Понятие "судебные ошибки" и причины их проявления. Виды судебных ошибок в современном судопроизводстве

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Батурина Наталья Александровна. Причины судебных ошибок и процессуальные средства их предупреждения в гражданском судопроизводстве: диссертация... кандидата юридических наук: 12.00.15 / Батурина Наталья Александровна; [Место защиты: Сарат. гос. акад. права].- Саратов, 2010.- 223 с.: ил. РГБ ОД, 61 10-12/1069

Введение

Глава I. Сущность и виды судебной ошибки в гражданском судопроизводстве 13

1. Судебная ошибка в гражданском судопроизводстве как многоаспектное правовое явление 13

2. Признаки судебной ошибки в гражданском судопроизводстве 33

3. Виды судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 54

Глава II. Причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 103

1. Детерминированность ошибок в судебной работе: общие положения.. 103

2. Объективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 115

3. Субъективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 133

Глава III. Процессуальные средства предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 141

1. Понятие и виды средств предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 141

2. Отдельные процессуальные средства предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве 148

Заключение 176

Библиография 178

Приложение 220

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. В современных условиях коренных экономических, политических, социально-культурных и иных преобразований, формирования цивилизованного гражданского общества значительно возросла роль суда. В связи с этим, выступая на VII Всероссийском съезде судей, Президент РФ Д.А. Медведев определил повышение качества отправления правосудия как одно из приоритетных направлений дальнейшего совершенствования судебной деятельности 1 .

Как известно, основным показателем некачественного осуществления правосудия являются судебные ошибки. Согласно данным официальной статистики о работе судов общей юрисдикции в России ежегодно фиксируется большое количество судебных ошибок по гражданским делам. Так, в 2007 году всего отменено и изменено 88 995 судебных решений, в 2008 году - 101 086, в 2009 году - 98 908 решений 2 .

Вопрос о судебных ошибках в гражданском судопроизводстве относится к числу сложных и дискуссионных в теоретическом плане и исключительно важных в практике осуществления правосудия по гражданским делам, так как последствия судебных ошибок разрушают систему гарантий прав и интересов граждан, ломают основные ценностные ориентиры - веру в добро и справедливость, провоцируют рост недоверия к правосудию.

В доктрине гражданского процессуального права достаточно много внимания уделяется процедуре исправления допущенных судебных ошибок и лишь вскользь рассматриваются вопросы их предупреждения. Между тем не вызывает сомнений, что предупреждение судебных ошибок является

1 См.: VII Всероссийский съезд судей Российской Федерации. Выступление Президента РФ
Д.А. Медведева // Судебный вестник. Саратов. 2009. № 10. С. 4.

2 Официальный сайт Верховного Суда РФ. [Электронный ресурс]: URL:
. (дата обращения 15.12.2009).

важнейшей составляющей процесса повышения эффективности гражданского судопроизводства.

Проблема своевременного предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве не может быть разрешена без выявления и тщательного анализа природы, видов и причин ошибок, допускаемых судьями при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Вышеизложенные факторы теоретического и практического характера обусловили выбор темы диссертационного исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Ошибка как научная категория первоначально являлась предметом исследования неюридических наук, в частности философии, социологии, математики, психологии, медицины и др.

В настоящее время по теме «судебная ошибка» имеются монографические работы, значительное число научных статей, защищены докторские и кандидатские диссертации. Впервые изучение судебных ошибок было предпринято в 1960 году воронежскими учеными-процессуалистами (В.Е. Чугуновым, Г.Ф. Горским, Л.Д. Кокоревым). Существенный вклад в исследование проблемы судебных ошибок внес двухтомный труд коллектива ученых Института государства и права Академии наук СССР - «Эффективность правосудия и проблема устранения судебных ошибок» (М., 1975), однако авторы указанной работы сознательно ограничили свое исследование рамками уголовного судопроизводства в суде первой инстанции.

На общетеоретическом уровне разработка вопросов, связанных с понятием, выяснением сущности и причин правоприменительной ошибки (в частности судебной ошибки), получила отражение в работах таких отечественных ученых, как Н.Н. Вопленко, В.Н. Карташов, А.Б. Лисюткин, К.Р. Мурсалимов, Л.А. Чувакова и др.

В науке гражданского процессуального права изучение сущности судебных ошибок в гражданском судопроизводстве, причин и условий их возникновения

впервые было предпринято И.М. Зайцевым.

Дальнейшее исследование судебных ошибок в гражданском судопроизводстве получило развитие в кандидатских диссертациях Б.В. Красильникова, Е.Г. Тришиной, В.В. Ефимовой и докторской диссертации Л.А. Тереховой.

Несмотря на имеющийся обширный научный материал по рассматриваемой проблеме, следует констатировать, что еще многие актуальные в научном и практическом плане вопросы остаются не в полной мере изученными. В частности, назрела необходимость дальнейшего изучения сущности и видов судебных ошибок в гражданском судопроизводстве. По-прежнему недостаточно разработаны вопросы детерминации судебных ошибок в гражданском судопроизводстве и поиска наиболее эффективных средств их предупреждения. Кроме того, необходимость исследования обозначенной темы определяется тем, что основная масса проведенных исследований базируется на утратившем силу законодательстве, в частности ГПК РСФСР 1964 года. Таким образом, с учетом целого ряда концептуальных изменений в законодательстве и новых позиций Конституционного Суда РФ в понимании права на судебную защиту возникла необходимость пересмотра полученных результатов научных исследований и проведения новых в целях поиска оптимальных законодательных и иных путей предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие при осуществлении правосудия по гражданским делам.

Предметом исследования выступают, во-первых, научные достижения по вопросам судебной ошибки; во-вторых, совокупность гражданских процессуальных норм, регламентирующих вопросы предупреждения и устранения судебных ошибок; в-третьих, судебная практика по гражданским делам.

Цель работы заключается в комплексном изучении сущности судебной ошибки в гражданском судопроизводстве и закономерностей ее существования,

выявлении процессуальных способов минимизации этого негативного явления. Для достижения поставленной цели исследования необходимо решить следующие задачи:

изучить различные концептуальные подходы к определению судебной ошибки в гражданском судопроизводстве;

выявить и проанализировать существенные признаки судебной ошибки и на этой основе сформулировать авторскую дефиницию понятия «судебная ошибка в гражданском судопроизводстве»;

учитывая специфические черты судебной ошибки по гражданскому делу, отграничить судебную ошибку от похожих правовых категорий, таких как правонарушение, заблуждение, основания к отмене и изменению судебных решений;

выявить основные виды судебных ошибок в гражданском судопроизводстве и раскрыть содержание каждого из них;

исследовать различные концептуальные подходы к проблеме детерминации судебных ошибок;

выявить и рассмотреть основные виды факторов, обусловливающих судебные ошибки в гражданском судопроизводстве;

проанализировать эффективность отдельных процессуальных средств предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве;

наметить перспективы дальнейшего исследования проблемы судебной ошибки в гражданском судопроизводстве.

Методологическая основа диссертационного исследования. Решение поставленных задач осуществлялось с помощью философских методов научного познания (диалектического метода, герменевтического, детерминистского), общенаучных методов (анализа, синтеза, обобщения, системного метода) и частнонаучных методов познания (сравнительно-правового, социологического, статистического, исторического, формально-

логического, языкового, функционального).

Теоретическая основа диссертационного исследования. При

написании диссертации использовались научные достижения в области философии, психологии, социологии права.

С целью разрешения спорных и методологически важных вопросов диссертантом были изучены труды ученых, представителей науки теории государства и права: А.В. Аверина, В.М. Баранова, Н.Н. Вопленко, Э.В. Казгериевой, В.Н. Карташова, А.Б. Лисюткина, К.Р. Мурсалимова, М.О. Сапуновой, Л.А. Чуваковой; представителей науки уголовно-процессуального права: Н.А. Колоколова, Т.Г. Морщаковой, С.Г. Олькова, И.Л. Петрухина, М.С. Строговича, А.А. Тарасова, В.И. Фалеева, А.А. Ширванова и др.; уголовного права: А.Ю. Карташова, В.В. Кузнецова, В.А. Якушина и др.

Основной теоретический фундамент настоящего диссертационного исследования составили работы ученых в области науки арбитражного и гражданского процессуального права: С.Ф. Афанасьева, В.В. Блажеева, А.Т. Боннера, Е.А. Борисовой, Е.В. Васьковского, Г.Л. Вербловского, М.А. Викут, Л.А. Грось, М.А. Гурвича, С.Л. Дегтярева, А.А. Демичева, И.А. Жеруолиса, Г.А. Жилина, В.М. Жуйкова, С.К. Загайновой, И.М. Зайцева, О.В. Исаенковой, В.С Калмыцкого, М.И. Клеандрова, К.И. Комиссарова, Б.В. Красильникова, Л.Ф. Лесницкой, А.А. Мохова, Ю.А. Поповой, И.А. Приходько, В.К. Пучинского, Н.А. Рассахатской, И.В. Решетниковой, Т.В. Сахновой, Л.А. Тереховой, Н.И. Ткачева, М.К. Треушникова, Е.Г. Тришиной, П.Я. Трубникова, А.В. Цихоцкого, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, М.С. Шакарян, В.М. Шерстюка, А.В. Юдина, В.В. Яркова и других авторов.

Нормативно-правовую основу исследования составили: Конвенция о защите прав человека и основных свобод, Конституция РФ, федеральные конституционные законы РФ, Гражданский процессуальный кодекс РФ, Арбитражный процессуальный кодекс РФ, федеральные законы РФ, подзаконные нормативные правовые акты.

Эмпирической основой диссертационного исследования послужили постановления и определения Конституционного Суда РФ, обзоры судебной практики Верховного Суда РФ, аналитические справки и решения Высшей квалификационной коллегии судей РФ, Совета судей РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, обзоры судебной практики Саратовского областного суда и Владимирского областного суда, архивные материалы судебной практики отдельных районных судов г. Саратова и Саратовской области.

Кроме того, автором в рамках диссертационного исследования было проведено анкетирование мировых судей и судей федеральных судов (всего проанкетировано 100 судей) Владимирской области, не претендующее на официально значимую статистику. Результаты проведенного анкетирования были положены в обоснование сделанных в работе выводов и предложений.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в современной науке гражданского процессуального права на основе комплексного изучения природы судебных ошибок в гражданском судопроизводстве разработан концептуально новый подход к определению судебной ошибки в гражданском судопроизводстве, по-новому представлена система факторов, обусловливающих возникновение судебных ошибок в гражданском судопроизводстве. Впервые гражданское процессуальное законодательство рассматривается с точки зрения его роли в предупреждении судебных ошибок в гражданском судопроизводстве.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Судебная ошибка в гражданском судопроизводстве представляет собой

многоаспектное правовое явление, имеющее несколько форм выражения. В зависимости от критерия, который положен в основу определения судебной ошибки в гражданском судопроизводстве, автор выделяет следующие аспекты понимания судебной ошибки в гражданском судопроизводстве:

а) гносеологический аспект (от греч. gnosis - познание, logos - учение). В данном аспекте судебная ошибка в гражданском судопроизводстве

представляет собой обусловленный дефектом в предмете мыслительной деятельности или нарушением законов логического мышления вывод судьи в связи с рассмотрением конкретного гражданского дела;

б) праксеологический аспект (от греч. praxis-действие, деятельность). В
обозначенном аспекте судебная ошибка в гражданском судопроизводстве
представляет собой неумышленное противоправное действие (бездействие)
судьи, приводящее к недостижению целей гражданского судопроизводства
либо создающее угрозу недостижения целей гражданского судопроизводства;

в) телеологический аспект (от греч. telos - результат, цель). В указанном
аспекте судебная ошибка определяется как объективно-противоправный
результат судебной деятельности, выразившийся в отсутствии защиты
нарушенных или оспариваемых прав, свобод, законных интересов граждан,
организаций, прав и интересов Российской Федерации, субъектов Российской
Федерации, муниципальных образований, других лиц, являющихся субъектами
гражданских, семейных и иных правоотношений.

