производстве судебно-психиатрической экспертизы в СССР 1970 г. Этими указаниями и поныне пользуются многие эксперты.

Сообщение членов амбулаторной экспертной комиссии о невозможности ответить на поставленные вопросы в амбулаторных условиях и о необходимости провести стационарную экспертизу также оформляется актом судебно-психиатрической экспертизы. Он состоит из тех же частей, что и обычный акт (заключение). Лишь в последней его части вместо ответов на вопросы дается обоснование принятого экспертами решения.

Экспертное заключение должно быть написано языком, понятным лицам, не обладающим психиатрическими познаниями, а специальная терминология - по возможности разъясняться (например, тремор - дрожание, фобии - навязчивые страхи и опасения).

Акт (заключение) подписывается всеми экспертами, проводившими экспертизу, и удостоверяется печатью медицинского учреждения, в котором она проводилась. Заключение, составляемое в кабинете следователя, подписывается экспертом (экспертами) и приобщается к делу следователем. При экспертизе в судебном заседании эксперт оглашает подписанное им письменное заключение, которое приобщается к делу судом.

Если все поставленные вопросы выходят за пределы специальных познаний экспертов либо предоставленных им материалов недостаточно, то эксперты составляют письменное сообщение о невозможности дать экспертное заключение. В нем указывается: кем и когда была назначена экспертиза, кому она была поручена, какие вопросы были поставлены и приводятся основания, по которым решение всех экспертных вопросов оказалось невозможным. Если же по одним вопросам эксперты могут дать ответы, а по другим нет, то дается экспертное заключение (акт экспертизы), где наряду с экспертными выводами подробно обосновывается, почему на некоторые из вопросов ответить невозможно. Эксперты не вправе оставить без ответа какой-либо из поставленных вопросов, не объяснив причин этого.

Заключение экспертов-психиатров, как и всякое доказательство, подлежит оценке дознавателем, следователем, прокурором, судом (ст. 71 УПК; ст. 56 ГПК). При оценке экспертного заключения анализируется его внутренняя структура, а также соответствие его выводов другим доказательствам, собранным по данному делу. Оценивая экспертное заключение, следователь (суд) обязан: 1) проверить соблюдение процессуально-правового порядка подготовки, назначения и проведения экспертизы; 2) проверить, достаточна ли научная квалификация экспертов для ответа на поставленные вопросы, и не вышли ли эксперты за пределы своих специальных познаний; 3) убедиться в полноте экспертных исследований и экспертного заключения; 4) оценить научную обоснованность методов экспертного исследования и экспертных выводов; 5) оценить содержащиеся в заключении доказательства с точки зрения их относимости, допустимости* и места в системе других доказательств.

* Относимость - свойство доказательства, выражающее его объективную связь с обстоятельствами, подлежащими установлению но делу. Определить относимость доказательства - значит ответить на вопрос, имеют ли те или иные обстоятельства отношение к рассматриваемому делу, и если да, то могут ли они быть установлены посредством именно этого доказательства. Допустимость - пригодность доказательства с точки зрения законности источников и методов получения данных, которые устанавливаются с его помощью. Получение доказательств незаконными способами недопустимо.

Оценив экспертное заключение, следователь (суд) либо признает его выводы полными и достоверными, а установленные экспертами доказательства кладет в основу принимаемых решений, либо назначает новую экспертизу.

В случаях когда в деле имеется несколько экспертных заключений, содержащих различные выводы по одним и тем же вопросам, следователю, прокурору, суду следует дать оценку каждому из них в совокупности с другими доказательствами. Суд в приговоре или ином решении (например, в определении о признании гражданина невменяемым и освобождении его от уголовной ответственности) должен привести мотивы, по которым он согласился с одним из заключений и отверг другие (п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре» от 29 апреля 1996 г. № 1).

