Главная » Отпуск » Современные проблемы науки и образования. Текст научной работы на тему «Типологизация уголовно-исполнительных, психологических и социально-демографических характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности»

Современные проблемы науки и образования. Текст научной работы на тему «Типологизация уголовно-исполнительных, психологических и социально-демографических характеристик лиц, осужденных за преступления террористической направленности»

Проблема определения психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, является одной из наиболее широко обсуждаемых и исследуемых в научной литературе на протяжении многих лет, однако вопрос об определении психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, представляется ещё не изученным. Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности, является абстрактным, поскольку точного психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности в реальности не существует.

Введение

«Уроды» – это просто разной степени отклонения от признанной нормы и понятно, что «уродам» именно норма должна представляться уродством, потому, что каждый человек, считает себя нормальным, а для морального «урода», чье уродство никак не выражено внешне, норма еще более смутная, потому что, по виду такой монстр ничем не отличается от других людей и сравнить себя с ними не может. Но не забывайте, что уродство, это всего лишь отклонение и в глазах этого «урода», как раз норма уродство. И поскольку моральный «урод» в своей жизни сталкивается с другими нормальными людьми, не разделяющими его убеждений и восприятий познаваемого объекта, то жизнь такого необходимо предполагает конфликтность.

Убеждения морального «урода» на столь велики, что он не только совершенно не боится наказания, но и некогда не раскаивается в своих деяниях, умалять умственное и интеллектуальное развитие моральных «уродов», представляя их малолетними, тупыми, недоразвитыми людьми, непростительная ошибка.

Чтобы понять и прогнозировать личность морального «урода», мы должны представить его восприятие мира и соответствующий способ отношения к этому миру, понять специфику его субъективной жизни.

1. Общая часть

Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности является абстрактным, поскольку точного психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности в реальности, не существует. Для определения более точного портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, необходимо знать реальных людей, которые становятся на путь экстремистской деятельности, дифференцировать отдельные социально-психологические типы склонного экстремистской деятельности, установить их специфическое место и индивидуальные роли в социальной группе, которую можно назвать экстремистским сообществом.

Характеристика лица склонного к экстремистской деятельности и фактор ее формирования, призвана не только соответствующим образом определять квалификацию совершаемых им деяний, но и прогнозировать дальнейшие варианты поведения, отклоняющиеся от общепринятых норм.

Личность лица склонного к экстремистской деятельности, занимает ведущее место в происхождении экстремистской деятельности, сложное сочетание идейно-риторических конструкций и индивидуальных психофизиологических качеств, составляющее мотивационную сферу личности склонного экстремистской деятельности, выделяет его среди других категорий неблагополучных личностей по многим социально-демографическим, уголовно-правовым и уголовно-исполнительным показателям характеристик. С одной стороны, все достаточно просто, существует много исследований личности экстремиста, члена экстремистского формирования, но с другой стороны, сложность конструкции составов преступлений, предусмотренных уголовным кодексом РФ, применение законодателем ссылочной диспозиции, не позволяет четко определить предмет исследования, совокупность исследуемого лица, как склонного к экстремистской деятельности.

В процессе определения характеристики лица склонного к экстремистской деятельности, имеются определенные сложности, связанные с определением психологического портрета, сопряжено это с тем, что общая масса всех приверженцев экстремистской деятельности неоднородна, каждая имеет свои групповые нормы и ценности, свою идеологию и назначение, а также с тем, что средствами массовой информации был выработан неверный стереотип лица, склонного к экстремистской деятельности. Рассмотрение структуры психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности по традиционным параметрам криминологической характеристики, не позволяет в полной мере определить вину совершаемых им деяний, определить степень опасности, а также объяснять, прогнозировать и предупреждать поведение, необходимое для проведения мероприятий, направленных на профилактику предупреждения экстремистской деятельности.

Личность лица, совершившего преступления экстремистской мотивации, с одной стороны, отражает в обобщенной форме наиболее существенные признаки личности преступника как таковой, с другой, имеет особенности личности, свойственные только лицу склонному к экстремистской деятельности и наконец, в общественном сознании имеет место смешение понятий всех используемых терминов, лицо склонное к экстремистской деятельности, (экстремист) и лицо склонное к радикальным ученьям (доктрин или методов политической борьбы).

2. Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности

Необходимым условием для понимания личности лица, склонного к экстремистской деятельности, является знание мотивов экстремистского поведения. Лицо склонное к экстремистской деятельности — это особый психологический тип людей, часто склонных к самовозбуждению, потере контроля над своим поведением, готовых на нарушения любых норм, вплоть до самоубийства.

Лицо склонное к экстремистской деятельности, это люди, которым невозможно что-либо доказать, так как учиться и разбираться они попросту не хотят, им нужен кто-то, кто будет ими управлять, им нужно подчинение авторитету. Если найдется более авторитетный, то такие легко сменят свою «ориентацию», говорить о каком-то критичном восприятии реальности тут не приходится, ибо они просто ищут человека, который возьмет на себя ответственность за них.

В обычной жизни лица склонные к экстремистской деятельности, как правило ничего из себя не представляют, у них вообще есть определенные проблемы с обществом, обида на общество, «синдром непризнанного гения», форма мании величия, он считает, что обладает большим умом и сверх способностей, ну или в крайнем случае – сверх значимости для социума, не таким как все, однако окружающие по своей неграмотности его недооценивают.

Лица, склонные к экстремистской деятельности собираются в некие общества, как раз это и позволяет им почувствовать свою социальную значимость, а причастность к неким сверх идей, которые отвергаются обществом – позволяет им еще и почувствовать себя не таким как все.

Лицо склонное к экстремистской деятельности склонен к тоталитаризму, культу своих вождей, последние часто открыто объявляются носителями высших истин, которые должны приниматься массами на веру.

У лица, склонного к экстремистской деятельности, есть одна проблема, как бы они не собирались в некие общества и прочие общественные организации, все-таки очень важно мнение и оценка не только таких же как они приверженцев, но и общества в целом. Причем, негативная оценка (а чаще всего именно так) – это с одной стороны сильно ранит самолюбие, но и подстегивает их стремление к обособлению от общества. Действовать открыто такие люди чаще всего не рискуют, и прежде всего потому что им очень мешает страх – страх перед обществом, все те же подростковые комплексы, страх получить оценку общества, которая будет ниже собственной самооценки, страх выглядеть глупо и так далее.

Лицом склонным к экстремистской деятельности, движут обычные психические проблемы и комплексы, а отсюда страх, трусость и озлобленность на всех и вся.

Лицо склонное к экстремистской деятельности, диаметрально противоположно нормальному человеку, где вершиной жизни является самореализация в творческом созидательном общественно полезном процессе.

Мотивационная сфера лица склонного к экстремистской деятельности, является более дезорганизованной, чем у обычного человека, что выражается в меньшем количестве внутрисистемных связей.

Для лица, склонного к экстремистской деятельности, характерен такой набор качеств и стремлений как:

1) поиск идеалов;

2) пристрастное отношение к прошлому (его идеализация или полное неприятие);

3) отвержение общепринятых идеалов и эталонов;

4) максимализм во взглядах, частые перемены оценок, даваемых окружающим, резкий переход от позитивного отношения к негативному, претензия на необыкновенность (мы лучше, сильнее), поляризованный взгляд на мир (все плохо, но мы - другие) убеждение, что цель оправдывает средства (поощрение асоциального и противоправного поведения);

5) ослабление связей с родной семьей, прежними друзьями; замещение личных интересов интересами и ценностями экстремистского сообщества.

Логика лица, склонного экстремистской деятельности, это мир, воспринимаемый через призму примитивного бинарного, черно-белого разделения на хорошее и плохое, истину и ложь, действительность относится большей частью ко лжи, а экстремистская идея — к истине.

Внутренний мир лица, склонного экстремистской деятельности прост и непротиворечив, поэтому другой человек, не разделяющий его убеждений, рассматривается собственно не как равноправный партнер-оппонент, не как личность, а как особо сложное внешнее препятствие, подлежащее простому физическому устранению. Не случайно, убийство противников или бегство от них, являются двумя наиболее типичными способами поведения лица, склонного к экстремистской деятельности в ситуации конфликта, таким образом, ситуация конфликта для лица, склонного к экстремистской деятельности, осознается и переживается в упрощенной и извращенной форме, которая принципиально не может привести к конструктивному ее преодолению. Если внутренний мир лица, склонного к экстремистской деятельности прост и непротиворечив, то внешний мир для него оказывается сложной преградой, поскольку лицо, склонное к экстремистской деятельности осознает несоответствие этого внешнего мира своим идеалам, именно столкновение простого внутреннего мира и сложного внешнего мира определяет специфику жизненного переживания экстремиста.

Лицо склонный к экстремистской деятельности, занимается тем, что носится с разного рода навязчивыми идеями, безумными целями и еще одна особенность у лиц склонных к экстремистской деятельности, они окружают себя «врагами».