2. Неотъемлемыми признаками судебной ошибки в гражданском судопроизводстве в праксеологическом аспекте понимания являются: 1) судебная ошибка допускается только судом (судьей). Ошибка, допущенная помощником судьи, секретарем судебного заседания, приобретает статус судебной ошибки в гражданском судопроизводстве только в том случае, если она не исправлена судьей; 2) судебная ошибка всегда противоправна;

судебная ошибка может быть результатом как добросовестного заблуждения судьи, так и его виновного поведения (кроме умышленной формы вины);

судебная ошибка всегда создает угрозу недостижения целей гражданского судопроизводства.

Неотъемлемыми признаками судебной ошибки в телеологическом аспекте понимания являются: 1) объективная противоправность; 2) недостижение целей гражданского судопроизводства (ст. 2 ГПК РФ).

3. Диссертант доказывает необходимость законодательного делегирования полномочий по устранению допущенных Президиумом Верховного Суда РФ ошибок самому Президиуму Верховного Суда РФ. До тех пор, пока обозначенные полномочия Президиума Верховного Суда РФ не будут основаны на законе, каждый случай устранения Президиумом Верховного Суда РФ своей ошибки будет свидетельствовать о допущении им новой судебной ошибки.

Предлагается новая классификация судебных ошибок в гражданском судопроизводстве: в зависимости от возможности исправить допущенную ошибку судебные ошибки разделяются на устранимые и неустранимые.

Научная классификация причин судебных ошибок в гражданском судопроизводстве в первую очередь зависит от объективной и субъективной природы судебных ошибок. Объективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве предлагается разделить на шесть групп: 1) политические; 2) экономические; 3) социальные; 4) исторические; 5) законодательные; 6) организационные.

Процессуальные средства предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве - это отдельные положения гражданского процессуального закона, реализация которых существенно препятствует возникновению судебных ошибок при рассмотрении и разрешении гражданских дел. По характеру процессуальные средства предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве могут быть подразделены на обязательные и факультативные. В зависимости от субъекта использования можно выделить: 1) процессуальные средства предупреждения судебных опшбок, используемые судом; 2) процессуальные средства предупреждения судебных ошибок, используемые лицами, участвующими в деле; 3) процессуальные средства предупреждения судебных ошибок, используемые лицами, содействующими осуществлению правосудия.

С учетом результатов экспериментов, проведенных учеными-психологами, дополнительно аргументируется высказанное в юридической

науке предложение о целесообразности возрождения института народных заседателей в гражданском судопроизводстве.

8. В целях предупреждения судебных ошибок в гражданском
судопроизводстве необходимо законодательно обязать вышестоящий суд
выносить частные определения в адрес нижестоящих судов, допустивших
судебные ошибки.

9. В целях повышения грамотности судебных актов предлагается
дополнить ст. 200 ГПК РФ положениями, предусматривавшими возможность
исправления орфографических ошибок и опечаток.

Теоретическая значимость результатов исследования. Сделанные в работе выводы и предложения могут послужить основой для дальнейшей разработки проблематики, связанной с устранением и предупреждением судебных ошибок в гражданском судопроизводстве.

Практическая значимость результатов диссертационного

исследования заключается в возможности их применения в законотворческой деятельности, в судебной практике, в частности, при разработке разъяснений высших судебных инстанций. Выводы, сформулированные в работе, могут быть использованы при преподавании учебной дисциплины «Гражданское процессуальное право России».

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре гражданского процесса ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права».

Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, отражены в десяти опубликованных статьях и докладывались на международных и всероссийских научно-практических конференциях: «Современные вопросы государства, права, юридического образования» (Тамбов, 22 декабря 2006 г.); «Гражданское судопроизводство в изменяющейся России» (Саратов, 14-15 сентября 2007 г.); «Тенденции развития цивилистического процессуального законодательства и судопроизводства в современной России» (Саратов, 23

октября 2009 г.); «Интеграция юридической науки и практики на современном этапе» (Саратов, 25 мая 2010 г.)

Материалы исследования в течение трех лет используются автором при проведении семинарских занятий по учебным дисциплинам: «Гражданский процесс России», «Процессуальные особенности рассмотрения судами отдельных категорий гражданских дел», «Исполнительное производство».

Структура работы обусловлена логикой проведенного исследования, его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, библиографического списка использованной литературы и приложения.

Судебная ошибка в гражданском судопроизводстве как многоаспектное правовое явление

Проблема ошибки всегда привлекала к себе особое внимание. Исследованием ошибок занимались и занимаются представители различных наук: психологии, социологии, математики, экономики, медицины, философии и т. д. Юриспруденция также не обошла данную проблему стороной.

Как известно, человеку свойственно ошибаться и полностью невозможно исключить ошибки в поведении человека. Однако для того чтобы предупредить ошибки, необходимо, насколько это возможно, анализировать и систематизировать их1. Современный период развития общества характеризуется возрастанием научного интереса к исследованию понятия «ошибка», и это, по предположению Н.И. Плотникова, можно объяснить тем, что человечество стало более способным к рефлексии, то есть к осознанию себя и своего поведения". Ошибка неразрывно связана с жизнедеятельностью человека, что обуславливает возникновение ошибки появлением разумного человека, который первые шаги по освоению действительности совершал методом «проб и ошибок», а категория «ошибка» возникла одновременно с возникновением первых теоретических представлений об истине. В русском языке слово «ошибка» известно с XV-XVI в. и его первоначальное значение связано с идеей стрельбы и других действий, требующих точности в вычислении1. В дальнейшем, применительно к определенной сфере деятельности человека, понятие «ошибка» наполнилось новым содержанием". В юридической науке считается, что проблема ошибок возникла с образованием первых политико-юридических теорий, законодательной и правоприменительной практики3. Термин «судебная ошибка» означает неправильность, допущенную судьей при осуществлении им правосудия в порядке гражданского судопроизводства. Законодатель в ГПК РФ употребляет слово «ошибка» в двух статьях - в ст. 200 и ст. 390 ГПК РФ, но словосочетание «судебная ошибка» им не используется. Так, ст. 200 ГПК РФ предусматривает что «суд может по своей инициативе или по заявлению лиц, участвующих в деле, исправить допущенные в решении суда описки или явные арифметические ошибки».

П. 5 ст. 390 ГПК РФ говорит о том, что суд надзорной инстанции вправе «отменить либо изменить судебное постановление суда первой, второй или надзорной инстанции и принять новое судебное постановление, не передавая дело для нового рассмотрения, если допущена ошибка в применении и толковании норм материального права».

Многовековая судебная практика всех государств демонстрирует, что судебные ошибки неотделимы от деятельности суда и являются его вечными спутниками. Еще древние римляне осознавали, что судья может допустить ошибку, поэтому заинтересованной стороне предоставлялось право оспаривать решения судьи. В настоящее время ни одна из существующих правовых систем не функционирует без судебных ошибок и механизмов их исправления. Даже Европейский Суд по правам человека, являющийся своеобразным эталоном европейского правосудия, также не застрахован от судебных ошибок2. Учитывая это, Регламент Европейского Суда по правам человека предусматривает возможность пересмотра решений Европейского Суда по правам человека Большой Палатой Европейского Суда по правам человека.

Изучение истории возникновения и развития судебной власти в российском государстве позволяет сделать вывод, что до середины XV в. в России господствовал принцип безошибочности судебной деятельности. Так, у древних славян «суд не был ограничен никем и ничем, кроме древнего обычая, которым он руководствовался свободно и творчески.... Справедливость и эффективность суда определял сам народ, и в этом смысле его решения имели непререкаемый авторитет правового предписания»3. Не содержится упоминания о возможности исправления судебных ошибок и в одном из древнейших памятников русского права - Русской Правде (XI в.).

Первые нормативные закрепления возможности исправления неправильных судебных решений на Руси встречаются в Псковской и Новгородской судных грамотах. Так, ст. 61 Псковской судной грамоты определяла: «А лживы грамот и доски обыскавши правда судом посудить»4. Таким образом, пересмотру подлежали только те неправосудные судебные решения, которые стали таковыми в результате злоупотребления судьей своими полномочиями. В отличие от Псковской судной грамоты Новгородская судная грамота предусматривала «пересуд» без указания на то, по какой причине решение суда стало неправосудным1.

Позднее в правовом памятнике русского права - Судебнике 1497 г. специально оговаривался случай вынесения судьей неверного решения. Однако Судебник 1497 г. еще не отличал «неправый суд от судебной ошибки»".

Впервые вероятность ошибочной судебной деятельности стала официально признаваться с момента издания Судебника 1550 г. Так, в ст. 2 указанного Судебника предусматривалось, что в случае, если неверное решение вынесено судьей бесхитростно, то есть вследствие ошибки судьи, то оно (ошибочное решение) должно быть аннулировано («а истцом суд з головы»), а все неправомерно полученное должно быть возвращено («а взятое отдати») .

Соборное Уложение 1649 г. вслед за Судебником 1550 г. также предусматривало случай, «когда судья просудился без хитрости», то есть допустил ошибку. Если факт судебной ошибки подтверждался, то в отношении судьи определялось взыскание, которое «государь укажет», а дело передавалось на рассмотрение всем боярам4.

Детерминированность ошибок в судебной работе: общие положения

Судебная ошибка, как и любое явление действительности, имеет свои причины. Понятие причины относится к сложному вопросу о взаимообусловленности различных явлений и процессов действительности и рассматривается в рамках общего философского учения о детерминизме.

По мнению Н.А. Рассахатской, «в юридической литературе проблему детерминации, как ни странно, ученые пытаются обходить стороной, дабы не усложнять, по их мнению, теоретические представления и не сводить изучение соответствующих проблем к схоластическим изыскам»1. Между тем проведенный нами анализ юридической литературы не позволяет согласиться с такого рода замечанием.

В юридической науке исследованию подвергались причины различных явлений правовой действительности (например, причины преступности, отдельных преступлений", законотворческого риска3, причины, воздействующие на правоприменительные акты4, причины правового нигилизма5). Исследовались причины и ошибочной юридической деятельности6 в целом и причины экспертных ошибок, следственных ошибок в частности.

