О ювенальной юстиции. Ювенальная юстиция: что это такое? Ювенальная юстиция в РФ: состояние и перспективы

Что такое ювенальная юстиция

Историческая справка

Видео по теме

Официальные цели

Для того чтобы более-менее доступно и понятно описать проблему, следует на примерах показать, как должна действовать эта система. Так, если есть некий ребенок, который сознательно совершил преступление, прекрасно понимая всю суть проблемы, он обязан нести ответственность. В обычной ситуации он должен сидеть в специальной тюрьме. В случае с ювенальной юстицией его отправят на перевоспитание в специальные учреждения. То есть, по идее, вместо того, чтобы дальше травмировать психику ребенка, с ним проводят работу, обучают, объясняют и так далее. Вполне себе благая цель. Другой пример - есть семья, в которой родители пьют или являются наркоманами. В теории, из рожденного в такой социальной ячейке ребенка ничего особенно хорошего выйти не должно (хотя есть масса примеров, доказывающих обратное). Чтобы улучшить будущую жизнь малыша, его забирает служба ювенальной юстиции. Это также вполне логично и понятно, к такой позиции претензий быть не должно. Это два простейших примера того, как должна действовать данная система. К сожалению, действует она совершенно по-другому.

Фактические показатели

Плюсы

Минусы

Ювенальная юстиция в России

Украина

Вероятное будущее системы

Итоги

Бизнес

Закон

Новости и общество

Новости и общество

Первые шаги ювенальной юстиции в России

Образование

Финансы

Закон

Закон

Закон

Закон

Новые ювенальные требования под видом заботы о ребёнке разрушают нашу культуру и традиции.

В Воронеже у женщины, дочь которой уехала на заработки в Москву, чтобы содержать семью, ювенальщики пытались отнять внуков. Это случилось после того, как бабушка встала на сторону внука в школьном конфликте. Детей отбили соседи, а ночью им пришлось бежать из города, бросив школу и документы. Это было правильное решение: утром за детьми пришли опять.

Об этой истории рассказала у себя в Facebook известный блогер Ирина Пучкова. "Россия ювеналку проморгала. Процесс пошел", — констатирует она.

"Читаю регулярно о множестве случаев просто шантажа и сведения счетов через детей, отъема из-за бедности (плохой дом, мать одна и лишилась работы и т.п.), случаев, когда не отдают родным, а отправляют в чужие семьи, — пишет автор поста. — Вон, с девочкой, что после смерти бабушки прошла по тайге, а в итоге эту героиню пытались лишить матери, якобы за оставление в опасности. Да, сейчас бабушка — уже никто.

Но то — читаю.

А сегодня общалась с женщиной, у которой дочка в Москве работает уже 6 лет, а трое внуков с ней жили все это время. Мать присылала деньги, на выходные приезжала. Дети в школу ходили. Но начались проблемы в школе со старшим. Бабушка стала на его сторону. И после этого пошли проверки.

Нагрянула комиссия, проверяли условия проживания, обвиняли, что мать их бросила, бабушка официально в РФ теперь не является законным представителем, а значит дети — безнадзорны. Решали, что надо забирать или всех, или младшего. У детей истерика — что только утвердило проверяющих в том, что дети в "опасности".

Бабушка металась, вызвала соседей, те встали на защиту, все ручались, что семья нормальная, ругались.

Ювенальная юстиция в России уже внедрена на практике, хотя окончательно не узаконена

Короче, комиссия отступила, пообещав вернуться на следующий день.

Ночью бабушка собрала детей и отправила их к матери, наняв соседа с машиной. Убегали из родного дома, бросили школу, даже не забрав документы — так испугались, что отберут.

Пришедшей комиссии бабушка заявила, что дети перебрались к матери — к своему законному представителю. Вот так вот срочно, а что — нельзя? Документы из школы забрали уже после, опека потеряла интерес — это ж уже другой субъект, не их.

Вот с сентября живут в Москве, на съемной квартире. В Воронеже бабушка в трешке одна. Но боятся теперь и там — тесно в съемной, вдруг и это предмет для отобрания?

Очень жалко женщину, но она молодец — быстро сориентировалась", — заключает блогер.

Пост собрал большое количество комментариев. Один из них гласит, что мать может "совершенно спокойно вернуть детей обратно к бабушке" — но перед этим нужно обязательно оформить нотариально заверенную доверенность на бабушку, о том, что мать доверяет ей представлять интересы ее детей. У нотариусов есть стандартная форма. Тогда, мол, никакая опека не посмеет забрать детей.

"Я впервые с этим столкнулась в прошлом году, — продолжает ниже автор того же комментария. — Привела внука к врачу, врач меня спрашивает: "А вы кто ребенку? Бабушка? Значит вы никто". Потом говорит: "Ну ладно, так и быть, я ребенка приму, но в следующий раз пусть приходит с мамой".

С тех пор, когда родители уезжают в командировки, а это бывает, они мне всегда оставляют доверенность на представление интересов детей в медицинских учреждениях, подачу документов и прочее.

В этом году мои все вместе отдыхали, а я, находясь в это время в Москве, готовила комплект документов для школы, получала на них разные справки в МФЦ, мне эта доверенность неоднократно пригодилась. Диспансеризацию перед школой проходила с ними тоже с доверенностью. Очень советую, она дается на достаточно продолжительный срок. В Москве ее где требуют, где не требуют. Но лучше, чтобы была. Она рук не оттянет, зато никто нервы не трепет.

Когда врач в присутствии внука сказал, что я для него никто, у парня было такое изумление на лице, что врач пошел на попятную. Но это врач, а тетки во всяких регистратурах в некоторых местах были звероподобные, власть даденную проявить очень не терпелось. И когда я протягивала доверенность были весьма разочарованы".

Источник

Комментарий председателя ТРК Добрынина А.В.:

К большому сожалению описанная история бабушкой из Воронежа — это реальность наших дней. Причём если Россия и дальше будет погружаться в ювенальное законодательство, то публично писать о таких случаях скоро будет запрещено. Почему? По той же причине, по которой депутатами принимаются одна за другой ювенальные нормы. Для защиты прав ребёнка. Именно благодаря тому. что закон затыкает журналистам рты, во многих западных странах общество и не знает о вопиющих случаях вмешательства государственных чиновников в личные дела семьи.

Поэтому очень может быть, что скоро мы перестанем слышать о таких случаях, но не потому, что их не станет, а потому, что лоббисты ювенальной юстиции в России закроют нам такую возможность.

Бесконечно можно говорить о том, что люди должны сами отстаивать свои интересы, что введение ювенальных норм дестабилизирует наше общество, повышает градус недовольства и роняет авторитет государственных органов, начиная с депутатов государственной Думы.

На протяжении почти восьми лет деятельности нашей общественной организации мы убедились в безинициативности подавляющего большинства граждан. Именно равнодушие и безразличие являются необходимым условием претворения в жизнь этих скажем так фашистских норм.

Очень жаль, что имеющиеся общественные институты ничего не могут противопоставить ювенальному вторжению. Такой казалось бы общественный орган, как Общественная Палата России фактически с 2010 года является проводником ювенальных реформ, как бы от лица общественности выражает заинтересованность в таких преобразованиях. Вспомните руководителя администрации ОП Алину Радченко, а Олег Зыков, Борис Альтшулер?

Катастрофа наступила не сейчас. а тогда, когда мы позволили от лица народа призывать в Россию Ювенальную юстицию.

Просим родителей, все здоровые силы общества очнуться и подключится к деятельности тех организаций, которые стоят на пути ювенальных технологий и имеют опыт и знания противодействия этой чуме XXI века.

Фактически ювенальная юстиция должна была стать очень положительной системой, при помощи которой обеспечивалось бы спасение детей из неблагополучных семей, велась бы борьба с действиями родителей по отношению к собственным малышам и так далее. Но по факту она абсолютно не выполняет свои функции. Ни в тех странах, где она существует в условно-зачаточном состоянии, типа России, Украины или Беларуси, ни там, где эта система уже создана очень давно и активно действует. Статистика показывает, что количество преступлений, самоубийств и тому подобных событий только возрастает, когда в проблему вмешивается эта самая юстиция.

Что такое ювенальная юстиция

Под данным понятием фигурирует судебная и властная структура, главной целью которой должна являться защита граждан в целом и семьи в частности. Такая система существует уже очень давно, причем как и Европе, так и в России. Другое дело, что раньше она работала более-менее адекватно, реагируя на действительно стоящие этого проблемы типа преступление несовершеннолетних, нанесение тяжких телесных повреждений детям и так далее. Однако постепенно, шаг за шагом, продвигается другая ювенальная юстиция в России. Закон, который уже принят на данный момент под названием «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» является очередным фактором, все больше усиливающей позиции тех лиц, которые стремятся полновластно и бесконтрольно распоряжаться всеми детьми на территории страны. Звучит это несколько неожиданно, но фактически так оно и есть. Если раньше по каждому отдельному делу происходило длительное разбирательство, то теперь будет достаточно простого анонимного доноса (который вообще никто и никак не отслеживает). Как следствие, ребенка могут забрать даже из достаточно благополучной семьи. Причиной может стать что угодно, начиная от грязной посуды и заканчивая разбросанными на полу игрушками. Кстати, собранные игрушки и помытая посуда также могут стать причиной при определенной фантазии.

Историческая справка

Первые попытки как-либо оптимизировать законодательство касательно несовершеннолетних принимались ещё в далеком 1845 году. Постепенно система дорабатывалась и оптимизировалась. После революции в СССР также существовали аналогичные законы, которые в той или иной мере регулировали ответственность несовершеннолетних. К примеру, к некоторым из них, в зависимости от возраста и совершенных преступлений, применялись те же наказания, что и для взрослых. С единственным исключением - высшая мера социальной защиты (то есть расстрел) не применялась никогда. Правда, есть как минимум два документально подтвержденных доказательства того, что в некоторых случаях она все же применялась. Но и тут все было вполне обосновано. В первом случае высшее наказание было назначено за 10 поджогов и 8 убийств, совершенных одним и тем же лицом. Во втором - убийство женщины и маленького ребенка. В современном мире ювенальная юстиция в России ещё не обрела такой размах, как, к примеру, в США или Европе. А вот население, которое разбирается в проблеме и умеет думать, уже активно критикует даже эти маленькие шажки.

Видео по теме

Официальные цели

Для того чтобы более-менее доступно и понятно описать проблему, следует на примерах показать, как должна действовать эта система. Так, если есть некий ребенок, который сознательно совершил преступление, прекрасно понимая всю суть проблемы, он обязан нести ответственность. В обычной ситуации он должен сидеть в специальной тюрьме.

Закон о ювенальной юстиции в россии принят 2018

В случае с ювенальной юстицией его отправят на перевоспитание в специальные учреждения. То есть, по идее, вместо того, чтобы дальше травмировать психику ребенка, с ним проводят работу, обучают, объясняют и так далее. Вполне себе благая цель. Другой пример - есть семья, в которой родители пьют или являются наркоманами. В теории, из рожденного в такой социальной ячейке ребенка ничего особенно хорошего выйти не должно (хотя есть масса примеров, доказывающих обратное). Чтобы улучшить будущую жизнь малыша, его забирает служба ювенальной юстиции. Это также вполне логично и понятно, к такой позиции претензий быть не должно. Это два простейших примера того, как должна действовать данная система. К сожалению, действует она совершенно по-другому.

Фактические показатели

Проблемы ювенальной юстиции начинаются с отсутствия какого-либо контроля и невозможности родителей что-то доказать. То есть, по своей сути, они имеют на это право, но вот фактические данные показывают, что мнение родственников крайне редко берется в расчет. Выглядит это примерно так - есть чиновник, которому нужны деньги. Он приходит в любую семью, которую ему захочется, ссылаясь на анонимный донос. Проверить наличие такого документа практически невозможно, да и написать его может собственноручно тот же чиновник, ведь бумага-то без подписи. Дальше, придравшись к грязной посуде (не все же ее моют мгновенно), разбросанным игрушкам (антисанитария), отсутствию в холодильнике якобы необходимой там еды и так далее, данное лицо инициирует процедуру лишения родительских прав. Естественно, любые нормальные (да и большинство ненормальных) родителей будут против подобного. Чтобы решить проблему, им предлагают заплатить некую сумму. Вот и вся система. Просто, быстро и очень выгодно. Все то же самое верно и касательно любых других сфер деятельности человека. Если будет должный контроль, четко определенные показатели и параметры, которые не идут вразрез с логикой и реальным состоянием дел, такой институт власти вполне может быть полезен. Но не в том виде, в котором он существует сейчас.