В ряде случаев оценить экспертное заключение, а также устранить возникающие в ходе его оценки сомнения помогает допрос эксперта (ст. 192, 289 УПК; ст. 180 ГПК). С помощью допроса можно дополнить экспертное заключение при условии, что это не потребует от эксперта дополнительных исследований (иначе необходима дополнительная экспертиза). Как уже говорилось, допрос эксперта должен ограничиваться предметом экспертного исследования. Назначаемая по результатам оценки новая экспертиза может быть, в зависимости от ее оснований, дополнительной или повторной. Некоторые следователи и судьи при повторной экспертизе практикуют постановку перед экспертами вопроса об обоснованности или правильности выводов предыдущей экспертизы. Однако он не входит в компетенцию экспертов. Ответить на него можно, лишь оценив не только предметно-специальную сторону прежнего заключения, но и всю совокупность имеющихся доказательств. Отсюда вопросы обоснованности, правильности, достоверности экспертных выводов правомочны решать исключительно лица, в производстве которых находится дело.

Судебная психиатрия - это раздел психиатрии, медицинской науки, которая изучает клинические проявления, диагностику, лечение, прогноз психических расстройств в отношении их к правовым нормам, к вопросам уголовного права и процесса, а также разрабатывает вопросы восстановления жизни больных с нарушениями психики.

Судебная психиатрия включает несколько направлений:

1. Судебно-психиатрическая экспертиза в уголовном и гражданском кодексах. В ее компетенцию входят вопросы освидетельствования подозреваемых, обвиняемых, подсудимых по оценке их вменяемости-невменяемости; потерпевших и свидетелей при сомнениях в возможности давать правильные показания в силу психических расстройств (в уголовном процессе) и выявление недееспособности, необходимости учреждения опеки (в гражданском кодексе). Проведение экспертизы для решения вопроса об ответственности лица включает, в случае установления у него психического расстройства, исключающего вменяемость, рекомендации по мерам медицинского характера в отношении подэкспертного.

2. Осуществление принудительных мер медицинского характера. Вопросы помещения на принудительное лечение, его прекращения и выписки больного регламентированы соответствующими статьями уголовного и уголовно-процессуального кодексов.

3. Осуществление психиатрической помощи (пенитенциарной) осужденным в местах лишения свободы.

Судебно-психиатрическая экспертиза и проведение принудительных мер медицинского характера осуществляется органами здравоохранения, а психиатрическая служба мест лишения свободы подчинена медицинским органам Министерства юстиции РФ.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы и его оценка следственными органами и судом

Заключение экспертной судебно-психиатрической комиссии оформляется "Актом судебно-психиатрической экспертизы"; его структура и принцип составления регламентируется ст. 191 УПК "Содержание заключения эксперта", Приказом Министерства здравоохранения № 1030 от 04.10.80 "Об утверждении форм первичной медицинской документации учреждений здравоохранения" и приложениями к приказу.

"Акт судебно-психиатрической экспертизы" является одним из источников доказательства по делу. Приводимые фактические данные должны быть максимально точными и сопровождаться указанием, откуда они почерпнуты (из материалов дела, со слов обследуемого, из медицинской документации). Содержание акта должно быть понятно не только специалистам-психиатрам, но и судебно-следственным работникам. В нем содержатся не только выводы о диагнозе и судебно-психиатрической оценке, но и обоснование этих выводов, вытекающие из данных о психическом состоянии в прошлом и в период обследования.

"Акт судебно-психиатрической экспертизы" состоит из введения, сведений о прошлой жизни обследуемого, истории настоящего заболевания (анамнеза), описания физического, неврологического и психологического состояния, выводов и их обоснования (мотивировочная и заключительная части акта).

Во введении указывается: дата составления акта, состав комиссии, место производства экспертизы, имя, отчество, фамилия, и возраст подэкспертного, в чем он обвиняется (статья УК РФ и краткое существо обвинения, например "в совершении хулиганских действий в состоянии опьянения", "в карманной краже" и т.д.). Если медицинское освидетельствование производилось осужденному, то приводится статья УК РФ, по которой лицо осуждено, и дата с которой исчисляется срок наказания. В акте экспертизы свидетеля, потерпевшего, а также истца или ответчика в гражданском процессе указывается процессуальное положение освидетельствуемого (например, "является потерпевшей по делу об изнасиловании").

