Главные причины расстрела царской семьи романовых. Ошибка Николая II и расстрел семьи Романовых

Согласно официальной истории, в ночь с 16 на 17 июля 1918 года Николай Романов вместе с супругой и детьми был расстрелян. После вскрытия захоронения и идентификации останки в 1998 году были перезахоронены в усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга. Однако тогда РПЦ не подтвердила их подлинность.

«Я не могу исключить, что церковь признает царские останки подлинными, если будут обнаружены убедительные доказательства их подлинности и если экспертиза будет открытой и честной», – заявил в июле этого года глава Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион.

Как известно, в захоронении в 1998 году останков царской семьи РПЦ не участвовала, объяснив это тем, что церковь не уверена, погребаются ли подлинные останки царской семьи. РПЦ ссылается на книгу колчаковского следователя Николая Соколова, заключившего, что все тела были сожжены.

Некоторые останки, собранные Соколовым на месте сожжения, хранятся в Брюсселе, в храме Святого Иова Многострадального, и они исследованы не были. В своё время был найден вариант записки Юровского, руководившего расстрелом и захоронением, – она стала основным документом перед переносом останков (вместе с книгой следователя Соколова). И вот теперь, в наступающий год 100-летия казни семьи Романовых, РПЦ поручено дать окончательный ответ по всем тёмным местам расстрела под Екатеринбургом. Для получения окончательного ответа под эгидой РПЦ уже несколько лет проводятся исследования. Снова историки, генетики, графологи, патологоанатомы и другие специалисты перепроверяют факты, снова задействованы мощные научные силы и силы прокуратуры, и все эти действия снова происходят под плотной завесой тайны.

Исследования по генетической идентификации проводят четыре независимые группы учёных. Две из них – зарубежные, работающие непосредственно с РПЦ. В начале июля 2017 года секретарь церковной комиссии по изучению результатов исследования останков, найденных под Екатеринбургом, епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) сообщил: открылось большое количество новых обстоятельств и новых документов. Например, найден приказ Свердлова о расстреле Николая II. К тому же по итогам последних исследований криминалисты подтвердили, что останки царя и царицы принадлежат именно им, так как на черепе Николая II вдруг нашёлся след, который трактуется как след от удара саблей, полученного им при посещении Японии. Что касается царицы, то её идентифицировали стоматологи по первым в мире фарфоровым винирам на платиновых штифтах.

Хотя, если открыть заключение комиссии, написанное перед захоронением 1998 года, то там сказано: кости черепа государя столь разрушены, что характерную мозоль найти нельзя. В этом же заключении отмечалось сильное повреждение зубов предположительных останков Николая парадонтозом, поскольку данный человек никогда не был у стоматолога. Это подтверждает, что расстрелян был не царь, так как остались записи тобольского стоматолога, к которому обращался Николай. Кроме того, пока не нашёл объяснения тот факт, что рост скелета «царевны Анастасии» на 13 сантиметров больше, чем её прижизненный рост. Что ж, как известно, в церкви бывают чудеса… Не сказал Шевкунов ни слова о генетической экспертизе, и это при том, что генетические исследования 2003 года, проведённые российскими и американскими специалистами, показали – геном тела предполагаемой императрицы и её сестры Елизаветы Фёдоровны не совпадают, что означает отсутствие родства

Кроме того, в музее города Оцу (Япония) находятся вещи, оставшиеся после ранения полицейским Николая II. На них имеется биологический материал, который можно исследовать. По ним японские генетики из группы Татсуо Нагаи доказали, что ДНК останков «Николая II» из-под Екатеринбурга (и его семьи) на 100% не совпадает с ДНК биоматериалов из Японии . При российской экспертизе ДНК сравнивались троюродные родственники, и в заключении было написано о том, что «имеются совпадения». Японцы же сравнивали родственников двоюродных. Также есть результаты генетической экспертизы президента Международной ассоциации судебных медиков г-на Бонте из Дюссельдорфа, в которой он доказал: найденные останки и двойники семьи Николая II Филатовы – родственники. Может быть, из их останков в 1946 году и были созданы «останки царской семьи»? Проблема не изучалась.

Ранее, в 1998 году, РПЦ на основании этих заключений и фактов не признала имеющиеся останки подлинными, а что же будет теперь? В декабре все заключения Следственного комитета и комиссии РПЦ рассмотрит Архиерейский собор. Именно он примет решение об отношении церкви к екатеринбургским останкам. Давайте посмотрим, почему всё так нервно и какова история этого преступления?

За такие деньги стоит побороться

Сегодня у части российских элит вдруг проснулся интерес к одной очень пикантной истории взаимоотношений России и США, связанной с царской семьёй Романовых. Вкратце эта история такова: более 100 лет назад, в 1913 году, в США была создана Федеральная резервная система (ФРС) – центральный банк и печатный станок для производства международной валюты, работающий и сегодня. ФРС создавалась для создаваемой Лиги Наций (сейчас ООН) и была бы единым мировым финансовым центром со своей валютой. Россия внесла в «уставный капитал» системы 48 600 тонн золота. Но Ротшильды потребовали от переизбиравшегося тогда в президенты США Вудро Вильсона передать центр в их частную собственность вместе с золотом. Организация стала называться ФРС, где России принадлежало 88,8%, а 11,2% – 43 международным бенефициарам. Расписки о том, что 88,8% золотых активов сроком на 99 лет находятся под контролем Ротшильдов, в шести экземплярах были переданы семье Николая II.

Годовой доход по этим депозитам был зафиксирован в размере 4%, который должен был перечисляться в Россию ежегодно, однако оседал на счёте Х-1786 Мирового банка и на 300 тыс. – счетах в 72 международных банках. Все эти документы, подтверждающие право на заложенное в ФРС от России золото в количестве 48 600 тонн, а также доходы от предоставления его в аренду, мать царя Николая II, Мария Фёдоровна Романова, положила на сохранение в один из швейцарских банков. Но условия доступа туда есть только у наследников, и доступ этот контролируется кланом Ротшильдов. На золото, предоставленное Россией, были выпущены золотые сертификаты, позволявшие истребовать металл по частям – царская семья спрятала их в разных местах. Позже, в 1944 году, Бреттон-Вудская конференция подтвердила право России на 88% активов ФРС.

Этим «золотым» вопросом в своё время и предлагали заняться два известных российских олигарха – Роман Абрамович и Борис Березовский. Но Ельцин их «не понял», а сейчас, видимо, настало то самое «золотое» время… И теперь об этом золоте вспоминают всё чаще – правда, не на государственном уровне.

Некоторые предполагают, что спасшийся царевич Алексей позже вырос в советского премьера Алексея Косыгина

За это золото убивают, воюют и на нём делают состояния

Сегодняшние исследователи считают, что все войны и революции в России и в мире произошли из-за того, что клан Ротшильдов и США не были намерены возвращать золото ФРС России. Ведь расстрел царской семьи давал возможность клану Ротшильдов не отдавать золото и не платить за 99-летнюю его аренду. «Сейчас из трёх российских экземпляров соглашения о вложенном в ФРС золоте на территории нашей страны находятся два, третий – предположительно, в одном из швейцарских банков, – считает исследователь Сергей Жиленков. – В тайнике, на Нижегородчине, находятся документы из царского архива, среди которых есть и 12 «золотых» сертификатов. Если их предъявить, то мировая финансовая гегемония США и Ротшильдов просто рухнет, а наша страна получит огромные деньги и все возможности для развития, так как её перестанут душить из-за океана», – уверен историк.