Причины судебных ошибок не подвергались самостоятельному диссертационному исследованию, между тем все авторы, рассматривающие проблему судебных ошибок, в той или иной мере затрагивали причины их возникновения. На необходимость выявления причин судебных ошибок и предупреждение последних неоднократно обращали внимание Верховные Суды СССР, РСФСР и РФ. Например, в постановлении от 5 декабря 1986 г. № 15 ПленухМ Верховного Суда СССР указал, что по каждому факту вынесения неправосудного акта необходимо тщательно выяснить причины, допущенной судебной ошибки1. В постановлении от 27 декабря 2007 г. № 52 Верховный Суд РФ акцентирует внимание на необходимость принятия мер для предотвращения в дальнейшем в судебной деятельности ошибок в применении норм процессуального законодательства и устранении причин волокиты". Выявление и изучение причин судебных ошибок - необходимое условие для всестороннего понимания судебной ошибки как самостоятельного правового явления. Кроме того, очевидно, что выявление и анализ причин судебных ошибок в гражданском судопроизводстве имеет чрезвычайно важное практическое значение, поскольку выступает необходимым условием для разработки мер по их предупреждению. Прежде чем приступить к выявлению и исследованию причин судебных ошибок в гражданском судопроизводстве, следует остановиться на категории «причина». Словарь русского языка определяет причину как явление, обстоятельство, непосредственно порождающее-другое явление - следствие. В философии под причиной явления понимают действие, которое вызывает, определяет, производит или влечет за собой другое явление". Помимо причинной формы детерминация представлена кондициональной (условной), инспирирующей, структурно-функциональной, корреляционной, регулирующей, гарантирующей и телеономной (целевой) формой3. Несмотря на такое многообразие форм детерминации, причинная (каузальная) и кондициональная (условная) формы детерминации занимают почетные места в механизме детерминации. В юридической литературе, посвященной проблеме- судебных ошибок, ученые высказывают разные позиции относительно соотношения категорий «причина судебных ошибок» и «условие судебных ошибок». Одни авторы считают, что причины судебных ошибок должны определяться как совокупность условий, в которых работают судьи, и факторов, влияющих на эффективность правосудия и характеризующих уровень профессиональной подготовки и правосознания судей4. По мнению других ученых, объем обстоятельств, характеризующих причины ошибок, уже объема обстоятельств, характеризующих их условия. Так, С.Г. Пишина полагает, что понятие «условия ошибок» включает в себя как «явления, непосредственно вызывающие появление ошибок, так и обстоятельства, косвенно благоприятствующие их появлению»5. Третьи авторы полагают, что разграничение причин судебных ошибок и условий, способствующих их совершению, носит формальный характер. Например, по мнению В.В. Русских, причины и условия ошибок - это различные названия факторов, обуславливающих совершение ошибок, поэтому граница между ними неопределенна и размыта1. Четвертые авторы, наоборот, считают, что различия между причинами и условиями судебных ошибок настолько существенны, что отождествлять рассматриваемые категории недопустимо. Так, например, И.М. Зайцев, Б.В. Красильников, В.В. Ефимова, Е.Г. Тришина под причинами судебных ошибок понимают обстоятельства, которые с неизбежностью порождают отрицательные последствия при определенных условиях2. Последние, указанные авторы определяют как обстоятельства, которые сами по себе не порождают судебных ошибок, но способствуют их возникновению3. В концепции философского детерминизма «причина» и «условие» также выступают как нетождественные категории. Условие представляет собой философскую категорию, выражающую отношение предмета к окружающим его явлениям, без которых он не может существовать. Условие составляет обстановку, в которой явление возникает, существует и развивается. Причина, в отличие от условия, непосредственно с необходимостью и неизбежностью порождает явление4.

Субъективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве

Судопроизводство по гражданским делам - это функция органа государства, но реализует эту функцию человек, одаренный сознанием и волей, что дает основание выделить субъективные причины некачественного правосудия по гражданским делам. Впервые связь ошибки с психической деятельностью индивида, происходящей в его сознании, была прослежена ещё древнегреческим мыслителем Аристотелем1.

Бесспорно, судебная деятельность, впрочем, как и любая иная сфера человеческой деятельности, неизбежно преломляется сквозь призму человеческого фактора. Судья, как и любой человек, индивидуален, то есть имеет свою интеллектуальную, эмоциональную, биологическую, социальную, поведенческую, волевую реакцию. Все это включается в единый системообразующий фактор «психическое»". Следовательно, процессуальное законодательство не может гарантировать безошибочную работу судьи, поскольку оно может быть нейтрализовано личными качествами судьи. В то же время гражданское процессуальное законодательство способно минимизировать негативное влияние субъективного фактора на качество рассмотрения и разрешения дел в гражданском судопроизводстве.

Субъективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве можно определить как обстоятельства, обусловленные свойствами личности судьи (интеллект, образование, потенциал к саморазвитию, профессионализм, культура и здоровье судьи и др.), повлекшие возникновение судебной ошибки в процессе рассмотрения и разрешения гражданского дела. Таким образом, субъективные причины судебных ошибок в гражданском судопроизводстве представлены человеческим фактором правосудия.

Анализ субъективных причин, порождающих судебные ошибки в гражданском судопроизводстве, и разработка научных рекомендаций по их нейтрализации должны в первую очередь стать предметом исследования науки судебной психологии. Вместе с тем, по нашему мнению, наука гражданского процесса также не должна обходить данную проблему стороной, поскольку без элементарных знаний о возможных дефектах в психологии судей невозможно корректировать гражданскую процессуальную форму. В связи с этим для наиболее полного исследования субъективных факторов судебных ошибок в гражданском судопроизводстве необходимо обратиться к теоретическим и практическим положениям, разработанным юридической психологией. Однако нельзя не обратить внимание и на то, что в юридической психологии наиболее подробно рассматриваются вопросы, касающиеся психологии лиц, с которыми приходиться иметь дело судебным органам. В меньшей степени разработаны вопросы, касающиеся психологии судебной деятельности, поскольку «лишь недавно судья стал рассматриваться как самостоятельная личность со своими чувствами, мнениями, общими и профессиональными способностями, особенностями мотивации, самоактуализации, а не как некий обезличенный государственный орган, вершащий правосудие»1. На субъективные причины судебных ошибок указывали дореволюционные процессуалисты. Так, Е.В. Васьковский писал: «Как бы хорошо ни были подготовлены к своей деятельности судьи, как быдобросовестно и внимательно ни относились они к исполнению своих обязанностей, во всяком случае, они не могут быть вполне гарантированы от промахов и ошибок. Не только неправильное понимание закона или случайный недосмотр при установлении фактических обстоятельств дела, но и субъективные взгляды, симпатии и антипатии судьи, а также влияние господствующих в данной местности воззрений и предрассудков служат причиной постановления неправильных решений. Нельзя отрицать возможности и сознательного уклонения судей от справедливости, которое, благодаря предоставленной судьям свободе убеждения, ускользает от самого бдительного надзора и потому остается безнаказанным»1.

В настоящее время в юридической науке традиционно выделяют такие субъективные причины судебных ошибок, как недостаточный уровень подготовки и образования судей, поверхностное, небрежное, безответственное отношение судей к выполнению служебных обязанностей, злоупотребление должностным положением", привязанность судьи к каким-либо местным традициям, взглядам, предрассудкам, неумение правильно организовывать свою работу, психофизическая усталость судьи, политические и религиозные взгляды судьи и т.д. Итак, проанализируем, отдельные субъективные факторы, приводящие к судебным ошибкам в гражданском судопроизводстве.

Традиционно считается, что качество отправления правосудия улучшается по мере увеличения стажа работы судей4. Между тем ошибки допускаются и судьями, имеющими достаточно большой опыт судейской работы. Одной из основных причин, приводящих к судебным ошибкам у судей с большим стажем работы в должности судьи, является профессиональная деформация, под которой понимают обусловленную профессией трансформацию изначально «правильных» понятий, отношений, представлений в «неправильные», искаженные1.

Чем больше стаж работы в должности судьи, тем больше судья подвержен профессиональной деформации. Научные исследования деформации профессионального правосознания юристов свидетельствуют о том, что профессиональная деформация приводит к появлению таких негативных качеств, как устойчивая подозрительность, предвзятость, высокомерие, грубость, душевная черствость, снижение самокритичности, повышенная вера в собственный опыт, уверенность в безошибочности своих мнений и действий, некритическое отношение к противозаконным действиям2. Формирование у судьи вышеперечисленных качеств, несомненно, способно детерминировать судебные ошибки.

Понятие и виды средств предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве

В первую очередь к процессуальным средствам предупреждения судебных ошибок в гражданском судопроизводстве следует отнести предписания главы 2 ГПК РФ, закрепляющие возможность отвода и самоотвода судей. Возможность отвода судей является важнейшей гарантией независимости, объективности, беспристрастности суда, а значит и гарантией правильности его действий. По действующему гражданскому процессуальному законодательству (ст. 16, 17 ГПК РФ) судья подлежит отводу, если он: 1) при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика; 2) является родственником или свойственником кого-либо из лиц, участвующих в деле, либо их представителей; 3) лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнения в его объективности и беспристрастности; 4) при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в качестве судьи. В гражданской процессуальной доктрине ряд ученых ставят под сомнение эффективность обозначенного в ГПК РФ перечня оснований для отвода судей. Для предупреждения судебных ошибок отдельные авторы предлагают расширить указанный перечень путем указания в процессуальном законе в качестве оснований для отвода судьи таких обстоятельств, как публичные заявления, сделанные судьей по рассматриваемому делу1, неформальные переговоры с представителями другой стороны, необъективное ведение процесса (необоснованный отказ в удовлетворении заявленных ходатайств, необоснованное прерывание выступления стороны в процессе, лишение ее слова, высказывания в адрес сторон, свидетельствующие о сложившемся предубеждении), дружеские или неприязненные отношения со сторонами или с родственниками сторон", неэтичное поведение судьи, прямую и косвенную зависимость судьи от участвующих в деле лиц и т.п.1 Если обобщить аргументацию авторов, выступающих за дополнение перечня оснований отвода судьи, то нетрудно заметить, что все предложенные различными авторами дополнения к основаниям для отвода судей сводятся к предположению о том, что у судьи сложилось или могло сложиться предубеждение относительно рассмотрения и разрешения гражданского дела.

Отдельно хотелось бы прокомментировать предложения ряда авторов дополнить перечень оснований отвода судей такими основаниями как некомпетентность судьи и недобросовестность при отправлении правосудия.

Представляется, что расширение оснований отвода и самоотвода судей подобным образом недопустимо. Оценивать, компетентен судья осуществлять правосудие по гражданским делам или нет - это исключительная прерогатива квалификационных коллегий судей. Закрепление в качестве основания для отвода судьи некомпетентности будет свидетельствовать о предоставлении любому лицу, участвующему в деле, права усомниться в профессионализме членов квалификационной коллегии судей, что, несомненно, подорвет доверие к деятельности последних. При этом не ясно, по каким критериям лицо, участвующее в деле (как правило, лицо без специальной юридической подготовки) будет оценивать компетентность судьи и его добросовестность. И уж тем более трудно представить настолько самокритичного судью, который заявит самоотвод, посчитав себя некомпетентным или, более того, недобросовестным.

Заметим, что в отличие от ГПК РФ в АПК РФ предусмотрен более широкий перечень оснований отвода судьи. Помимо перечисленных в ГПК РФ, АПК РФ содержит еще два основания: если судья находится или ранее находился в служебной или иной зависимости от лица, участвующего в деле, или его представителя; если судья делал публичные заявления или давал оценку по существу рассматриваемого дела (п. 7 ч. 1 ст. 21 АПК РФ). В связи с этим позволим себе присоединиться к мнению авторов, высказывающимся о необходимости унифицировать положения ГПК РФ и АПК РФ по данному вопросу1, путем внесения изменений в ГПК РФ.

Нельзя не обратить внимания на то, что нуждается в совершенствовании и закрепленный в ГПК РФ механизм отвода судей, поскольку нарушает известный принцип общего права, согласно которому никто не может быть судьей в своем деле (nemo judex in causa sua).

Действительно, ч. 2 ст. 20 ГПК РФ оставляет вопрос об отводе судьи, рассматривающего дело единолично, на разрешение того же судьи. Не является достаточно эффективным и предусмотренный ГПК РФ порядок разрешения отвода, заявленного судьям или всему составу суда при рассмотрении дела коллегиально.