Плюсы

К основным положительным факторам, которые имеет закон о ювенальной юстиции, с точки зрения чиновников, относятся улучшение ситуации внутри семьи, снижение детской преступности и так далее. В теории, если будут четко перечислены показатели, по которым ребенка могут забрать органы опеки, и они действительно будут более-менее адекватными, то ситуация может на самом деле улучшиться. Простой пример - есть семья, в которой ребенка кормят пищей быстрого приготовления. Это и здоровому взрослому вредно, не говоря уже о малыше. Если вскрывается такой факт, причем именно злоупотребления, а не частных случаев, подтвержденный документально, тогда уже действительно есть смысл начинать процедуру лишения родительских прав. Такое питание с раннего детства может негативно сказаться на всей жизни малыша и его здоровье.

Минусы

Легко догадаться, что голосов против ювенальной юстиции намного больше, чем за. И это тоже вполне логично, ведь того контроля, о котором говорилось в пункте выше, на данный момент не существует. Как следствие, все плюсы моментально меняются на минусы. Если взять за основу описанный ранее пример с пищей быстрого приготовления, то достаточно будет один раз заметить ребенка вместе с родителями за поеданием подобного, уже сразу можно будет лишать прав. Без объяснения причин, без возможности доказать обратное и так далее.

Ювенальная юстиция в России

В нашей стране подобная система, к счастью, пока не действует в полную силу. На данный момент, больше по привычке, производятся все те же действия, которые были и раньше. Фактически ничего не изменилось, но все к тому идет. Правительство официально заявляет, что относится к подобному негативно, но вот шаги, которые принимаются, достаточно сложно назвать отрицательными. С другой стороны, вполне возможно, что это лишь верхушка айсберга, которая просто необходима для совершения неких других действий, непонятных простым обывателям. Все станет более-менее понятно, когда прямым текстом будет объявлено, что ювенальная юстиция в России принята или не принята.

Украина

Аналогичная ситуация и в других странах СНГ. Особенно интересно сейчас смотреть на Украину, которая после последней революции активно стремится в Европу. Пускать ее туда, естественно, никто не собирается, зато вытянуть все соки вполне реально. Суть в том, что ювенальная юстиция в Украине, если она будет принята в том виде, в котором это требуется, поможет просто забирать всех понравившихся детей и отправлять их в другие семьи, которые заранее за это заплатят. Насколько официально все это будет поставлено, пока неизвестно, но тот факт, что подобное практикуется в огромном количестве стран с разной эффективностью, просто не дает оснований рассчитывать на что-то другое.

Вероятное будущее системы

Учитывая тот факт, насколько негативно подавляющее большинство людей отзывается о таком институте, как ювенальная юстиция, с некоторой долей вероятности он в той или иной мере будет отменен. Фактически окончательно избавиться от коррупции, торговли детьми и тому подобными злоупотреблениями будет практически невозможно, но обставлено это все будет по-другому. Только глобальные изменения в мире могут привести к действительно радикальным мерам. Самым простым примером может считаться очередная серьезная война.

Итоги

В целом задумка института как такового достаточно неплоха, и официальные цели, а также те действия, которые данная система должна совершать, направлены на улучшение общества, решение многих социальных проблем и так далее. На практике же ничего положительного ювенальная юстиция не делает, так что все, кто ее поддерживают, или не до конца понимают проблему, или имеют в этом свой интерес. Естественно, он никаким образом не может быть направлен на улучшение жизни людей. Требуется пересмотр существующих на данный момент особенностей и приведение их к более адекватным и разумным показателям, которые действительно будут направлены на улучшение ситуации, а не на ее ухудшение.

Бизнес
Профсоюз — это что? Профсоюзы России. Закон о профессиональных союзах

На сегодняшний день профсоюз — это единственная организация, призванная в полной мере представлять и защищать права и интересы сотрудников предприятий. А также способная помочь самой фирме контролировать безопасность …

Закон
Посольство Сирии в России: информация о работе дипломатической миссии

Сирийская Арабская Республика уже давно не сходит с новостных лент. События в этой стране являются предметом обсуждения всех европейских лидеров без исключения. Естественно, что данные встречи не могут обойтись без уч…

Новости и общество
Кировоград. Переименование города в рамках закона о декоммунизации

Под действие закона о декоммунизации после Днепропетровска ожидаемо попал и Кировоград (Украина). Переименование произошло летом 2016 года и вызвало волну народных протестов.Волна переименований в…

Новости и общество
Ирэн Феррари: обладательница самой большой груди в России мечтает о детях!

В своем желании выделиться и стать настоящим идеалом некоторые люди порой доходят до крайностей. Яркий тому пример — светская львица и успешная бизнес-вумен Ирэн Феррари. Девушка просто хотела стать самой красивой, а …

Образование
Образование в 17 веке в России: коротко о главных аспектах

Образование в 17 веке в России претерпело серьезные изменения. Преобразования произошли как в системе обучения, так и в быту простых людей и литературе, живописи. Если до этого знания имели возможность получать в осно…

Финансы
Налог на тонировку в России. Законопроект о разрешении тонировки за налог

МВД разрабатывает поправки, которые ужесточат наказание за управление ТС с затемненными стёклами. Вопрос о том, введут ли налог на тонировку, уже давно обсуждается. С 2015 году для владельцев таких автомобилей предусм…

Закон
Берут ли с судимостью в армию? Закон «О воинской обязанности и военной службе»

Берут ли с судимостью в армию? Разобраться в этой теме нам нужно будет далее. В действительности вопросы, связанные со срочной службой, доставляют очень много хлопот. И поэтому придется выяснить, кого и при каких обст…

Закон
Что такое ювенальная юстиция? Закон о ювенальной юстиции

Многие твердо уверены, что главная ценность нашего общества - это дети. Ювенальная юстиция для таких людей - страшное слово, главная угроза семейному благополучию и счастью. Принято думать, что это закон, …

Закон
Двойное гражданство в России запрещено? Закон о двойном гражданстве в РФ

Двойное гражданство в России запрещено или нет? Этот вопрос интересует многих. Особенно тех, кто планирует переезд в РФ, но при этом не хочет расставаться со своим гражданством. Вокруг темы постоянно возникают споры. …

Закон
Законы о запрете курения в общественных местах. Штраф за курение в общественных местах в России. Где разрешено курить?

Курение — это очень плохая привычка, которая приводит к зависимости и проблемам со здоровьем. Правительство Российской Федерации упорно борется с любителями никотина, и именно поэтому были приняты законы о запрете кур…

Принципы ювенальной юстиции

Это те принципы, которые определяют особенности ювенальной юстиции и отличают ее от юстиции общей (общеуголовной, общегражданской). Оценивая специфические принципы ювенальной юстиции, необходимо сравнивать их с принципами общего правосудия.

Специфическими принципами ювенальной юстиции являются следующие:

Преимущественно охранительная ориентация ювенальной юстиции. Этот принцип специфичен, так как ювенальная юстиция создавалась и действует до наших времен преимущественно как уголовное правосудие, задачи которого чаще ассоциируются с уголовным преследованием, обвинением, осуждением, наказанием, а не с преимущественной защитой тех, кто совершил преступление. И вместе с тем уже при рассмотрении правовой базы ювенальной юстиции - несовершеннолетия - можно отметить выдвижение на первый план именно охранительной функции последней. Обратите внимание на одну историческую особенность, объясняющую такую направленность ювенальной юстиции: исторически суд по делам несовершеннолетних создавался как суд, решающий двуединую задачу - защиты прав детей и подростков и уголовного преследования несовершеннолетних преступников. С развитием ювенальной юстиции ее охранительная функция все более укреплялась.

В современном судебном процессе стран, где функционирует ювенальная юстиция, повышенная судебная защита предусмотрена для всех несовершеннолетних, оказавшихся в орбите правосудия, независимо от их процессуального положения (с учетом российской терминологии - подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, осужденных, свидетелей, потерпевших).

Специальный охранительный правовой режим для несовершеннолетних может быть выражен в разных формах: прямой протекционизм (например, уменьшение, только по факту несовершеннолетия, на определенную часть размера наказания, указанного в статье УК), дополнительная правовая защита отдельных групп несовершеннолетних (например, по российскому уголовно-процессуальному законодательству обязательно участие педагога в допросе несовершеннолетнего свидетеля, не достигшего возраста 14 лет).

Во многих странах закон предписывает проводить закрытые заседания суда по всем делам о преступлениях несовершеннолетних или о преступных посягательствах на них. Провозглашение преимущественного применения к несовершеннолетним принудительных мер воспитательного воздействия, а не наказания - это тоже проявление охранительной функции ювенальной юстиции. Обратите внимание на то, что воспитательное воздействие на несовершеннолетнего, проходящее через весь судебный процесс, и относят к самостоятельному принципу ювенальной юстиции, равно как считают принципом уголовного права в отношении несовершеннолетних (принцип воспитуемости) (подробнее см. лекцию V).

Социальная насыщенность ювенальной юстиции. Суть этого принципа - в широком использовании в судебном процессе по делам несовершеннолетних неюридических специальных знаний, в акценте на изучении социальных условий жизни несовершеннолетних, представших перед судом, социально-психологических признаков их личности. Использование таких специальных знаний в западной правовой науке носит название "непрофессиональный элемент".

Привлечение неюридических специальных познаний в судебном процессе имеет место и в общеуголовном и общегражданском процессе: это заключения экспертов, участие специалистов, предусмотренные в том числе и российским процессуальным законодательством. В рамках ювенальной юстиции происходит социальное насыщение всего юридического процесса данными из неюридических источников. Речь идет не только о привлечении к участию в процессе экспертов и специалистов, но и об использовании в рамках ювенальной юстиции данных, полученных судом и по его специальным заданиям, от специализированных неюридических учреждений и служб ювенального профиля (медико-психологических, социально-психологических, социальных служб, консультационных центров). Привлечение этих данных - одна из главных особенностей судебного процесса в "классическом" правосудии по делам несовершеннолетних. Согласно законам своих стран суд для несовершеннолетних может не только задать интересующие его вопросы указанным неюридическим службам, но и поместить в этой связи несовершеннолетнего на стационарное обследование. Вопросы (и ответы на них) могут касаться психологических особенностей личности несовершеннолетнего, его реакции на негативные жизненные ситуации. Перед указанными учреждениями суд может поставить вопрос и о выборе оптимальной для данной личности меры воздействия, и особенно о наиболее результативном режиме ее исполнения. Естественно, закон оставляет за судом право выбора и меры воздействия, и режима, однако помощь неюридических консультантов оценивается высоко и успешно используется в деятельности судов по делам несовершеннолетних.

Хотелось бы обратить внимание на то, что сложившаяся в западных странах, где есть суды для несовершеннолетних, система вспомогательных неюридических органов оценивается нами нередко как центральное звено ювенальной юстиции. Еще раз стоит подчеркнуть, что такая позиция не соответствует концепции и философии ювенальной юстиции. Тем не менее, рассматриваемый "непрофессиональный элемент" органически связан с ювенальной криминологией, которая разрабатывает свои методы исследования причин преступности несовершеннолетних, изучения личности несовершеннолетних именно на базе неюридических специальных познаний, которые затем использует ювенальная юстиция (подробнее см.

Ювенальная юстиция в России: правда или страшилка

лекцию VI).

Диапазон использования неюридических познаний в ювенальной юстиции в некоторых странах очень велик. Так, французский уголовный процесс предусматривает специальное социальное исследование в делах несовершеннолетних и формирование на его базе так называемого второго досье несовершеннолетнего, где собраны все социальные и психологические характеристики самого несовершеннолетнего и его деяния, а также окружающей его микросреды.

Максимальная индивидуализация судебного процесса в рамках ювенальной юстиции. Судопроизводство по любому делу, а не только по делу несовершеннолетнего, имеет сугубо индивидуальные цели, поскольку каждое преступление - акт индивидуальный, как индивидуальны уголовная ответственность и наказание за него.

Индивидуализация судебного процесса в рамках ювенальной юстиции является ее принципом потому, что в центре судебного процесса находится личность несовершеннолетнего, и именно ей в первую очередь подчинена вся судебная процедура, включающая правила, отсутствующие в общем правосудии.

Так, концепция ювенальной юстиции предусматривает, что судопроизводство по делам несовершеннолетних имеет неформальный характер, что не вяжется с традиционным представлением о строго регламентированной в законе судебной процедуре. Законодательство и судебная практика тех стран, где функционируют суды для несовершеннолетних, оценивают такую правовую ситуацию как самую эффективную применительно к подросткам.

Велико значение принципа индивидуализации и для осуществления других принципов ювенальной юстиции. В литературе он оценивается как синтезирующий все остальные принципы ювенальной юстиции. И с этим нельзя не согласиться. Трудно представить, как без максимальной индивидуализации будет реализовываться в ходе процесса возрастная специфика, преимущественно охранительный режим, использование упомянутых рекомендаций неюридических служб и принятие судом решений об этом использовании. Очевидно, что неформальный характер процедуры - основа индивидуализации судебного процесса в суде для несовершеннолетних - должен быть согласован и с общими процессуальными правилами, но не должен быть ими "задавлен", иначе судебная процедура войдет в конфликт с динамичным участником процесса - несовершеннолетним, что снизит эффективность правосудия.