3. Идеология лица, склонного к экстремистской деятельности

В основе идеологии лица склонного к экстремистской деятельности, лежат ложные мотивы и ложные установки, поэтому оно по своему объективному содержанию субстанционально иррационально, в нем цели не соответствуют средствам, а результаты действиям. Идеология экстремистов может модифицироваться в зависимости от контекста той политической среды и общества, в которой они действуют.

В идеологии склонного экстремистской деятельности заложено убеждение в том, что социальная среда может быть преобразована только насильственными действиями, что она не может само исправиться без насильственных воздействий, следовательно, идеологическая мотивация экстремистского поведения всегда связана с доминирующим мотивом агрессии.

Для лица склонного к экстремистской деятельности, реализация его убеждений становится единственным содержанием личной жизни, гуманист открыт для диалога и компромисса, лицо склонное к экстремистской деятельности закрыт для подобного.

Убежденность лица склонного к экстремистской деятельности и активная жизненная позиция принципиально различаются по содержанию убеждений и по способу их формирования, а также по способу реализации убеждений в поведении, причем все, что не согласуется с убеждениями лица, склонного к экстремистской деятельности, объявляется без разбора ложью, все, кто не разделяет убеждений лица, склонного к экстремистской деятельности, без разбора объявляются врагами.

Убежденность лица, склонного к экстремистской деятельности, складывается на почве мистического откровения или интуиции, заменяющей рациональное познание реальности и логическое рассуждение, то есть на почве различного рода отклонений от нормальной логики рассуждения и познания реальности.

В экстремистской идеологии есть своя специфическая логика. Эта логика исходит из предвзятой, ложной идеи, а не из фактов действительности, правда, факты она воспринимает, но лишь избирательно, и только те, что согласуются с ее ценностными посылками, и интерпретирует эти факты не как доказательство, а как проявление, следствие ценностных посылок.

В экстремистском безумии есть система.

4. Фанатизм лица, склонного к экстремистской деятельности

Одним из признаков характеристики лица, склонного к экстремистской деятельности, является фанатизм (фанатизм-это безоговорочное следование убеждениям, особенно в области религиозно-философской, национальной или политической сферах; доведенная до крайности приверженность каким-либо идеям, верованиям или воззрениям, обычно сочетающаяся с нетерпимостью к чужим взглядам и убеждениям).

Фанатизм лица, склонного к экстремистской деятельности – это отсутствие критического восприятия своих убеждений и нетерпимость, когда человек упорно настаивает на своей точке зрения.

Лицо склонное к экстремистской деятельности не понимает и не хочет понимать интересов и реального положения других людей. Он не желает вести какие-либо разговоры с другими, чтобы обменяться мнениями и предпочитает идти тем путем, который кажется ему наиболее разумным. Понятие самокритичности для него чуждо, он считает, что прав только он, а все остальные заблуждаются и поскольку это так, он считает своим долгом обвинять других в нечестии, невежестве и в преследовании эгоистических целей, будто сам он безгрешный и его слова вдохновляются свыше, то есть он с другими не согласится, так как согласия можно достичь только на умеренных позициях.

Общие особенности фанатизма лица, склонного экстремистской деятельности, является одержимость, жесткость и отрицательное отношение к другим людям и соответствующее этому отношению поведение. Одержимость в том, что лицо склонное к экстремистской деятельности не останавливается ни перед какими внешними и внутренними преградами, упорно и неуклонно устремляясь к своей цели.

Фанатизм лица, склонного экстремистской деятельности, обнаруживает такие характеристики, как «неистовость поведения, готовность для достижения цели жертвовать всем и использовать любые средства в сочетании с узостью и ограниченностью восприятия мира». Фанатизм проявляется в том, что в действиях обязательно присутствуют насилие и страдания, причиняемые людям, но для лица склонного экстремистской деятельности, эти страдания не имеют никакого значения, причем ни свои, ни чужие.

5. Нравственность лица, склонного к экстремистской деятельности

Нравственная вседозволенность, снятие всяких нравственных запретов и ограничений в сознании и поведении лица, склонного к экстремистской деятельности существует по отношению к «чужим», к врагам, по отношению к «своим» и к самому себе, лицо склонное к экстремистской деятельности придерживается строжайшего, ригористического соблюдения собственных нравственных установлений, такая нравственная амбивалентность, противоречивая двойственность, в поведении лица, склонного к экстремистской деятельности, ведет к нравственной дезориентации.

Для лица, склонного к экстремистской деятельности зло, причиняемое врагам, становится добром, стирается граница между добром и злом, сами эти нравственные категории становятся условным, при такой нравственной дезориентации лицо склонное к экстремистской деятельности во имя истинной веры способен на любые экстремальные действия, убийства, похищения, издевательства, пытки, взрывы различных зданий и сооружений и т.п.

Нравственность лица, склонного экстремистской деятельности - это характерная определенная бесчувственность, жестокость, беспощадность, доходящая до способности самопожертвования своей жизнью ради уничтожения врагов. Нравственность лица, склонного к экстремистской деятельности, основанная на принципе нетерпимого отношения к нравственности других людей, является силой, способной играть существенную роль в жизнедеятельности общества, в формировании тех или иных социальных отношений.

6. Поведение лица, склонного к экстремистской деятельности

Поведение лица, склонного экстремистской деятельности следует рассматривать в качестве особого необходимого элемента экстремизма, как особого психического склада верующего, являющемся целостным психологическим феноменом, включающий в себя мотивы, цели, действия.

Главной установкой поведения лица, склонного к экстремистской деятельности становится служение идее посредством агрессивного сопротивления, борьбы с врагами истинной идеи, активная жизненная позиция выражается в тотальной ориентации всего поведения личности на служение своей идее, все действия и поступки подчиняются этой цели.

Служение выражается в двух основных формах:

1) в ревностном исполнении всех предписаний экстремистского сообщества;

2) в практической и постоянной борьбе с врагами.

Обе эти формы выражения активной жизненной позиции лица, склонного к экстремистской деятельности разные, но взаимно дополняющие друг друга способы реализации экстремистской идеологии в жизнь, переустройства своей собственной жизни и социально-политического уклада общества в соответствии с критериями и идеалами истинной идеи.

Набор типичных действий лица, склонного к экстремистской деятельности достаточно широк, но все эти действия можно разделить на две группы:

1) действия, направленные на причинение вреда и страданий другим людям, «врагам» и «враждебной среде» (внешняя агрессия);

2) действия, направленные на причинение вреда и страданий самому себе или своим единомышленникам (внутренняя агрессия).

К числу актов внешней агрессии относятся, погромы, диверсии, шантаж, взятие заложников, убийства, ограбления, массовые беспорядки, уничтожение материальных ценностей и культурных произведений и прочее, в общем, различные формы террористических и разрушительных действий.

К числу актов внутренней агрессии относятся, различные формы самоистязаний, постов, отшельничество, ритуальные самоубийства разными способами (чаще всего это самосожжение, индивидуальное или коллективное). Поведение лица, склонного к экстремистской деятельности, не может характеризоваться лишь на самих поступках, действиях такого лица, ибо в них самих по себе еще никак не проявляется специфика экстремистского поведения, так как, одобные поступки совершают не только лица, склонные к экстремистской деятельности.

В основе экстремистских действий лежат ложные мотивы и ложные установки, поэтому оно по своему объективному содержанию субстанционально иррационально, в нем цели не соответствуют средствам, а результаты действиям.

Для различных приверженцев экстремистской деятельности экстремистская агрессивность носит различный психологический характер, у рядовых членов она в основном носит конформистский характер и проявляется редкими, но сильными вспышками, у элиты экстремистского сообщества агрессия носит преимущественно инструментальный характер, у вождей экстремистского сообщества агрессия может превращаться в постоянное, болезненное патологическое влечение, т.е. стать «деструктивной».

Общие особенности действий склонного экстремистской деятельности:

1) одержимость;

2) жесткость;

3) деструктивность.

Одержимость в том, что лицо склонное к экстремистской деятельности, не останавливается ни перед какими внешними и внутренними преградами, упорно и неуклонно устремляясь к своей цели. Психология экстремизма обнаруживает такие характеристики, как «неистовость поведения, готовность для достижения цели жертвовать всем и использовать любые средства в сочетании с узостью и ограниченностью восприятия мира».

Жесткость проявляется в том, что в этих действиях обязательно присутствуют насилие и страдания, причиняемые людям. Но для склонного экстремистской деятельности эти страдания не имеют никакого значения, причем ни свои, ни чужие.

Деструктивность состоит в том, что эти действия всегда преследуют одну цель — разрушить существующий социальный порядок.

Действия склонного экстремистской деятельности можно разделить на две большие группы в зависимости от способа борьбы с существующим социальным порядком или способа его разрушения, преодоления:

1) активная деструктивная агрессия;

2) пассивная деструктивная агрессия.