Руденко Юрий Митрофанович

Н. А. Колоколов

Ошибаться - значит действовать неправильно. Причем не умышленно. "Опыт свидетельствует, что разбор дела в одной инстанции, несмотря на все заботы о надлежащем построении его, оставляет возможность ошибки в приговоре". Иными словами, суд, как и любой иной орган государственной власти, от принятия ошибочного решения не застрахован. Сказанное означает, что участники процесса, а равно общество в целом вправе подозревать, что вынесенное судом решение ошибочно, поскольку оно может базироваться на неправильных действиях суда. В этой связи современное законодательства всех государств, как правило, предусматривает наличие паузы между оглашением итогового судебного решения и приданием ему законной силы. В период такой паузы участники процесса, общество (представляемое, например, прокурором) обязаны: проанализировать результаты судебной деятельности; в случае несогласия с ними обжаловать судебное решение, иным законным путем выразить свое с ним несогласие.

"Обжалование должно содержать в себе указание определенного требования или домогательства", или, говоря современным языком, жалоба должна содержать указание на конкретную судебную ошибку (равно ряд таковых). Иными словами, жалоба на судебное решение, как и любой иной процессуальный документ, должна быть мотивированной. Экономии процессуальных ресурсов, скорейшему достижению целей судопроизводства способствует единообразное понимание всеми его участниками, а равно обществом сути такого явления, как судебная ошибка, наличие механизма эффективного исправления судебных ошибок. Качество работы такого механизма в значительной мере предопределено его социально-политической востребованностью, наличием необходимых для его существования и работы ресурсов.

Отсутствие четкого определения понятия "судебная ошибка", злоупотребление сторонами правом на обжалование, с одной стороны, несовершенство механизма исправления судебных ошибок - с другой, ведет к коллапсу судебной деятельности по исправлению судебных ошибок, подмене данного направления судебной работы неоправданным вмешательством вышестоящих судебных структур в решения судов первой инстанции.

Судебные ошибки как социально-правовое явление, деятельность судебных инстанций по их исправлению перманентно находится в призме научного познания. С сожалением приходится констатировать, что уровня знаний, достаточного для уверенной работы судов по выявлению и устранению судебных ошибок, в России пока не нет. Сложившаяся ситуация обусловлена многими причинами. Рассмотрим некоторые из них.

Судебная ошибка подавляющим большинством теоретиков и практиков понимается слишком узко, обычно не более чем ошибка конкретного судебного составе в сборе и оценке доказательства, в применении норм материального и процессуального права.

Такой подход к проблеме вырывает суд из социально-правовой действительности, несмотря на то, что ошибочная работа судов, как составной части государственного аппарата, заранее предопределена ошибками в выборе государственной политики в целом. В данном случае вполне допустимо говорить о массовом обмане народа на государственном уровне. Например, как иначе следует расценивать массовое вынесение судами заведомо неисполнимых решений по взысканию "среднепотолочных" сумм в пользу так называемых "обманутых вкладчиков" (по существу, жертв мошеннических афер, осуществленных с молчаливого согласия правоохранительных структур) в первой половине 90-х годов прошлого века.

Или возьмем проблему чрезмерной формализации следственной, прокурорской и судебной деятельности. В 1996 г. российские правоприменители получили самый суровый за всю новейшую историю Уголовный кодекс. Уже первые годы его действия показали, что в места лишения свободы направляется людей гораздо больше, чем они в состоянии "переварить". Бездумная криминализация середины 1990-х гг., острие которой, как показала практика, было направлено преимущественно против "мелких воришек", обернулась регулярными массовыми амнистиями, а также "тайной амнистией" 2002 г., когда путем введения промежуточного закона в виде изменений в ст. 7.27 КоАП из мест лишения свободы в спешном порядке освободили всех, кто отбывал наказание за хищение трех долларов США!

А что же правоприменители: следователи, прокуроры да судьи? Увы, не смогли уяснить своей истинной высокой роли. В своих актах они продублировали ошибки законодателя, наивно предполагая, что их предназначение заключается только в следовании "букве закона". Результат формального применения норм права общеизвестен: вся страна смеялась, когда "по закону" был заключен в камеру подросток, похитивший пятерых хомячков. Данный пример следовало бы рассматривать не более чем курьез, если бы он не был растиражирован. Арест, осуждение и затем амнистирование - не что иное, как брак в работе правоохранительной системы в целом, судов - в частности, ибо в результате подобной деятельности бессмысленно рвутся социальные связи, на восстановление которых уходят многие годы.

Государственный обвинитель, выходя к "барьеру", судья подписывающий приговор, каждый раз обязаны подумать, как их действия оценят потомки, спустя период времени, равный, как минимум, сроку назначенного наказания. В 2003-2006 гг. в России на миллион разрешенных судами уголовных дел приходилось примерно столько же материалов по приведению ранее постановленных приговоров в соответствие с действующим законодательством. В основном, конечно, данная деятельность носит формальный характер, однако встречаются и ситуации, о которых можно сказать: суд, постановляя приговор, забыл, что он должен быть не только законным, обоснованным, но и справедливым. Общеизвестно, что для общества в целом последний параметр на много порядков важнее, чем два предыдущих.

С другой стороны, основная масса выявляемых вышестоящими судами ошибок имеет явно надуманный характер, поскольку обнаруженные "неправильности" формальны, а их игнорирование нисколько не влияет на конечный результат по делу.

Например: в течение длительного периода времени в качестве существенной расценивалась ошибка, если следственные действия проводились следователем без принятия уголовного дела к своему производству. В таком случае состоявшиеся судебные постановления по делу отменялись, а уголовное дело возвращалось прокурору для проведения дополнительного расследования.

В настоящее время такого механизма устранения судебных ошибок, как дополнительное расследование, законодателем не предусмотрено. Означает ли сказанное, что суд оказывается заложником допущенной следователем ошибки, правосудие не свершится, поскольку следователь забыл вовремя подшить формальный акт, а прокурор, а затем и суд первой инстанции это проглядели?

Практика Конституционного Суда РФ свидетельствует, что нет. Из Определения Конституционного Суда РФ от 02.02.2006 № 57-0 "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Всеволожского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности ч. 2 и 5 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" следует, что суды, в том числе и по собственной инициативе, вправе "возвращать дело прокурору в случаях, когда в досудебном производстве допущены существенные неустранимые в судебном производстве нарушения уголовно-процессуального закона, которые влекут лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, являются препятствием для рассмотрения уголовного дела, исключая возможность реализации судом возложенной на него Конституцией функции осуществления правосудия". Такой подход к решению проблемы гарантирует "право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба".

Как видим, чтобы не оказаться в заложниках надуманных формальностей, общество обратилось к априорным знаниям и с легкостью "реанимировало" институт дополнительного расследования. Такой подход к решению проблемы настолько понравился правоприменителю, что ежегодно этим способом исправляется до 50 тыс. ошибок, допущенных органами предварительного расследования и прокурорами.

На первый взгляд, выход из проблемы найден. Возникают вопросы: единственный ли, лучший ли? Безусловно, не единственный и не лучший! В подавляющем большинстве государств, в том числе и в странах СНГ и Балтии, которым в качестве базовых моделей уголовно-процессуального законов достались советские уголовно-процессуальные кодексы, они уже существуют.

Например, в ст. 326 Уголовно-процессуального кодекса Республики Молдова прокурор, участвующий в рассмотрении уголовного дела по первой инстанции, вправе изменить своим постановлением предъявленное в ходе предварительного расследования обвинение на более тяжкое, если исследованные в судебном заседании доказательства неопровержимо свидетельствуют о том, что подсудимый совершил более тяжкое преступление, чем то, которое вменялось ему в вину ранее, и довести до сведения подсудимого, его защитника и, в зависимости от обстоятельств, его законного представителя новое обвинение.

Еще лучше, когда окончательное обвинение формулируется стороной обвинения уже по итогам судебного разбирательства. В принципе, в российском уголовном процессе все именно так и происходит, ибо суд, постановляя обвинительный приговор, разрешает дело не в объеме обвинения, предъявленного следователем, а в объеме обвинения, поддержанного государственным обвинителем в судебных прениях.

Справедливо возникает вопрос, зачем же в таком случае последний на протяжении всего судебного следствия "стреножен" вынесенным несколько месяцев тому назад документом органов предварительного расследования?

Столкнувшись с перечисленными проблемами, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда оказалась дальновиднее. Выявив факт отсутствия в деле постановления о принятии дела следователем к своему производству, она не сочла нужным относить данную ошибку к перечню существенных, поскольку "это не привело к лишению или какому-либо ущемлению прав участников процесса, не повлияло и не могло повлиять на полноту и объективность расследования, а также на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора (определение Следственного комитета Верховного Суда РФ по делу Мамаева от 16.11.2006 № 20-006-50).

Как видим, возникновение многих судебных ошибок предопределено отсутствием четкой правоохранительной политики, несовершенством текущего законодательства, а также низким профессионализмом исполнителей.

Природа ошибок предполагает выбор алгоритма их исправления. Например, необоснованное осуждение или необоснованное оправдание предполагает наделение контрольной инстанции правом и возможностям пересмотра дела с постановлением нового приговора.

Система - совокупность взаимозависимых элементов, образующих определенную целостность. Уголовно-процессуальный кодекс - единая система процессуальных институтов, норм и правил. Основными показателями качества уголовного судопроизводства сегодня являются: его соответствие мировым стандартам, правосознанию общества. Непосредственно общество, а равно свойственные ему социально-политические и государственные институты - среда, в которой предстоит действовать Уголовно-процессуальному кодексу. Удалось ли законодателю в 2001 г. решить поставленную перед ним задачу: создать действительно новый, гармоничный в юридико-техническом отношении УПК? Соответствуют ли содержащиеся в нем нормы и правила правосознанию российского общества, в первую очередь, запросам правоприменителя?

УПК оценивают по-разному. Четвертьвековой опыт служения уголовному судопроизводству позволяет автору сделать вывод: принципиальных изменений в отечественном уголовном процессе пока не произошло! Как и в период сталинизма, насилие - "повивальная бабка" уголовно-процессуального доказывания, а судебное разбирательство - фарс, ибо "сказанное следователю, дороже произнесенного в суде". В России по-прежнему нет сторон, так как за результаты рассмотрения уголовного дела перед обществом отвечает только суд. Нет у нас и самого главного - самостоятельного суда первой инстанции, поскольку им, как и раньше, руководит вышестоящий суд, который согласно сохранившейся с прежних времен концепции, не исследуя доказательств, вправе навязать первой инстанции свой подход к оценке доказательств.

А где же совокупность процессуальных гарантий, которой так хвастались авторы УПК? Они, как и прежде при "социализме", ширма, за которую уже научился прятаться российский правоприменитель образца XXI в.

Почему это произошло? Причин множество. В рамках системного анализа вес они легко узнаваемы. Вот наиболее существенные из них. Чтобы УПК работал, он должен соответствовать социально-политическим условиям, которые в значительной степени предвосхищают взаимоотношение общества (в лице государства) с преступником. Истории известны два варианта таких отношений. Первый: преступник - враг! Любое взаимодействие с ним (в том числе, и выгодное для потерпевшего) недопустимо. У преступника есть только одно право - каяться. А уж казнить его или миловать - право общества, государства, суда. Второй вариант: преступник - сторона в правоотношении, с которой желательны любые взаимовыгодные связи.