Многие хотели с перезахоронением закрыть вопросы о царских активах. У профессора Владлена Сироткина есть подсчёт ещё и по так называемому военному золоту, вывезенному в Первую мировую и Гражданскую войны на Запад и Восток: Япония – 80 млрд долларов, Великобритания – 50 млрд, Франция – 25 млрд, США – 23 млрд, Швеция – 5 млрд, Чехия – 1 млрд долларов. Итого – 184 миллиарда. Удивительно, но официальные лица, например, в США и Великобритании не оспаривают эти цифры, но удивляются отсутствию запросов от России. Кстати, большевики о российских авуарах на Западе вспомнили в начале 20-х. Ещё в 1923 году нарком внешней торговли Леонид Красин заказал британской разыскной юридической фирме оценить российскую недвижимость и денежные вклады за рубежом. К 1993 году эта фирма сообщила, что она накопила уже банк данных на 400 млрд долларов! И это – законные российские деньги.

Почему погибли Романовы? Их не приняла Британия!

Имеется многолетнее исследование, к сожалению, уже ушедшего профессора Владлена Сироткина (МГИМО) «Зарубежное золото России» (М., 2000 г.), где золотые и другие авуары семьи Романовых, накопившиеся на счетах западных банков, также оцениваются в сумму не менее чем 400 млрд долларов, а вместе с инвестициями – в более чем 2 трлн долларов! В отсутствие наследников со стороны Романовых самыми ближайшими родственниками оказываются члены английской королевской семьи… Вот чьи интересы могут быть подоплёкой многих событий XIX–XXI веков...

Кстати, непонятно (или, наоборот, понятно), по каким мотивам королевский дом Англии трижды отказывал семье Романовых в убежище. Первый раз в 1916 году, на квартире Максима Горького, планировался побег – спасение Романовых путём похищения и интернирование царской четы во время их визита на английский военный корабль, отправлявшийся затем в Великобританию. Вторым был запрос Керенского, который тоже был отвергнут. Затем не приняли и запрос большевиков. И это при том, что матери Георга V и Николая II были родными сёстрами. В сохранившейся переписке Николай II и Георг V называют друг друга «кузен Ники» и «кузен Джорджи» – они были двоюродными братьями при разнице в возрасте меньше трёх лет, и в молодости эти ребята немало времени проводили вместе и были очень похожи внешне. Что касается царицы, то её мать – принцесса Алиса была старшей и любимой дочерью английской королевы Виктории. На тот момент в Англии в качестве залога под военные кредиты находилось 440 тонн золота из золотого запаса России и 5,5 тонны личного золота Николая II. А теперь задумайтесь: если погибала царская семья, то кому бы отходило золото? Ближайшим родственникам! Не это ли причина отказа в приёме кузеном Джорджи семьи кузена Ники? Чтобы получить золото, его владельцы должны были погибнуть. Официально. А теперь всё это нужно связать с захоронением царской семьи, которое официально будет свидетельствовать, что хозяева несметных богатств мертвы.

Версии жизни после смерти

Все версии о гибели царской семьи, существующие сегодня, можно разделить на три. Первая версия: под Екатеринбургом была расстреляна царская семья, и её останки, за исключением Алексея и Марии, перезахоронены в Санкт-Петербурге. Останки этих детей найдены в 2007-м, по ним проведены все экспертизы, и они, видимо, будут захоронены в день 100-летия трагедии. При подтверждении этой версии следует для точности ещё раз идентифицировать все останки и повторить все экспертизы, особенно генетические и патологоанатомические. Вторая версия: царская семья не была расстреляна , а была рассеяна по России и все члены семьи умерли естественной смертью, прожив свою жизнь в России или за рубежом, в Екатеринбурге же была расстреляна семья двойников (члены одной семьи или люди из разных семей, но похожие на членов семьи императора). У Николая II двойники появились после Кровавого воскресенья 1905 года. При выезде из дворца совершался выезд трёх карет. В какой из них сидел Николай II – неизвестно. Данные двойников большевики, захватив архив 3-го отделения в 1917 году, имели. Есть предположение, что одна из семей двойников – Филатовы, находящиеся в дальнем родстве с Романовыми, – последовала вслед за ними в Тобольск. Третья версия: спецслужбы добавили ложные останки в захоронения членов царской семьи по мере их естественной смерти или перед вскрытием могилы. Для этого необходимо очень тщательно отследить кроме прочего и возраст биоматериала.

Приведём одну из версий историка царской семьи Сергея Желенкова, которая нам кажется наиболее логичной, хотя и очень необычной.

До следователя Соколова – единственного следователя, выпустившего книгу о расстреле царской семьи, – работали следователи Малиновский, Наметкин (его архив был сожжён вместе с домом), Сергеев (отстранён от дела и убит), генерал-лейтенант Дитерихс, Кирста. Все эти следователи сделали вывод о том, что царская семья не была убита. Эту информацию не хотели раскрывать ни красные, ни белые – они понимали, что в получении объективной информации были заинтересованы прежде всего американские банкиры. Большевики были заинтересованы в деньгах царя, а Колчак объявил себя Верховным правителем России, что не могло быть при живом государе.

Следователь Соколов вёл два дела – одно по факту убийства и другое по факту исчезновения. Параллельно вела расследование военная разведка в лице Кирста. Когда белые уходили из России, Соколов, боясь за собранные материалы, отправил их в Харбин – в пути часть его материалов была утрачена. В материалах Соколова были доказательства финансирования русской революции американскими банкирами Шиффом, Куном и Лебом, и этими материалами заинтересовался Форд, конфликтовавший с этими банкирами. Он даже вызвал Соколова из Франции, где тот поселился, в США. При возвращении из США во Францию Николай Соколов был убит.

Книга Соколова вышла уже после его смерти, и над ней «потрудились» многие люди, убрав оттуда многие скандальные факты, поэтому считать её полностью правдивой нельзя. За спасшимися членами царской семьи наблюдали люди из КГБ, где для этого был создан специальный отдел, распущенный при перестройке. Архив этого отдела сохранился. Царскую семью спас Сталин – царская семья была эвакуирована из Екатеринбурга через Пермь в Москву и попала в распоряжение Троцкого, тогда наркома обороны. Для дальнейшего спасения царской семьи Сталин провёл целую операцию, выкрав её у людей Троцкого и увезя их в Сухуми, в специально построенный дом рядом с прежним домом царской семьи. Оттуда всех членов семьи распределили по разным местам, Мария с Анастасией были вывезены в Глинскую пустынь (Сумская область), затем Мария была перевезена в Нижегородскую область, где и скончалась от болезни 24 мая 1954 года. Анастасия впоследствии вышла за личного охранника Сталина и очень уединённо проживала на небольшом хуторе, умерла 27 июня 1980 года в Волгоградской области.