К первой группе относится, экстремистский террор, начиная от морально-психологического и вербального запугивания и зомбирования до физической деструкции. В этих формах агрессии деструктивная цель явно доминирует, а конструктивная цель практически сведена на нет. Крайней формой экстремистской активной агрессии оказывается массовый геноцид.

К формам пассивной деструктивной агрессии, относятся различные способы социальной самоизоляции экстремистов (от индивидуального и коллективного отшельничества до самоистязаний).

Доминирующим мотивом поведения лица, склонного к экстремистской деятельности является социальная агрессивность, активное стремление к разрушению существующего общества, к нанесению ему наибольшего ущерба, этот мотив подсознательно или сознательно маскируется лицом склонным к экстремистской деятельности конструктивным мотивом созидания «правильного общества», но, прежде чем строить правильное общество, нужно разрушить существующее, поэтому конструктивная мотивация не играет никакой роли в реальном поведении экстремиста. Таким образом, в поведении лица, склонного к экстремистской деятельности происходит или, по крайней мере, наблюдается тенденция сдвига конструктивной цели созидания правильного, идеального мира на деструктивную цель разрушения неправильного, но реально существующего социального порядка. Деструктивная цель постепенно превращается в главную, доминирующую и единственную цель лица, склонного к экстремистской деятельности. Лицо склонное к экстремистской деятельности, начиная как разрушитель неправильного общества ради создания правильного общества, самой логикой экстремистского действия превращается в одержимого, ослепленного идеей разрушения агрессора.

7. Религиозное поведение лица, склонного к экстремистской деятельности

В любой религии содержится норма верности своему богу и сопротивления иным верам. Но эта норма может быть проинтерпретирована по-разному, либо как требование агрессивной войны с иноверцами, либо как пассивное отстранение от иной веры и мирная критика чужой веры. Все эти моменты позволяют переориентировать поведение верующего на деструктивную деятельность по отношению к несовершенному миру с целью преобразовать его по образцу своих иллюзорных религиозных идеалов.

Религиозное поведение лица, склонного к экстремистской деятельности значительно отличается от поведения нормального верующего.

Во-первых, для нормального верующего, характерна внутренняя моральная мотивация, основанная на внутреннем свободном принятии личностью нравственных норм и принципов, существующих в религии. Нормальному религиозному поведению характерен приоритет нравственных целей, который ограничивает выбор средств, а также высокая личная нравственная ответственность.

Для религиозного поведения лица, склонного к экстремистской деятельности характерна внешне принудительная мотивация, когда определенные нормы и предписания исполняются не по внутреннему духовному убеждению, а по внешнему принуждению.

Внешне-принудительный характер мотивации религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности ведет к таким последствиям, как безответственность и безнравственность этого поведения, поскольку лицо склонное к экстремистской деятельности полагает, что он действует как раб своего бога и послушный исполнитель его воли, постольку и ответственность за свои действия он возлагает, в конечном счете, на бога (что практически означает для религиозного лица склонного к экстремистской деятельности полную личную безответственность).

Во-вторых, доминирующей целью поведения нормального верующего является получение божественной благодати. Религиозное поведение лица склонного к экстремистской деятельности, имеет доминирующей целью уничтожение порчи в других верующих, а также борьбу с иноверцами и порчей видимого мира.

В-третьих, нормальному религиозному поведению характерен выбор мирных, конструктивных видов религиозного действия, связанных в основном с исполнением культовых обрядов, в отношении к иноверцам нормальный верующий проявляет терпимость и полагается на методы убеждения и корректного диалога. Для религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности, характерна подчеркнутая агрессивность, приоритет принудительных насильственных действий.

В-четвертых, в структуре религиозного поведения истинно верующего, наблюдается безусловный приоритет культовых действий, поскольку общение с творцом составляет для него главный смысл. Для поведения лица склонного к экстремистской деятельности, характерен приоритет в некультовой деятельности, поскольку не общение с богом, а ревностное служение ему путем искоренения порчи в мире и в людях составляет для него главный смысл религиозной деятельности.

В-пятых, поведение нормального верующего является полимотивационным, это значит, что в общей структуре поведения верующего религиозное поведение составляет лишь часть всего поведения и религиозные мотивы не исчерпывают всех его мотивов. Улица склонного к экстремистской деятельности, религиозная деятельность становится не просто преобладающим видом поведения, а господствующим видом деятельности, принудительно подчиняющим и перестраивающим, искажающим в соответствии с религиозными экстремистскими идеалами все остальные виды деятельности.

Специфическое отличие религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности от других религиозных видов поведения обусловлено тем, что оно мотивировано религиозной экстремистской идеологией, оно представляет собой иллюзорно-деструктивную агрессию верующих против вероотступников в своей среде, иноверцев, неверующих и испорченного мира. В религиозном поведении лица склонного к экстремистской деятельности, в отличие от религиозного поведения нормального верующего акцентированы разрушительные моменты, которые рассматриваются как основная форма богослужения, оно ориентируется на враждебного бога и «истинной вере» объекты – предметы культа иноверцев, представителей иноверцев, на еретиков в своей собственной среде.

Главным видом религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности становится не служение богу, а борьба с чужими, врагами, защита своей «истинной» веры от врагов.

Заключение

Для лица склонного к экстремистской деятельности зло, причиняемое врагам, становится добром, стирается граница между добром и злом, сами эти нравственные категории становятся условными, при такой нравственной дезориентации лицо склонное к экстремистской деятельности во имя истинной веры оказывается способен на любые экстремальные действия, убийства, похищения, издевательства, пытки, взрывы различных зданий и сооружений и т.п.

В результате для поведения лица склонного к экстремистской деятельности становится характерной определенная бесчувственность, жестокость, беспощадность, доходящая до способности самопожертвования своей жизнью ради уничтожения врагов.

Система ценностей лица склонного к экстремистской деятельности и представление о нормах поведения складываются не в один момент – они являются результатом длительного, системного и последовательного воздействия со стороны основных институтов социализации, семьи и школы, ближайшего бытового, досугового окружения, родственников, друзей, знакомых.

«Истина – есть неискаженное отражение какого-либо объекта познания в нашем уме ».

УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА
ЭКСТРЕМИЗМ
ТЕРРОРИЗМ
РАДИКАЛЬНЫЙ ИСЛАМ

Рассмотрены типы и некоторые особенности личности террористов и экстремистов, основывающих свою деятельность на идеях радикального ислама, а также факторы, влияющие на развитие этих особенностей.

К вопросу о становлении науки финансового права в России в XIX веке
Развитие законодательства, устанавливающего уголовную ответственность за незаконную миграцию

В XXI веке понятия «экстремизм» и «терроризм» стали неотъемлемой частью жизни нашего общества. Социально-экономические кризисы, психолого-политическая нестабильность общества, падение жизненного уровня основной массы населения и другие факторы способствовали активизации экстремистской и террористической деятельности на территории России.

Экстремизмом (от лат. extremus – крайний) называют приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике) . Среди таких мер можно отметить провокацию беспорядков, террористические акции, методы партизанской войны . Согласно ст. 282 УК РФ экстремизм - это действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации.

В соответствии со ст. 1 Федерального Закона «О противодействии экстремистской деятельности» действиями экстремистской направленности считаются: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность; возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии; нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии и др. .

Терроризм (лат. terror – страх, ужас) – это устрашение, запугивание людей осуществляемым насилием. Террористический акт является средством, с помощью которого реальные или потенциальные жертвы ведутся к состоянию ужаса. Терроризм как целостное явление составляет совокупность звеньев «террорист – террористический акт – террор» .

Противодействие экстремистской деятельности осуществляется по следующим основным направлениям: принятие профилактических мер, направленных на предупреждение экстремистской деятельности, в том числе на выявление и последующее устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; выявление, предупреждение и пресечение экстремистской деятельности общественных и религиозных объединений, иных организаций, физических лиц .

Изучением проблем профилактики терроризма и экстремизма (в том числе в местах лишения свободы), психологического обеспечения контртеррористической деятельности, социальных и социально-психологических предпосылок возникновения этих феноменов, психологии террориста и психологических особенностей террористических групп занимались Ю.М. Антонян, С.Н. Бокарев, К.Г. Горбунов, А.Г. Караяни, П.Н. Казберов, А.В. Кокурин, М.И. Марьин, Д.В. Ольшанский, В.М. Поздняков, В.А. Соснин.

Существенная работа по профилактике экстремистской деятельности осуществляется в органах и учреждениях, исполняющих наказания. Эффективность осуществления оперативно-розыскной деятельности в отношении лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы за террористическую и экстремистскую деятельность, основанную на идеях радикального ислама, зависит от многих факторов. Одним из важнейших факторов являются сведения о личности террориста. Криминологическая информация о личности террориста нужна для решения многих практических задач в оперативно-розыскной и оперативно-боевой деятельности, в профилактике преступлений, в том числе экстремистского характера .