Ювенальная юстиция: общее и специальное понятия

Существует целый ряд толкований термина "юстиция", принятых в юридической науке и практике, которые касаются и ювенальной юстиции, например уголовная юстиция как система уголовно-правовых и уголовно-процессуальных институтов борьбы с преступностью, юстиция как правосудие по уголовным и гражданским делам, предусмотренное Уголовно-процессуальным и Гражданским процессуальным кодексами и иными национальными законодательствами стран. Теоретически понятие ювенальной юстиции созвучно с системой органов соответствующего министерства (юстиции), если в таковом имеется департамент по связям с действующей ювенальной юстицией (во Франции, например, такой департамент действует в рамках Министерства внутренних дел). Имея в виду мировую тенденцию развития судебной защиты прав детей и подростков, можно говорить и о создании международной ювенальной юстиции (по примеру уже действующих международных судов). К сожалению, это вопрос не очень близкого будущего.

Лингвистически сочетание слов "юстиция" и "ювенальная" означает, что речь идет одновременно и об общем, и о специфическом понятии юстиции. Как часть общей юстиции, она "наследует" ее принципы и институты. Специфическое понятие ювенальной юстиции отличает ее от общей юстиции, создает степень ее автономности.

Понятие "ювенальная юстиция" во всем мире связывается с главным ее звеном - судом по делам несовершеннолетних, что определяет понятие юстиции как правосудия.

Например, в уже упоминавшихся Пекинских правилах оригинальная английская версия - Juvenile Justice - в аутентичном русском тексте переведена как "правосудие в отношении несовершеннолетних".

По международным стандартам и нормам национальных законодательств место и функции служб социальной помощи несовершеннолетним в рамках ювенальной юстиции определены как помогающие суду для несовершеннолетних, фактически обслуживающие правосудие по указанию суда.

Ювенальная юстиция в России. Закон о ювенальной юстиции

Их роль важна и необходима, но во главе системы ювенальной юстиции стоит суд, который вершит правосудие. Юристы, изучающие тему "Ювенальная юстиция", надеюсь, примут это понятие как основу ювенальной юстиции. Поскольку в действующих моделях ювенальной юстиции всегда участвует значительное число специалистов из смежных неюридических областей знания, они должны осознать свое "подчиненное" положение по отношению к суду (при проведении судебных экспертиз, приглашении в судебный процесс специалистов).

Ювенальная юстиция как социальный институт стал разви­ваться более века назад. Конец XIX - начало XX в. ознамено­ваны тем, что произошел небывалый рост детской преступности. Это являлось первым толчком для применения правосудия в от­ношении несовершеннолетних лиц. Такой специализированный суд впервые появился в штате Иллинойс (США) в 1899 г. Для рассмотрения дел о несовершеннолетних было введено но­вое понятие «виновный», «правонарушитель» (англ. delinquent), отличающееся от понятия «преступник» (англ. criminal). Кроме того, нашел закрепление статус несовершеннолетнего правонарушителя, который стал субъектом ювенальной юстиции. Далее пошло быстрое распространение ювенальных судов, как по Аме­рике; так и за ее пределами. К 1931 г. ювенальный суд существовал уже в 30 странах.

К настоящему времени в мире сложилось несколько моделей ювенальной юстиции; англо-американская, континентальная, скандинавская.

Англо-американская модель (Великобритания, США) исходит из идеи, что лучший способ сократить уровень преступности - это не дать подростку «оказаться в беде», предупредить пробле­мы, которые способствуют криминализации поведения подростка. Например, недостаток образования, проблемы в семье, наличие среди членов семьи преступников, нарко- и алкоголезависимых лиц. Как способы профилактики действуют: программа инклю­зии молодежи (YIP) для лиц от 8 до 17 лет, которая дает моло­дому человеку возможность повысить образовательный уровень, получить новые умения и навыки, помочь с выбором профес­сии; концепция примирения подростка с жертвой, возмещения ущерба, механизмы «восстановительного правосудия», «семен­ные конференции», предполагающие совместное обсуждение членами семей несовершеннолетних преступников и их жертв вопроса об адекватной форме заглаживания вины, возмещения причиненного вреда.

По континентальной модели (Франция, Канада) уголовная ответственность наступает в 13 лет. Важным аспектом этой си­стемы является то, что судья «ведет» подростка с самого первого случая возникновения сложной ситуации. Поэтому судья всегда хорошо знаком с историей подростка и его семьи, знает, как мож­но помочь данной семье или подростку. При такой системе судья совмещает функции «официального правосудия» и, частично, со­циального работника. Более эффективными оказываются способы профилактического воздействия на ребенка, которыми располага­ет судья. Кроме того, к несовершеннолетним применяются внесу­дебные меры; направление несовершеннолетнего (с его согласия) для участия в социальной программе или в социальную службу по месту жительства, официальное предупреждение.

В скандинавской модели (Швеция, Финляндия) обособленных ювенальных судов не существует. Подростки до 15 лет не подлежат уголовной ответственности, а преступления молодых люден с 15 до 18 лет рассматривают обычные суды, руководствуясь при этом смягченным законодательством.

Ювенальная юстиция в России

Лиц, не достигших 18 лет, нельзя направлять в тюрьмы, их помещают в закрытый воспитательный дом. Суть ювенальной юстиции здесь заключа­ется в очень сильной роли социального работника и его активном участии в ходе расследования и суда над несовершеннолетним. Кроме того, работа по предупреждению преступлений среди де­тей и подростков ведется не только силами школ, социальных служб, но и полиции. Большие знания о жизни детей и подрост­ков, а также постоянный контакт с ними имеют и другие органи­зации, например клубы, жилые микрорайоны, спортивные клубы. Поэтому эти организации участвуют в общей деятельности по пре­дупреждению преступлений по месту жительства.

В отдельных государствах ювенальная юстиция является ча­стью ювенальной системы органов и общественных организаций, занимающихся вопросами семьи и прав детей (например, США, Россия, Канада, Франция).

В России предпосылки становления и развития института юве­нальной юстиции обусловлены следующими обстоятельствами:

— ослабление устоев семьи;

— снижение ответственности родителей за воспитание и обра­зование детей;

— увеличение количества родителей, жестоко обращающих­ся с детьми и не выполняющих свои обязанности по заботе о детях и их воспитании;

— снижение воспитательных функций школы;

— распространение в детской и подростковой среде аддиктивных форм поведения (алкоголизм, наркомания), низкий уровень реализации мер профилактики в работе с несовер­шеннолетними, употребляющими психоактивные вещества;

— увеличение числа детей, совершивших социально опасные деяния, не достигших возраста уголовной ответственности.

В этой связи, учитывая исторические предпосылки, а также реалии настоящего времени, актуальным стало реформирова­ние системы правосудия над несовершеннолетними в контексте развития ювенальной юстиции и ювенального судебного процес­са в направлении организации взаимодействия с социальными службами как на этане следствия, судебного разбирательства, так и исполнения наказания.

Библиографический список

1. Пронин А. А. Ювенальное право. - Ростов н/Д., 2011.

3 июля 2016 года в России был окончательно принят закон «о шлепках», вызвавший огромный общественный резонанс.

Официально закон называется «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности» и предполагает декриминализацию, т.е. отмену уголовной ответственности за преступления небольшой тяжести.

Закон был подготовлен в ответ на просьбу Президента России, высказанную им в послании Федеральному собранию в декабре 2015 года, поддержать инициативу Верховного суда о декриминализации уголовного законодательства.

В первом чтении законопроект № 953369-6, действительно, содержал позиции «экономии уголовной репрессии», но уже ко второму чтению с ним стали происходить «чудесные» изменения, в результате которых в статье 116 внезапно возник диаметрально противоположный смысл, появилось абсурдное и нелогичное наказание: за большее преступление - максимально мягкое, за малое преступление - чрезвычайно суровое, и, самое главное, образовался новый, никогда ранее не существовавший, субъект преступности - «близкое лицо».

Содержание этого понятия раскрывается там же: «Под близкими лицами в настоящей статье понимаются близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные (удочеренные) дети, родные братья и сестры, дедушки, бабушки, внуки), опекуны, попечители, а также лица, состоящие в свойстве с лицом, совершившим деяние, предусмотренное настоящей статьей, или лица, ведущие с ним общее хозяйство» (п. 4 ст.1).

РОДСТВЕННИК - ЗНАЧИТ ПРЕСТУПНИК

Впервые в Уголовном кодексе появился новый, специальный состав преступлений, приравненный к преступлениям, совершённым «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды» - это преступления в отношении членов семьи, близких родственников и свойственников.

И впервые за «нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль (а степень выраженности и интенсивность боли законом не оговаривается), но не повлекших последствий, указанных в статье 115 настоящего Кодекса, в отношении близких лиц», законом было установлено весьма серьёзное наказание.

Итак, за причинение физической боли без последствий, в том числе за шлепок или наказание ребёнка ремнём, родителя будут ожидать «обязательные работы на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до двух лет, либо принудительные работы на срок до двух лет, либо арест на срок до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет».

Это прямо указывает на репрессивный характер законопроекта по отношению к социальной группе под названием «родители»; такая норма позволяет лишать свободы тех из родителей, кто посмеет наказать ребёнка «без вреда его здоровью», что может подразумевать символическое наказание ремнём или даже банальный шлепок.

Ещё одна чрезвычайно важная поправка в тексте закона - в ст. 20 УПК - переводит побои из дел частного обвинения в дела частно-публичного обвинения. Это означает, что у правоохранительных органов, обязанных прекращать дела о побоях между родственниками в связи с примирением сторон, после принятия поправок такой обязанности не будет, и любое подобное дело, даже будучи начатым по заявлению постороннего лица, ни под каким предлогом прекращено не будет. Другими словами, попал по любому, даже ложному, доносу под прицел, заявила скандальная соседка, что ты жену избиваешь или над ребёнком измываешься - маховик запускается, и суд неизбежен, даже если в итоге ни у кого никаких претензий к тебе нет.

НЕСМОТРЯ НА ЗАКОНЫ

Антисемейные поправки законопроекта уничтожают конституционное право родителей на воспитание детей (ст. 38), нарушают ст. 63 Семейного кодекса РФ, которая гласит, что «родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей; родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей», нарушают раздел III Концепции государственной семейной политики в РФ на период до 2025 года (утв. Распоряжением Правительства РФ от 25 августа 2014 г. №1618-р), которая требует «создания условий для повышения авторитета родителей в семье и обществе и поддержания социальной устойчивости каждой семьи».

Новая редакция указанных статей закона также вступает в грубое противоречие с п. 76, 78 Стратегии национальной безопасности (Указ Президента № 683 от 31.12.2015 г.), согласно которым защита семьи и сохранение традиционных российских духовно-нравственных ценностей отнесены к «стратегическим целям обеспечения национальной безопасности».

В национальной традиции нашего народа есть право родителей на ограниченное, с любовью, физическое наказание ребёнка в случае его упорного непослушания и хамства, что определяется свидетельствами Священного Писания и подтверждается накопленным педагогическим опытом.

КАК ЗОВУТ ОШИБКУ

Принятие указанных поправок в ст. 116 УК и ст.20 УПК - громадная трагическая ошибка для государства, для общества, для нации. Когда-то уже было сказано, что «у каждой ошибки должны быть фамилия, имя и отчество», и значит, для её исправления есть смысл назвать поимённо лиц, к ней причастных.

Список открывает председатель Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников, который и внёс во второе чтение законопроекта №953369-6 скандальные поправки.

Это действие для него вовсе не было случайным: ещё в далёком 2007 году депутат Крашенинников единолично внёс в Государственную Думу самый настоящий ювенальный законопроект N 485737-4 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (в части уточнения порядка отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью)» и два года добивался его принятия.

Законопроект предусматривал введение ускоренного порядка отобрания ребёнка у родителей - в трёхдневный срок, в закрытом судебном заседании, и только огромным напряжением сил неравнодушной общественности и даже ряда думских депутатов удалось остановить его принятие.

Нынешние поправки, внесённые Крашенинниковым - это элементы пресловутого закона «О семейно-бытовом насилии», который лоббисты ювенальной юстиции организованно и массово продавливали в течение нескольких последних лет.

Среди особо активных лоббистов закона о насилии в семье в первую очередь следует отметить председателя Общественного Совета по правам человека Михаила Федотова и его соратников, в частности, Светлану Айвазову, а также думского депутата Салию Мурзабаеву и её рабочую группу по разработке закона: юриста Мари Давтян, эксперта Светлану Айвазову (всё ту же) и др., при самой активной поддержке сенатора Валентины Петренко.