Старшие дочери, Ольга и Татьяна, были отправлены в Серафимо-Дивеевский женский монастырь – императрицу поселили недалеко от девочек. Но здесь они жили недолго. Ольга, проехав Афганистан, Европу и Финляндию, поселилась в Вырице Ленинградской области, там же она и умерла 19 января 1976 года. Татьяна проживала частично в Грузии, частично на территории Краснодарского края, похоронена в Краснодарском крае, умерла 21 сентября 1992 года. Алексей с матерью проживали на их даче, затем Алексея перевезли в Ленинград, где ему «сделали» биографию, и весь мир его узнал как партийного и советского деятеля Алексея Николаевича Косыгина (Сталин иногда при всех называл его царевичем). Николай II жил и умер в Нижнем Новгороде (22 декабря 1958 г.), а царица умерла в станице Старобельской Луганской области 2 апреля 1948 года и была впоследствии перезахоронена в Нижнем Новгороде, где у них с императором общая могила. Три дочери Николая II, кроме Ольги, имели детей. Н. А. Романов общался с И.В. Сталиным, и богатства Российской империи были использованы для укрепления мощи СССР…

Яков Тудоровский

Яков Тудоровский

Романовы не были расстреляны

Согласно официальной истории, в ночь с 16 на 17 июля 1918 года Николай Романов вместе с супругой и детьми был расстрелян. После вскрытия захоронения и идентификации останки в 1998 году были перезахоронены в усыпальнице Петропавловского собора Санкт-Петербурга. Однако тогда РПЦ не подтвердила их подлинность. «Я не могу исключить, что церковь признает царские останки подлинными, если будут обнаружены убедительные доказательства их подлинности и если экспертиза будет открытой и честной», – заявил в июле этого года глава Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский Иларион. Как известно, в захоронении в 1998 году останков царской семьи РПЦ не участвовала, объяснив это тем, что церковь не уверена, погребаются ли подлинные останки царской семьи. РПЦ ссылается на книгу колчаковского следователя Николая Соколова, заключившего, что все тела были сожжены. Некоторые останки, собранные Соколовым на месте сожжения, хранятся в Брюсселе, в храме Святого Иова Многострадального, и они исследованы не были. В своё время был найден вариант записки Юровского, руководившего расстрелом и захоронением, – она стала основным документом перед переносом останков (вместе с книгой следователя Соколова). И вот теперь, в наступающий год 100-летия казни семьи Романовых, РПЦ поручено дать окончательный ответ по всем тёмным местам расстрела под Екатеринбургом. Для получения окончательного ответа под эгидой РПЦ уже несколько лет проводятся исследования. Снова историки, генетики, графологи, патологоанатомы и другие специалисты перепроверяют факты, снова задействованы мощные научные силы и силы прокуратуры, и все эти действия снова происходят под плотной завесой тайны. Исследования по генетической идентификации проводят четыре независимые группы учёных. Две из них – зарубежные, работающие непосредственно с РПЦ. В начале июля 2017 года секретарь церковной комиссии по изучению результатов исследования останков, найденных под Екатеринбургом, епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) сообщил: открылось большое количество новых обстоятельств и новых документов. Например, найден приказ Свердлова о расстреле Николая II. К тому же по итогам последних исследований криминалисты подтвердили, что останки царя и царицы принадлежат именно им, так как на черепе Николая II вдруг нашёлся след, который трактуется как след от удара саблей, полученного им при посещении Японии. Что касается царицы, то её идентифицировали стоматологи по первым в мире фарфоровым винирам на платиновых штифтах. Хотя, если открыть заключение комиссии, написанное перед захоронением 1998 года, то там сказано: кости черепа государя столь разрушены, что характерную мозоль найти нельзя. В этом же заключении отмечалось сильное повреждение зубов предположительных останков Николая парадонтозом, поскольку данный человек никогда не был у стоматолога. Это подтверждает, что расстрелян был не царь, так как остались записи тобольского стоматолога, к которому обращался Николай. Кроме того, пока не нашёл объяснения тот факт, что рост скелета «царевны Анастасии» на 13 сантиметров больше, чем её прижизненный рост. Что ж, как известно, в церкви бывают чудеса… Не сказал Шевкунов ни слова о генетической экспертизе, и это при том, что генетические исследования 2003 года, проведённые российскими и американскими специалистами, показали – геном тела предполагаемой императрицы и её сестры Елизаветы Фёдоровны не совпадают, что означает отсутствие родства.

Со смертью последнего русского императора Николая II и членов его семьи закончилась история царствования на российском престоле великой династии Романовых.

Правление Николая Александровича, прозванного в народе Кровавым, началось с печальных событий на Ходынском поле (в начале XX столетия оно располагалось в северо-западной части Москвы, в начале современного Ленинградского проспекта): 18 мая 1894 года во время раздачи царских подарков по случаю коронации Николая II и его супруги Александры Федоровны на поле началась сильнейшая давка. Согласно официальным источникам, в тот день на Ходынке погибло 1389 человек, получили увечья различной степени тяжести 1300 человек.

Судьбу последнего императора некогда великой Российской империи трудно назвать счастливой. Женился он на любимой женщине, от этого брака у них родились пять девочек и мальчик, наследник престола, названный Алексеем. Однако имя, данное ребенку, с давних времен считалось проклятым среди российских императоров, возможно, это проклятие и проявилось в дальнейшей судьбе царской семьи.

История приводит ряд доказательств того, что своей неудачной внутренней (проведение в жизнь столыпинской аграрной реформы) и внешней политикой император сам дискриминировал себя в глазах общества. Именно при Николае II Россия проиграла Русско-японскую войну 1904-1905 годов, печальным итогом которой стала потеря Южного Сахалина и утрата прав на Ляодунский полуостров с важными в стратегическом отношении пунктами Дальний и Порт-Артур.

Своими неразумными действиями император позволил втянуть Россию, еще не успевшую оправиться от поражения в предыдущей войне и революционных выступлений трудящихся масс, в новую, еще более тяжелую войну, вошедшую в историю как Первая мировая.

Результатом всех этих неудач стало вынужденное отречение от престола в последних числах февраля 1917 года. Император и все члены его семьи были арестованы большевиками.

На протяжении нескольких месяцев, показавшихся представителям императорской семьи вечностью, арестованных держали в Екатеринбурге, в доме инженера Ипатьева. Все это время решался вопрос о дальнейшей судьбе царской фамилии.

Гражданская война поставила большевиков перед выбором: уничтожить только Николая II или казнить всех представителей царствовавшей некогда династии. Решающую роль в принятии решения сыграли опасения, что отпрыски Романовых когда-либо начнут претендовать на власть в стране. Вскоре Николаю II и его семье был вынесен смертный приговор, в ночь с 16 на 17 июля 1918 го­да их расстреляли.

Николай II

Долгое время факт уничтожения царской семьи был тайной за семью печатями.

Несмотря на обилие письменных источников, литературы и устных выступлений по данной проблеме, она и сегодня остается одной из самых загадочных тайн отечественной истории.

Существует несколько версий об убийстве царской семьи, однако все они значительно отличаются друг от друга.

Согласно официальной версии большевиков, решение о расстреле Николая II и членов его семьи приняли еще в первых числах июля 1918 года. В ходе позднейших исследований было установлено, что Уральский исполком, на который сегодня возлагается вся ответственность за это преступление, действовал по собственной инициативе, но с согласия центральных властей Страны Советов (в том числе В. И. Ленина и Я. М. Свердлова). Организация задуманного мероприятия якобы возлагалась на рабочего-революционера Петра Захаровича Ермакова.

Быстрота казни и уничтожение тел расстрелянных объяснялись угрозой открытого выступления сторонников монархического режима, которое по некоторым данным планировалось на середину июля 1918 года.

Кроме бывшего императора Николая II, были казнены члены его семьи – жена, бывшая императрица Александра Федоровна, пять дочерей и наследник престола Алексей, а также домашний доктор Романовых, бывшая фрейлина и несколько человек из прислуги – повар, горничная и дядька Алексея.

Руководил расстрелом осужденных комендант Дома особого назначения Яков Юровский. Поздним вечером 16 июля 1918 года он дал доктору Боткину поручение разбудить спящих членов царской фамилии, заставить их одеться и выйти в коридор.

Когда все представители дома Романовых и их сопровождающие были готовы, комендант объявил, что на Екатеринбург наступают части Белой армии и всех обитателей Ипатьевского дома переводят в подвальное помещение, дабы предотвратить гибель во время артобстрела кого-либо из членов царской семьи.