Во введении обязательно указывается кем подэкспертный направлен на экспертизу, в связи с какими обстоятельствами возникло сомнение в психической полноценности и была ли назначена экспертиза.

В сведениях о прошлом (в анамнестической части акта) приводятся краткие данные о патологической наследственности, если такова выявлена, о психическом и физическом развитии, о ходе учебы с детского возраста и о перенесенных болезнях, об особенностях характера.

Обязательно отмечается инвалидность, если она установлена компетентными органами, а также необходимые сведения о трудовой жизни и поведении.

Последовательно должно быть освещено развитие психического заболевания (если оно имеется), указывается время помещения и пребывания в психиатрических больницах, нахождение на диспансерном наблюдении, приведены диагнозы, установленные в психиатрических учреждениях. При изложении приведенных данных следует указывать откуда почерпнуты такие сведения.

После анамнеза приводятся краткие данные физического, неврологического и психического статуса , включая результаты лабораторного исследования.

В мотивировочной части акта дается анализ клинических фактов. Этим обосновывается диагноз болезни, тяжесть (глубина) психических нарушений и соответственно вывод о вменяемости или невменяемости. Если лицо вменяемо, в мотивировочной части акта должно быть приведено обоснование этого.

Заключительная часть акта содержит ответ на основной вопрос о вменяемости (по гражданскому делу - о дееспособности), на все остальные вопросы, поставленные экспертам. При наличии психического заболевания указываются рекомендуемые экспертами меры медицинского характера, как должен относится суд к показаниям этих лиц (самооговоры депрессивных больных). Заключение судебных психиатров, как и всех экспертов вообще, не является обязательным для суда и следствия, назначивших экспертизу. Однако несогласие с экспертным заключением должно быть мотивировано (ст. 80 УПК "Заключение эксперта").

Поэтому заключение экспертов подлежит оценке следственными органами и судом, которые анализируют судебно-психиатрический акт на предмет его информативности, а также полноту и достоверность изложенных в нем фактов.

В случае недостаточности ясности или неполноты экспертного заключения по отдельным вопросам возможен допрос экспертов, давших заключение (ст. 192 УПК "Допрос эксперта").

Согласно статье 81 УПК "Дополнительная и повторная экспертиза", возможно также назначение дополнительной экспертизы, которая может быть поручена тем же самым или другим экспертам.

Существенные сомнения по поводу экспертного заключения, особенно касающихся основных вопросов (прежде всего вменяемости), требуют повторной экспертизы, которая производится комиссией экспертов в новом составе.

В соответствии с Инструкцией о производстве судебно-психиатрической экспертизы в особо сложных случаях проведение повторной экспертизы поручается Государственному научному центру социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. При этом руководство центра может привлекать в состав экспертной комиссии высококвалифицированных специалистов из других психиатрических учреждений.

Судебно-психиатрическая экспертиза относится к категории экспертиз, назначаемых и проводимых по правилам, установленным УПК и ГПК, Инструкцией Министерства здравоохранения СССР о проведении судебно-психиатрической экспертизы от 1970 года. Она является частным случаем судебно-экспертной деятельности и подразумевает исследование в области психиатрии лицом (психиатром-экспертом) обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, потерпевших в уголовном процессе, истцов и ответчиков - в гражданском процессе с целью определения их психического состояния в период, интересующий орган расследования или суд в какой-либо юридической ситуации.

Принципы назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы являются общими с другими видами экспертиз. Однако закон (ст. 79 УПК "Обязательное проведение экспертизы") предусматривает обязательное проведение данной экспертизы в случаях:

1. Определение психического состояния и дача заключения о вменяемости или невменяемости подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, в отношении которых у органов дознания, следствия и суда возникло сомнение в их психическом здоровье, а также заключение о необходимости применения медицинских мер в отношении лиц, признанных невменяемыми в момент совершения правонарушения или заболевших психической болезнью после совершения преступления;

2. Определение психического состояния свидетелей и потерпевших и заключение о способности обследуемого правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, в случаях, когда у органов следствия и суда возникают сомнения в психической полноценности указанных лиц;

3. Определение психического состояния истцов, ответчиков, а также лиц, в отношении которых решается вопрос об их дееспособности (ГПК) .