СРАЖЕНИЕ СЕНАТОРОВ

Голосование по законопроекту № 953369-6 в Совете Федераций 29 июня 2016 г. обозначило новых «игроков» на ювенальном поле: представлял законопроект сенатор Андрей Клишас, который горячо защищал правильность антиродительских поправок и утверждал, что «это - важный закон, направленный на защиту традиционных ценностей»; сенатор Ольга Ковитиди предложила «сначала посмотреть правоприменительную практику» (то есть в порядке эксперимента отправить десяток-другой родителей в тюрьму), поскольку, по её мнению, «закон своевременный и правильный»; не осталась в стороне и сенатор Валентина Петренко, которая призвала «не допустить того, чтобы избивались дети», и «не опуститься до первобытного строя, когда можно было ещё и съесть человека или там ребёнка»; сенатор Лилия Гумерова, уже отметившаяся ранее защитой т.н. беби-боксов, призвала срочно ввести «правосудие, дружественное к детям», и обвинила общественность, выступающую против обсуждаемого законопроекта, в том, что в отличие от неё самой, «они (общественники ) ничего общего с защитой детства не имеют»; сенатор Людмила Косткина, утверждала, что «насилие в семье - огромная проблема для Российской Федерации», и поэтому закон нужно срочно принимать.

О своём несогласии с законопроектом с разной степенью эмоциональности на заседании заявили сенаторы Светлана Горячева, Вячеслав Мархаев, Елена Мизулина, и их выступления стали причиной раздражения и даже гнева сенаторов Клишаса и Петренко.

Обсуждение носило бурный характер, и, подводя его итоги, спикер Валентина Матвиенко предложила закон срочно принять, а по указанным статьям создать согласительную комиссию (предложение С.Горячевой) и включить в неё для работы сенаторов А.Клишаса и Е.Мизулину, чтобы обсудить противоречия и подготовить поправки в ст. 116 УК и 20 УПК, «конечно, если в ходе работы комиссии выяснится, что они всё-таки нужны».

О КОМПЕТЕНТНОСТИ

Сенаторы, выступавшие за ювенальные поправки, демонстрировали удивительную неосведомлённость в данном вопросе. Так, нелишней для них будет информация, что «правосудие, дружественное ребёнку» - понятие, которое ювенальные лоббисты во всём мире употребляют именно для обозначения ювенальной юстиции, с целью для придания ей подобия некоего благообразия; это понятие - безошибочный ювенальный маркер, и такие вещи сенаторам, обсуждающим ювенальные законы, знать необходимо, а не знать - стыдно.

Также ни одному политику не делают чести ходульные фразы типа «может, ещё позволим есть детей» или ювенальные штампы «семья - это место насилия» и «ужасающая статистика насилия в российских семьях».

Неосведомлённость, некомпетентность, отсутствие достоверной информации и «каша в голове» из хаотичных представлений о предмете разговора характерна и для других сенаторов. Так, Антон Беляков, неожиданно выступивший против скандальных поправок, заявил, что хотя сам и является одним из авторов закона о семейно-бытовом насилии, разработанного вместе с Общественным Советом по правам человека, но в данных поправках он как раз видит признаки ювенальной юстиции и поэтому выступает против них. Понять, что обсуждаемые ювенальные поправки - всего лишь часть разработанного им же закона о семейно-бытовом насилии, для сенатора оказалось сложно.

ЮВЕНАЛЬНАЯ ЭПОХА

Итак, в России впервые принят самый настоящий и неприкрытый ювенальный закон, и нужно признать, что общественность не успела отразить этот удар.

Российское общество вошло в новую стадию развития; впереди -отмена презумпции невиновности, массовая дискриминация социальной группы под названием «родители», официальное огосударствление детей.

Началась ювенальная эпоха, и отныне родителям будет запрещено самим воспитывать своих детей, самим выбирать способы воспитательного воздействия в зависимости от ситуации и необходимости, и самим решать, что хорошо, а что плохо для их ребёнка. Всё это им теперь расскажут суровые и властные тётеньки из органов опеки, которые потребуют беспрекословного исполнения родителями каждой буквы из их новых инструкций и будут зорко выискивать самые маленькие намёки на синяки у их непоседливых детишек.

Институт семьи в России ждёт уничтожение воспитательной традиции, разрыв эмоциональных связей, потеря контроля над детьми, разрушение иерархии отношений, вынужденный детоцентризм, прагматизм и узаконенное потребительство.

В стране будет создан механизм жёсткого репрессивного контроля над семьёй, станет расширяться институт социального сиротства. Как следствие, государство неизбежно встретится с атомизацией общества и враждебностью населения.

Людмила Рябиченко,руководитель движения «Семья, Любовь, Отечество»

4 июля Президент России Владимир Путин подписал Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности».

Православная общественность подвергла критике новую редакцию 116 статьи Уголовного кодекса РФ «Побои», вводящую уголовную ответственность за т.н. «семейное насилие» и побои в семье. Патриаршая комиссия по вопросам семьи, защиты материнства и детства выступила с официальным заявлением .

Сейчас предпринимаются попытки настроить православно-патриотическую общественность против Президента России Владимира Путина.

Ситуацию прокомментировал в интервью «Русской народной линии » православный юрист, член Общественной палаты Сахалинской области, руководитель Молодежного отдела Южно-Сахалинской и Курильской епархии протоиерей Виктор Горбач :

По идее данный закон был направлен на смягчение законодательства и освобождение российских судов от незначительных дел, связанных с конфликтами на бытовой почве. Но в рамках закона в статью «побои» была внесена новая отягчающая вину категория – близкие лица. Законодатель уравнивает «близких лиц» с экстремистами, хулиганами и сохраняет для них уголовную ответственность. А сами подобные дела переходят в разряд частно-публичного обвинения. Таким образом, уголовное дело будет заводиться даже без заявления пострадавшего.

Важно отметить, что побои - это действия, не повлекшие никаких опасных для здоровья последствий, а тем более жизни пострадавшего, и теперь любой шлепок при желании может квалифицироваться как преступление. В этом деле видна продуманная акция, которая вместо решения вопроса создает новые проблемы и разрушает стабильность нашего общества. К сожалению, общественность очень поздно заметила эту проблему, поэтому и протесты по этому поводу были малочисленны.

Как факт, в нашем обществе присутствуют противоборствующие силы: одни стремятся к тому, чтобы Россия стала самостоятельным и суверенным государством, ратуют за возвращение к исконным традициям и истокам, выступают за сохранение многовековых базовых ценностей государства Российского и его народа. Но есть и иные силы, желающие разрушить нашу страну, ибо считают, что ослабленная, разделенная Россия сможет лучше интегрироваться в западное общество, где проповедуются и действуют антисемейные ценности.

Я уверен, что этот закон направлен на намеренное провоцирование семейных конфликтов и изъятие воспитательной роли семьи в жизни детей.

Например, если произошел конфликт между посторонним людьми, то виновник зачастую избегает наказания, а семейный конфликт априори сделали отягчающим обстоятельством, что провоцирует подачу заявлений детьми. Вследствие этого у родителей появляется страх, который не позволяет им проявлять принципиальность в воспитании. Подобная ситуация приведет к тому, что через 20-30 лет вырастет поколение людей, не способных на послушание, ибо знает только свои права, совершенно игнорируя свои обязанности. И, совершенно определенно, эти люди всегда будут проигрывать в конкурентной борьбе тем, кто воспитан в традиционных семьях.

И не стоит забывать об еще одной проблеме: в нашей стране весьма остро стоит вопрос мигрантов, в семьях которых сохраняется свой уклад жизни. А граждан России подобными решениями провоцируют не создавать семьи. Так что же нас ждет в этой ситуации?

В такой ситуации Православной патриотической общественности нужно быть более активными в отстаивании принципиальных вопросов. В наш век компьютерных технологий это сделать достаточно просто, ведь сегодня каждый человек может являться источником информации, создавая страницу в социальных сетях, находя друзей, знакомых, коллег и влияя на них посредством распространение важных новостей. Важна активная позиция: кто, если не я. Необходимо, чтобы каждый человек осознавал свою ответственность и понимал, что от него многое зависит.

Также очень важна поддержка общественных организаций, занимающихся вопросами сохранения семейных ценностей. Необходимо, чтобы на них обратили внимание предприниматели, которые должны активно участвовать в деятельности просемейных организаций. Важно направить финансовые средства на выполнение этой миссии. Нужны прозрачные программы, в которых прописаны все цели и задачи, и именно эта деятельность должна получить поддержку граждан и предпринимателей, которые понимают, что без финансовых вложений невозможно существование подобных организаций. Жизненно необходимо создание родительских комитетов, в которых будут трудиться те, кто имеют к этой деятельности талант и желание посвятить свое время системному решению сложных вопросов. А все остальные должны им помогать в этом общем служении. Подобная солидарность является основой в любой деятельности.

Убежден, что невозможно голосовать за подобные законы и одновременно считать себя патриотом России. Скоро выборы в Государственную Думу, поэтому родительская общественность обязана ставить перед политиками острые вопросы: насколько они участвуют в антисемейных законопроектах и каким образом защищают интересы нас - граждан.

Нужно отметить, что многие родители не остаются в стороне, изо дня в день увеличивается общественная активность, а потому нельзя сетовать, что мы ничего не делаем и не решаем. Конечно, пока наши силы еще не так влиятельны, как хотелось бы, но можно с уверенностью сказать, что в отличие от прошлого, мы прямо и открыто задаем наболевшие вопросы и стремимся быть услышанными. Неудивительно, что количество законопроектов, принимающих исподволь, увеличилось. Как пример: нам жаждали внедрить и навязать ювенальную юстицию, но совместными усилиями удалось отстоять семью.

При таких условиях нам необходимо находить союзников в решении этих жизненно важных общественных вопросов. Нужно научиться взаимодействовать с представителями различных политических сил и общественных движений. Если в данном вопросе они нас поддерживают, то нужно добиваться создания коалиции.

К сожалению, в православном сообществе нередко царят апокалипсические настроения и недоверие к государству, дескать, всё пропало и вперед, - в глухие леса! Это глупость. Ведь бегство – это путь слабых. Если люди перестали бы заниматься самозакапыванием, то смогли бы решить многие важные вопросы. Пока человек живет, дышит – он может изменить не только свою жизнь, но и окружающую его действительность. Не нужно бояться неудач. Надо проявлять активность. Нужно защитить право нормальных родителей, которых подавляющее большинство, самим решать, как им воспитывать своих детей.

С середины 90-х гг. XX века в России не прекращаются попытки внедрить систему ювенальной юстиции.

Её сторонники считают, что это — «система защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, объединяющая вокруг специализированного суда по делам несовершеннолетних социальные службы (органы и учреждения государственной системы профилактики безнадзорности, правонарушений несовершеннолетних), общественные организации»

С введением в действие Указа Президента РФ Б. Н. Ельцина №942 от 14.09.1995 г, утвердившего «Национальный план действий в интересах детей», в числе мер по укреплению правовой защиты детства предусмотрено создание этой ювенальной юстиции (далее — ЮЮ), и… «процесс пошёл». В Ростовской области в том же 1995 году началась обкатка её региональной модели в экспериментальном порядке, — был создан первый в России ювенальный суд. Ныне «пилотных» регионов, в которых идут программы в области ЮЮ, уже более 20: в Москве, Санкт-Петербурге, Саратовской, Самарской, Брянской, Нижегородской областях, Ставропольском, Красноярском, Краснодарском краях, в Чувашской республике, Ханты-Мансийском автономном округе и других…

В феврале 2002 года Государственная дума РФ приняла в первом чтении Закон «О внесении изменений в Закон "О судебной системе Российской Федерации"», предусматривающий создание специализированных ювенальных судов в системе судов общей юрисдикции. Однако окончательное решение по данному вопросу не принято до сих пор.

Лоббируют ЮЮ Лахова Е.Ф. (депутат Госдумы от фракции «Единая Россия»), Зыков О. В. (член Общественной палаты РФ, президент благотворительного фонда «Нет алкоголизму и наркотикам»), Петренко В.Н. (председатель Комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению). В 2007 году выступила инициатором создания законопроекта, разрешающего эвтаназию.

Разрушение семьи

ЮЮ провозглашает принцип «приоритетности прав ребёнка». На практике это означает, что дети могут подавать на родителей и вообще на взрослых в суд. А суд, руководствуясь приоритетностью прав ребёнка, разбирая конфликтные ситуации, верит прежде всего ему, пытается его всячески оградить от родителей-«правонарушителей».