Основными качествами личности террориста считаются: преданность своему делу (террору) и своей организации; готовность к самопожертвованию; выдержанность, дисциплинированность; «конспиративность»; повиновение; коллективизм – способность поддерживать хорошие отношения со всеми членами своей боевой группы. Среди основных мотивов занятия террористической деятельностью («террорной работой») выделяются: меркантильные мотивы; идеологические мотивы; мотивы преобразования, активного изменения мира; мотив власти над людьми; мотивы интереса и привлекательности терроризма как особой деятельности; «товарищеская» мотивация эмоциональной привязанности; мотив самореализации .

Необходимо отметить, что большинство исследователей считают, что террористы не составляют специфическую диагностико-психиатрическую группу, сравнивая их психологические особенности с особенностями обычных, «не террористических» убийц, так как терроризм в первую очередь и в основном – это убийство . Однако другие исследователи отмечают, что в структуре личности террориста обычно заметно выражен психопатологический компонент, прежде всего, психопатического свойства, который связан с ощущением реального или мнимого ущерба, понесенного террористом, дефицита чего-то необходимого, настоятельно потребного для такой личности .

Как правило, логика и мышление террориста носят путаный и противоречивый характер. В эмоциональном плане выделяются два крайних типа террористов: предельно «холодный», практически безэмоциональный вариант и вариант эмоционально лабильный, склонный к сильным проявлениям эмоций в несвязанной с террором сфере, когда снимается обычно жесткий контроль над эмоциями при подготовке и осуществлении террористических актов .

С эмоциями связаны морально-нравственные проблемы («комплекс греховности»), иногда мучительные для террористов при достаточно высоком уровне образования и интеллектуального развития. В более упрощенных вариантах террорист лишен таких проблем и выступает как бездушная «деструктивная машина». Психологический анализ позволяет выделить три наиболее ярких варианта такой «террористической машины» :

«Синдром Зомби» – состояние постоянной сверхбоеготовности, своего рода «синдром бойца», постоянно нуждающегося в самоутверждении и подтверждении своей самостоятельности; присущ террористам-исполнителям, боевикам низшего уровня.
«Синдром Рэмбо». «Миссионерство» – основной психологический стержень «Рэмбо», который не может (хотя и умеет) убивать «просто так» – он обязательно должен делать это во имя чего-то высокого, поэтому ему приходится все время искать и находить те или иные, все более сложные и рисковые «миссии».
«Синдром камикадзе», к основным психологическим характеристикам которого, прежде всего, относится экстремальная готовность к самопожертвованию.

Попытка выделения психологических типов личности террористов оказывается возможной на базе типологии темперамента, в свое время введенной Гиппократом, затем развитой И. Павловым и усовершенствованной Г. Айзенком.

Традиционно известные всем типы «холерика», «сангвиника» и «меланхолика» приобретают специфическое звучание на примере литературных описаний известных террористов. Содержательно они расшифровываются в основных характеристиках свойств нервной системы, а также в интенсивности проявлений по параметрам «экстраверсия-интроверсия» и «невротизм-эмоциональная устойчивость». Наиболее типичный психологический вариант личности террориста – это сильно невротизированный и экстравертированный холерик.

На наш взгляд, среди внутренних особенностей личности религиозного террориста, следует выделить три основные составляющие, которые наиболее полно отражают его внутренний мир: это нарциссизм, фанатизм и деструктивное поведение. Все эти три составляющие тесно взаимосвязаны между собой и могут вытекать друг из друга. Вышеуказанные особенности в определенной степени свойственны каждому человеку, но под воздействием некоторых факторов они могут деформироваться и принимать крайние, извращенные формы. К таким факторам можно отнести неудовлетворенность базовых потребностей, эмоционально-волевые деформации, негативно-социальные интересы, социально-культурную среду и национально-религиозное воспитание.

Террористам, основывающим свою деятельность на идеях радикального ислама, свойственна убежденность в исключительности своей веры и отрицание всего, что с ней не связано. Такое восприятие своей религии является проявлением нарциссизма. По мнению Э. Фромма «…нарциссизм можно определить как такое эмоциональное состояние, при котором человек реально проявляет интерес только к своей собственной персоне, своему телу, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, своей собственности и т.д. В то время как все остальное, что не составляет часть его самого и не является объектом его устремлений, ‑ для него не наполнено настоящей жизненной реальностью, лишено цвета, вкуса, тяжести, а воспринимается лишь на уровне разума» .

Нарциссизм религиозных террористов, помимо собственной самооценки и собственного «Я», фокусируется на идеализирование своей религии. Осознание того, что ты являешься частью «истинной» веры, единственно правильной, достойной восхищения и беспрекословного подчинения её нормам, порождает в религиозных террористах идею собственной исключительности, что в свою очередь позволяет им думать о дозволенности пренебрежения общепринятыми ценностями.

Нахождение в группе единомышленников приводит к обострению нарцисстических проявлений. По мнению Э. Фромма, групповой нарциссизм является одним из главных источников человеческой агрессивности . Любые мнимые и реальные угрозы своей идеологии религиозные террористы воспринимают очень остро, отвечая неоправданной агрессией, выраженной в самой радикальной форме. Отсюда вытекает крайняя нетерпимость инакомыслия, с которым, по их мнению, необходимо бороться, в том числе и террористическими методами. Например, системообразующим положением в идеологии ваххабитов является джихад, то есть война за веру против всех неваххабитов . Но нужно отметить, что не все ваххабиты являются террористами. Правильнее будет сказать, что террористы используют ваххабизм, потому что в этой идеологии имеются радикальные нормы, которые требуют точное, грамотное толкование, в противном случае ваххабизм превращается в экстремистскую идеологию.

Групповой нарциссизм это опасное явление, характерной чертой которого является фанатизм. Фанатизм выражается в предвзятости оценок и суждений террористов. Религиозный фанатизм Чурков Б.Г. называет «экстремистским сознанием», мотивационной доминантой которого является вера в обладание высшей единственной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, социальной группы или всего человечества .

Фанатизм приводит к тому, что религиозный террорист может потерять связь с реальным миром, и соответственно для него обесценивается всё живое, в том числе собственная жизнь. Очень ярким примером религиозных фанатиков являются последователи одного из течений исмаилитской ветви ислама – низариты, известные всему миру, как ассасины . Лидер этой секты Хасан Ибн Саббах разработал эффективную методику подготовки своих адептов. С помощью наркотических средств и театрализованных действий он заставлял их поверить, что они побывали в раю и смогут вернуться туда, только приняв смерть по его непосредственному приказу. Таким образом, ассасины не только не боялись смерти, но и страстно её желали, ассоциируя с долгожданным раем .

Еще одна внутренняя особенность личности религиозного террориста, которую необходимо осветить, это ярко выраженное деструктивное поведение. Деструктивность одна из разновидностей агрессии, которая заложена в природу человека. И.В. Лысак пишет, что «…под деструктивной деятельностью следует понимать специфическую человеческую форму активного отношения к миру, основное содержание которой составляет разрушение существующих объектов и систем. Деструктивная деятельность может быть направлена человеком как во вне – на других людей или на общество в целом, на природную среду, архитектурные памятники, различные предметы – так и обращена на самого себя (разрушение личности, суицид). Деструкция является проявлением хаоса, неизбежно присутствующего в самой природе человека, и может являться как конечной целью деятельности, так и сопутствовать деятельности, имеющей созидательную цель» . Так, террористы, основывающие свою деятельность на идеях радикального ислама, стремясь построить «Исламское государство» не видят иного пути достижения этой цели, кроме как уничтожения всех неверных.

Деструктивное поведение присуще всем людям, но у каждого оно выражено в различной степени и форме. Чернов А.Ю. и Буланова И.С. отмечают, что «…акт бесчеловечности совершается самыми простыми людьми. … У каждого из нас есть некий «потенциал» для совершения подобных деяний» . В подтверждение своих слов они приводят результаты эксперимента, проведенного в 1960-х годах С. Милгрэмом, целью которого было объяснение причин жестоких действий, совершаемых людьми в рамках политики фашизма. Результаты показали, что практически у 60% эксперементуемых под влиянием внешних факторов проявляются деструктивные действия. Эксперимент Милгрэма неоднократно повторялся в разных странах, в разные годы, разными учеными, но результаты оставались практически неизменными . Отсюда следует, что сокрытое в каждом человеке деструктивное поведение может проявляться в зависимости от внешнего воздействия. Сильное внешнее воздействие, как на деструктивное поведение, так и на нарциссизм и фанатизм оказывает экстремистская идеология, в основу которой заложены искаженные идеи радикального ислама. Коллективная проповедь единственно правильной, «истинной» веры, которая возвышает террористов над остальными людьми, и наделят их полномочиями исполнять предписания Бога, приводит к порождению, так сказать, экстремистской «эпидемии». Не каждый человек способен противостоять подобному явлению,

а при наличии в психики каких-либо отклонений может привести к его полному порабощению псевдо религиозными нормами .