Вскоре арестованных под конвоем отвели в угловую полуподвальную комнату размером 6 x 5 м. Николай ничего не подозревал о готовящемся расстреле. Он даже попросил разрешения взять в подвал два стула, для себя и любимой супруги, а больного сына император сам отнес на руках в комнату смерти.

Едва члены императорской семьи спустились по ступенькам вниз, в подвале появилась команда исполнителей приговора. Торжественным тоном Яков Юровский произнес: «Николай Александрович! Ваши родственники старались вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены вас расстрелять…»

Далее он начал зачитывать решение Уральского исполкома. Бывший император не сразу понял, о чем говорил комендант. Но оружейные стволы, нацеленные на Николая и членов его семьи, оказались красноречивее слов.

Один из конвоиров позже вспоминал: «Царица и дочь Ольга попытались осенить себя крестным знамением, но не успели. Раздались выстрелы… Царь не выдержал единственной пули нагана, с силой упал навзничь. Свалились и остальные десять человек. По лежащим было сделано еще несколько выстрелов…»

Другой очевидец свидетельствовал: «Стрельба была прекращена. Были раскрыты двери комнаты, чтобы дым рассеялся. Принесли носилки, начали убирать трупы. Когда клали на носилки одну из дочерей, она вскричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались также и другие.

Стрелять было уже нельзя: при раскрытых дверях выстрелы могли быть услышаны на улице. Ермаков взял у меня винтовку со штыком и доколол всех, кто оказался живым».

Все было закончено к часу ночи 17 июля 1918 года. Тела убитых погрузили в кузов автомобиля и под покровом темноты вывезли в загородный лес, расположенный в районе Верх-Исетского завода и деревни Палкино. Согласно свидетельствам некоторых очевидцев, на следующий день трупы подвергли кремации.

Несмотря на то что особняк Ипатьева находился практически в самом центре города, казнить царскую семью большевикам удалось в тайне ото всех.

Даже охранники, бывшие в доме в момент расстрела, два дня пребывали в неведении. Дело в том, что под окнами дома в ту ночь стоял предназначенный для перевозки трупов грузовик, и шум, производимый его двигателем, заглушал все выстрелы.

По свидетельству Быкова, одного из членов Уральского исполнительного комитета, был расстрелян также брат императора Михаил Александрович и прочие родственники. Однако эти сведения, не подтвержденные документально, вызывают сомнения в их истинности.

Версия об убийстве членов царской фамилии, представленная участниками белого движения, во многом совпадает с официальной, согласно которой были расстреляны все члены правящего семейства Романовых.

Алексей Николаевич, сын Николая II

Стоит отметить, что в планы большевиков входило проведение судебного процесса по делу императора Николая II, роль главного обвинителя должен был сыграть Лев Троцкий. Но угроза захвата членов царской семьи частями белой армии заставила уральские власти действовать по своему усмотрению.

Возникает вопрос: кто непосредственно принимал решение о казни царской семьи? Согласно некоторым источникам, главную роль здесь сыграл Филипп Голощекин, военный комиссар и одновременно член президиума исполкома Уральского областного совета.

Известно, что перед жестоким расстрелом, в первых числах июля 1918 года, этот человек приезжал в Москву для обсуждения вопроса о дальнейшей судьбе членов царской семьи. Этот факт ставит под сомнение версию о принятии Уральским исполкомом самостоятельного решения об уничтожении представителей династии Романовых.

Стремление центральных властей переложить всю ответственность за убийство императорской семьи на местные власти объясняется нежеланием большевиков конфликтовать с германским кайзером, находившимся в родственных отношениях с членами царской семьи.

Смерть императрицы и детей могла стать причиной прекращения подписанного в марте 1918 года Брест-Литовского мира, хоть и позорного для России, но позволившего ей выйти из обременительной Первой мировой войны. Об этом советское правительство неоднократно предупреждал германский посол Вильгельм Мирбах.

Видимо, особое внимание к этим обстоятельствам заставило исследователей выдвинуть версию, согласно которой большевики хотели расстрелять лишь одного Николая II и оставить в живых остальных членов царской фамилии. Однако ярыми противниками Ленина и Свердлова в этом вопросе были левые эсеры. Выступая против подписания позорного Брест-Литовского мира и преследуя одну-единственную цель – реабилитировать Россию в глазах мировых держав, они стремились любыми способами возобновить военные действия.

Вероятно, в убийстве императрицы, а также дочерей и сына Николая II левые эсеры видели удобный способ решить сразу две задачи: устранить от власти как большевиков, так и возможных претендентов из императорской семьи. Видимо, в Уральском исполкоме левые эсеры имели значительное влияние…

После захвата Екатеринбурга частями белой армии было начато расследование по делу об убийстве императорской семьи, причем велось оно очень тщательно.

К сожалению, данные о лицах, действительно расстрелянных в ту страшную ночь, оказались довольно противоречивыми. Имеется ряд показаний очевидцев, согласно которым Александра Федоровна и ее дочери избежали печальной участи Николая II и цесаревича Алексея.

Но исследователи по сей день затрудняются дать ответ на вопрос: остался ли кто в живых из прямых потомков династии Романовых? Выяснить правду не представляется возможным, поскольку показания очевидцев весьма противоречивы. Неубедительными кажутся и заявления нескольких пожилых дам о том, что каждая из них – Анастасия Романова.

Судьбы людей, причастных к расстрелу царской семьи, также печальны, как и судьбы их жертв. Многие из палачей закончили свой жизненный путь при загадочных обстоятельствах.

Известно, что В. Хотимского и Н. Саковича казнили белые, однако подтверждений этому нет; П. Медведев, согласно заявлению следователя Н. Соколова и майора Лази, умер от тифа между двумя допросами; А. Наметкина и И. Сергеева расстреляли по приговору революционного трибунала.

Жестокость и бесчеловечность, с которой расправились с представителями династии Романовых, поражает воображение. Но еще больше удивляет тот факт, что до настоящего времени никто не взял на себя ответственность за убийство императорской семьи, хотя и красные, и белые еще в 1918 году признали факт расстрела всех прямых потомков Николая II и его супруги.

По мнению американского историка Ричарда Пайпса, убийство царской семьи положило начало так называемому красному террору в России. Жертвами этого бессмысленного уничтожения стали тысячи людей, казненных по той простой причине, что их смерть была необходима для утверждения новой власти.

Пайпс отмечает, что расстрел в Екатеринбурге знаменовал собой вступление всего человечества в качественно новую моральную эпоху, основным признаком которой стало присвоение правительством права убивать людей, исходя не из конкретных законов, а из собственного понятия целесообразности.

Таким образом, вся система гуманных ценностей, создаваемых на протяжении ряда тысячелетий цивилизацией, получила отставку.

В 1998 году бренные останки последнего российского императора были перезахоронены в Петропавловском соборе Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Русская православная церковь причислила Николая II к лику своих святых.

Расстрел царской семьи (бывшего российского императора Николая II и его семьи) был осуществлён в полуподвальном помещении дома Ипатьева в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года во исполнение постановления исполкома Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавлявшегося большевиками. Вместе с царской семьёй были расстреляны и члены её свиты.

Большинство современных историков сходятся в мнении, что принципиальное решение о расстреле Николая II было принято в Москве (при этом обычно указывают на руководителей Советской России Свердлова и Ленина). Однако единства по вопросам, была ли дана санкция на расстрел Николая II без суда (что фактически произошло), и была ли дана санкция на расстрел всей семьи, среди современных историков нет.