Такие суды существуют уже во многих странах. Совсем недавно на русском языке вышла книга «Пастернак против Нидерландов». Написал её эмигрант Григорий Пастернак, бывший советский гражданин, ныне живущий в Голландии. Его дочь-подросток начала прогуливать школу, требовала денег на развлечения и наряды, скандалила. И… жаловалась на родителей в службы защиты прав ребёнка, говорила, что её притесняют, не дают ходить по клубам и т.п. «Спасая» от родителей, девочку забрали в приют, а отца лишили родительских прав. Он обратился в Страсбургский суд — не помогло. Вообще, если родители попадают в поле зрения ЮЮ, то, как свидетельствует автор книги и другие люди, пострадавшие от неё, они, как правило, оказываются в роли обвиняемых. Доказать свою правоту в большинстве случаев им не удаётся, поскольку права детей ставятся над взрослых, с либеральной точки зрения. Родители уже не могут оградить своих детей от влияния деструктивной масс-культуры, развращающих подростковых журналов, книг, фильмов, компьютерных игр и т.п. Их запрет будет истолкован как нарушение прав ребёнка на информацию и досуг. Выбор сексуальной ориентации подростками в либеральной парадигме также не оспаривается, поэтому не могут родители воспротивиться и пропаганде гомосексуализма. Наркомания, по-либеральному, тоже допустимый «альтернативный стиль жизни».

Либерально трактуется ЮЮ понятие физического и психического насилия над ребёнком. На Западе во многих странах введён законодательный запрет на любое физическое наказание (вплоть до безобидного шлепка). В Англии родители не могут в наказание лишить детей карманных денег, — законом предусмотрена сумма, которую они обязаны давать детям с определённого возраста. В российских пилотных регионах тоже.

Особенно уязвимы семьи, в которых детей стараются воспитывать в рамках традиционной морали, удерживая от многочисленных соблазнов масс-культуры и развратного образа жизни. Именно такие родители, с точки зрения сторонников ювенальной юстиции, считаются преступниками, «подавляющими личность ребёнка и лишающими его права на нормальное развитие».

ЮЮ значительно расширяет права суда и социальных служб. Они могут вторгнуться в любую семью и без должных на то оснований отнять ребёнка. В российское законодательство о семье уже внесено понятие «ребёнок в опасной ситуации».

Нетрудно догадаться, что поощрение детского своеволия под видом защиты прав ребёнка приведёт к неуправляемости ребёнка, психопатии. Это обещает нам рост подросткового алкоголизма, наркомании, игромании, курения и других пагубных привычек. В «ювенальной» Франции дети с 13 лет курят марихуану. То же и в Великобритании. О принудительном лечении несовершеннолетних наркоманов и алкоголиков, за которое ратует Госнаркоконтроль и против которого, напомним, выступает «защитник детей» Зыков, придётся забыть. Такое лечение вступит в вопиющее противоречие с принципом приоритетности прав ребёнка, предполагающим уважение его свободы выбора.

Окончательно выйдя из-под влияния родителей, ещё больше детей, чем сейчас, попадёт под влияние молодёжной масс-культуры, агрессивно навязывающей «безопасный секс» как неотъемлемую часть современного образа жизни. Результатом этого станет увеличение числа заболеваний, передающихся половым путём и разрушающих здоровье. Мы получим рост безплодия в стране. Ранняя сексуализация вкупе с потреблением психоактивных веществ неизбежно приведёт к снижению интеллекта детей и подростков, повышению смертности от несчастных случаев и т.п.

Развал образования

С введением ЮЮ в школах появятся правозашитники-омбудсмены, не подчиняющиеся ни администрации, ни вышестоящим органам образования, собирающие компромат на учителей и директора и наделённые правом воздействовать на них вплоть до подачи заявления в суд. В школе расцветёт доносительство и интриги, а правозащитник, фактически оказавшись верховной властью, не будет нести никакой ответственности за образовательный процесс и его результаты (а точнее, за развал образования).

Возможность жаловаться омбудсмену на учителей и директора резко снизит их авторитет, и без того уже существенно подорванный «свободным воспитанием» и «отвязанной» подростковой масс-культурой. Уже сейчас во многих школах учителя не могут справиться с хулиганством учеников.

Чудовищным нарушением прав учащихся будет считаться и удаление нарушителя дисциплины из класса. Лишившись возможности применять дисциплинарные меры к таким ученикам и оказавшись в позиции вечно обвиняемого, учитель не сможет нормально вести урок. С приходом правозащитников эти ученики ещё больше ощутят свою безнаказанность.

Расцвет коррупции

Трудно даже представить себе, какой произвол и какой уровень коррупции будет в российских ювенальных судах и социальных службах, когда они получат практически безграничную и безконтрольную власть над семьями. Шантажируя родителей лишением родительских прав, сотрудники ЮЮ смогут получать любую сумму, поскольку дети — это самое дорогое, что есть у людей. Ещё сильнее расцветёт взяточничество и при продаже детей за границу. Вероятно, в преддверии введения ЮЮ в России открываются иностранные агентства по международному усыновлению. Учитывая распространение в мире так называемого «секс-туризма», сексуальной эксплуатации детей и подростков, и здесь сотрудники ЮЮ не останутся в накладе. Министерство здравоохранения выступает за разрешение медицинских опытов над детьми, донорство детских органов. Если это будет законодательно утверждено, то отторгнутые от семьи дети станут первыми кандидатами на эти манипуляции. Разумеется, немалую мзду получат и поставщики «живого материала».

Правозащитники, лоббирующие ювенальную юстицию, говорят о необходимости упразднения детских домов. Увезённые из семей дети будут направляться на усыновление в приёмные семьи. В условиях ЮЮ и это может стать весьма выгодным бизнесом. Очевидно, что, когда опека над детьми запахнет деньгами, контингент приёмных родителей может существенно поменяться. Безсеребренников и альтруистов начнут вытеснять корыстные и оборотистые люди, которые быстро сообразят, от кого зависит, сколько и каких детей можно получить. А зависеть это будет всецело от сотрудников ювенальных служб, они будут заниматься распределением, «диспетчерской работой». Уже отработанная в других видах бизнеса схема «отката» пойдёт, как по маслу.

Разгул преступности

Вызывает озабоченность и ещё один аспект ювенальной юстиции — призыв отказаться от «репрессивного подхода» (помещение несовершеннолетних преступников в колонии и тюрьмы) и переход на «реабилитационный». Нисколько не умаляя важности профилактической и реабилитационной работы с трудными подростками, хотим подчеркнуть, что в сегодняшней России несовершеннолетним преступникам и так выносятся достаточно мягкие приговоры. Более половины освобождаются от уголовной ответственности уже на стадии предварительного следствия. Между тем, преступность несовершеннолетних растёт и становится всё более жестокой. За последние 15 лет на треть увеличилось число повторно совершивших преступления. Несовершеннолетний преступник, чувствуя безнаказанность, ещё больше распоясывается.

Если сторонники ЮЮ навяжут России «нерепрессивный подход», то катастрофическое падение уважения к закону и общественной морали нетрудно прогнозировать. Страну захлестнёт новый вал преступности и наркомании, а жертвами будут нормальные люди, прежде всего родители, которые к тому же будут ещё и кругом виноваты. Учителей будут обвинять в том, что они не нашли подход к детям, поэтому дети безобразничают. А родителей будут обвинять в том, что они либо недостаточно любили детей, либо любили их неправильной, «удушающей» любовью.

ЮЮ создаст почву для расцвета и этнической преступности. Малолетние выходцы с Кавказа и Средней Азии уже сейчас нередко имеют при себе холодное оружие. В «ювенальных» странах преступный мiр давно уже отработал практику совершения криминальных действий руками ненаказуемых детей. Учитывая национально-культурные особенности мигрантов, а также подстрекательство западных спецслужб, можно с уверенностью прогнозировать рост напряжённости и социальные взрывы из-за столкновений на почве межнациональной розни.

Безусловно, ЮЮ усилит напряжение и на религиозной почве. Православные родители окажутся перед трагическим выбором. ЮЮ будет провоцировать их детей к нарушению заповеди «Чти отца твоего и матерь твою». По ювенальным законам нельзя удерживать детей от зла.
Всё это опять-таки будет способствовать росту недовольства среди верующих традиционных конфессий и настраивать их против государственной власти.

Ирина Яковлевна МЕДВЕДЕВА,
Татьяна Львовна ШИШОВА

http://russdom.ru/node/2547

Статьи на тему:

• 
  Если выпил пиво, кефир или квас - аклотестер покажет, что ты пьян и на улицу ни ногой! Что ни день, то какие-то новые запреты, да штрафы. Гулять хлебнувши винца гражданам будет теперь опасно. ...
• 
  Всё это может стать реальностью, если будет принят новый законопроект. Вот статья Павла Парфентьева с сайта http://domrebenok.ru/ Привожу целиком, потому что это действительно важно! Вс...
• 
  Как человек, родившийся в 1980 году, как и многих советских детей, меня угораздило пойти в тоталитарную школу в 1987 году, когда мне исполнилось 7 лет. От меня, как и от всех граждан тот...

Мда... Их нравы... Руководство начальной школы города Аврора в американском штате Колорадо отстранило от занятий шестилетнего ученика на три дня; педагоги школы обвинили ребенка в «сексуальном домо...
• 
  Мужчина из Амстердама предстанет перед судом за то, что в что в сигарету с марихуаной добавил табак и таким образом нарушил закон о запрете табакокурения в закрытых помещениях. Согласно голландским...
• 
  Владельцы роутеров, ноутбуков, смартфонов и иных работающих в сетях Wi-Fi устройств практически в любой момент могут лишиться своей собственности и быть оштрафованы. Во всяко...
• 
  Мля... Это наша раша... Здравствуйте, хочу поделиться одной новостью которую я узнал недавно. Я живу в Забайкальске. Это город в Забайкальском крае. Город на границе с Китаем. Таможенны...
• 
  Множество свобод, которыми мы наслаждаемся в США быстро сокращается, с превращением страны из земли свободных в землю порабощённых. Но то, чем я хочу с вами поделиться, является нападко...

Сегодня мы с вами поговорим о ювенальной юстиции. Попытаемся понять, с чем нам бороться, а с чем наоборот бороться, может и не нужно, а нужно поддержать. У нас сегодня два человека будут говорить – Юрий Белановский, а потом Карина Москаленко как адвокат, свое мнение по этому поводу выскажет.

Юрий Белановский: Я с темой ювенальной юстиции связан уже лет двенадцать. И тогда в нашей стране об этой теме никто еще и не помышлял, кроме небольшой горстки людей, занимающихся детьми, попавшими в очень трудную жизненную ситуацию: это и дети-преступники, которые нарушили закон, что-то, например, украли, это дети-беглецы, которые покинули семью и оказались бездомными, это дети, которые употребляют наркотики или алкоголь. Через эту тему я и познакомился с ювенальной юстицией.

В те годы этим занималась небольшая группа людей, для которой забота об этих несчастных детях была смыслом жизни. И, поскольку все эти трагичные истории возникли уже после распада Советского Союза, то естественно за опытом работы с такими детьми обращались к западным странам, в качестве примера выступала Европа, Америка, Канада.

В переводе на русский язык ювенальная юстиция – это детская специализация правосудия. Ничего мистического за этим понятием не скрывается. Так, врачи-педиатры, например, лечат деток, а врачи-терапевты лечат взрослых, потому что детский организм отличается от организма взрослого. Так вот, ребенок и по своему правовому статусу, и по своему внутреннему психологическому миру, и по восприятию окружающей действительности, безусловно, отличается от человека, который уже несет за себя полную ответственность. Отсюда во всем мире и родилась эта идея: давайте мы будем к детям подходить особо.

В качестве одного из таких позитивных примеров есть такая тема, которая называется «примирение вместо наказания». Если ребенок украл ириску, то нужно следовать закону и посадить его в тюрьму, а можно попытаться так устроить встречу ребенка и хозяина магазина, что произойдет примирение этих людей, ребенок может быть отработает, помоет полы неделю в магазине, но он не поедет в тюрьму. Эта тема очень важная на самом деле, чтобы детей не ставить сразу на путь преступности через попытку их изолировать от общества. Эта тема важна, чтобы подойти к детям как к детям, и попытаться им помочь стать полноценными гражданами, вернуться в свои семьи.

Я вам говорю о теории. Конечно же в теории во всех странах, и для тех людей, которые занимались этим у нас двенадцать-пятнадцать лет назад, безусловной ценностью является семья. Для людей, которые работают с трудными детьми, прежде всего важно сделать все для того, чтобы ребенок вернулся в семью. Потому что только в семье он может раскрыться, только в семье он может вырасти как настоящий человек. Конечно же, можно это как-то компенсировать в случае уже непоправимой трагедии, но никто никогда не сравнивает семью и детский дом. Это безумие. Безусловно, надо вернуть ребенка в семью.

Тогда мне довелось участвовать в организации различных, в том числе и православных программ среди разных социальных медицинских учреждений. Одно из учреждений, где наиболее ярко мы до сих пор работаем, это детский наркологический диспансер №12. Мы участвовали в его запуске, он открылся лет десять назад, мы (это я и группа волонтеров) присутствуем в этом диспансере, знакомы с персоналом, видим этих детей. А потом произошло следующее.