Таким образом, религиозным террористам присущи такие же психологические особенности, как и «не террористическим» преступникам. Но под влиянием экстремисткой идеологии у религиозных террористов яркое выражение получают такие внутренние черты, как нарциссизм, в том числе и групповой, фанатизм и деструктивное поведение .

Подобные знания о религиозных террористах, на наш взгляд, позволят сотрудникам органов и учреждений уголовно-исполнительной системы лучше понять внутренний мир данной категории лиц , что в свою очередь может положительно повлиять на эффективность противодействия режимных и оперативных служб распространению в учреждениях уголовно-исполнительной системы экстремистской идеологии.

Список литературы

Российский энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова. – М.: Научное изд-во «Большая Российская энциклопедия», 2000. – Т. 2. – С. 1832.
Бокарев С.Н. Экстремизм в современной России: социально-философский аспект // Труды Академии МВД России. – М.: Академия МВД России, 2008. – № 2.
Федеральный закон от 25.07.2002 № 114-ФЗ (ред. от 29.04.2008) «О противодействии экстремистской деятельности» // Российская газета. – 2002. – № 138–139. – 30.07.2002.
Ольшанский Д.В. Психология террора. – М.: Академический проект; Екатеринбург «Деловая книга», 2002. – 218 с.
Бокарев С.Н. Религиозный экстремизм в современной России: социально-философский аспект // Проблемы противодействия экстремизму в Российской Федерации: сборник материалов круглого стола (28 апреля 2005 года, г. Москва). – М., 2005. – С. 9–13.
Горяинов К.К. Хромов И.Л. Особенности оперативной работы в ИУ среди осужденных, отбывающих наказание за преступления террористической направленности. – М., 2012. – С. 23.
Соснин В.А. Психология современного терроризма. – М., 2010. – 160 с.
Антонян Ю.М. Терроризм. Криминологическое и уголовно-правовое исследование. – М., 1998. – С. 108.
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. – URL: http://royallib.com/book/fromm_erih/anatomiya_chelovecheskoy_destruktivnosti.html (дата обращения: 25.02.2015).
Чурков Б.Г. Мотивационные и идейные основания современного терроризма // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технология разрешения: сб. статей. – Вып. 4. Терроризм. – С. 49.
Дафтари Ф. Легенды об ассасинах // Мифы об исмаилитах. – М., 2009. – С. 2.
Ассасины. – URL: http://ru.wikipedia.org (дата обращения: 13.03.2015).
Лысак И.В. Человек – разрушитель: деструктивная деятельность человека как социокультурный феномен. – URL: http://sbiblio.com/BIBLIO/archive/lisak_chelovek/ (дата обращения: 11.04.2015)
Чернов А.Ю., Буланова И.С. Психологическое объяснение мотивации религиозного суицидального терроризма // Вестник Вологодского государственного университета. – Сер. 7. Филос. – 2013. – № 2. – С. 115.
Эксперимент Милгрэма. – URL: http://ru.wikipedia.org (дата обращения: 15.04.2015).
Казберов П.Н. О необходимости противодействия экстремистско-террористическим проявлениям в обществе и в пенитенциарной системе // Психология и право. – 2013. – № 2. – С. 110-120.
Казберов П.Н. Особенности психологической работы с осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность // Прикладная юридическая психология. – 2013. – № 4. – С. 61-66.
Нарусланов Э.Ф. Экстремистские организации: становление и современное состояние // Ведомости уголовно-исполнительной системы. – 2014. – № 2. – С. 30.
Нарусланов Э.Ф. Личность террористов и экстремистов, основывающих свою деятельность на идеях радикального ислама // Юридическая психология. – 2015. – № 2. – С. 38.
Федорова Е.М. Духовно-нравственное воспитание сотрудников уголовно-исполнительной системы в процессе профессиональной подготовки: учебное пособие / Е. М. Федорова; Федеральная служба исполнения наказаний, Научно-исследовательский ин-т. – Москва, 2007.
Федорова Е.М. Духовно-нравственный аспект профессиональной культуры работника УИС // Закон и право. – 2006. – № 11. – С. 90-91.
Федорова Е.М. Пути духовно-нравственного формирования личности как необходимого компонента профессиональной культуры сотрудника уголовно-исполнительной системы // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. – 2005. – № 5. – С. 32-35.
Первозванский, В.Б. Традиционные религии России: история и современность: учеб. пособие для занятий в системе служеб. подготовки / В. Б. Первозванский, М. П. Стурова, Е. М. Федорова. – М., 2007.

В настоящее время отсутствуют развернутые характеристики личности террориста на достаточно репрезентативном уровне.

Однако даже имеющиеся разрозненные сведения по этому во-просу весьма значимы для понимания мотивации терроризма.

Большая часть террористов – люди, обделенные в детстве материнским вниманием. У них очень часто встречаются заболевания среднего уха. Есть определенные закономерности формирования у них агрессивного поведения, непримиримого отношения: недостаточное психофизиологическое развитие, детский травматизм, врожденные заболевания. Часть из них – люди с ярко выраженным дефектом личности, многие же – абсолютно адекватные, хорошо «закамуфлированные» люди с актерскими данными. Есть такие, которые «больны» сверхидеей и осознанно идут на совершение террористического акта, прекрасно осознавая все его последствия для себя.

Среди террористов много лиц, которые в детстве, молодости подвергались унижениям, не могли самоутвердиться1 . Позже, выйдя на следующий уровень своего развития, они поняли, что могут отомстить, причем не только своим обидчикам, но и всему обществу. Это люди, которые не смогли реализовать свои идеи. Такое положение вызывает неудовлетворенность и желание любым способом доказать свое «Я». Человек подчас не осознает, что не мог самореализоваться в свое время, не потому что ему не дали, а потому что он вообще не мог этого сделать – ему это было не дано. Но он не может себе в этом признаться. Ему кажется, что общество недооценило, неправильно обошлось с ним.

Очень многие террористы – это люди, которые в свое время выступая за какие-то права и свободы, были осуждены государством, выброшены, поставлены за черту закона. Для них терроризм становится социальной местью государству. Большинство террористов (по данным И.Б. Линдера и С.А. Титкова) составляют мужчины, хотя много и женщин, роль которых в террористических организациях очень высока. К примеру, в XIX веке в России женщины не только сами осуществляли терракты, но и выступали в качестве идеологов терроризма. Такие террористические организации, как Ирландская революционная армия, Красные бригады, латиноамериканские группы и т. д. активно используют женщин в агентурных и боевых целях1 . Среди женщин-террористок встречаются весьма яркие личности. На Арабском Востоке известность получила Лейла Халед, чья красивая внешность сыграла не последнюю роль в росте ее «популярности» как террористки.

Одной из причин совершения преступлений являются недостатки воспитания в школе, результаты наших исследований свидетельствуют о связи между преступностью и уровнем культуры, образования.

Между тем, образование еще не предопределяет у человека должного уровня нравственной и правовой культуры. В этой связи П. Лафарг писал: «...Образование оказалось бессильным уменьшить число преступлений: оно лишь дало криминалистам возможность новой классификации преступлений, так как было замечено, что степень образованности влияет на роль и характер преступлений»2 . Поэтому не случайно, что сложные и изощренные способы совершения корыстно-насильственных преступлений «по силам» наиболее образованным лицам. Образовательный уровень обследуемых характеризуется данными, приведенными в следующей таблице:

Таблица 9

Образовательный уровень осужденных (%)

Малограмотные 3,2

Образование 4 класса 4,3

Образование 8 классов 41,1

Образование 10 классов (среднее) 33,7

Среднее специальное образование 4,2

Незаконченное высшее образование 2,4

Высшее образование 1,1

Всего:100

Приведенные данные свидетельствуют о том, что общеобразовательный уровень осужденных за эти преступления значительно ниже, чем у населения в целом. Если в основе всего работающего населения республики лица со средним и высшим (полным и неполным) образованием составляют 74,7 %1 , то среди исследуемых лиц малограмотные и с образованием 8 классов составили 48,6 %, а лица со средним и высшим образованием – 51,4 %. Следует особо отметить, что лица, имеющие специальное или полное и неполное высшее образование среди осужденных, составили 4,5 %2 .

Личностные особенности террористов заметно различаются в зависимости от конкретного вида их террористической деятельности. Так, политические и идеологические террористы отличаются от националистических, религиозных, и тем более криминальных. Однако не следует думать, что любой, к примеру, политический террорист более интеллектуально развит, чем террорист-националист, участвующий в разбойничье-устрашающем набеге на соседний народ. Конечно, современный политический террорист более подготовлен, чем любой другой, особенно если он действует в группе, созданной, оснащенной и поддерживаемой тоталитарным государством. Вместе с тем не каждый политический экстремист умеет профессионально анализировать информацию, прогнозировать и планировать свои и чужие действия – он может быть и простым исполнителем.