Заключение экспертной судебно-психиатрической комиссии оформляется "Актом судебно-психиатрической экспертизы"; его структура и принцип составления регламентируется ст. 191 УПК "Содержание заключения эксперта", Приказом Министерства здравоохранения № 1030 от 04.10.80 "Об утверждении форм первичной медицинской документации учреждений здравоохранения" и приложениями к приказу.

"Акт судебно-психиатрической экспертизы" является одним из источников доказательства по делу. Приводимые фактические данные должны быть максимально точными и сопровождаться указанием, откуда они почерпнуты (из материалов дела, со слов обследуемого, из медицинской документации). Содержание акта должно быть понятно не только специалистам-психиатрам, но и судебно-следственным работникам. В нем содержатся не только выводы о диагнозе и судебно-психиатрической оценке, но и обоснование этих выводов, вытекающие из данных о психическом состоянии в прошлом и в период обследования.

"Акт судебно-психиатрической экспертизы" состоит из введения, сведений о прошлой жизни обследуемого, истории настоящего заболевания (анамнеза), описания физического, неврологического и психологического состояния, выводов и их обоснования (мотивировочная и заключительная части акта).

Во введении указывается: дата составления акта, состав комиссии, место производства экспертизы, имя, отчество, фамилия, и возраст подэкспертного, в чем он обвиняется (статья УК РФ и краткое существо обвинения, например "в совершении хулиганских действий в состоянии опьянения", "в карманной краже" и т.д.). Если медицинское освидетельствование производилось осужденному, то приводится статья УК РФ, по которой лицо осуждено, и дата с которой исчисляется срок наказания. В акте экспертизы свидетеля, потерпевшего, а также истца или ответчика в гражданском процессе указывается процессуальное положение освидетельствуемого (например, "является потерпевшей по делу об изнасиловании").

Во введении обязательно указывается кем подэкспертный направлен на экспертизу, в связи с какими обстоятельствами возникло сомнение в психической полноценности и была ли назначена экспертиза.

В сведениях о прошлом (в анамнестической части акта) приводятся краткие данные о патологической наследственности, если такова выявлена, о психическом и физическом развитии, о ходе учебы с детского возраста и о перенесенных болезнях, об особенностях характера.

Обязательно отмечается инвалидность, если она установлена компетентными органами, а также необходимые сведения о трудовой жизни и поведении.

Последовательно должно быть освещено развитие психического заболевания (если оно имеется), указывается время помещения и пребывания в психиатрических больницах, нахождение на диспансерном наблюдении, приведены диагнозы, установленные в психиатрических учреждениях. При изложении приведенных данных следует указывать откуда почерпнуты такие сведения.

После анамнеза приводятся краткие данные физического, неврологического и психического статуса, включая результаты лабораторного исследования.

В мотивировочной части акта дается анализ клинических фактов. Этим обосновывается диагноз болезни, тяжесть (глубина) психических нарушений и соответственно вывод о вменяемости или невменяемости. Если лицо вменяемо, в мотивировочной части акта должно быть приведено обоснование этого.

Заключительная часть акта содержит ответ на основной вопрос о вменяемости (по гражданскому делу - о дееспособности), на все остальные вопросы, поставленные экспертам. При наличии психического заболевания указываются рекомендуемые экспертами меры медицинского характера, как должен относится суд к показаниям этих лиц (самооговоры депрессивных больных). Заключение судебных психиатров, как и всех экспертов вообще, не является обязательным для суда и следствия, назначивших экспертизу. Однако несогласие с экспертным заключением должно быть мотивировано (ст. 80 УПК "Заключение эксперта").