Где-то уже с середины нулевых, в силу личного конфликта между одним православным суперактивистом и одним из людей, причастных к работе с трудными детьми, православные обратили свое внимание на ювенальную юстицию для того, чтобы противостоять этому человеку. И вы можете увидеть, что 2005-2006 годы публикации против ювенальной юстиции не носили никакого другого характера, кроме того, что это злодейство, потому что это злодейство.

Не было разговора ни о законопроектах, ни о каких-то случаях в России, но разговор шел только о том, что вся западная цивилизация плохая, что ювенальная юстиция порождение западной цивилизации, что конкретные лица, которые в любой статье до сих пор мелькают, все купленные западом злодеи, которые захотели нас убить. И достаточно долго эта история продолжалась, пока массовый характер не приобрело то, что можно назвать, на мой взгляд, чиновничьим произволом по отношению к детям, что не имеет никакого отношения ни к самой идее ювенальной юстиции, ни к тому опыту, что есть на западе. Просто в нашей стране, вы наверное знаете, так получается, что обычный человек может оказаться абсолютно бесправным.

Мы видим случаи, когда чиновники сбивают людей насмерть и оказываются невиновными. Мы видим этот закон о нулевом промилле, когда водитель по определению виновен, потому что в его крови может оказаться 0,0000000000001 алкоголя… То есть в нашей стране есть то, что когда-то мне в школе называли государством, аппаратом насилия меньшинства над большинством. Вот так я это воспринимаю. Я не говорю, что все так должны это воспринимать. Но вот я это воспринимаю так. И именно из этой логики, действительно, оказалось, что тема детей, тема семей тоже бывает выгодна для какого-то там класса чиновников, что ли.

Кто-то может быть хочет обрести власть, кто-то может быть деньги, я не знаю что, какой здесь у кого интерес, но тем не менее мы видим, что это явление стало набирать силу и, честно вам скажу, вы наверное знакомы, что по-моему с каждым годом количество детей, отобранных из семей, растет. Такую статистику озвучивали официально. И есть на это причины или нет – точно не могу сказать, но то, что государство обороты набирает, это совершенно так.

И вот мне кажется, что сейчас с точки зрения этих чиновников и государства крайне выгодно переключить внимание людей с обсуждения того, почему у нас такие законы, которые против людей, которые делают нас бесправными, на вину западной цивилизации. Ведь, посмотрите, до сих пор все статьи обсуждали только одно: во Франции у тети Моти отняли ребенка, в Финляндии там у какой-то тети отняли ребенка. Причем здесь Финляндия, при чем здесь Франция, никто понять не может, потому что это наши законы, принятые из нашей внутренней логике. Они не имеют никакого отношения к целостной системе западной жизни.

Я пытаюсь предложить переосмысление того опыта, которое у меня родилось из моей работы, из моего знакомства с людьми и с материалами. И я сделал сам для себя вывод, что законы, которые сейчас принимаются или могут быть приняты, безусловно опасны и для меня, и для моей семьи, и для моих близких. И это не закон о ювенальной юстиции, ювенальной юстиции в России нет как таковой. К ювенальной юстиции как системе, в России даже не подошли за сто километров.

Единственное, что, по-моему, было сделано, это введение ювенальных судов в качестве эксперимента в некоторых регионах страны. И мне рассказывали те люди, которые непосредственно принимают в этом участие, что если подходили к этому не формально, действительно получали потрясающие результаты, например, я в начале рассказывал вам про случай с ириской. Или был случай, когда дети украли металлолом откуда-то, им детям грозила очень серьезная неприятность: денежный штраф, а может быть даже наказание уголовное.

И ювенальный судья пригласил хозяина этого завода и очень долго беседовал с ним и с детьми, эта встреча закончилась слезами, директор извинялся, сказал, что он не знал, что у детей трудная жизненная ситуация, что им действительно нужны деньги, и что на самом деле этот металлолом по большому счету никому не был нужен, но он за него нес какую-то формальную ответственность. И они на чем-то сошлись, я не помню на чем, то ли дети должны были что-то там отработать, то ли они этот металлолом вернули.

Хотя я не отрицаю, что могут быть и перегибы, что при формальном подходе кто-то может все-таки взять этих детей и испортить им жизнь, это запросто. Но есть и что-то доброе. Но в принципе, ювенальной юстиции, если мы говорим о целостной системе как аналоге западной, в нашей стране нет. У нас есть обычное советское правосудие, в рамках которого ребенок уравнивается в правах с взрослыми.

О.Алексей: Тогда я не пойму, о чем идет речь, когда люди выступают против закона о принятии ювенальной юстиции, если его нет и за сто километров?

Юрий Белановский: А я не знаю, о чем идет речь. Есть конкретный закон о социальном патронате. Есть там еще несколько законов. Вот был закон о суде. То есть те люди, для которых этот закон, как им представляется, может представлять угрозу, пусть бы и писали об этом законе.

О.Алексей: Но сейчас принимается решение, чуть ли не на уровне Церкви против ювенальной юстиции.

Юрий Белановский: Да. Даже хотят соборное определение внести. Но оно крайне невнятное, потому что оно говорит, что западный опыт плохой, а наш хороший. И встает простой вопрос: что такое западный опыт, о каком конкретном опыте идет речь? Потому что там миллион стран.

О.Алексей: Но ведь на самом деле все испуганы не западным опытом, хотя сейчас действительно пишется о нем достаточно много, а тем, что из наших семей опека отбирает детей безо всякого повода.

Юрий Белановский: В этом-то и дело, что акцент переносится с разговора об опеке, с разговора о законе, на разговор о какой-то мифической ювенальной юстиции, которая во всем виновата.

Молодой человек из зала: Нет, ну ест, например, Ольга Костина, которая говорит, что нам необходимо принять закон о ювенальной юстиции. Так о чем она говорит тогда?

Юрий Белановский: Я не знаю.

Женщина из зала: Она говорит о системе. Сейчас уже принят в первом чтении закон, согласно которому можно отбирать детей из семей, если родители плохо с ними обращаются.

О.Алексей: Это не закон о ювенальной юстиции. Он к этому проекту не имеет никакого отношения.

Юрий Белановский: Закона о введении ювенальной юстиции в России нет.

О.Алексей: Просто вопрос: о чем идет борьба? Борьба идет с ювенальной юстицией, или мы боремся против своих собственных законов, которые действительно разрушают семью? Что мы называем ювенальной юстицией?

Юрий Белановский: Может быть вы помните, полгода назад попытались ввести закон «об иностранных агентах». Когда любая некоммерческая организация, получающая деньги из-за рубежа, обязана была приклеить в свое название какой-то лейбл, что они являются иностранным агентом. Любое НКО, будь то правозащитное, благотворительное, неважно. И закон был настолько сначала сформулирован плохо, что туда подпадала, безусловно, и Русская Православная Церковь, которая с юридической точки зрения является организацией некоммерческой и которая на протяжении всей своей истории в постсоветское время, безусловно, получала помощь от западных христиан.

В некоторых случаях, это огромные миллионы рублей. Западные христиане очень нам помогали. Все НКО очень быстро, в течение трех недель, разобрали его по косточкам, выступили единым фронтом, собрали нужное количество подписей. В итоге, в закон внесли такие правки, что благотворительные организации и Церковь из него выведены.

Я вам хочу дать пример, когда нужно всего три недели, ну месяц, чтобы сделать доброе дело, изменить закон. А переключение нашего с вами внимания с обсуждения конкретного закона на какой-то факт в виде ювенальной юстиции уже идет двадцать лет, ничего не достигнуто. Ни один позитивный законопроект не выдвинут, ничего не откорректировано. А здесь ровно полгода назад люди сделали свое дело. Профессионально, четко, по шагам.

Юрий Белановский: Нужно забыть про ювенальную юстицию и бороться с конкретными законопроектами. Люди за три недели сделали свое дело четко и согласованно, а мы здесь обсуждаем не пойми что. Вдаваться в подробности не имеет смысла, если мы не обсуждаем конкретные законы и не хотим против них выступить единым фронтом.

О.Алексей: Теперь Надя хотела…

Надежда Сахарова: Конечно, конкретный закон это очень важно, и его надо обсуждать. Но ни один закон не выпускается вне обстановки. И здесь очень важно понять какую-то тенденцию, в какой обстановке этот закон нам предлагается. А обстановка следующая.

Мы подписали Конвенцию о защите прав ребенка, и в 2009 году был предложен проект закона о внесении изменений в законодательство. У нас в Конституции записано, что международные законы имеют приоритет перед федеральными. Раз мы подписали, мы должны привести свое законодательство в соответствие в том числе и с ювенальной юстицией.

О.Алексей: Ну, это было бы неплохо, по большому счету…

Надежда Сахарова: Это впрос спорный, но стали приводить наше законодательство в соответствие с Конвенцией. После этого начались многочисленные протесты, потому что именно тогда были приняты основные положения, которые противоречат нашему законодательству и Конституции. Законопроект был отвернут, но сейчас вновь продвигается, но другим путем, отдельными частями и без упоминания ювенальной юстиции. Первая позиция, которую пытались и пытаются ввести, это приоритет прав ребенка над правами родителей.

О.Алексей: Где?

Юрий Белановский: Где это сказано? По-моему, ни в одном международном документе этого нет.

Надежда Сахарова: В Конвенции нет, а в законопроекте это прослеживается, хотя, конечно, и не сказано прямо, что «ребенок имеет больше прав, чем родители». Но защищаются не права семьи, а только права ребенка, родители же имеют только обязанности. К сожалению, я не знала, и не принесла сами документы, чтобы процитировать…

О.Алексей: Нет, вот как раз то, что сейчас говорит Надя, это такие типичные страшилки, которые запускаются… Вот вы сразу сказали мифологему, что превышаются права ребенка над правами родителей. Но это неправильно сформулировано, это ваше толкование. Поэтому я и говорю: вот она мифологема. Права детей надо защищать?

Надежда Сахарова: Надо. Но почему детей защищают прежде всего от родителей?

О.Алексей: Стоп. Есть такие родители, от которых надо защищать детей. Согласны?

Надежда Сахарова: Конечно, но существующее законодательство всегда защищало детей от таких родителей.

Александр Дворкин: Вы знаете, у меня двойственное отношение к этой проблеме. Однако мне приходилось присутствовать на делах, когда один из родителей сектант, когда к детям очень плохо относятся, детей увозят за границу без позволения другого родителя и так далее. И тем не менее в этих процессах ни разу не удавалось передать ребенка другому родителю. Тогда я думал, где же она, ювенальная юстиция, в конце концов. Люди защищают права этого ребенка, когда он действительно не может сделать выбор. То есть это как бы одна сторона.

О.Алексей: Дело в том, что права семьи – это одна тема. Права ребенка – это другая тема. Не надо их смешивать. А в этой стране насилие над ребенком существует в гораздо большей степени, чем в западном мире. Это не может быть декларированным правом: это мой ребенок, моя собственность, что хочу с ним, то и делаю.

Надежда Сахарова: А чья это собственность?

О.Алексей: Божья собственность.

Надежда Сахарова: Правильно. Но не чиновников, не государства.

О.Алексей: А мы сейчас не об этом говорим. Мы пока к этому не пришли. Мы пришли к тому, что права семьи и права ребенка в общем защищаются по-разному. Мы видим, в каком мире мы живем, в какой стране мы живем, и в каком состоянии находятся эти дети. Законодательство, которое отнимает детей из семей, это опека, которая является как раз очень плохим инструментом этой защиты.

Юрий Белановский: А я хотел реплику из другой области, но мне кажется она очень подходит. Я почему сразу не стал касаться вопросов внутритематических: права детей, права взрослых… Потому что здесь опыт показывает, что в силу разного личного внутреннего восприятия сразу начинается тот самый конфликт и пафос, и я пытался сказать о том, что является максимально неконфликтным.

Безусловно, есть законы, которые вредны или могут стать вредны и потенциально опасны для родителей, детей, семей. Можно ли на них сфокусировать свое внимание? Да, можно. Да, нужно. Соответственно, смотрите, пример из другой области, которым я хочу подчеркнуть, что многое в нашей стране уже происходит.

Например, есть редкие болезни, по отношению к которым ни лечение, ни какое-то медицинское оборудование, ни сами медицинские препараты, лекарства не регламентированы нашим законом. То есть факт просто заболевания ребенка выводит его из всех законов нашей страны, и единственный выход для него – это умереть. Многие родители вместо того, чтобы бороться с Западом, с Путиным, не знаю, с кем еще, просто нанимали людей, помощников, которые ехали в Германию, в Америку, тихо покупали эти лекарства, нелегально их привозили, и делали все, чтобы спасти своего ребенка.

Елена Каллиникова: Вы что, предлагаете, нелегально все сюда привозить, что ли?