Лучшие мировые стандарты уголовного судопроизводства свойственны демократическим обществам. Они давно согласились на сотрудничество с преступником, пошли по пути формирования неформального состязательного уголовного процесса, в результате чего смогли минимизировать конфронтацию в уголовном судопроизводстве между сторонами и, как следствие этого, резко удешевить его. В данном случае объем ограничения прав и свобод личности, привлекаемой к уголовной ответственности, в значительной степени предопределен, прежде всего, поведением стороны защиты.

Там, где "чистосердечное признание - прямая дорога в тюрьму", стороне обвинения, как и раньше, приходиться тратить народные деньги на доказывание очевидного. Наше общество (а вместе с ним и ученый мир, и законодатель), провозгласив состязательность в качестве основополагающего принципа уголовного процесса, лукаво не сочло нужным наполнить его необходимым содержанием, а именно: по-настоящему заинтересовать сторону защиты в сотрудничестве со стороной обвинения.

Препятствует сотрудничеству сторон, а следовательно, и гармонизации процесса обязанность следователя: вменить лицу в вину тот объем преступных действий, который будет не менее установленного спустя продолжительный период времени в суде! Результат наличия в УПК данной базовой конструкции плачевен! Следователи вынуждены либо завышать объем обвинения, либо уходить от его конкретизации. И после этого сторона обвинения рассчитывает, что обвиняемый (подсудимый) облегчит ей работу, пойдет с ней на сотрудничество, признает вину полностью? Рожденный "на пустом месте" спор загромождает все дальнейшее разбирательство.

А достижима ли истинная состязательность в уголовном процессе, в котором возбуждение уголовного дела и предварительное расследование выведены из компетенции суда? Особенно если учесть, что право назвать информацию доказательством отдано офицерам в погонах, ведомых в бой с преступностью генералами! Там, где война, там - свои законы. Как свидетельствует обширная судебная практика, фальсификация доказательств по уголовным делам в значительной степени обусловлена пребыванием следователя в подчинении у структур, должностью отвечающих за раскрытие конкретного преступления. "Клеймо качества" на доказательственную информацию вправе ставить только суд, ибо только эта инстанция по-настоящему защищена от произвола отдельной личности.

А каким образом содержащийся под стражей человек, не имеющий к тому же доступа к добросовестному адвокату, в течение многих месяцев (а то и лет) может состязаться со следователем, за которым сосредоточена вся мощь государства?

А чего стоит отказ авторов УПК от института апелляции по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях? Суды кассационной инстанции, не выслушав ни осужденного, ни потерпевшего, ни свидетелей, сохранили за собой право переоценки всей совокупности доказательств, направления дела на новое судебное разбирательство. В таких условиях суду первой инстанции, чтобы в очередной раз не оскандалиться с отменой приговора, волей-неволей приходится следить за тем, чтобы его свобода в оценке доказательств не вышла за рамки усмотрения вышестоящей инстанции.

Противоречит здравому смыслу и отказ авторов УПК от действенных механизмов исправления ошибок. В результате этого ежегодно имеем до 50-60 тыс. производств по исправлению ошибок, допущенных органами предварительного расследования, вообще за пределами уголовно-процессуальных регламентации, 20 тыс. раз в год дела из кассации возвращаются в суды первой инстанции для исправления тех ошибок, с которыми легко справилась бы апелляция.

Таким образом, провозглашенные авторами УПК в качестве основополагающих принципы состязательности сторон (ст. 15) и свободы оценки доказательств судом первой инстанции (ст. 17) нс более чем блеф! Допущенные участниками уголовного процесса ошибки исправлены быть не могут, следовательно, предложенная авторами УПК система производства не способна к самосовершенствованию.

УПК - неудачный компромисс между желанием достичь в уголовном судопроизводстве мировых стандартов и нежеланием общества, а вместе с ним авторов УПК кардинально решить проблемы уголовного процесса: обеспечить необходимые условия для формирования истинной состязательности сторон, гарантировать независимость суда первой инстанции, предусмотреть действенные механизмы исправления следственных и судебных ошибок.

Предполагалось, что УПК как системный правовой акт с его высокими требованиями окажет положительное влияние на среду, в первую очередь на правоприменителя. Этого не произошло. Более того, отказ авторов УПК от регламентации целого ряда проблемных вопросов разрушил у правоприменителей уважение к "букве" закона, в результате чего ей на смену пришел произвол.

Нетрудно заметить, что УПК по юридико-техническому качеству существенно уступает Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. - системе куда более гармоничной и более адекватной как требованиям времени, так и правосознанию граждан Российской Империи.

Еще в декабре 1986 года Пленум Верховного Суда СССР открыто назвал причины, приводящие к беззаконию в деятельности судов. Среди этих причин пренебрежение судей к процессуальному закону . Вместе с тем, практика показывает, что с тех пор, не смотря на продолжающееся реформирование судебной системы, почти ничего не изменилось.

В подтверждение сказанного приведем несколько примеров из собственной практики участия в рассмотрении в судах Тюменской области.

Литература

1. См.: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 декабря 1986 года № 15 «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия» // Сборник постановления Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М.: Издательство «Спарк», 1996. С. 299.
2. Архив Калининского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело № 1-451-06, 2006 г.
3. См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004.№ 10.
4. Архив Ленинского районного суда г. Тюмени. Уголовное дело №1-2268 -05; уголовное дело № 1-648-06.
5. Постановление № 8 Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О некоторых вопросах применения судами Конституции российской Федерации при осуществлении правосудия» // Сборник постановления Пленумов Верховных судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М.: Издательство «Спарк», 1996. С. 558.
6. Там же. С. 559.
7. Интервью Председателя Верховного Суда РФ В.М. Лебедева журналу «Итого»// http:// www.supcort.ru/ news/ interview/2004-01-16-13-02-21. htm.
8. См.: Давыдов В.А. Пересмотр в порядке надзора судебных решений по уголовным делам: производство в надзорной инстанции. – М.: Волтерс Клувер. 2006. С. 30.
9. См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – М.: Азбуковник, 1999. С. 487.
10. Там же. С. 392.

Опубликовано: Совершенствование деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях: материалы Всероссийской научно-практической конференции (26-27 октября 2006 г.) Вып.3 Тюмень: ТГИМЭУП, 2007

Как уже отмечалось ранее, задачами судопроизводства по гражданским делам, отнесенным к подведомственности судов общей и арбитражной юрисдикции, являются правильное и своевременное рассмотрение и разрешение дел в целях защиты прав, свобод и законных интересов субъектов спорных отношений, ставших предметом судебного разбирательства. Выполнение судом названных задач должно способствовать также укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к закону и суду.

Рассмотреть и разрешить дело правильно - значит выполнить при осуществлении судопроизводства по нему требования норм процессуального и материального права, которые подлежат применению с учетом специфики данного конкретного дела. Неправильное рассмотрение и разрешение дела не только означает невыполнение закрепленной в законе одной из общих задач судопроизводства, что препятствует достижению его конечных целей, но и ассоциируется в сознании с судебной ошибкой. Обычно так и бывает, поскольку судебная ошибка всегда есть несовпадение результата процессуальной деятельности суда с целевыми установками судопроизводства, закрепленными в нормах процессуального права. Однако в некоторых случаях недостижение целей правосудия может быть связано не с ошибкой суда, а с иными обстоятельствами, которые закон относит к числу вновь открывшихся обстоятельств, о чем подробнее будет сказано далее.

Иногда к судебной ошибке относят лишь нарушение норм процессуального и (или) материального права при постановлении судебного акта, разрешающего дело по существу*(494). Однако с таким подходом согласиться нельзя, поскольку требование правильного рассмотрения и разрешения дела как общая целевая установка судопроизводства распространяется на всю процессуальную деятельность от возбуждения гражданского дела до его окончательного завершения. Неслучайно ст. 2 ГПК и ст. 2 АПК, формулирующие общие целевые установки судопроизводства по гражданским делам, а также ст. 6 АПК, закрепляющая принцип законности в судопроизводстве по делам, подведомственным арбитражным судам, отнесены к основным положениям цивилистических процессуальных кодексов. Поступить иначе при распределении процессуальных норм по разделам и главам ГПК и АПК законодатель был и не вправе, поскольку такое расположение названных норм лишь отражает объективно существующие закономерности последовательно развивающейся судебной процедуры по каждому конкретному гражданскому делу.

Так, гражданский и арбитражный процесс представляют собой совокупность последовательно совершаемых действий участников рассмотрения дела, которые в сочетании с правоприменительными действиями суда порождают возникновение, изменение и прекращение целого комплекса правоотношений, посредством которых реализуются на практике требования процессуальных, а иногда и материальных норм права. При этом каждая норма содержит не только права и обязанности субъектов судопроизводства, но и свои частные целевые установки, направленные на реализацию общих для всего процесса задач и целей. Соответственно все действия суда и других участников рассмотрения и разрешения дела на любом этапе судопроизводства должны совершаться в соответствии с целями, закрепленными в нормах права. Несоблюдение этого требования при совершении любого процессуального действия или при воздержании от действий приводит к недостижению частных (промежуточных) задач и целей, в конечном счете направленных на реализацию общих целевых установок судопроизводства, следовательно, и к конкретной судебной ошибке.

Например, право на обращение за судебной защитой не может быть реализовано посредством обращения в суд с нарушением правил о подсудности. Ошибочное определение суда о возбуждении гражданского дела вопреки этим правилам вступит в противоречие с целевыми установками ст. 133 и п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК в гражданском процессе, ст. 127 и п. 1 ч. 1 ст. 129 АПК в арбитражном процессе. Данная конкретная судебная ошибка, обусловленная неправильным определением подсудности гражданского дела при его возбуждении, приведет к нарушению права, гарантированного лицам, участвующим в деле, ст. 47 Конституции РФ. В конечном счете она приведет к постановлению ошибочного решения, если только не будет устранена в последующих стадиях судопроизводства до разрешения дела по существу посредством направления дела в компетентный суд, которому дело подсудно в силу требований закона.

Отнесение к судебной ошибке только тех нарушений норм права, которые нашли отражение в итоговом судебном акте, связаны с заблуждением, что реализация целей правосудия возможна лишь при разрешении дела по существу. Однако это не соответствует самой логике осуществления судопроизводства, предполагающего защиту прав средствами правосудия на любом этапе процессуальной деятельности. Например, общей и конечной целью стадии возбуждения гражданского дела является реализация права на обращение за судебной защитой, цель подготовки дела к судебному разбирательству состоит в обеспечении права участвующих в деле лиц на правильное и своевременное рассмотрение и разрешение их дела. На достижение соответствующего результата и направлена вся совокупность норм данных институтов в гражданском и арбитражном процессуальном праве, каждая из которых представляет собой определенную частную целевую установку, выступающую в роли средства реализации последующих общих процессуальных целей различного уровня. При этом конечные цели гражданского судопроизводства, являясь общими целевыми установками для всего процесса, могут быть полностью реализованы и без разрешения дела по существу.

Так, отказ суда общей юрисдикции в возбуждении гражданского дела (ст. 134 ГПК) или прекращение его в стадии подготовки дела к судебному разбирательству (ч. 4 ст. 152 ГПК) при условии правильного разрешения судом соответствующего вопроса обеспечивают защиту прав ответчика от их неправомерного оспаривания истцом. Однако при этом суд может допустить ошибку, что создаст препятствия для судебной защиты прав лица, обратившегося с требованием к ответчику. Во избежание такого результата, не совпадающего с целями судопроизводства, заинтересованное в судебном разбирательстве лицо вправе оспорить соответствующий судебный акт в вышестоящую судебную инстанцию. При наличии жалобы (представления) заинтересованного лица, поданной с соблюдением установленного законом порядка, вышестоящий суд обязан проверить правильность соответствующего судебного акта. Если при проверке будет обнаружена ошибка суда первой инстанции при решении вопроса об отказе в принятии заявления или прекращении производства по делу, у суда вышестоящей инстанции возникает обязанность ее исправить посредством отмены незаконного определения, после чего процесс по конкретному делу подлежит возобновлению.