Поэтому заключение экспертов подлежит оценке следственными органами и судом, которые анализируют судебно-психиатрический акт на предмет его информативности, а также полноту и достоверность изложенных в нем фактов.

В случае недостаточности ясности или неполноты экспертного заключения по отдельным вопросам возможен допрос экспертов, давших заключение (ст. 192 УПК "Допрос эксперта").

Согласно статье 81 УПК "Дополнительная и повторная экспертиза", возможно также назначение дополнительной экспертизы, которая может быть поручена тем же самым или другим экспертам.

Существенные сомнения по поводу экспертного заключения, особенно касающихся основных вопросов (прежде всего вменяемости), требуют повторной экспертизы, которая производится комиссией экспертов в новом составе.

В соответствии с Инструкцией о производстве судебно-психиатрической экспертизы в особо сложных случаях проведение повторной экспертизы поручается Государственному научному центру социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. При этом руководство центра может привлекать в состав экспертной комиссии высококвалифицированных специалистов из других психиатрических учреждений.

Судебно-психиатрическая экспертиза относится к категории экспертиз, назначаемых и проводимых по правилам, установленным УПК и ГПК, Инструкцией Министерства здравоохранения СССР о проведении судебно-психиатрической экспертизы от 1970 года. Она является частным случаем судебно-экспертной деятельности и подразумевает исследование в области психиатрии лицом (психиатром-экспертом) обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, потерпевших в уголовном процессе, истцов и ответчиков - в гражданском процессе с целью определения их психического состояния в период, интересующий орган расследования или суд в какой-либо юридической ситуации.

Принципы назначения и проведения судебно-психиатрической экспертизы являются общими с другими видами экспертиз. Однако закон (ст. 79 УПК "Обязательное проведение экспертизы") предусматривает обязательное проведение данной экспертизы в случаях:

Определение психического состояния и дача заключения о вменяемости или невменяемости подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, в отношении которых у органов дознания, следствия и суда возникло сомнение в их психическом здоровье, а также заключение о необходимости применения медицинских мер в отношении лиц, признанных невменяемыми в момент совершения правонарушения или заболевших психической болезнью после совершения преступления;

Определение психического состояния свидетелей и потерпевших и заключение о способности обследуемого правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, в случаях, когда у органов следствия и суда возникают сомнения в психической полноценности указанных лиц;

Определение психического состояния истцов, ответчиков, а также лиц, в отношении которых решается вопрос об их дееспособности (ГПК).

Заключение экспертной судебно-психиатрической комиссии оформляется актом экспертизы; его структура и принцип составления регламентированы «Об утверждении форм первичной медицинской документации учреждений здравоохранения» и приложениями к приказу.

Акт судебно-психиатрической экспертизы является одним из источников доказательств по делу. Приводимые фактические данные должны быть максимально точными и сопровождаться указанием, откуда они почерпнуты (из материалов дела, со слов обследуемого, из медицинской документации). Содержание акта должно быть понятно не только специалистам-психиатрам, но и судебно-следственным работникам. В нем должны содержаться не только выводы о диагнозе и судебно-психиатрической оценке, но и обоснование этих выводов, вытекающее из данных о психическом состоянии в прошлом и в период обследования.

Акт судебно-психиатрической экспертизы состоит из введения, сведений о прошлой жизни обследуемого, истории настоящего заболевания (если таковое имеется), описания физического, неврологического и психического состояния (включая результаты лабораторных исследований), заключительной, так называемой мотивировочной, части. Последняя состоит из выводов и их обоснования.

Подробные указания по составлению каждой из этих частей акта даны в приложении к Инструкции о производстве судебно-психиатрической экспертизы в приложении к Приказу Министерства здравоохранения, поэтому мы остановимся лишь на некоторых общих положениях и принципах его составления.

При изложении анамнеза необходимо отчетливо показать динамику выявленных экспертами психических нарушений. Анамнез должен быть прослежен до момента поступления лица на экспертизу, так как поведение в период следствия, а тем более пребывания под стражей имеет существенное значение для диагностики и судебно-психиатрической оценки. Особое внимание следует обращать на психическое состояние лица в период, относящийся к инкриминируемому деянию (имеется в виду состояние, непосредственно предшествующее правонарушению, в его момент и сразу после содеянного).