Юрий Белановский: Нет. Я пытаюсь вам проиллюстрировать, что если есть проблема, то всегда есть люди, которые не только не равнодушны к ней, но и готовы эту проблему на разных уровнях двигать. Кто-то привозил лекарства, кто-то объединился в фонды и закупал оборудование, которого в стране просто нет, которое не сертифицировано, но каким-то образом они добивались, что в конкретной больнице оно появлялось. А кто-то, в частности, Чулпан Хаматова, лично Путину мыла мозг о том, что нужно изменить законодательство. И в конечном итоге все эти уровни сработали, и получилось так, что большая часть этих болезней вошла в законодательство, эти дети наконец-то получили право лечиться в этой стране.

К чему я это говорю. К тому, что в нашей стране достаточно поводов, когда ни с того, ни с сего ребенок оказывается вообще вне закона, становится просто никем. И здесь вопросы о реакции общества. Я здесь пессимист. Не знаю, разделяете ли вы мой пессимизм, но считаю, что гайки будут закручиваться, люди все дальше будут становиться бесправными, это мое личное мнение. А если это так, то я уверен, что всегда будут находиться и те, кто очень неравнодушен и кто на своем уровне будет что-то делать. Вот, например есть семья, а если я юрист, я захочу отстоять ее права на высшем уровне.

Если у меня есть возможность иметь даже какую-то благотворительную организацию, то я могу выступить в СМИ или еще где-то. Если вдруг среди нас найдется аналог Чулпан Хаматовой, как человека, который имеет почти безупречную благотворительную репутацию, может быть, он тоже будет мыть мозг Путину, в конце концов. И, в конце концов, может быть, сделает что-то. Каждый на своем уровне должен что-то делать. Вот я к этому хочу привести, что есть много примеров, когда люди в этой стране желают что-то сделать. И в то же время много примеров хождения с плакатами, пикетами… Я не помню ни одного хождения с плакатами, но однако люди добились своего четкой, ясной и слаженной работой.

О.Алексей: Тогда, Юр, вопрос: с чем бороться, а с чем не бороться? Что достойно пристального внимания, в том числе, церковного общества?

Юрий Белановский: Я считаю, конкретные законы.

О.Алексей: Какие?

Юрий Белановский: Я сейчас могу назвать только самые наиболее обсуждаемые «О социальном сиротстве», вернее «О социальном патронате», да? Но здесь это вопрос уже к юристам, потому что я здесь выступаю как человек причастный к социальным технологиям, к организации волонтерских движений, знающий изнутри организацию жизни коммерческих объединений. Я знаю, что потенциал есть. Если есть повод, вполне можно на него откликнуться профессионально, быстро, серьезно.

О.Алексей: Вопрос еще такой. Если сейчас принимаются такого уровня обращения, в том числе готовится обращение против ювенальной юстиции и со стороны Церкви, это что значит? Что опять выстрел мимо, что ли?

Юрий Белановский: Я абсолютно уверен, что выстрел мимо.

О.Алексей: Что надо принимать обращения не по отношению к названию, которое маскирует то, чего нет, а к тем конкретным законам, которые на самом деле к этой ювенальной юстиции не относятся?

Юрий Белановский: Нет, ну это как бы выстрел из пушки по воробьям. Хотя в том числе и зацепить и те реальные законы, которые сейчас видны и плохи, но поскольку в них стреляют из пушки, то ничего не происходит.

Карина Москаленко: В 90-м году мне довелось посетить несколько учреждений в США, где как раз обсуждались вопросы ювенальной юстиции и их применение. И мне американский опыт, честно говоря, понравился, и я поняла, что ювенальная юстиция, как система представлений о детях, как комплекс вопросов, связанных с их развитием, рождением, воспитанием, содержанием, наказанием и т.д. – это все очень ценно и важно и абсолютно необходимо в любом цивилизованном обществе. Другое дело, какие выбирать подходы, как по каждому конкретному вопросу решать эту проблему – это другой вопрос. Но он должен решаться исходя из интересов ребенка.

О.Алексей: Во многих странах Европы, в Америке детей до 12 лет нельзя оставлять дома одних без родителей. Многим из нас кажется, что это глупость и дикость какая-то… А там есть закон, что ребенка нельзя оставлять без родителей.

Надежда Сахарова: У нас это нереально.

О.Алексей: – Стоп. Когда это закон внедрен в мозги, и ты его знаешь еще до того как ты вступаешь в брак, это реально. А когда у нас куча детей из окна падают только потому, что они остались одни, насмерть разбиваются…

Карина Москаленко: Безнадзорность это страшная вещь.

О.Алексей: И мы говорим о нормальных семьях, а закон-то принимается для ненормальных семей, чтобы дети гарантированно были защищены. До двенадцати лет никто в Испании, во Франции, Америке даже не подумает, что можно ребенка оставить одного, и все сделает для того, чтобы этого не было. Вот и все!

Константин Хрущов: Этот закон физически невозможно исполнять!

Карина Москаленко: Я намерена привести два-три диаметрально противоположных примера очень позитивного функционирования на западе ювенальной юстиции, но и отвратительного функционирования, чего никто из нас не примет. И потом нужно внимательно на это посмотреть.

Я солидарна с докладчиком в том, что ювенальная юстиция – это совокупность норм, позволяющих принимать решения по делам детей, по любым делам. Прежде всего, в части их домашнего взращивания, воспитания и случаев передачи на воспитание. Частные случаи – это вопросы детской медицины, содержание детей в специализированных учреждениях, то иногда одновременно является и наказанием. В части уголовно-правового наказания, здесь мы говорим о процессе медиации, абсолютно необходимого по делам детей, поэтому нужны специализированные суды и те судьи, которые знают, как обращаться с ребенком, психологи, которые понимают, что для него будет важнее.

За многие годы работы я посетила столько детских колоний, что от одного этого можно было насквозь поседеть. И ребенка, который украл пачку пельменей, потому что был голоден, сажать конечно же нельзя. Вот я, например, посидела в Штатах в том далеком 1990 году на нескольких делах, и услышала, как разбираются дела несовершеннолетних, ну совершенно по-другому, нежели дела взрослых. И это абсолютно необходимый опыт. В различных регионах, Воронеже, Ростове есть специализация судей, а в некоторых регионах начался и этот опыт.

Кто-то может о подумать, что у меня же никогда не будет криминального преступника, зачем я вообще должен об этом думать. Но, во-первых, эти так называемые преступники появляются совершенно случайно, а в действительности – это оступившиеся дети, в любой семье это может случиться, не зарекайтесь. Во-вторых, если уж мы такие страшные эгоисты, то эти дети, отбыв наказание в тех колониях, которые я посещала, и от которых у меня белая голова, выходят в нашу с вами жизнь, их становится все больше, они ходят среди нас и среди наших с вами детей. Так вот, конечно, ювенальная юстиция, которая прежде всего понимается как наличие специализированных судов по делам детей, конечно нужна.

И слово-то это не ругательное, слово это самое что ни на есть нормальное, но давайте придумаем русский эквивалент, я тоже не люблю иностранные термины, которые только способны вводить в заблуждение, например – детское правосудие. Вот что я хочу подчеркнуть из позитивного опыта. Страны даже соревнуются, кто лучше придумает. Например, в Германии, как и у нас, дети заканчивают учебу в час-два-три, и потом они бесхозные. Женщине дают всякие возможности, но она не может ими воспользоваться, потому что ей тоже как и мужчине надо зарабатывать деньги. Там все живут только трудом, легких денег на западе практически не бывает.

Самые богатые во Франции получают 1800, бедные 1200. Потом есть класс очень богатых людей. И поэтому женщина там работает. И вы знаете, как там все устроено? Франция гордится тем, что у нее школа начинается в 8.20 утра и заканчивается в 16.20 для всех, а можно до 19 часов. И у них нет домашних заданий. Во Франции самый главный враг – это безнадзорность детей. И вот многие страны этот опыт перенимают, и это хорошо. Суды в Америке, о которых я вам рассказала, это тоже хорошо.

Есть другие перегибы. Сейчас я перехожу к ним. Финское дело – это миф. Я знаю Оксану Челышеву, которая производила журналистское расследование каждого шага этой семьи, женщина по первому ребенку писала о страшном домашнем насилии в отношении нее, но что самое ужасное, в отношении ее первого ребенка, потом они родили еще двоих, потом четвертого. И то она сбегала, ее защищали долгое время в таком специальном приюте, где о ней заботились. Она описывала конкретно, что делал этот отец по отношению к ребенку, и когда в очередной раз пошла жалоба, вот можете сколько угодно об этом говорить, история продолжается, точка не поставлена, но, не зная ситуации, давайте не будем о ней судить.

Другое дело, я знаю по Литве, где существует очень агрессивный опыт немедленного отобрания детей. Разорили целую семью, которая усыновила детей, которая о них заботилась. Сейчас на них наговаривают, все может быть. И я знаю совершенно отвратительный случай по Дании, и я четыре года бьюсь с датскими властями, которые даже ответа не дают. Они отобрали ребенка в младенчестве и сейчас не дают возможности родной матери хотя бы повидать его. А ребенку о матери рассказывают несоответствующую информацию, и ребенок написал «Я ее ненавижу». Это, конечно же, нарушение и злоупотребление. Передача такой негативной информации, конечно же, против интересов ребенка.

И последнее замечание. Ювенальная юстиция как система мер должна быть выражена в целостной концепции ювенальной юстиции. Не о чем говорить, пока мы не создали концепцию, полную концепцию, приоритеты, действительно ли дети над родителями имеют такую власть или ученики учителям могут сказать «Да пошел ты» или там все-таки по-другому все должно быть обустроено. И внутри этой большой концепции, которая должна быть принята высшим законодательным органом, можно разрабатывать отдельные законы.

Я сожалею по поводу нашего высшего законодательного органа, он может что угодно принять, но все равно, это некая проверка. Там все-таки есть и юристы. И если максимально минимизировать политизированность этого вопроса, то может быть возможны и варианты. Но нельзя двигаться в ювенальной юстиции, если за столько лет существования государства не создать единой концепции. А внутри этой концепции надо определить приоритеты.

И вот я говорила о колониях, в которых я была. А вы, наверное, представляете себе, что такое детские дома… Но это все ничто в сравнении с домами, которые назывались раньше приемники-распределители, а вообще-то это дома для содержания тех детей, которые не совершили преступления, но были либо безнадзорными в серьезном смысле этого слова, беспризорниками, либо совершили правонарушение, которое не является преступлением, потому что не наступил возраст применения уголовно-процессуальной ответственности (14 лет в нашей стране, а по некоторым делам это 16 лет).

Эти дома посещали мои адвокаты, и они сказали: «Эти дети вообще бесправные». У них нет родителей, у них не бывает адвокатов, с ними что хотят, то и делают. И сколько таких домов по России… Взять медицину. На западе невозможно какое-то средство дорогостоящее купить без рецепта и привозить нелегально. А мы это делаем, когда уже нельзя терпеть. А вообще мы освободили тем самым государство. Мы собираем 60 тысяч на операцию одному, 70 тысяч другому… И мы, конечно, внутри прихода, внутри какого-то офиса все это можем делать, но это же немыслимо, это преступление государства в виде неоказания медицинской помощи.

И что мне не нравится в этой концепции, точнее в полном отсутствии концептуального подхода, так это то, что мы начинаем не с этих безнадежно больных. Хотя они не безнадежные, их можно вылечить, а у нас денег нет… на что только не тратим, а на больных детей денег нет… нет для этого никакого оправдания. Вместо того, чтобы начать с этой вот самой больной точки, с больных детей, или с тех, которые совершают правонарушения, а они часто по сути тоже больные… Раньше хоть программа была, оплаченная этим пресловутым проклятым Соросом, теперь даже и этого не будет.

У нас, действительно, крайне репрессивная модель воспитания, это теперь признается, и понять это можно только в сравнении. Я против того, как в США папа неаккуратно поцеловал, извините, ребеночка в попку и у него отобрали младенца, потому что соседи увидели это, подглядели и тут же сообщили. И он даже не отрицал этого. Я категорически против этого, это совершенное безумие. Или как в Дании детей отбирают, передают в хорошие как бы семьи.

У этой Шарлотты, которой я четыре года почти занимаюсь, ребенок теперь и наркоман, и… не хочу все эти прелести говорить. Это его, называется, у плохой мамы, видите ли, отобрали. Я против этого. Я очень хорошо понимаю, что в обществе, где государственные органы основаны на подавлении воли большинства меньшинством, они, желая установить тотальный контроль, вводят то, что они называют ювенальной юстицией, и вводят это таким уродливым путем.

Всегда существовали законы об отобрании детей из неблагополучных семей. А теперь государство за законных основаниях может отбирать детей у левых активистов, потому что не нравятся их политические взгляды. Мне тоже не нравятся политические взгляды левых активистов, но я их защищаю, когда их права нарушаются, и при этом они могут быть нормальными родителями. Почему эту тему так политизируем не мы, население, а вы, власть, что у народа вы вызвали отвращение и к самому словосочетанию «ювенальная юстиция»? Хотя ювенальная юстиция, дорогие мои братья и сестры, еще раз повторяю, это не ругательное слово, это очень и очень важная хорошая система взглядов и мероприятий, правовых норм и так далее и тому подобное.