Ревизия судебных актов может осуществляться лишь в судебной процедуре, установленной федеральным законом. Обычно это происходит посредством их проверки в судах апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, которые и делают вывод о наличии или отсутствии судебной ошибки. Вместе с тем многие процессуальные нарушения при рассмотрении дела могут быть устранены и самим судом первой инстанции, в частности посредством повторного обращения к спорной процессуальной ситуации и совершения действий правовостанавливающего характера. Однако возможность устранения нарушения самим судом, допустившим его, не дает оснований исключать допущенные при первоначальном разрешении соответствующего вопроса нарушения из числа судебных ошибок, как ошибочно полагает Л.А. Терехова*(495).

Конкретные ошибки при разрешении отдельных процессуальных вопросов или даже их определенной совокупности не обязательно приводят к ошибочному результату разрешения дела по существу, даже если они не были исправлены до постановления судом итогового постановления. Например, неправомерный отказ от исследования одного из доказательств, представленный стороной, нарушает требования норм процессуального права, вступает в противоречие с целевыми установками судопроизводства. Однако такая конкретная ошибка суда, допущенная при доказывании, может и не повлиять на правильность разрешения дела, если обстоятельства, имеющие значение для дела, были выяснены полностью на основании исследования других доказательств. Нарушение же норм процессуального права или их неправильное применение является основанием для отмены судебного решения, если они привели или могли привести к неправильному разрешению дела (ч. 1 ст. 364 ГПК, ч. 3 ст. 270, ч. 3 ст. 288 АПК). Соответственно суд вышестоящей инстанции при наличии доводов жалобы о конкретных процессуальных нарушениях и их подтверждении в ходе проверки обязан на основе анализа всех обстоятельств дела оценить, повлияли ли выявленные нарушения на результат разрешения дела или нет. Установив, что допущенные нарушения не являются существенными, вышестоящий суд вместе с тем обязан констатировать в определении наличие ошибки суда первой инстанции при рассмотрении и разрешении дела с приведением аргументов, почему она не повлияла и не могла повлиять на правильность разрешения дела и потому не является основанием для отмены решения.

Как указывалось, другой общей задачей судопроизводства по гражданским делам, также направленной на достижение его конечных целей, является своевременность рассмотрения и разрешения дел. При характеристике судебной ошибки как неправильного разрешения судом дела по существу или неправильного разрешения различных промежуточных процессуальных вопросов, возникающих при рассмотрении дела, эта задача во внимание не всегда принимается. Несоблюдение требований закона о сроках рассмотрения дела обычно считается не ошибкой, а иным упущением суда, так же как и ошибка существенно снижающим эффективность правосудия, грубо нарушающим права и законные интересы участников судопроизводства. Однако есть и широкое понимание судебной ошибки, когда к ней относят также нарушение требований закона о сроках рассмотрения и разрешения дел. Такой подход заслуживает внимания, поскольку несвоевременность совершения процессуальных действий не только нарушает требования соответствующих процессуальных норм, что само по себе позволяет рассматривать процессуальную деятельность как неправильную, но и вступает в противоречие с конечными целями судопроизводства, существенно затрудняя их реализацию или даже делая это невозможным.

Процессуальные действия не только суда, но и всех других субъектов процесса должны совершаться правильно и своевременно, однако субъектом судебной ошибки всегда будет только суд в лице коллегии судей или судья, единолично совершающий процессуальные действия от имени суда. Это обусловлено руководящей, контролирующей и решающей ролью суда в процессе. Являясь органом правосудия, только суд при рассмотрении гражданского дела уполномочен от имени государства осуществлять правоприменительную деятельность, направленную на реализацию целевых установок гражданского судопроизводства. Что касается действий всех других участников рассмотрения и разрешения гражданского дела, то сами по себе они не влекут возникновения, изменения и прекращения гражданских процессуальных отношений. Такие действия осуществляются под контролем суда и могут быть им санкционированы лишь при их соответствии требованиям закона, устанавливающим права и обязанности конкретных субъектов судопроизводства с учетом их процессуальных функций, определяемых целями участия в процессе.

Поскольку судебная ошибка по гражданскому делу есть несовпадение результата правоприменительных действий суда с целевыми установками судопроизводства, закрепленными в нормах процессуального права, она нарушает правовые требования и является процессуальным правонарушением, обязательным признаком которого будет вина судьи (судей). Под виной как необходимым элементом судебной ошибки следует понимать психическое отношение судьи к своему поведению, нарушающему требования процессуального, а в некоторых случаях и материального законодательства, и к последствиям такого поведения.

Многие авторы с приведенной позицией не согласны, и в литературе распространено мнение, что противоправность судебной ошибки объективна, в качестве таковой она должна рассматриваться вне зависимости от наличия или отсутствия вины правонарушителя*(496). Такой подход имеет серьезные основания, которые связаны в том числе с психологической оценкой рассматриваемого явления, поскольку судопроизводство относится к одному из самых сложных видов человеческой деятельности, и было бы наивным полагать, что есть судьи, которые при рассмотрении и разрешении дел вообще не допустили ни одной ошибки. Если это так, то при квалификации судебной ошибки как результата виновного противоправного поведения весь судейский корпус, олицетворяющий одну из ветвей государственной власти в стране и призванный обеспечивать защиту прав и свобод, формально может рассматриваться как некое "сообщество правонарушителей".

Этот парадоксальный на первый взгляд вывод вовсе не свидетельствует о каких-то особо негативных свойствах российской судебной системы, такова специфика деятельности любого суда вне зависимости от его государственной принадлежности. Сам автор этих строк, имея солидный стаж судебной работы и пройдя почти все ступени судейской карьеры, не избежал ошибок при рассмотрении и разрешении дел. Однако сознание большинства исследователей причин судебной ошибки a priori отказывается следовать такой "крамольной" логике. Психологически комфортнее считать, что судебная ошибка может быть результатом и безвиновного поведения судьи. В обоснование этого приводятся различные аргументы, в том числе указывающие на особую сложность судебной деятельности. Например, Н.И. Масленникова отмечала, что с учетом непрерывно увеличивающегося потока законодательной информации можно вполне обоснованно говорить об объективных причинах судебных ошибок, поскольку возможности человеческой памяти не беспредельны, а судье приходится удерживать в памяти не только действующее законодательство, но и правоприменительную практику, а также хорошо знать источники получения необходимой информации*(497).

К этому следует добавить, что само наличие судебной ошибки определить зачастую непросто, в том числе и потому, что результат осуществления правосудия в условиях состязательного процесса во многом зависит от инициативы и активности самих сторон, а иногда также от вполне оправданной судейской дискреции. Специфика отправления правосудия как особого вида осуществления государственной власти такова, что судья нередко вынужден оценивать обстоятельства дела, не имея достаточной информации (иногда скрываемой от него), и принимать решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения*(498). Особенно отчетливо это проявляется в гражданском судопроизводстве, где принцип состязательности в наибольшей степени сочетается с принципом диспозитивности.

Немаловажно также, что сам вывод о наличии судебной ошибки делают обычно судьи вышестоящей судебной инстанции, которые сами не застрахованы от ошибочных действий и суждений. На результат проверочной деятельности при оспаривании судебных актов помимо объективных критериев, закрепленных в законе, всегда влияют субъективные факторы, связанные с личностью соответствующего судьи, уполномоченного на принятие решения по жалобе или представлению. Судьи нижестоящих инстанций часто не соглашаются с выводами вышестоящего суда об ошибочности их действий, но при всей обоснованности и убедительности их возражений вступает в силу известное "правило", согласно которому прав тот, у кого больше прав. Такая ситуация сама по себе может порождать сомнения в обязательной виновности судьи, в действиях которого вышестоящей судебной инстанцией была обнаружена ошибка.

Кроме того, закон не связывает устранение выявленных нарушений с субъективным отношением судьи к своим действиям (бездействию), которые привели к результату, расходящемуся с задачами и целями судопроизводства. Судебная ошибка в любом случае должна быть устранена, и для применения соответствующих процессуальных санкций правовосстановительного характера нет необходимости устанавливать наличие вины судьи и ее форму.

При всем том, однако, при характеристике судебной ошибки как правонарушения следует исходить не из объективно существующих трудностей при осуществлении правосудия и приоритетности применения правовосстановительных мер в случае обнаружения судебной ошибки, а из абстрактно закрепленных в законе прав и обязанностей суда в процессе, его процессуальных функций, направленных на достижение задач и целей правосудия. На судью, выступающего в процессе от имени суда как органа государственной (судебной) власти, в силу самого предназначения правосудия законом возлагается обязанность рассмотреть и разрешить дело в соответствии с требованиями права. Судебная ошибка всегда свидетельствует о неисполнении этой обязанности, и предполагать, что правонарушающие действия судьи при этом могут быть неосознанными, нет никаких оснований. Соответственно, как верно отмечет Т.Г. Морщакова, не должна применяться для характеристики подобных действий судьи и категория объективной противоправности*(499).

Причем реальность такова, что анализ любой судебной ошибки, допущенной по конкретному делу, позволяет выявить вину судьи, которым она допущена, хотя ошибка ошибке рознь и степень вины по многим из них бывает минимальной. Что же касается коллизии интересов, когда каждая из судебных инстанций обвиняет друг друга в ошибочности действий, то это противоречие решается с учетом закрепленной в законе презумпции истинности судебного акта, принятого судом в соответствии с его компетенцией. Она сохраняет свое действие, пока не будет опровергнута в установленном законом порядке. Из этого и следует исходить при анализе судебной ошибки как явлении действительности, абстрагируясь от множества случайных признаков, которые могут присутствовать в конкретном деле.

При этом не следует и драматизировать распространенность судебных ошибок, в том числе допускаемых проверочными инстанциями, поскольку негативное влияние их существенно различается, так что многие и не приводят в итоге к несправедливому судопроизводству, не ставят неопределимую преграду для обеспечения эффективной защиты прав. Основная проблема состоит вовсе не в наличии или отсутствии вины судьи в судебной ошибке, а в наличии оптимальных правовых механизмов по предупреждению и исправлению ошибочной деятельности суда.

Если задачи и цели гражданского судопроизводства не были достигнуты по независящим от суда (судьи) причинам, неправильное рассмотрение и разрешение дела нельзя расценивать как судебную ошибку. Например, преюдициально установленные вступившим в законную силу судебным постановлением обстоятельства являются обязательными для суда при разбирательстве другого гражданского дела с участием тех же лиц (ст. 61 ГПК, ст. 69 АПК). Однако в последующем первое решение может быть отменено как незаконное, и это объективно будет означать неправильность решения, в основу которого были положены преюдициально установленные факты. Решение по такому делу подлежит пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам (п. 4 ч. 2 ст. 392 ГПК, п. 4 ст. 311 АПК), однако вины судьи, соответствующие процессуальные действия которого были правомерными, в отмене этого решения не будет. Отсутствует вина судьи при пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам и во всех тех случаях, когда основанием для такого пересмотра явились другие предусмотренные законом обстоятельства, которые не были и не могли быть известны суду при принятии соответствующего судебного акта. Соответственно во всех таких случаях нет и судебной ошибки.