Среди юристов также нет единства по поводу того, был ли расстрел санкционирован высшим советским руководством. Если эксперт-криминалист Ю. Жук считает не подлежащим сомнению фактом то, что исполком Уральского областного Совета действовал в соответствии с инструкциями первых лиц Советского государства, то старший следователь по особо важным делам СКП Российской Федерации В. Н. Соловьёв, который с 1993 года вёл расследование обстоятельств убийства царской семьи, в своих интервью в 2008-2011 годах утверждал, что расстрел Николая II и его семьи проводился без санкции Ленина и Свердлова.

Поскольку до решения Президиума Верховного суда России от 1 октября 2008 года считалось, что Уральский облсовет не являлся судебным или иным органом, который имел полномочия выносить приговор, описываемые события долгое время рассматривались с юридической точки зрения не как политические репрессии, а какубийство, что препятствовало посмертной реабилитации Николая II и его семьи.

Останки пяти членов императорской семьи, а также их слуг, были найдены в июле 1991 года неподалёку от Екатеринбурга под насыпью Старой Коптяковской дороги. В ходе следствия по уголовному делу, которое вела Генпрокуратура России, останки были идентифицированы. 17 июля 1998 года останки членов императорской семьи были захоронены в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. В июле 2007 года были найдены останки царевича Алексея и великой княжны Марии.

Предыстория

В результате Февральской революции Николай II отрёкся от престола и вместе с семьёй находился под домашним арестом в Царском Селе. Как свидетельствовал А. Ф. Керенский, когда он, министр юстиции Временного правительства, всего лишь через 5 дней после отречения поднялся на трибуну Московского Совета, он был осыпан градом выкриков с места с требованием казнить Николая II. Он писал в своих воспоминаниях: «Смертная казнь Николая Второго и отправка его семьи из Александровского дворца в Петропавловскую крепость или Кронштадт - вот яростные, иногда исступлённые требования сотен всяческих делегаций, депутаций и резолюций, являвшихся и предъявлявших их Временному правительству…». В августе 1917 года Николай II и его семья по решению Временного правительства были высланы в Тобольск.

После прихода большевиков к власти, в начале 1918 года, в советском правительстве обсуждалось предложение провести открытый судебный процесс над Николаем II. Историк Латышев пишет, что идея суда над Николаем II была поддержана Троцким, однако Ленин высказал сомнения в своевременности проведения такого процесса. По свидетельству наркома юстиции Штейнберга, вопрос был отложен на неопределённое время, которое так и не наступило.

По мнению историка В. М. Хрусталёва, к весне 1918 года большевистскими руководителями был выработан план по сбору всех представителей династии Романовых на Урале, где они бы содержались на значительном удалении от внешних опасностей в лице Германской империи и Антанты, а с другой стороны, большевики, располагающие здесь сильными политическими позициями, могли бы держать ситуацию с Романовыми под своим контролем. В таком месте, как писал историк, Романовых можно было бы уничтожить, найдя для этого подходящий повод. В апреле - мае 1918 года Николай II вместе с близкими был доставлен под охраной из Тобольска в «красную столицу Урала» - Екатеринбург - где к тому моменту уже находились другие представители императорского дома Романовых. Именно здесь в середине июля 1918 года, в обстановке стремительного наступления антисоветских сил (Чехословацкого корпуса и Сибирской армии), приближавшихся к Екатеринбургу (и действительно захвативших его спустя восемь дней), была осуществлена расправа над царской семьёй.

В качестве одной из причин расстрела местные советские власти называли раскрытие некоего заговора, якобы имевшего целью освобождение Николая II. Однако, по воспоминаниям членов коллегии Уральской ОблЧК И. И. Родзинского и М. А. Медведева (Кудрина), этот заговор на самом деле являлся провокацией, организованной уральскими большевиками, чтобы, как считают современные исследователи, получить основания для внесудебной расправы.

Ход событий

Ссылка в Екатеринбург

Историк А. Н. Боханов пишет, что существует множество гипотез, почему царя вместе с семьёй перевезли из Тобольска в Екатеринбург и собирался ли он бежать; в то же время, А. Н. Боханов считает установленным со всей определённостью фактом то, что переезд в Екатеринбург вытекал из стремления большевиков ужесточить режим и подготовиться к ликвидации царя и его семьи.

При этом большевики не представляли собой однородной силы.

1 апреля ВЦИК принял решение перевести царскую семью в Москву. Категорически возражавшие против этого решения власти Урала предложили перевести её в Екатеринбург. Возможно, в результате противостояния Москвы и Урала, появилось новое решение ВЦИК от 6 апреля 1918 г. по которому все арестованные направлялись на Урал. В конечном итоге решения ВЦИК свелись к распоряжениям о подготовке открытого судебного процесса над Николаем Вторым и о перемещении царской семьи в Екатеринбург. Организовать этот переезд было поручено особо уполномоченному ВЦИК Василию Яковлеву, которого Свердлов хорошо знал по совместной революционной работе в годы первой русской революции.

Присланный из Москвы в Тобольск комиссар Василий Яковлев (Мячин) возглавил секретную миссию по вывозу царской семьи в Екатеринбург с целью последующей переправки её в Москву. Ввиду болезни сына Николая II было решено оставить всех детей, кроме Марии, в Тобольске в надежде воссоединиться с ними позднее.

26 апреля 1918 года Романовы под охраной пулемётчиков покинули Тобольск, 27 апреля вечером прибыли в Тюмень. 30 апреля поезд из Тюмени прибыл в Екатеринбург, где Яковлев передал императорскую чету и дочь Марию руководителю Уралсовета А. Г. Белобородову. Вместе с Романовыми в Екатеринбург прибыли князь В. А. Долгоруков, Е. С. Боткин, А. С. Демидова, Т. И. Чемодуров, И. Д. Седнев.

Имеются данные, что во время переезда Николая II из Тобольска в Екатеринбург руководство Уральской области пыталось осуществить его убийство. Позднее Белобородов в своих неоконченных воспоминаниях писал:

По утверждению П. М. Быкова, на проходившей в это время в Екатеринбурге 4-й Уральской областной конференции РКП(б) «в частном совещании большинство делегатов с мест высказывалось за необходимость скорейшего расстрела Романовых» с целью предупредить попытки восстановления монархии в России.

Возникшее во время переезда из Тобольска в Екатеринбург противостояние между посланными из Екатеринбурга отрядами и Яковлевым, которому стало известно о намерении уральцев уничтожить Николая II, удалось разрешить только путём переговоров с Москвой, которые вели обе стороны. Москва в лице Свердлова потребовала от уральского руководства гарантий безопасности царской семьи, и лишь после того, как они были даны, Свердлов подтвердил ранее данное Яковлеву распоряжение везти Романовых на Урал.

23 мая 1918 года в Екатеринбург прибыли остальные дети Николая II в сопровождении группы слуг и чинов свиты. В дом Ипатьева были допущены А. Е. Трупп, И. М. Харитонов, племянник И. Д. Седнева Леонид Седнёв и К. Г. Нагорный.

Сразу по прибытии в Екатеринбург чекисты арестовали четырёх человек из числа лиц, сопровождавших царских детей: адъютанта царя князя И. Л. Татищева, камердинера Александры Фёдоровны А. А. Волкова, её камер-фрейлину княгиню А. В. Гендрикову и придворную лектрису Е. А. Шнейдер. Татищев и князь Долгоруков, прибывший в Екатеринбург вместе с царской четой, были расстреляны в Екатеринбурге. Гендрикова, Шнейдер и Волков после расстрела царской семьи были переведены в Пермь ввиду эвакуации Екатеринбурга. Там они были приговорены органами ЧК к казни как заложники; в ночь с 3 на 4 сентября 1918 года Гендрикова и Шнейдер были расстреляны, Волкову удалось сбежать прямо с места казни.