Расстройства, выявленные в анамнезе и обнаруженные при обследовании подэкспертного, должны быть описаны психопатологически квалифицированно. При этом недопустимо ограничиваться одними психиатрическими терминами, так как акт теряет тогда свое доказательное значение. Описание психического статуса в акте отличается от такового в истории болезни. Оно должно быть более обобщенным. Терминологические определения симптомов следует сочетать с описанием высказываний и поведения обследуемого. Психопатологические проявления при описании не должны терять свойственную им синдромологическую очерченность.

В заключении формулируется диагноз применительно к одному из четырех признаков медицинского критерия невменяемости (хроническая душевная болезнь, временное расстройство душевной деятельности, слабоумие или иное болезненное состояние). Затем в мотивировочной части акта приводится клиническое обоснование диагноза и аргументируется судебно-психиатрическая оценка применительно к юридическому критерию невменяемости.

Выводы экспертов при судебно-психиатрической экспертизе являются ответами на вопросы, поставленные перед ними, и потому должны быть определенными. Это касается заключений о вменяемости, а также о возможности понимать значение своих действий и руководить ими в соответствии со ст. 15 ГК РСФСР (вопрос о дееспособности) и др. Предположительное заключение допустимо лишь в некоторых случаях заочных экспертиз, в частности при самоубийствах, когда нельзя получить недостающих сведений. Иногда при четкой синдромальной характеристике состояния обследуемого вывод о вменяемости или невменяемости может быть определенным, но нозологическая форма заболевания указана лишь предположительно. В таком заключении отражаются современный уровень психиатрических знаний и различия во взглядах психиатрических школ. Особенно это относится к диагностике шизофрении. Так, иногда при заключении о наличии паранойяльного синдрома трудно отнести его к шизофрении, остаточным явлениям органического поражения головного мозга или патологическому развитию в рамках психопатий.

Иногда при проведении судебно-психиатрической экспертизы вскрываются обстоятельства, которые имеют значение для дела, но следствие и суд вопросов о них не ставят. Действующее законодательство и Инструкция о производстве судебно-психиатрической экспертизы (п. 12) предусматривают, что в таких случаях эксперты вправе указать на эти обстоятельства в своем заключении. Довольно типичным является установление на экспертизе клинических признаков хронического алкоголизма или наркомании у лица, совершившего в связи с этим общественно опасное деяние. В этих случаях при заключении о вменяемости экспертная комиссия, даже если такого вопроса перед ней не поставлено, должна дать заключение о необходимости применения принудительного лечения алкоголизма или наркомании (ст. 62 УК РСФСР).

Другой, также типичный пример: при освидетельствовании осужденных, направляемых на судебно-психиатрическую экспертизу администрацией исправительно-трудовых учреждений или надзорными инстанциями, обычно ставится лишь один вопрос: может ли осужденный по своему психическому состоянию находиться в местах лишения свободы, отбывать наказание? Данные клинического обследования таких лиц нередко указывают на давно возникшее психическое заболевание. Предполагая, что признаки психического заболевания у осужденного имелись еще к моменту совершения общественно опасного деяния, эксперты могут указать на это в своем заключении. В таких случаях суд имеет право возбуждать в отношении этого лица дело по вновь открывшимся обстоятельствам и направлять его на экспертизу для определения вменяемости. На основании лишь материалов личного дела осужденного, 6ез изучения уголовного дела, эксперт не должен давать заключение о невменяемости; он может лишь высказать предположение о начале психического заболевания до совершения общественно опасного деяния, за которое был осужден данный подэкспертный.