Исключением является лишь пересмотр дела в случае признания Конституционным Судом РФ не соответствующим Конституции РФ закона, примененного судом в конкретном деле, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Конституционный Суд РФ (ч. 5 ст. 392 ГПК, ч. 6 ст. 311 АПК), и в случае установленного Европейским судом по правам человека нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом конкретного дела, в связи с принятием решения по которому заявитель обращался в Европейский суд по правам человека (ч. 7 ст. 311 АПК). Конституция РФ и Европейская конвенция должны непосредственно применяться судами при рассмотрении и разрешении дел во взаимосвязи с законами и иными нормативными правовыми актами (ч. 1 и 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации, ст. 1 и 11 ГПК, ст. 3 и 13 АПК). При этом применяемые нормы не должны противоречить положениям нормативных актов, имеющих большую юридическую силу, и обязанность выявить наличие таких противоречий при рассмотрении конкретного дела лежит на судье. Неисполнение этой обязанности всегда является следствием виновного поведения судьи.

В связи с этим в процессуальной литературе высказываются обоснованные сомнения в правильности отнесения законодателем названных оснований к вновь открывшимся обстоятельствам*(500). Однако отстаивается и иная позиция, согласно которой основание для пересмотра судебного постановления, появившееся в связи с признанием не соответствующим Конституции РФ закона, примененного в деле заявителя, не связано с судебной ошибкой. В ее обоснование приводится аргумент, "что при рассмотрении конкретного дела суд не может предрешать вопрос о том, противоречит ли определенный нормативный правовой акт Конституции или нет, поскольку это не входит в предмет его компетенции". По мнению автора приведенного суждения, решение этого вопроса находится в исключительной компетенции Конституционного Суда РФ, и "нормативный правовой акт презюмируется конституционным, пока иное не будет установлено органом конституционного контроля"*(501).

Согласиться с этими аргументами нельзя, поскольку они вступают в очевидное противоречие с ч. 1 ст. 15 Основного закона страны, согласно которой Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Применительно к полномочиям судов данное положение, относящееся к основам конституционного строя России, конкретизировано в Федеральном конституционном законе "О судебной системе Российской Федерации". Согласно ч. 3 ст. 5 названного Закона, которая в развернутом виде повторяет ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции РФ, федеральному конституционному закону, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу (в рассматриваемой ситуации в соответствии с положениями Конституции РФ). С содержанием приведенных конституционных норм полностью согласуется Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации", в котором разъясняется, что при разрешении дела суд обязан непосредственно применять Конституцию РФ, если придет к убеждению, что федеральный закон находится в противоречии с ее соответствующими положениями.

Устанавливать действительное содержание применяемой нормы с учетом ее места в системе правового регулирования и принимать решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наивысшую юридическую силу, - конституционная обязанность суда любого уровня. Исключать Конституцию РФ из иерархии нормативных правовых актов, без выявления системной связи которых суд не вправе разрешать ни одно дело, только потому, что имеется специальный орган конституционного правосудия, нет никаких оснований.

Применяя при коллизии нормативных актов непосредственно Конституцию РФ, суд не вторгается в компетенцию Конституционного Суда РФ, поскольку не лишает отвергнутую норму юридической силы для других фактических ситуаций, что действительно в такой ситуации является прерогативой только органа конституционного правосудия, а лишь разрешает конкретное дело согласно требованиям права, в системе источников которого Основной закон страны занимает соответствующее место. Для такого правоприменения суду не требуется ничья санкция, поскольку он осуществляет судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции РФ и федеральному закону (ч. 1 ст. 120, ч. 1 ст. 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"). В контексте приведенных конституционных положений становится очевидным, что они имеют в виду лишь правовой закон, не противоречащий Конституции РФ. Другое дело, что судья в таких случаях должен быть озабочен дисквалификацией дефектного закона, для чего обязан обратиться с соответствующим запросом в Конституционный Суд РФ.

Лишенным каких-либо правовых оснований выглядит и довод о том, "что уровень правосознания российских судей не настолько высок, чтобы им можно было вменять в обязанность оценку действующего законодательства на степень его соответствия Конституции и, как следствие, инициирование конституционного судопроизводства"*(502). В действительности уровень судейского правосознания может быть разным, но Конституция РФ и федеральный закон исходят из презумпции его высокого уровня. Соответственно они вменяют в обязанность каждого судьи осуществлять судопроизводство в соответствии с требованиями права, в системе которого Конституция РФ как нормативный правовой акт прямого действия, имеющий высшую юридическую силу, применяется при коллизии норм как правовой критерий. Последующее решение Конституционного Суда РФ о признании примененной судом нормы противоречащей Конституции РФ свидетельствует о неисполнении судьей этой обязанности, а значит, налицо судебная ошибка.

В литературе распространено мнение, что судебная ошибка не может быть умышленной, поскольку "если судья выносит заведомо неправосудное решение, то такое деяние образует состав уголовного преступления"*(503). С этим можно было бы согласиться, если считать судебной ошибкой только такое нарушение, которое свойственно судебному акту, разрешающему дело по существу. Однако, как указывалось, судебной ошибкой является любое нарушение норм права при рассмотрении дела, препятствующее достижению разноуровневых целей судопроизводства на различных этапах развития процесса. При этом нельзя исключать, что некоторые судебные ошибки будут характеризоваться умышленной формой вины, хотя основания для привлечения судьи к уголовной ответственности за вынесение заведомо неправосудного решения будут отсутствовать.

Так, судья при рассмотрении и разрешении дела может сознательно избрать такой вариант поведения, который противоречит требованиям процессуального законодательства, заведомо зная, что этим самым будут нарушены права других участников рассмотрения дела. Например, в судебной практике встречаются случаи, когда судья не соблюдает известные ему требования процессуального законодательства и выносит определение о назначении экспертизы в отсутствие участвующих в деле лиц, извещения которым о времени и месте совершения данного процессуального действия не направлялись, разрешает дело без стороны при отсутствии сведений о вручении повестки. На заведомое пренебрежение процессуальными нормами и упрощение процедуры судебного разбирательства как на один из факторов, сопутствующих судебной ошибке, указывается и в литературе по уголовному процессу*(504). Вряд ли за подобные действия судья будет привлечен к уголовной ответственности, если только они заведомо не были направлены на создание условий для принятия в последующем неправосудного решения. Во всяком случае, судебная практика при распространенности таких процессуальных нарушений примеров привлечения судьи за них к уголовной ответственности не знает.

Судебная ошибка может быть допущена и по неосторожности, когда судья не предвидит, но по обстоятельствам дела мог и должен был предвидеть наступление указанных неблагоприятных последствий. Например, в судебной практике экспертиза по гражданским делам часто назначается при подготовке дела к судебному разбирательству, и при этом иногда определение о ее назначении выносится в отсутствие лиц, участвующих в деле. Это происходит потому, что судья перед вынесением соответствующего определения не проанализировал процессуальные нормы, регламентирующие единоличные подготовительные действия судьи, в совокупности с нормами о правах и обязанностях участвующих в деле лиц при назначении экспертизы.

Судья также может и предвидеть неблагоприятные последствия нарушения им требований норм процессуального права, но легкомысленно рассчитывает на их предотвращение. Например, при назначении экспертизы не разъясняет лицам, участвующим в деле, их право представить суду вопросы, по которым требуется заключение эксперта, полагая, что это право им известно и они не желают им воспользоваться; при отложении разбирательства дела не направляет неявившемуся лицу повестку, ограничившись изложением просьбы к явившимся лицам, чтобы они сообщили отсутствующему о времени и месте последующего судебного заседания, и т.п.

Абсолютное большинство судебных ошибок допускается при неосторожной форме вины, когда судья не предвидит противоправных последствий своего поведения, хотя мог и должен был их предвидеть.

Судопроизводство характеризуется последовательностью совершаемых процессуальных действий от возбуждения дела до его завершения, поэтому ошибка суда на одном этапе судопроизводства чаще всего порождает ошибки и при последующем развитии процесса. Например, ошибка при определении подведомственности в стадии возбуждения гражданского дела может привести к вынесению незаконного решения, если такая ошибка не будет исправлена самим судом путем прекращения производства по делу.

Последовательность развития процесса может привести к тому, что одна ошибка будет обусловлена умышленными действиями судьи, а другая, связанная с ней, - неосторожными. Например, судья вопреки требованиям закона назначает к судебному разбирательству заведомо неподготовленное дело, рассчитывая восполнить пробелы стадии подготовки в судебном заседании. Однако это не удается, что приводит к неправильному рассмотрению дела или, что чаще всего бывает, к нарушению процессуальных сроков.

От судебной ошибки следует отличать злоупотребления судьи, которые всегда совершаются умышленно и нарушают требования норм не только процессуального права, но и других отраслей права, порождая иногда применение предусмотренных ими штрафных, карательных санкций. К таковым относится, в частности, и уголовная ответственность за преступные деяния судей, совершенные при рассмотрении гражданского дела и связанные с вынесением заведомо неправосудных постановлений (ст. 305 УК РФ). Установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении дела, являются основанием для пересмотра принятого по нему постановления по вновь открывшимся обстоятельствам (п. 3 ч. 2 ст. 392 ГПК, п. 3 ст. 311 АПК).

Одним из видов злоупотреблений в сфере правосудия является нарушение требований о беспристрастности, когда судья стремится вынести решение в угоду одной из сторон. Обычно это проявляется в селективном, явно субъективном отборе фактов и доказательств для того, чтобы придать внешнюю убедительность заранее заданному решению*(505). Конкретные мотивы такого поведения судьи могут быть различными, но это всегда посягательство на сами основы правосудия; каждый подобный факт должен быть предметом специального разбирательства, с безусловным прекращением полномочий суда при его подтверждении.

Практика квалификационных коллегий судей и знакомство с работой отдельных судов показывают, что некоторые юристы воспринимают назначение на должность судьи как индульгенцию на подобное поведение, причем иногда и не очень маскируют свое пристрастие. Показательным в этом смысле является пример из современной российской судебной практики, приведенный профессором А.Т. Боннером в выступлении на одном из представительных форумов процессуалистов. Участвуя в качестве судебного представителя истца, он явился к началу разбирательства дела, однако застал в зале судебных заседаний чаепитие с участием судьи и представителей ответчика. Лишь после окончания чаепития его пригласили в зал, после чего судья без проведения судебного заседания объявил об отказе в иске*(506).

Таким образом, судебная ошибка по гражданскому делу - это результат виновного поведения судьи (судей), выступающего от имени суда при рассмотрении и разрешении гражданского дела, которое не является злоупотреблением, но нарушает нормы процессуального, а иногда и материального права, и не обеспечивает при совершении отдельного процессуального действия либо определенной их совокупности достижение целей судопроизводства.

В настоящее время в юридической науке и судебной практике придается большое значение вопросам устранения допущенных судебных ошибок. С каждым годом количество судебных ошибок растет. Причин, способствующих этому немало, однако пути решения данной проблемы есть. Часть 1 статьи 46 Конституции РФ устанавливает, что каждому гарантирована судебная защита его прав и свобод. Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / отв. ред.В. В. Лазарев. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Спартак, 2001. - 670 с.