Согласно работе участника событий коммуниста П. М. Быкова, у князя Долгорукова, который, по словам Быкова, вёл себя подозрительно, были обнаружены две карты Сибири с обозначением водных путей и «какими-то специальными пометками», а также значительная сумма денег. Его показания убеждали в том, что он намеревался организовать побег Романовых из Тобольска.

Большинству из оставшихся членов свиты было приказано покинуть Пермскую губернию. Врачу наследника В. Н. Деревенко было разрешено остаться в Екатеринбурге в качестве частного лица и два раза в неделю осматривать наследника под надзором Авдеева, коменданта дома Ипатьева.

Заключение в доме Ипатьева

Семью Романовых разместили в «доме особого назначения» - реквизированном особняке военного инженера в отставке Н. Н. Ипатьева. Здесь с семьёй Романовых проживали доктор Е. С. Боткин, камер-лакей А. Е. Трупп, горничная императрицы А. С. Демидова, повар И. М. Харитонов и поварёнок Леонид Седнёв.

Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города, и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. <…> Разместились следующим образом: Аликс [императрица], Мария и я втроём в спальне, уборная общая, в столовой - Н[юта] Демидова, в зале - Боткин, Чемодуров и Седнёв. Около подъезда комната кар[аульного] офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W.C. [ватерклозет], нужно проходить мимо часового у дверей кар[аульного] помещения. Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже.

Царская семья провела в последнем своём доме 78 дней.

Комендантом «дома особого назначения» был назначен А. Д. Авдеев.

Следователь Соколов, которому А. В. Колчак в феврале 1919 года поручил продолжить веде́ние дела об убийстве Романовых, сумел воссоздать картину последних месяцев жизни царской семьи с остатками свиты в доме Ипатьева. В частности, Соколов реконструировал систему постов и их размещение, составил список наружной и внутренней охраны.

Одним из источников для следователя Соколова стали свидетельские показания чудом уцелевшего члена царской свиты камердинера Т. И. Чемодурова, заявившего, что «в Ипатьевском доме режим был установлен крайне тяжёлый, и отношение охраны было прямо возмутительное». Не вполне доверяя его показаниям («я допускал, что Чемодуров мог быть не вполне откровенен в своих показаниях перед властью, и выяснял, что он рассказывал другим людям про жизнь в Ипатьевском доме» ), Соколов перепроверил их через бывшего начальника царской охраны Кобылинского, камердинера Волкова, а также Жильяра и Гиббса. Соколов изучил и показания некоторых других бывших членов царской свиты, в том числе Пьера Жильяра, преподавателя французского языка родом из Швейцарии. Сам Жильяр был перевезён латышом Свикке (Родионовым) в Екатеринбург с оставшимися царскими детьми, однако в дом Ипатьева он помещён не был.

Кроме того, после того, как Екатеринбург перешёл в руки белых, были найдены и допрошены некоторые из бывших охранников дома Ипатьева, в том числе Суетин, Латыпов и Летемин. Детальные показания дали бывший охранник Проскуряков и бывший разводящий караула Якимов.

По свидетельству Т. И. Чемодурова, сразу по прибытии Николая II и Александры Фёдоровны в дом Ипатьева они подверглись обыску, причём «один из производивших обыск выхватил ридикюль из рук Государыни и вызвал замечание Государя: „До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми“».

Бывший начальник царской охраны Кобылинский, со слов Чемодурова, рассказывал: «ставилась на стол миска; ложек, ножей, вилок не хватало; участвовали в обеде и красноармейцы; придёт какой-нибудь и лезет в миску: „Ну, с вас довольно“. Княжны спали на полу, так как кроватей у них не было. Устраивалась перекличка. Когда княжны шли в уборную, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними…». Свидетель Якимов (во время событий - разводящий караула) рассказывал, что караульные пели песни, «которые, конечно, не были приятны для царя»: «Дружно, товарищи, в ногу», «Отречёмся от старого мира» и т. д. Следователь Соколов также пишет, что «красноречивее всяких слов говорит сам дом Ипатьева, как жилось здесь узникам. Необычные по цинизму надписи и изображения с неизменной темой: о Распутине». В довершение всего, согласно показаниям опрошенных Соколовым свидетелей, рабочий паренёк Файка Сафонов демонстративно распевал прямо под окнами царской семьи неприличные частушки.

Соколов очень негативно характеризует часть охранников дома Ипатьева, называя их «распропагандированными отбросами из среды русского народа», а первого коменданта дома Ипатьева Авдеева - «самым ярким представителем этих отбросов рабочей среды: типичный митинговый крикун, крайне бестолковый, глубоко невежественный, пьяница и вор» .

Имеются также сообщения о воровстве царских вещей охраной. Караульные разворовывали и продукты, присылаемые арестованным монахинями женского Ново-Тихвинского монастыря.

Ричард Пайпс пишет, что начавшиеся кражи царского имущества не могли не беспокоить Николая и Александру, поскольку в числе прочего в сарае находились ящики с их личными письмами и дневниками. Кроме того, пишет Пайпс, имеется немало рассказов о грубом обращении охранников с членами царской семьи: о том, что охранники могли позволить себе в любое время суток зайти в комнаты княжон, что отнимали еду и даже что толкали бывшего царя. «Хотя такие рассказы и небезосновательны, в них многое преувеличено. Комендант и охрана, без сомнения, вели себя грубо, но нет свидетельств, подтверждающих открытые злоупотребления. » Отмечаемое рядом авторов поразительное спокойствие, с которым Николай и члены его семьи переносили тяготы неволи, Пайпс объясняет чувством собственного достоинства и «фатализмом, коренившимся в их глубокой религиозности ».

Провокация. Письма «офицера Русской армии»

17 июня арестованным было сообщено, что монахиням Ново-Тихвинского монастыря разрешено доставлять к их столу яйца, молоко и сливки. Как пишет Р. Пайпс, 19 или 20 июня царская семья обнаружила в пробке в одной из бутылок со сливками записку на французском языке:

Друзья не дремлют и надеются, что час, которого так долго ждали, настал. Восстание чехословаков представляет всё более серьёзную угрозу для большевиков. Самара, Челябинск и вся восточная и западная Сибирь находятся под контролем национального Временного правительства. Дружественная армия славян уже в восьмидесяти километрах от Екатеринбурга, сопротивление солдат Красной Армии безуспешно. Будьте внимательны ко всему, что происходит снаружи, ждите и надейтесь. Но в то же время, умоляю вас, будьте осмотрительны, ибо большевики, пока их ещё не победили, представляют для вас реальную и серьёзную опасность . Будьте наготове во всякий час, днём и ночью. Сделайте чертёж ваших двух комнат : расположение, мебель, кровати. Напишите точный час, когда все вы ложитесь спать. Один из вас должен отныне бодрствовать от 2 до 3 каждую ночь. Ответьте несколькими словами, но дайте, прошу вас, необходимые сведения вашим друзьям снаружи. Передайте ответ тому же солдату, который вручит вам эту записку, письменно, но не говорите ни слова . Тот, кто готов умереть за вас. Офицер Русской армии.

Оригинал записки Les amis ne dorment plus et espèrent que l’heure si longtemps attendue est arrivée. La révolte des tschekoslovaques ménace les bolcheviks de plus en plus sérieusement. Samara, Tschelabinsk et toute la Sibirie orientale et occidentale est au pouvoir de gouvernement national provisoir. L’armée des amis slaves est à quatre-vingt kilometres d’Ekaterinbourg, les soldats de l armée rouge ne résistent pas efficassement. Soyez attentifs au tout mouvement de dehors, attendez et esperez. Mais en meme temps, je vous supplie, soyez prudents, parce que les bolcheviks avant d’etre vaincus represent pour vous le peril réel et serieux . Soyez prêts toutes les heures, la journée et la nuit. Faite le croquis des vos deux chambres, les places, des meubles, des lits. Écrivez bien l’heure quant vous allez coucher vous tous. L un de vous ne doit dormir de 2 à 3 heure toutes les nuits qui suivent. Répondez par quelques mots mais donnez, je vous en prie, tous les renseignements utiles pour vos amis de dehors. C’est au meme soldat qui vous transmet cette note qu’il faut donner votre reponse par écrit mais pas un seul mot . Un qui est prêt à mourir pour vous L’officier de l’armée Russe.