Если правонарушение складывается из ряда следующих друг за другом эпизодов, а перед экспертами не поставлены вопросы о дифференцированной оценке состояния обследуемого относительно каждого эпизода, то эксперты, установив качественные различия в психическом состоянии обследуемого в момент того или иного противоправного деяния, дают по ним раздельные экспертные оценки. Так, лицо, совершившее, например, кражу в состоянии простого алкогольного опьянения и убийство в состоянии острого алкогольного психоза, по первому общественно опасному деянию должно быть признано вменяемым, по второму — невменяемым. Поскольку убийство было совершено в состоянии временного болезненного расстройства душевной деятельности, проявлений которых уже нет ко времени судебно-психиатрической освидетельствования, то принудительные меры медицинского характера по поводу этого общественно опасного деяния могут не применяться. Однако как лицо, страдающее хроническим алкоголизмом и совершившее первое общественно опасное деяние в состоянии вменяемости, в этом случае обследуемый должен направляться на принудительное противоалкогольное лечение в местах лишения свободы.

Эксперт-психиатр вправе наряду с вопросом о вменяемости — невменяемости в своем заключении отметить, как должен относиться суд к показаниям этих лиц: как к показаниям психически здоровых или душевно больных людей (например, при самооговорах депрессивных больных).

Отсутствие в советском законодательстве института уменьшенной вменяемости обусловливает только альтернативные заключения: «вменяем — невменяем». В этих условиях особое значение приобретает мотивировочная часть судебно-психиатрического акта, особенно в случаях, когда речь идет о вменяемом, но обнаруживающем те или иные психические расстройства лице. Например, при признании лица, страдающего олигофренией, вменяемым следует не только обосновать способность этого больного отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими в отношении данного конкретного деяния, но и показать суду, что он все же имеет дело с малоумным, особенности психики которого если и не были прямой причиной совершенного деяния, то могли способствовать его совершению.

Заключение экспертов подлежит оценке следственных органов и суда, которые анализируют судебно-психиатрический акт на предмет его информативности, а также полноту и достоверность изложенных в нем фактов. В результате заключение может быть принято ими или отвергнуто. Несогласие с экспертизой следственные органы и суд должны мотивировать и конкретно обосновать в постановлении или определении (ст. 80 УПК РСФСР). Подобная мотивировка несогласия с экспертизой не только важна для обоснования этого процессуального действия, но и имеет большое значение для повторной экспертизы, так как указывает, какие обстоятельства вызывают у следователя или суда сомнение в экспертном заключении.

В соответствии со ст. 192 УПК РСФСР в случае недостаточной ясности или неполноты экспертного заключения по отдельным вопросам возможен допрос экспертов, давших заключение. Согласно ст. 81 УПК РСФСР, возможно также назначение дополнительной экспертизы, которая может быть поручена тем же самым или другим экспертам. Существенные сомнения по поводу экспертного заключения, особенно касающиеся основных вопросов (прежде всего вменяемости), требуют повторной экспертизы, которая проводится комиссией экспертов в новом составе.

Изучение причин назначения повторных судебно-психиатрических экспертиз, представляющих собой результат несогласия следственных органов или суда с предыдущим экспертным заключением, показывает следующие наиболее типичные обстоятельства. Если первая экспертиза признает обследуемого вменяемым, то сомнения в правильности этого заключения могут вызываться, например, односторонностью отбора данных уголовного дела, когда приводятся доводы о психической сохранности и не оговариваются, не освещаются факты, вызывающие сомнение в психическом здоровье (например, вычурность и манерность в поведении некоторых психопатических личностей и т. д.). Неясность мотивов преступления, чрезмерная жестокость, отсутствие попыток скрыть преступление, неправильное поведение обвиняемого на допросах или в судебном заседании, нелепые объяснения совершенного преступления, непоследовательные высказывания также часто бывают причинами определения повторной судебно-психиатрической экспертизы вменяемым лицам.

Если первая экспертиза дала заключение о невменяемости, то поводом для сомнения служат корыстные мотивы общественно опасного деяния и попытки его сокрытия, совершение преступления в соучастии с другими лицами, внешне упорядоченное поведение обвиняемого, его формальная ориентировка в окружающем, сохранность прежних знаний и профессиональных навыков. Порождает сомнения и несовершенство самого акта экспертизы, когда эксперт обращает внимание только на патологические нарушения и не упоминает о сохранных сторонах психики, наблюдающихся и у психически больных.