Почему государство не начало с самых больных точек, и начало сразу с той темы, которая конечно же пугает нас всех? Незаконная деятельность по отобранию детей в тех случаях, когда это злоупотребление и чиновничий произвол, это и есть беда и болезнь нашего общества. Я бы их назвала нарушением прав детей. И отсюда я и буду танцевать, если у меня будут такие дела в производстве, потому что если принимается несбалансированное решение, нарушаются интересы детей.

И последнее, с точки зрения юриста, применительно уже к отдельным принимаемым законам. Самое важное в этих принимаемых законах – их механизм. Все это отмечают, и юристы, и не юристы. Если вы открываете закон, и там неясно прописан механизм применения этого закона, все, можете его закрывать и идти митинговать, куда хотите, потому что это сразу ясно, что это очаг, колыбель будущих злоупотреблений и произвола. И это, собственно, и есть проблема сегодняшней России. Произвол, произвол и произвол.

И, говоря о бесправности Общественной палаты, я просто не могла эту часть не записать себе как тезис. Общественная палата, вообще-то, не конституционный орган. Это такое же общественное объединение как моя организация, которая помогает этим несчастным детям-зекам, ведет для них дела бесплатно. Но мы до сих пор получали какие-то гранты, а теперь мы – агенты. А я принципиально не пойду регистрироваться как агент, потому что закон не просто плохой, он омерзительный, он подлый и гадостный. Он грязный. И то, что из него вывели Церковь, это конечно, к чести, но это не решение всех проблем. Если раньше мы получали тысячи, вели сотни дел, теперь мы будем вести единицы дел.

Низкий поклон нашим правителям, которые ни сами не финансируют, ни другим не дают. Так вот, Общественная палата, друзья мои, это не конституционный орган. Моя организация «Центр защиты» тоже не конституционный орган. Мы просто делаем либо полезные дела, либо вредные дела. Либо ничего не делаем, чего так хочет от нас наше родное правительство. Потому что мы у них выигрываем дела в Европейском суде, а они нам их проигрывают. И поэтому единственный способ борьбы с нами – это закрыть нас.

А мы не закрываемся, мы будем помогать людям, только в гораздо меньшем объеме. Так вот о бесправности этой Общественной палаты. Она, да, конечно, бесправна. Ровно тогда, когда это не нужно власти. И ровно тогда, когда тезис, отстаиваемым, или дело, отстаиваемое Общественной палатой, в интересах властей, она сразу же становится не просто правная, а сверхправная.

Михаил Агафонов: Я сразу перейду к церковной части. Сейчас готовится проект решения межсоборного присутствия по отношению РПЦ к ювенальной юстиции. Документ этот был уже в интернете, на сайте Патриархия.ру и других. Внимательное прочтение этого документа, как беспристрастное, показывает, что Церковь понимает под названием «ювенальная юстиция». Церковь называет ювенальной юстицией совершенно какого-то загадочного кентавра, состоящего из двух частей.

Одна половина считает, что ювенальная юстиция нужна и хороша, а другая половина переходит к тому, что ювенальная юстиция ужасна и не нужна под предлогом того, что где-то, как им кажется, существуют перегибы. И на этом основании вся здраво и юридически корректно составленная первая часть перечеркивается, потому что известно, что чем документ кончается, такая у него и мораль. Поэтому и считается, что церковный народ может принимать участие в решении межсоборного присутствия. Для этого оно и публикуется и рассылается в интернете, обсуждения и так далее.

Я призываю всех, кто в этом вопросе интересуется, внимательно прочитать этот документ, и применить к нему какие-то элементарные начала логики, с целью внести какие-то правки. Мы убедились, что под словами «ювенальная юстиция» понимается очень часто много всего разного. Мы говорим: существует западная модель. Не существует единой западной модели. Есть модели разных стран. Потом, есть модель, которая сложилась в наших головах, которые считают, что ювенальная юстиция это все плохое. Потом есть ювенальная юстиция, которая хранится в головах наших чиновников, которые вытаскивают ее из своей головы для того, чтобы применить в меру своих интересов.

Это третья ювенальная юстиция, есть четвертая, сто двадцать пятая. Русская православная Церковь пытается в этом документе изложить, чем является ювенальной юстицией в ее представлении. И сейчас с точки зрения логики это позорный документ. Он написан как дядя Федор писал письмо родителям, то есть первую половину писали одни, вторую половину писали другие. Досадно, что перед размещением его на сайте Патриархия.ру никто его не вычитал с этой точки зрения.

Елена Каллиникова: Я хотела бы озвучить два главных страха родителей. Это, во-первых, отобрание детей, произвол. Что в любой момент, к любому могут придти и отобрать в любой момент даже у самых хороших родителей.

Карина Москаленко: Вместе с квартирой, хочу добавить! Чтобы этого ребенка было где воспитывать. Здорово, удобно, да?

О.Алексей: Вопрос, который как раз касается не системы ювенальной юстиции, а тех позорных отношений, которые сейчас осуществляет опека по отношению к этим семьям и детям. Вот с этим надо бороться по-настоящему и всерьез, с той репрессивной системой, которая сейчас существует. К ювенальной юстиции в том смысле, о котором мы говорили, это не имеет отношения. Эти вещи надо развести.

Второе, что хочу сказать, что, если бы мы начали раньше, у нас было совсем другое отношение к этому всем, в частности к тому, что детей до двенадцати лет нельзя оставлять одних. Конечно, нельзя сразу человеку предъявлять требования, к выполнению которых он не привык. Но если вводится система законов, она как раз и предполагает, что ты один раз это сделал, тебе сделали замечание, а на третий раз или на четвертый, ты уже начинаешь изыскивать возможность и эту проблему решать. На Западе существуют такие же люди как мы с вами, у них такие же семьи, как у нас с вами, и живут они не в менее тяжелых условиях, чем у нас с вами, они каким-то образом приучились эти проблемы решать.

Естественно, у родителей есть определенное право своего ребенка воспитывать, наказывать в достаточной мере. Но, в той анти-системе воспитания, в которой воспитано несколько поколений наших людей, когда детей просто избивают, когда дети становятся инвалидами и калеками от действий своих родителей, когда у них прижженные детские ручки от окурков, замороженные конечности от того, что в наказание его без одежды выставляют на улицу… Именно ради вот этих несчастных детей, ради того, чтобы они были защищены в большей степени и принимаются такие законы. В вашей семье такого не будет.

В вашей семье вы не будете так наказывать своего ребенка, а вот через два подъезда в семье алкоголиков, у которых там пятеро-шестеро, этих детей надо защитить. И это принимается не ради вас, поверьте мне. И если вы считаете, что «а, нам на них наплевать, у нас все хорошо, и я таких случаев не видел и не видела», то там нет дела до страдания других детей. Давайте проходить мимо. Давайте будем делать вид, что ничего не происходит.

«Мы-то умеем наказывать своих детей, мы-то знаем, где шлепнуть, как его там в угол поставить, мы-то знаем, что наш ребенок не выбросится из окошка, если мы его на пять минут оставим, потому что мы пошли за продуктами». Мы не хотим этого знать. Вы вообще в других городах России бывали, деревнях? Я так много езжу, и там и сям, я бываю везде, и вижу.

Карина Москаленко: Где ребенка с утра до ночи матом воспитывают? Он по-другому разговаривать не умеет.

Надежда Сахарова: Так надо воспитывать, культуру повышать, нравственность.

О.Алексей: Вот, пойди, пожалуйста, в соседнюю семью к этим алкоголикам и поповышай там нравственность немножко.

Надежда Сахарова: А, отобрать и все, да?

О.Алексей: Есть родители, у которых детей нужно отобрать. Да, в тех семьях, где детей уничтожают и калечат, детей надо отобрать и лишить родителей родительских прав. И это делать надо обязательно. Там, где детей уничтожают, убивают, насилуют, калечат, о колено перебивают, да, в таких семьях детей надо отобрать. Дети должны быть хоть минимально защищены от подобного насилия в семье. Поверьте мне, таких насилий в наших семьях совершается чрезмерно много. И поэтому, когда мне говорят, что я имею право бить своего ребенка, не надо это говорить за всех.

Принципиально мы не имеем право бить ребенка. Если всех родителей наделить правом бить своих детей, детей будут просто убивать. Если лишить родителей права бить своих детей и сказать, что этого нельзя по закону, большое количество детей будет защищено. Если мы знаем, что наш ребенок нормальный, воспитан хорошо, нет проблемы оставить его дома на 15-20 минут, потому что мы знаем, что все хорошо. Но там, где пьяная мать валяется, ребенок подходит к окошку, выбрасывается из окошка, сколько таких случаев было? Господи, помилуй! И вы будете говорить, что все должны этим правом обладать, оставлять детей без присмотра? Нет, ребята, я с этим никогда не соглашусь.

Константин Хрущов: Вот на мой взгляд, это ошибка в другую сторону… То есть никому нельзя, но мы-то хорошие, и поэтому нам потихонечку можно.

О.Алексей: Нет, это никому тогда нельзя. Тогда всем нельзя.

Константин Хрущов: А вот когда всем нельзя, тогда получаются те самые замечательные ситуации, когда ребенка отшлепали, ребенка отняли.

О.Алексей: А вот тогда Костя, ты, как умный человек, знающий законы, просто этого не делаешь, вот и все.

Константин Хрущов: А вот тут тогда получаются следующие ситуации, когда, извините, 33 года, а я еще не решил, чем я буду заниматься, может быть, я поучусь, а может быть, я поработаю, а детей у меня не будет никогда, а государство мне всю жизнь будет пенсию платить.

Зоя Светлова: Хочу объяснить вам одну вещь. Здесь уже и Карина, и Юрий говорили про ювенальные суды. Я занималась этой темой, писала статью. Хочу сказать вам, что в разных областях, сейчас я точно не помню количество этих областей, проводились эксперименты, и там самые настоящие судьи. Это люди, которые судят по закону, и имеют отношения с детьми. Вы говорите, что будут отнимать детей, но их ж будут отбирать по суду, если будет ювенальная юстиция, я имею в виду судебную систему, так как это делаются, например, в Ростове, в далеких каких-то деревнях. Я разговаривала с судьями. Мальчик совершил какое-то правонарушение. Там как устроено, что этот ребенок не сидит в клетке, он сидит за столом с адвокатом.

Там есть социальный психолог, они ходят в семьи, они все это расследуют. Так же и в других случаях. Вот я, например, отшлепала своего ребенка. Мои соседи это увидели, подали в опеку, в суд. Тогда ко мне при нормальном правосудии придут в семью, проведут обследование, если это будет нормальный суд. Вот за что надо бороться. Чтобы были введены ювенальные суды по всей России. Очень странно в Московском городском суде, например, очень много лет не хотят это вводить. И это очень понятно, потому что нужно увеличивать статистику и сажать просто малолетних преступников, тюрьмы наполнять, понимаете? Есть это обвинительный уклон. то ювенальный суд – это как раз наоборот. Поэтому вам не надо этого бояться. Наоборот нужно бороться за нормальное правосудие, тогда у вас ребенка не отберут за то, что вы его один раз шлепнули.

О.Алексей: Сейчас детей отбирают у родителей без всякого суда. Имеют на это право. Они сначала отберут, а потом только суд происходит в пользу опеки. Ничего не разбирается. Органы опеки приходят и сразу отбирают ребенка без разбора того, что там было вообще. В ювенальной юстиции такого быть не должно. Вопрос не о том, что кто-то шлепнул ребенка. Мы говорим о том, что детей избивают и насилуют в семьях, об этом идет речь и не надо подменять тезисы.

Илья Мухано: Мы тут очень долго спорим о терминологии, против чего же нам надо выступать. Против ювенальной юстиции в целом или против этого закона о социальном патронате. В принципе, мне как многодетному отцу все равно, какая там терминология. Я вижу, как с надвижением этой машины ювенальной у нас, во-первых, приняли этот негодный закон…

О.Алексей: Ювенальная юстиция к этому закону отношения не имеет никакого. Потому что у нас нет никакой ювенальной юстиции, как системы. Есть некая мифологема, которая называется «ювенальная юстиция», а есть конкретный закон, против которого надо бороться. Люди настроены бороться с ювенальной юстицией, а закон проходит под другим названием. Вот и все.

Если вводится система в целом, то есть реальный шанс этим законом пользоваться правильно. Мы, конечно, понимаем, что мы говорим, о каких-то романтических вещах, потому что видим, как действуют здесь законы. Но если вообще ничего не предпринимать, никаких законов, то ничего и не будет. Поэтому вопрос о том, каким образом мы можем защищать детей в таких семьях. Через меня прошло много людей, и я просто знаю много случаев, когда люди с такими проблемами уже взрослыми стали, и они сломаны раз и навсегда.