В дневнике Николая II даже появляется запись от 14 (27) июня, гласящая: «На днях мы получили два письма, одно за другим, [в которых] нам сообщали, чтобы мы приготовились быть похищенными какими-то преданными людьми!». В исследовательской литературе упоминается о четырёх письмах «офицера» и ответах Романовых на них.

В третьем письме, полученном 26 июня, «русский офицер» просил быть начеку и ждать сигнала. В ночь с 26 на 27 июня царская семья так и не легла спать, «бодрствовали одетые». В дневнике Николая появляется запись, что «ожидание и неуверенность были очень мучительны».

Мы не хотим и не можем БЕЖАТЬ. Мы только можем быть похищены силой, как силой нас привезли из Тобольска. Поэтому не рассчитывайте ни на какую нашу активную помощь. У коменданта много помощников, они часто сменяются и стали тревожны. Они бдительно охраняют нашу тюрьму и наши жизни и обращаются с нами хорошо. Мы бы не хотели, чтобы они пострадали из-за нас или чтобы вы пострадали за нас. Самое главное, ради Бога, избегайте пролить кровь. Собирайте информацию о них сами. Спуститься из окна без помощи лестницы совершенно невозможно. Но даже если мы спустимся, остается огромная опасность, потому что окно комнаты коменданта открыто и на нижнем этаже, вход в который ведёт со двора, установлен пулемет. [Зачеркнуто: «Поэтому оставьте мысль нас похитить».] Если вы за нами наблюдаете, вы всегда можете попытаться спасти нас в случае неминуемой и реальной опасности. Мы совершенно не знаем, что происходит снаружи, так как не получаем ни газет, ни писем. После того как разрешили распечатать окно, наблюдение усилилось и мы не можем даже высунуть в окно голову без риска получить пулю в лицо.

Ричард Пайпс обращает внимание на явные странности в этой переписке: анонимный «русский офицер» явно должен был являться монархистом, однако обращался к царю на «вы» («vous») вместо «Ваше Величество» («Votre Majesté» ), и непонятно, каким образом монархисты могли бы подсунуть письма в пробку. Сохранились воспоминания первого коменданта дома Ипатьева, Авдеева, который сообщает, что чекисты якобы нашли настоящего автора письма, сербского офицера Магича. В действительности же, как подчёркивает Ричард Пайпс, в Екатеринбурге не было никакого Магича. В городе действительно находился сербский офицер с похожей фамилией, Мичич Ярко Константинович, однако известно, что он прибыл в Екатеринбург только 4 июля, когда бо́льшая часть переписки уже закончилась.

Рассекречивание в 1989-1992 годах воспоминаний участников событий окончательно прояснило картину с загадочными письмами неизвестного «русского офицера». Участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин) признал, что переписка являлась провокацией, организованной уральскими большевиками с целью проверить готовность царской семьи бежать. После того как Романовы, по словам Медведева, две или три ночи провели одетыми, такая готовность стала для него очевидной.

Автором текста являлся П. Л. Войков, некоторое время проживавший в Женеве (Швейцария). Письма переписывал начисто И. Родзинский, так как у него был лучше почерк. Сам Родзинский в своих воспоминаниях утверждает, что «почерк там мой в этих документах ».

Замена коменданта Авдеева на Юровского

4 июля 1918 года охрана царской семьи была передана члену коллегии Уральской областной ЧК Я. М. Юровскому. В некоторых источниках Юровский ошибочно называется председателем ЧК; в действительности, эту должность занимал Ф. Н. Лукоянов.

Помощником коменданта «дома особого назначения» стал сотрудник областной ЧК Г. П. Никулин. Прежний комендант Авдеев и его помощник Мошкин были смещены, Мошкин (и, по некоторым источникам, также и Авдеев) посажен в тюрьму за воровство.

При первой встрече с Юровским царь принял его за врача, так как тот посоветовал врачу В. Н. Деревенко наложить на ногу наследника гипсовую повязку; Юровский в 1915 году был мобилизован и, по данным Н. Соколова, закончил фельдшерскую школу.

Следователь Н. А. Соколов объяснял замену коменданта Авдеева тем, что общение с заключёнными что-то изменило в его «пьяной душе», что стало заметно начальству. Когда, по мнению Соколова, начались приготовления к казни находящихся в доме особого назначения, охрана Авдеева была удалена как ненадёжная.

Юровский своего предшественника Авдеева описал крайне негативно, обвинив его в «разложении, пьянстве, воровстве»: «кругом настроение полной распущенности и расхлябанности», «Авдеев, обращаясь к Николаю, называет его - Николай Александрович. Тот ему предлагает папиросу, Авдеев берет, оба закуривают, и это сразу показало мне установившуюся „простоту нравов“».

Опрошенный Соколовым брат Юровского Лейба охарактеризовал Я. М. Юровского так: «Характер у Янкеля вспыльчивый, настойчивый. Я учился у него часовому делу и знаю его характер: он любит угнетать людей». По словам Леи, жены другого брата Юровского (Эле), Я. М. Юровский очень настойчив и деспотичен, а его характерной фразой было: «Кто не с нами, тот против нас». Вместе с тем, как указывает Ричард Пайпс, вскоре после своего назначения Юровский жёстко пресекает распространившееся при Авдееве воровство. Ричард Пайпс считает это действие целесообразным с точки зрения безопасности, поскольку склонных к воровству охранников можно было подкупить, в том числе с целью бегства; в результате на какое-то время содержание арестованных даже улучшилось, так как прекратилось воровство продуктов из Ново-Тихвинского монастыря. Кроме того, Юровский составляет опись всех имеющихся у арестованных драгоценностей (по утверждению историка Р. Пайпса - кроме тех, которые женщины тайно зашили в нижнее бельё); драгоценности помещаются им в опечатанный ящик, который Юровский отдаёт им на хранение. Действительно, в дневнике царя имеется запись от 23 июня (6 июля) 1918 года:

Вместе с тем бесцеремонность Юровского вскоре начала раздражать царя, отметившего в своём дневнике, что «этот тип нравится нам всё менее». Александра Фёдоровна охарактеризовала Юровского в своём дневнике как человека «вульгарного и неприятного». Вместе с тем Ричард Пайпс отмечает:

Последние дни

В большевистских источниках сохранились свидетельства, что «рабочая масса» Урала выражала беспокойство по поводу возможности освобождения Николая II и даже требовала его немедленного расстрела. Доктор исторических наук Г. З. Иоффе считает, что эти свидетельства, вероятно, соответствуют действительности, причём характеризуют ситуацию, которая была тогда не только на Урале. В качестве примера он приводит текст телеграммы из Коломенского районного комитета партии большевиков, поступившей в Совнарком 3 июля 1918 г., с сообщением, что местная партийная организация «единогласно постановила требовать от Совнаркома немедленного уничтожения всего семейства и родственников бывшего царя, ибо немецкая буржуазия совместно с русской восстанавливают царский режим в захваченных городах». «В случае отказа, - сообщалось в ней, - решено собственными силами привести в исполнение это постановление». Иоффе предполагает, что подобные резолюции, шедшие снизу, или организовывались на собраниях и митингах, или являлись следствием общей распропагандированности, атмосферы, наполненной призывами к классовой борьбе и классовой мести. «Низы» с готовностью подхватывали лозунги, исходившие от большевистских ораторов, особенно тех, что представляли левые течения большевизма. Левой была почти вся большевистская верхушка Урала. Согласно воспоминаниям чекиста И. Родзинского, из руководителей Уралоблсовета левыми коммунистами были А. Белобородов, Г. Сафаров и Н. Толмачёв.