Вместе с этим Конституционный Суд в своем Постановлении от 3 февраля 1998 г. № 5-П разъяснил, что судебная защита представляет собой некий механизм, состоящий из обязанности государства обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, то есть предоставить возможность обращения в суд, обеспечить рассмотрение дела судом первой инстанции с вынесением судебного акта, разрешающего дело по существу, а также устранить судебные ошибки вышестоящим судом. Постановление Конституционного Суда РФ от 03. 02.1998 № 5-П. Здесь же всецело обеспечиваются гарантии со стороны государства на рассмотрение и устранение возможной судебной ошибки, а также гарантии на реальное исполнение судебного акта.

Судебная ошибка влечет за собой последствия в виде существенных нарушений закона. Примеров судебных ошибок множество. Исходя из зарубежного опыта, можно сделать вывод, что судебные ошибки были распространены и ранее и, к сожалению, имеют неутешительные статистики. Одной из самых известных судебных ошибок в истории британского правосудия считают пожизненное заключение под стражу налогового служащего Стефана Кишко за убийство 11-ти летней британской девочки Лесли Молсид в 1975 г., которое как выяснилось позже он не совершал и провел в заключении 17 лет жизни. Лишь в 2007 г. при пересмотре дела, суд вынес постановление об отмене обвинительного приговора. Феномен судебной ошибки в уголовно-процессуальной деятельности суда. М.: Консультант Плюс, 2014

Судебная ошибка в Канаде в 1958 г. привела к заключению под стражу 14-и летнего Стивена Траскотта за совершение убийства одноклассницы Лилл Харпер. Его невиновность была доказана лишь при пересмотре дела и отмене обвинительного приговора лишь в 2006 году, а также была выплачена компенсация в размере 6,5 миллионов евро.

В России широкое распространение имело дело Михасевича. Это дело не только унесло жизни 36 женщин, которые стали жертвами маньяка Михасевича, но и незаконно осудило 14 граждан РФ, которые никакого отношения к совершенным преступлениям не имели. Данные исторические материалы свидетельствуют о том, что в судебной законодательстве еще немало пробелов, которые влекут за собой серьезные проблемы.

Судебные ошибки характерны как для уголовного, так и для гражданского судопроизводства. Нередко судебные ошибки в гражданском судопроизводстве могут привести к неутешительным последствиям, таким как лишение родительских прав, изъятие из права собственности имущества и т.д. Красильников Б.В. Судебная ошибка по гражданскому делу как следствие несовершенства материального и процессуального законодательства: Дис.. канд. юр. наук. М., 2002. - 121 с.

Нельзя отрицать тот факт, что ошибки в судебной деятельности возможны и неизбежны, как и в любой практической деятельности. Однако опасность судебных ошибок состоит в том, что неверные результаты такой деятельности приобретают общеобязательный характер и свою очередь обеспечены принудительной силой государства. Так что же мы вкладываем в понятие судебная ошибка?

Несмотря на то, что в действующем законодательстве отсутствует данный термин, существует немало определений данного понятия. Кроме того в законодательстве четко прописана возможность требовать от государства компенсации в случае судебной ошибки. Статья 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо определяет порядок взыскания компенсации в случае, если какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имело место судебная ошибка. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

Судебная ошибка в самом узком смысле слова понимается как неправильное поведение или суждение суда, выразившееся в нарушении норм материального или процессуального права, в результате которого было нарушено право участников гражданского или уголовного судопроизводства на судебную защиту. Постановление Конституционного Суда РФ от 03. 02.1998 № 5-П.

Однако важно понимать, что судебная ошибка не включает в себя наличие умысла или умышленных действий. Несмотря на то, что некоторые авторы высказывают мнение о том, что судебная ошибка есть порядок действия судебных работников и последствия таковых действий, не соответствующих целям самого правосудия, следует заметить, что любое умышленное действие подразумевает под собой волевое действие, а не ошибку. Многие авторы сводят понятие судебное ошибки только лишь к осуждению и наказанию любого лица за преступление, которое это лицо не совершало, отрицая тот факт, что понятие судебной ошибки нельзя рассматривать только лишь с субъективной стороны. Назаров А.Д. Следственные и судебные ошибки при заключении под стражу // Российская юстиция. 2010. № 4. С 15-16

Под судебной ошибкой в то же время стоит понимать недостатки, любое нарушение закона, допущенное при возбуждении и расследовании уголовных дел, а также ошибку в процессуальной деятельности, в том числе и в деятельности компетентного лица, который в свою очередь является носителем соответствующих прав и обязанностей. Причины и условия совершения судебных ошибок. М.: Консультант Плюс, 2014.

Исходя из этого, можно констатировать тот факт, что судебные ошибки: всегда связаны с нарушением юридических норм; судебные ошибки допускаются только судом или судьями и все ошибки, с помощью правовых средств могут быть устранены.

В гражданском судопроизводстве судебную ошибку определяют как несоответствие результата процессуальной деятельности суда с целевыми установками судопроизводства, закрепленными в нормах гражданско-процессуального права. Красильников Б.В. Судебная ошибка по гражданскому делу как следствие несовершенства материального и процессуального законодательства: Дис.. канд. юр. наук. М., 2002. - 121 с.

Поэтому понятие судебной ошибки нужно рассматривать комплексно, включая в него все компоненты, способствующие ее совершению.

Так в чем же причина совершения судебных ошибок? Существует достаточно большое количество мнений по этому поводу, однако первоначально хотелось бы рассмотреть мнение тех, кто, прежде всего, допускает такие ошибки - это мнение судей.

Мировые судьи основными причинами совершения судебных ошибок признают такие факторы, как большая загруженность, отсутствие надлежащего анализа практической работы мировых судей, нестабильность законодательства и шаткость судебной практики. Верещагин А.Н. Особые мнения в российских судах. Государство и право. 2008. № 2. С. 10-13.

Федеральные судьи же напротив считают основной причиной совершения судебных ошибок небрежность и невнимательность со стороны судей, подтверждая факт нестабильности судебной практики и законодательства, а также указывая на ненадлежащую работу органов предварительного следствия при проведении расследования по уголовным делам. Отчасти, точка зрения мировых судей ясна. Ведь если сравнить статистические данные, то средняя нагрузка мирового судьи будет исчисляться сотнями, рассмотренных в месяц дел, в то время как нагрузка федерального судьи исчисляется всего лишь десятком рассмотренных за месяц дел. Федеральный закон от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации».

Исключить в таком случае совершения судебных ошибок практически невозможно. И с такой точкой зрения вряд ли поспоришь, однако судьи кассационной и надзорной инстанции основной причиной судебных ошибок считают, прежде всего, низкий уровень профессиональной подготовки судей.

Верховный Суд главной причиной совершения судебной ошибки видит в слабой и недостаточной профессиональной подготовке судей, а второстепенными считает ненадлежащее знание судебной практики и небрежность при подготовке и рассмотрении конкретного дела. Все это свидетельствует о необходимости исследования причин совершения судебных ошибок, а также разработке и внедрению ряда мер, которые в свою очередь предотвратят совершению судебных ошибку и повысят эффективность правосудия. Федеральный закон от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации».

В юридической литературе вопрос причины судебных ошибок рассматривается довольно длительное время, одной единой точки зрения по этому поводу нет. Некоторые видят причины в субъекте право применения, другие считают, что причины кроются в объективном характере.

А.С. Грицанов полагает, что судебные ошибки, прежде всего, несут объективный характер, и что правоприменители не виновны в их совершении. Терехова Л.А. Система пересмотра судебных актов в механизме судебной защиты. М., 2007. - 240 с. И здесь речь уже идет о несовершенстве отдельных процессуальных институтов, о сложности законодательства и о пробелах в материальном праве. Другие авторы отрицают наличие объективного характера.

Так, к примеру, И.М. Зайцев говорит о том, что причины кроются в субъективном начале и далеко уходят от пределов судебного процесса. Поляков С.Б. Отличие судебной ошибки от правонарушения судьи. Адвокат. 2010. № 5.С. 5-10. Автор считает, что во всем повинны только люди, которые не смогли и не захотели действовать в рамках закона при решении определенного дела или вопроса. Разделяя точку зрения автора, отметим, что причины судебных ошибок можно определить как недостаточную юридическую классификацию должностных лиц суда, недобросовестное отношение к выполнению служебных обязанностей при разбирательстве конкретного дела, а также совершение при рассмотрении дела преступных действий. Некоторые авторы в своих работах объединяют данные понятия.

И в этой связи назревает вопрос: существуют ли вообще объективные причины, которые вынуждают вне зависимости от субъективного восприятия правоприменителя, то есть судьи, принимать судебное решение содержащее ошибку? Ведь каждая судебная ошибка в конечном итоге приводит к нарушению прав того или иного лица на справедливое судебное разбирательство. А справедливым оно считается только тогда, когда несет правильное и своевременное решение.

Если верить данным статистики, то каждый год в нашей стране в кассационной инстанции изменяются или отменяются около 2 % вынесенных решений, а в надзорной около 3 %. В общей сложности 5-6 % неверных решений в год, что составляет десятки тысяч неверно решенных дел. Феномен судебной ошибки в уголовно-процессуальной деятельности суда. М.: Консультант Плюс, 2011.

Но ведь каждое дело, подлежащее рассмотрению судьей в той или иной мере решает судьбу человека, а любая судебная ошибка означает нарушение отправления правосудия, где нарушаются права граждан. Благодаря этому степень недоверия людей к правосудию растет, что в дальнейшем ведет за собой рост правового нигилизма. Люди теряют уважение к закону, что в будущем может означать полное безразличие к закону. Так возникает сразу несколько проблем, связанных с судебными ошибками.

Одной из основных проблем в совершении судебной ошибки в судейском сообществе считается неверная квалификация нарушения. Таких примеров множество. Зачастую, должностному лицу наиболее выгодно представить какое-либо действие преступным.

Ежегодно в России насчитывается около 10-15 % случаев, связанных со стремлением выдать мелкое хищение не как административное правонарушение, а как преступление. И здесь судебные ошибки уже принимают массовый характер. Поляков С.Б. Отличие судебной ошибки от правонарушения судьи. Адвокат. 2010. № 5.С. 5-10.

Немаловажно отметить, что российское законодательство имеет много пробелов, и решения в таких случаях выносятся на основании применения судебной практики. Однако судьи во многих случаях невнимательны и неразборчивы при вынесении решения по делу, в силу их недостаточной осведомленности и изучения судебной практики. Поэтому в этом вопросе могут быть совершены судебные ошибки. Получается, что проблем, связанных с совершением судебных ошибок множеcтво, но есть ли пути их решения? Безусловно, пути решения есть. Систематизировав законодательство, проведя должную переквалификацию судейского корпуса, устранив существенные пробелы в законодательстве, повысив правовую культуру населения можно избежать некоторых судебных ошибок, таким образом минимизировать их совершение.

Подводя итог вышесказанному можно сделать вывод, что причины судебных ошибок имеют не только субъективный характер, но и несут некий объективный характер. Таким образом, причина судебных ошибок имеет двоякую природу. В одних случаях ошибки совершаются по вине правоприменения, а в других они возникают независимо от воли субъекта правоприменения.

К субъективным причинам, на наш взгляд, следует относить, прежде всего, низкую профессиональную подготовку судей, а также некие психологические особенности личности субъекта правоприменения. К объективным же причинам следует отнести обстоятельства, в силу которых субъект правоприменения не смог вынести правильного решения из-за ошибки другого субъекта правоприменения. Таким образом, все это свидетельствует о том, что теоретически недостаточно разработаны вопросы предупреждения судебных ошибок, и, как следствие, отсутствие изменений законодательства, ориентированных на превенцию ошибок правосудия.