Как отмечали В.В. Витюк и С.А. Эфиров, само понятие «экстремистский тип личности» или «экстремистский тип сознаний» выглядит весьма расплывчатым, неоднозначным и вряд ли поддается строгому определению. Пытаться создать единый психологический и интеллектуальный портрет экстремиста – неблагодарная и, увы, безнадежная задача. Тому свидетельство, неоднократные безуспешные попытки ученых дать, так сказать, универсальную характеристику личности террориста-экстремиста.

Так, людей, осуществляющих терракты, квалифицировали и как идеалистов, и как шизофреников, и как фанатиков догмы, и как садистов, и как людей ущербных, закомплексованных, самоутверждающихся, пожираемых личными амбициями и властолюбием либо отчаянием и жаждой уничтожения, и как людей морально глухих, и как мучеников высшего морального императива, и как преступников. Как видим, характеристики весьма несовместимы.

Среди террористов встречаются люди самых разных возрастов. Руководителями и организаторами терроризма чаще бывают лица старшего возраста, исполнителями – молодые. Именно молодые члены террористических организаций, непосредственно осуществляющие терракты, наиболее уязвимы и для пуль стражей порядка, и для уголовной юстиции.

Террористические группы могут состоять не только из давних неудачников, неуверенных в себе и страдающих комплексом неполноценности лиц, но и умных, волевых, уверенных в своих силах людей. Первые, как уже отмечалось, ищут в группе признание и психологическое убежище, другие же, если они становятся лидерами, отличаются стремлением к доминированию и управлению окружающими. Часто именно они могут действовать не только в составе группы, но и в одиночку, приняв чье-то чужое учение, активнейшим образом поддерживают его и варварскими методами пытаются внедрить в жизнь.

Руководители террористов для обеспечения сплоченности своих рядов и подчинения каждого члена террористической организации или группы общим интересам формируют в сознании «соратников» образ беспощадного, коварного, на все готового врага в лице общества, государственной власти, той или иной социальной группы, религии, нации и т.д. При этом должно быть обеспечено черно-белое видение мира в том смысле, что «все не наше – плохое, все наше – хорошее». «Всем плохим» в более редких случаях может быть весь мир, как и «всем хорошим» – только группа, и тоже в более редких случаях.

Названными характеристиками в большей мере обладают автономные террористические группы, чем те, которые составляют часть большой террористической организации либо намеренно созданы тем или иным государством, например, для международного терроризма.

Общий профиль

Социологическое и психологическое исследование личности современного российского террориста, основанное на социологическом анализе, беседах и тестовом психодиагностическом обследовании осужденных за террористические преступления, позволяет составить социальный и психологический портрет человека, склонного к таким преступлениям. Причем здесь речь идет о психологических склонностях в широком смысле, включая, конечно, нравственные и духовные качества, поведенческие проявления личности, т.е. о том комплексе психологических свойств, который снижает ее естественный иммунитет к негативным воздействиям.

В целом полученные результаты могут быть использованы при разработке всего комплекса контртеррористических мер: политических, управленческих, экономических, социальных, военных, судебных, юридических и правовых, тюремно-режимных, разведывательных, духовных, нравственно-воспитательных, психологически-коммуникационных, образовательных и др.

На путь терроризма часто становятся люди со специфической личностной предрасположенностью, которая сама по себе не способна привести к каким-либо негативным последствиям, не будь воздействия микросреды. Именно этнорелигиозная среда предписывает террористу насильственные методы сокрушения "чужих". Поэтому одной из главных задач данного исследования и стало установление специфических личностных особенностей террориста, которые позволяют с гораздо большей легкостью специфической микросреде обеспечить втягивание человека в террористические группы или организации.

Перейдем теперь непосредственно к описанию и анализу полученных данных.

Для рельефности составления портрета осужденных за террористические преступления, поиска закономерностей, характерных именно для данной категории преступников, был проведен сравнительный анализ со среднестатистическими характеристиками осужденных к лишению свободы*(79), отбывающих наказание в исправительных учреждениях разных видов.

Значительное большинство среди террористов составляют мужчины, тем более среди тех, которые скрываются в горах и лесах, составляя так называемые незаконные вооруженные формирования. Женщины почти никогда не пытаются повысить свой социальный статус путем совершения преступлений террористического характера, как, впрочем, и в других сферах уголовно-наказуемой активности. Основным мотивом совершения женщинами террористических преступлений является месть за убитых родственников или за мужа, но на месть их обычно подталкивают мужчины, от которых они находятся в психологической зависимости, в большинстве случаев порождаемой этнорелигиозной культурой.

Немалый интерес представляют данные о распределении осужденных террористов по возрасту (табл. 1).

Таблица 1. Распределение осужденных по возрасту (%)

┌─────────────────────┬─────────────────────────────────────────────────┐

│преступников ├───────┬───────┬────────┬───────┬────────┬───────┤

│ │ 18-19 │ 20-29 │ 30-39 │ 40-49 │ 50-59 │ 60 и │

│ │ │ │ │ │ │старше │

│Все осужденные │ 5,3 │ 43,5 │ 27,1 │ 15,9 │ 4,2 │ 0,7 │

├─────────────────────┼───────┼───────┼────────┼───────┼────────┼───────┤

│Осужденные за│ 4 │ 32,0 │ 43,7 │ 15,9 │ 0,8 │ 0,8 │

│террористические │ │ │ │ │ │ │

│преступления │ │ │ │ │ │ │

└─────────────────────┴───────┴───────┴────────┴───────┴────────┴───────┘

Сравнительный анализ распределения всех осужденных и обследованных нами осужденных за террористические преступления по возрасту показывает, что большинство принадлежат возрастным группам 20-49 лет (табл. 1). Однако среди этих осужденных выделяется возрастная группа 30-39 лет (43,7%), а из всех осужденных к лишению свободы - 20-29 лет (43,5%). Таким образом, можно говорить о том, что в терроризме чаще принимают участие люди более зрелого возраста. Младше 20 лет среди них преступников очень мало.

Эти различия еще более реально выглядят на следующем рисунке (рис. 1).

Первый и, возможно, главный вывод - тот, что вовлечение в террористическую деятельность требует определенного времени. Это и понятно. Современный террорист должен проникнуться определенной идеологией, должен усвоить воззрения и взгляды, причем не всегда простые. Он поэтому не просто преступник или девиантный подросток и даже не представитель какого-то "революционного сброда", как было веком раньше. Какую бы последнюю роль ни играл он в самой террористической организации - это, так или иначе, морально и психологически, а нередко и профессионально подготовленный человек. Для всего этого необходимо время, иногда немалое.

Осужденных за террористические преступления заметно больше, чем "осужденных вообще", в возрасте 30-39 лет, зато последних больше в группе 50-59-летних. Стариков среди террористов практически нет, хотя и можно предположить их немалую роль в идеологической и психологической подготовке таких преступников. "Среднестатистических" преступников больше и среди тех, кому 18-19 лет, что подтверждает высказанное нами мнение о необходимости определенного времени для подготовки человека к совершению террористических преступлений, молодого - тем более. Он как раз и должен психологически "созреть" для терроризма. Молодых террористов меньше и в группе 20-29-летних.

С практической точки зрения это означает, что если лишить организаторов террористических группировок временного резерва для их подготовки, то они лишаться большей части своего кадрового резерва. Другой вопрос, как это сделать. Ответ, очевидно, существует, и формы таких решений разнообразны. Но научный их поиск требует специального социально-политического заказа.

Из приведенных данных возрастного состава современных террористов следует и еще один вывод, непосредственно связанный с первым. То, что среди молодежи процентная составляющая осужденных за террористические преступления меньше, чем других преступников, на первый взгляд совершенно расходится с постоянно приводимыми в прессе и другой (в том числе научной) литературе фактами о молодежных группировках, осуществляющих погромы, избиения граждан на почве национальной или иной неприязни. Чем это можно объяснить? Возможно, тем, что в современной юридической практике в России пока наказывают в основном за действительно организованный терроризм. Аналогичные преступления против граждан (чаще всего хулиганствующего характера, совершаемые именно молодежью) реже расцениваются как террористические действия, что вызывает нашу негативную реакцию. Между тем погромные действия на почве национальной или иной ненависти не являются терроризмом, по уголовному закону - это экстремизм.

Однако следует заметить, что именно в среде этой полукриминальной молодежи могут подрастать будущие террористы. Таким образом, логично предположить, что формирование личности террориста проходит два возрастных этапа. На первом, молодежном, человек вовлекается в какое-либо, иногда вполне даже законное, протестное поведение, в подавляющем большинстве случаев связанное с возможностью (или реальностью) применения насилия при отстаивании определенных взглядов. На втором этапе уже более или менее зрелые граждане вовлекаются в террористическую деятельность, прежде всего на основе формирования той личностной установки, что у них нет и не может быть в жизни другого пути.