Кроме того, в случаях невменяемости отсутствие развернутого описания и аргументации патологических расстройств, а не только их констатация в акте при внешне сохранном облике больного, особенно при тяжких преступлениях, приводят к назначению повторной экспертизы.

Совокупность перечисленных фактов служит достаточным основанием для сомнений в правильности заключения и обусловливает назначение повторной экспертизы. На повторную экспертизу, как правило, направляются обвиняемые, чье психическое состояние представляет значительные трудности с точки зрения диагностики и судебно-психиатрической оценки. Это нередко сочетается с тяжестью совершенного правонарушения. Между выводами первой и повторной экспертизы бывают расхождения, чаще при повторной экспертизе устанавливается невменяемость. Это обусловливается тем, что в результате повторного клинического обследования общее количество диагностически значимой информации увеличивается, выявляется ранее не замеченная, непостоянная психопатологическая симптоматика, уточняется динамика психического состояния.

Иногда при первой экспертизе оказываются недостаточно высокими клинико-психопатологическая квалификация и диагностика наблюдаемых болезненных явлений. При повторной экспертизе дополнительные объективные факторы облегчают правильное решение. К ним относятся дальнейшее изменение психического состояния обследуемого — как утяжеление болезненных явлений, так и их сглаживание, что в соответствии с закономерностями течения болезни помогает уточнить природу болезненных расстройств и определить их тяжесть. Кроме того, повторная экспертиза нередко располагает большими материалами о личности обвиняемого и о его состоянии в момент правонарушения, особенно если она проводится по определению суда, а первая была проведена в стадии предварительного расследования.

Как при первой, так и при повторной экспертизе затрудняют вынесение экспертных заключений, способствуют возникновению разногласий между экспертами и приводят к неоднократным повторным экспертизам недостаточность содержащихся в уголовных делах материалов, характеризующих личность обвиняемого, его поведение в различных условиях, в разных ситуациях и особенно в период, предшествовавший правонарушению, во время его совершения и непосредственно после него, что особенно важно для установления временного расстройства психической деятельности. Недостаточность собранных материалов ставит в трудное положение не только первую, но и вторую экспертную комиссию, особенно если повторную экспертизу назначает суд без возвращения дела на доследование, так как получение дополнительных материалов становится для эксперта затруднительным.

Практика судебно-психиатрических экспертиз показала, что в силу клинического патоморфоза психических заболеваний, а также ряда других привходящих причин участились крайне сложные для дифференциальной диагностики психопатологические состояния. Как правило, речь идет о переплетении психогенных расстройств с проявлениями патологической (психопатической, органической, процессуальной) почвы, что затрудняет решение основных экспертных вопросов о нозологической основе наблюдаемого психического расстройства, о его начале и прогнозе и соответственно о вменяемости — невменяемости. Лечение таких больных в судебно-психиатрическом стационаре далеко не всегда позволяет установить динамику, необходимую для решения этих вопросов. Получение новых клинических данных о статике и динамике психических расстройств требует длительного (в большинстве случаев принудительного) лечения. Однако такие меры медицинского характера в УК и УПК РСФСР не предусмотрены, так как вменяемость — невменяемость больных не определена. В таких случаях экспертная комиссия может рекомендовать судебным органам применение Постановления.

В этом постановлении говорится о том, что принудительные меры медицинского характера могут быть применены по назначению суда также к совершившему общественно опасное деяние лицу, у которого в процессе предварительного следствия либо рассмотрения дела в суде установлено временное расстройство душевной деятельности, препятствующее определению его психического состояния во время совершения общественно опасного деяния, если по характеру совершенного деяния и своему психическому состоянию это лицо представляет опасность для общества и нуждается в лечении в принудительном порядке. Использование постановления повышает точность и аргументированность судебно-психиатрических заключений.