Косвенным подтверждением выводов, сделанных ранее, может служить и следующий факт. Виновные в террористических преступлениях имеют в основном одну судимость (71%), и только 29% имеют две и более (рис. 2). Согласно данным специальной переписи, одну судимость имеют 47% всех осужденных к лишению свободы, две и более - 53%. Итак, большинство осужденных за террористические преступления - это люди, которые впервые привлекаются к уголовной ответственности. Далеко не всех террористов можно отнести к общеуголовным преступникам.

Террористы - это не только люди в среднем более зрелые, как показано, но и в тюрьму они попадают обычно не вновь, после ряда коротких и не очень коротких пребываний там, что характерно для "обычного" осужденного, а впервые. На наш взгляд, этот факт указывает на весьма существенное отличие личности террориста от обычного уголовника. Сам факт попадания в тюрьму не является для террориста "престижным", не входит в систему его ценностей.

Он не проходит свою преступную подготовку в местах лишения свободы. Его готовят исключительно на воле. В следственный изолятор он попадает сложившейся личностью, прекрасно понимая, что совершил. Отсюда и принципиальные различия в построении с ним там воспитательной работы. Если обычный уголовник готовится к тому, чтобы изменить свою жизнь в сторону правопослушного поведения, ему надо помочь вырваться из криминальной среды и адаптироваться в новой для него жизни на воле. Если и того и другого добиваться по-настоящему, то исправление практически гарантировано. Однако, на наш взгляд, это совершенно неприменимо к террористу. Выходя на волю, он попадает как раз в ту среду, где и сложился как террорист, поэтому ему адаптироваться не надо.

Если "обычного" осужденного свобода влечет как возможность "пожить по-людски" (в худшем случае хотя бы сколько-то), то для этнорелигиозного террориста освобождение означает возможность продолжить начатую борьбу, в том числе террористическими методами. "Обычный" преступник совершает преступление в силу дезадаптации в обществе. Террорист совершает преступление в силу, скорее, гиперадаптации (хотя и перевернутой, преступной) тоже в обществе. Маниакальная приверженность идеям торжества своей нации и (или) религии в немалой степени напоминает то, что стимулирует преступное поведение сексуальных маньяков. Не случайно один из террористов, осужденных к пожизненному лишению свободы и вошедших в выборку обследованных нами, назвал себя учеником Чикатило, коротая время в размышлениях о совершенствовании подобного образа жизни.

Однако при сходстве личностных стимуляций имеются существенные различия в характере самого преступления. В отличие от сексуально-маниакального поведения террористическая деятельность предполагает групповой характер, хотя это, конечно, в большинстве случаев тщательно скрывается преступниками.

Известно, что преступление, совершаемое группой лиц (в соучастии), представляет большую общественную опасность, особенно такие его виды, как террористические. Сравнительный анализ совершения преступления в соучастии всех осужденных к лишению свободы с данными, полученными нами по выборке осужденных за террористические, позволяет определить специфику совершения преступлений участниками террористической деятельности (табл. 2 и рис. 3). Еще раз подчеркнем, что чаще всего осужденные скрывают факт соучастия, особенно это касается роли организатора.

Таблица 2. Распределение форм соучастия среди всех осужденных в сравнении с данными по выборке осужденных за террористические преступления в России (%)

┌───────────────────┬───────────┬─────────┬─────────┬─────────┬─────────┐

│ │ Не было │Организа-│Подстре- │ │Исполни- │

│ │ ков │ │ │ │ │

│Все осужденные │ 52,9 │ 11,1 │ 1,3 │ 11,8 │ 22,9 │

├───────────────────┼───────────┼─────────┼─────────┼─────────┼─────────┤

│Осужденные за│ │ │ │ │ │

│террористические │ 36 │ 6 │ 3 │ 25 │ 30 │

│преступления │ │ │ │ │ │

└───────────────────┴───────────┴─────────┴─────────┴─────────┴─────────┘

Со слов обследованных участников террористических преступлений, 36% из них совершили преступление без соучастия; 3% - являлись подстрекателями; 6% - организаторами; 25% - пособниками; 30% - исполнителями. Однако при подробном изучении их личных дел мы установили, что 90% являются исполнителями террористических действий. Многие, по их словам, совершали преступления под угрозой применения силы или влияния лидеров незаконных вооруженных формирований.

Материалы переписи осужденных показывают, что 52,9% не имели соучастников, 47,1% - нарушали уголовный закон в группе, 11,1% - выступали организаторами преступления, 1,3% - подстрекателями, 11,8% - пособниками, 22,9% - исполнителями.

Важным представляется тот факт, что среди осужденных за террористические преступления больше пособников, исполнителей и меньше организаторов, а также то, что они чаще совершают преступления в соучастии. В целом это свидетельствует не только о том, что без помощи других трудно, а подчас и невозможно совершить террористическое преступление, но и о том, что многие из них получали реальную помощь со стороны соотечественников и единомышленников. В частности, это вытекает из факта, что среди террористов было много сообщников. Обращает на себя внимание и то, что на практике часто очень трудно разграничить роль подстрекателя и организатора, тем более что нередко организатор является одновременно и подстрекателем, так как вызывает решимость других участников совершить преступление.

Во многих случаях исполнители террористических преступлений просто не знают, кто является их организатором, особенно в тех случаях, когда приказание их совершить проходит через несколько звеньев. Это относится не только к "нашим" террористам, но и ко всем таким преступникам вообще, поскольку их криминальная активность носит законспирированный характер.

Таким образом, можно сделать вывод, что 9% осужденных за террористические преступления выступают "ведущими", а среди всех осужденных к лишению свободы - 12,4%. Следовательно, среди всех осужденных организаторы преступлений составляют меньший процент. Большинство же "служат" исполнителями. Отличительным моментом террористических преступлений является то, что они совершаются чаще группой лиц.

Необходимо отметить, что многие террористы получили наказание за совершение преступлений, предусмотренных по трем и более статьям Уголовного кодекса РФ, вплоть до пятнадцати статей (это в основном осужденные к пожизненному лишению свободы). Содержание преступлений обследуемых варьирует от простого участия в незаконном вооруженном формировании (не доказано участие в убийствах, захвате заложников, просто числился в банде, носил оружие и т.д.) до участия в массовых казнях военнослужащих. По ст. 208 УК РФ осуждено 27% из числа обследованных нами, ст. 209 - 23%, ст. 205 - 10%, ст. 126 - 7%, ст. 206 - 1%; по ст. 222 - 32% обследованных осуждены по совокупности названных преступлений.

В приведенных данных обращает на себя внимание также тот факт, что даже при устном опросе многие осужденные террористы сами признают себя пособниками и исполнителями. Это еще раз подчеркивает различия системы ценностей террориста и "обычного" уголовника, на языке которого исполнитель (тем более пособник) - это иногда нечто вроде "шестерки". Но можно предположить, что они боятся представляться большими, чем они есть на самом деле, однако такой страх они испытывают отнюдь не перед правоохранительными органами или наказанием, а перед действительными лидерами террористических организаций.

Таким образом, в большинстве случаев осужденные за терроризм не только по идейным соображениям не хотят, но и фактически не могут стремиться в колонии к высокому авторитету. О таких преступниках администрация обычно говорит, что они держаться особняком. Это их социально-психологическая позиция определяется не только тем, что они были пособниками, что в среде осужденных ценится невысоко. Главное, как представляется, во-первых, в том, что терроризм порицается подавляющим большинством населения России; а во-вторых, негативное отношение к таким людям может определяться и их этнорелигиозной принадлежностью.

При сопоставлении образовательного уровня террористов и преступников контрольной группы видно, что он значительно отличается. Среди первых в 2,6 раза больше лиц, имеющих образование в пределах начального, а их средний образовательный уровень на 1,2 балла ниже аналогичного показателя контрольной группы. В выборке не оказалось ни одного террориста, имеющего высшее образование, в то время как среди всех преступников их удельный вес составляет 1,2%. В отношении террористов справедливыми оказываются слова Ломброзо: "Среди неграмотных преобладает наиболее грубая и жестокая форма преступности, а среди грамотных - наиболее мягкая. Если нельзя сказать, что образование всегда служит уздою для преступления, то еще менее можно принять, будто оно является для него стимулом"*(80).

Как справедливо отмечают многие криминологи, в частности А.Я. Гришко, предкриминогенной направленности субъекта может свидетельствовать род его трудовой деятельности до совершения преступлений. Трудовая деятельность до ареста или осуждения определяется возможностью установления степени участия лица в общественном производстве, выявления имеющейся профессии, квалификации, навыков и умений, которые ложатся в основу программы индивидуального воспитания и исправления осужденного в процессе отбывания наказания. Не работающие без уважительных причин либо не имеющие легальных источников дохода лица представляют собой наиболее криминогенную часть общества, поскольку указанным обстоятельствам часто сопутствуют и другие негативные явления, как, например, отсутствие постоянного места жительства.

Безработица является питательной средой терроризма. Пропаганда террористов и радикалов будет и впредь достигать своих целей там, где высок уровень безработицы, где нет возможностей просто нормально жить и работать.

Показатели, приведенные в табл. 3, значительно различаются. Среди осужденных-террористов по сравнению со всеми осужденными значительно меньше доля лиц, работавших до ареста (соответственно 15,8 и 38%). В выборке не оказалось ни одного террориста, который на момент ареста где-либо учился, а в контрольной группе осужденных их доля - 2,2%. Доля осужденных-террористов без определенных занятий превышает аналогичный показатель всех осужденных (соответственно 63,2 и 56,3%)*(81).

Таблица 3. Род занятий к моменту ареста

┌──┬────────────────────────────┬───────────────────────────────────────┐

│N │ Род занятий осужденных │ Распределение, % │

│п/│ ├───────────────────┬───────────────────┤

│п │ │ Террористы │ Все осужденные │

│1 │Работали │ 15,8 │ 38,0 │

├──┼────────────────────────────┼───────────────────┼───────────────────┤

│2 │Учились │ - │ 2,2 │

│3 │Прочие занятия │ 21,0 │ 3,5 │

│4 │Без определенных занятий │ 63,2 │ 56,3 │

│ │Итого │ 100,0 │ 100,0 │

└──┴────────────────────────────┴───────────────────┴───────────────────┘

По данным А.И. Долговой, до момента совершения преступления большинство террористов (97%) не имели какого-либо постоянного источника дохода. Из числа последних - 27,9% были безработными. Для понимания терроризма в нашей стране большое значение имеет отношение преступника к религии, которое в основном определяет его мировоззрение, ценностные ориентации. Здесь немаловажную роль играют традиции, обычаи, вся история данного народа или данной религии, их психология, их приверженность к тем либо иным формам поведения. Почти всегда идеологию и психологию нации, как известно, в значительной мере определяет религия. Религиозный терроризм стимулируется не только сознанием того, что данное лицо обладает высшей истиной, лежащей в русле исповедуемой религии. Такой человек может прибегнуть к насилию и потому, чтобы спасти свою религию, свою церковь, защитить их даже ценой собственной жизни, тем более если он надеется на вечное блаженство после смерти.

Изучение отношения террористов к религии показало, что только 9,5% из них являются неверующими, остальные (90,5%) исповедуют ислам. Следует подчеркнуть, что по данному показателю террористы значительно отличаются от всех других групп преступников. В контрольной группе преступников удельный вес неверующих составляет 63,2%. Необходимо иметь в виду, что глубокая вера в религию (ислам) обусловливает нарциссизм террористов. Они убеждены в своих выдающихся особенностях и превосходстве над другими потому, что принадлежат к данной этнорелигиозной группе.

Выше уже говорилось о том, что террористы обычно осуждаются по нескольким статьям уголовного закона. Проиллюстрирую это примером из практики Верховного Суда Чеченской Республики, который 24 мая 2004 г. вынес приговор в отношении:

Элихаджиева Д.С., 1984 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 5 классов, неженатого, неработающего, военнообязанного, не судимого, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208, ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 и ч. 4 ст. 166, ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "б" ч. 4 ст. 226, ч. 3 ст. 222 УК РФ;

Усманова Х.Ш., 1978 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 8 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, судимого, приговоренного 10 сентября 2002 г. Шалинским районным судом Чеченской Республики по ч. 1 ст. 222 УК РФ к двум годам лишения свободы условно, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 205, ст. 317, ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 126, ч. 2 ст. 167, ч. 3 ст. 222 УК РФ;

Мадаева У.С., 1980 года рождения, уроженца и жителя с. Курчалой Курчалоевского района Чеченской Республики, гражданина Российской Федерации, образование - 7 классов, неженатого, неработавшего, военнообязанного, несудимого.

Указанные лица обвинялись в том, что они добровольно вступили в устойчивую вооруженную группу (банду) и приняли участие в совершении террористических актов, посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительного органа, военнослужащих, покушении на хищение оружия и боеприпасов организованной группой, неправомерное завладение автомобилями без цели их хищения, использование заведомо подложного документа и незаконные действия с оружием и боеприпасами. В частности, ими был проведен обстрел здания временного отдела внутренних дел и военной комендатуры, в результате чего ряду сотрудников милиции были причинены телесные повреждения различной степени тяжести. Имея единый умысел на совершение убийства сотрудников правоохранительного органа и военнослужащих федеральных сил, установили самодельное взрывное устройство с дистанционным радиоуправлением взрывателя, представляющее собой сваренную металлическую емкость дискообразной формы, начиненную взрывчатым веществом и металлическими осколочными элементами (болтами и гайками), с вмонтированным электродетонатором дистанционного радиоуправления.

На автотрассе Курчалой-Белоречье Элихаджиев и Мадаев с правой стороны при следовании из с. Курчалой в с. Белоречье в земляной насыпи вырыли штык-ножом армейского образца углубление, в которое вложили самодельное взрывное устройство и замаскировали его. Один из террористов наблюдал за окружающей обстановкой с целью своевременного предупреждения остальных о появлении сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих.

После закладки взрывного устройства Элихаджиев, Мадаев и Усманов ушли в с. Курчалой и разошлись, заранее обговорив, что Усманов на следующий день устроит по радиостанции взрыв установленного ими взрывного устройства при следовании сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Действуя по строго намеченному плану, соучастники заняли заранее определенные позиции. Один из преступников по рации передал, что в их сторону едет автомашина УАЗ-469 N 98-56 КНЖ с сотрудниками милиции. Когда автомашина приблизилась к заложенному взрывному устройству, один из соучастников с целью убийства сотрудников милиции путем подачи радиосигнала взорвал его, и в результате сотрудникам милиции был причинен вред здоровью различной степени тяжести.

По совокупности совершенных преступлений путем частичного сложения наказаний суд определил окончательное наказание: Д.С. Элихаджиеву - 16 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; Х.Ш. Усманову - 14 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима; У.С. Мадаеву - 12 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

При назначении наказания террористу и его исполнении надо исходить из того, что террористы, которые видят в смерти, своей или чужой, единственный путь решения вставших перед ними проблем, естественно, не испытывают страха перед возможной гибелью. Поэтому профилактический эффект неотвратимости уголовного наказания в отношении таких людей практически ничтожен. Они не боятся смерти, а перспектива длительного, даже пожизненного лишения свободы обычно не принимается ими во внимание, они просто не думают об этом. Одной из особенностей личности осужденного-террориста является то, что он начинает осознавать трагедию случившегося только после вынесения приговора, а прибыв в места лишения свободы, начинает задумываться, что ему всю жизнь или значительную ее часть предстоит провести в исправительном учреждении. Последствия наказания, его карательные элементы он начинает ощущать психологически и физически именно с момента исполнения наказания.

Гришко приводит следующие данные о наказаниях, вынесенных террористам*(82).

Таблица 4. Распределение террористов по назначенному сроку наказания

┌───┬───────────────────────────────┬───────────────────────────────────┐

│ │ Срок наказания, назначенный │ Распределение, % │

│ │ судом ├─────────────────┬─────────────────┤

│ │ │ Террористы │ Все преступники │

│ 1 │До 1 года вкл. │- │1,3 │

├───┼───────────────────────────────┼─────────────────┼─────────────────┤

│ 2 │Свыше 1 до 2 лет вкл. │- │7,1 │

│ 3 │Свыше 2 до 3 лет вкл. │- │16,1 │

│ 4 │Свыше 3 до 5 лет вкл. │0,5 │32,4 │

│ 5 │Свыше 5 до 8 лет вкл. │16,7 │25,2 │

│ 6 │Свыше 8 до 10 лет вкл. │0,5 │8,9 │

│ 7 │Свыше 10 лет до 15 лет вкл. │38,3 │6,4 │

│ 8 │Свыше 15 лет │44,0 │2,6 │

│ │Итого: │100,0 │100,0 │

│ │Средний срок наказания │13,0 │5,2 │

└───┴───────────────────────────────┴─────────────────┴─────────────────┘

Показатели, приведенные в табл. 4, свидетельствуют, что для террористов характерен более длительный срок наказания. В выборке не оказалось ни одного террориста, осужденного на срок до трех лет, зато удельный вес лиц, осужденных на срок свыше десяти лет, составляет 72,3%, в контрольной группе - 9,0%. Средний срок наказания осужденных-террористов в 2,5 раза больше аналогичного показателя всех других осужденных. Это легко объяснимо: например, минимальный срок наказания, предусмотренный ст. 205 УК РФ, составляет по ч. 1 - 8 лет, ч. 2 - 10 лет, ч. 3 - 15 лет.

Доля осужденных-террористов, которым назначено дополнительное наказание, равна 84,2%, т.е. примерно такая же, как среди всех осужденных - 83,6%. Отличаются виды дополнительных наказаний: к осужденным-террористам применяется только штраф, в то время как к осужденным контрольной группы - лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - 0,3%; лишение специального воинского или почетного звания, классного чина или государственных наград - 0,2%.