При этом левым большевикам на Урале приходилось соревноваться в радикализме с левыми эсерами и анархистами, влияние которых было значительным. Как пишет Иоффе, большевики не могли себе позволить давать своим политическим соперникам повод для упрёков в «сползании вправо». А такие обвинения были. Позднее Спиридонова упрекала ЦК большевиков, что он «распустил царей и подцарей по… украинам, крымам и заграницам» и «только по настоянию революционеров», то есть левых эсеров и анархистов, поднял руку на Николая Романова. По свидетельству А. Авдеева, в Екатеринбурге группа анархистов пыталась провести резолюцию о немедленной казни бывшего царя. По воспоминаниям уральцев, экстремисты пытались организовать нападение на дом Ипатьева с целью уничтожить Романовых. Отголоски этого сохранились в дневниковых записях Николая II за 31 мая (13 июня) и Александры Фёдоровны за 1 (14) июня.

13 июня в Перми было совершено убийство Великого князя Михаила Александровича. Сразу после убийства власти Перми объявили, что Михаил Романов бежал, и объявили его в розыск. 17 июня сообщение о «бегстве» Михаила Александровича было перепечатано в газетах Москвы и Петрограда. Параллельно появляются слухи о том, что Николай II убит самовольно ворвавшимся в дом Ипатьева красноармейцем. На самом же деле Николай на тот момент был ещё жив.

Слухи о самосуде над Николаем II и над Романовыми вообще распространились и за пределы Урала.

18 июня предсовнаркома Ленин в интервью оппозиционной большевизму либеральной газете «Наше слово» заявил, что Михаил, по его сведениям, якобы действительно бежал, а о судьбе Николая Ленину ничего не известно.

20 июня управляющий делами Совнаркома В. Бонч-Бруевич запрашивал Екатеринбург: «В Москве распространились сведения, что будто бы убит бывший император Николай II. Сообщите имеющиеся у вас сведения».

Москва направляет в Екатеринбург для инспекции командующего Североуральской группой советских войск латыша Р. И. Берзина, который посетил дом Ипатьева 22 июня. Николай в своём дневнике, в записи от 9 (22) июня 1918 года, сообщает о прибытии «6 человек», и на следующий день появляется запись о том, что они оказались «комиссарами из Петрограда». 23 июня представители Совнаркома вновь сообщили, что сведений о том, жив Николай II или нет, у них всё ещё нет.

Р. Берзин в телеграммах в Совнарком, ВЦИК и Наркомвоен сообщал, что «все члены семьи и сам Николай II живы. Все сведения о его убийстве - провокация». На основании полученных ответов в советской печати несколько раз опровергались слухи и появлявшиеся в некоторых газетах сообщения о казни Романовых в Екатеринбурге.

Согласно показаниям трёх телеграфистов с Екатеринбургского почтамта, полученным позднее комиссией Соколова, Ленин в разговоре с Берзиным по прямому проводу распорядился «взять под свою охрану всю царскую семью и не допустить каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей собственной жизнью». По мнению историка А. Г. Латышева, телеграфная связь, которую поддерживал Ленин с Берзиным, является одним из доказательств стремления Ленина сохранить жизнь Романовым.

Согласно официальной советской историографии, решение о расстреле Романовых было принято исполкомом Уралоблсовета, в то время как центральное советское руководство было уведомлено уже после свершившегося. В период перестройки эта версия стала подвергаться критике, и к началу 1990-х годов сформировалась альтернативная версия, согласно которой уральские власти не могли принять такое решение без директивы Москвы и взяли на себя эту ответственность ради создания московскому руководству политического алиби. В постперестроечное время российский историк А. Г. Латышев, занимавшийся расследованием обстоятельств, связанных с расстрелом царской семьи, высказал мнение, что Ленин действительно вполне мог тайно организовать убийство таким образом, чтобы переложить ответственность на местные власти, - примерно так же, как, по убеждению Латышева, это было проделано полутора годами позже в отношении Колчака. И всё же в данном случае, полагает историк, дело обстояло иначе. По его мнению, Ленин, не желая портить отношения с германским императором Вильгельмом II, близким родственником Романовых, не давал санкции на расстрел.

В начале июля 1918 года уральский военный комиссар Ф. И. Голощёкин выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской семьи. По данным Генпрокуратуры РФ, в Москве он находился с 4 по 10 июля; 14 июля Голощёкин вернулся в Екатеринбург.

Если исходить из имеющихся документов, то судьба царской семьи в целом в Москве не обсуждалась ни на каком уровне. Обсуждалась только судьба Николая II, которого предполагалось судить. По данным ряда историков, существовало также принципиальное решение, согласно которому бывшему царю должен был быть вынесен смертный приговор. По данным следователя В. Н. Соловьёва, Голощёкин, ссылаясь на сложность военной обстановки в районе Екатеринбурга и возможность захвата царской семьи белогвардейцами, предложил расстрелять Николая II, не дожидаясь суда, однако получил категорический отказ.

По мнению ряда историков, решение об уничтожении царской семьи было принято по возвращении Голощёкина в Екатеринбург. С. Д. Алексеев и И. Ф. Плотников считают, что оно было принято вечером 14 июля «узким кругом большевистской части исполкома Уралсовета». В фонде Совнаркома государственного архива РФ сохранилась телеграмма, отправленная 16 июля 1918 года в Москву из Екатеринбурга через Петроград:

Таким образом, телеграмма была получена в Москве 16 июля в 21 час 22 минуты. Г. З. Иоффе высказал предположение, что под «судом», о котором идёт речь в телеграмме, подразумевается расстрел Николая II или даже семьи Романовых. Ответа от центрального руководства на эту телеграмму в архивах не обнаружено.

В отличие от Иоффе, ряд исследователей понимает употреблённое в телеграмме слово «суд» в буквальном смысле. В этом случае в телеграмме речь идёт о суде над Николаем II, относительно которого была договорённость между центральной властью и Екатеринбургом, и смысл телеграммы таков: «сообщите Москву, что условленного с Филиппом суда по военным обстоятельствам… ждать не можем. Расстрел не терпит отлагательства». Такая трактовка телеграммы позволяет считать, что вопрос о суде над Николаем II ещё не был снят 16 июля. Следствие считает, что лаконичность поставленного в телеграмме вопроса свидетельствует о том, что центральные власти были с этим вопросом знакомы; при этом есть основания «полагать, что вопрос о расстреле членов царской семьи и слуг, исключая Николая II, ни с В. И. Лениным, ни с Я. М. Свердловым не согласовывался».

За несколько часов до расстрела царской семьи, 16 июля, Ленин приготовил телеграмму в качестве ответа редакции датской газеты «National Tidеnde», обратившейся к нему с вопросом о судьбе Николая II, в которой опровергались слухи о его гибели. В 16 часов текст был послан на телеграф, но телеграмма так и не была отправлена. По мнению А. Г. Латышева, текст этой телеграммы «означает, что Ленин даже не предполагал о возможности расстрела Николая II (не говоря уже о всей семье) в ближайшую ночь ».

В отличие от Латышева, по мнению которого решение о расстреле царской семьи было принято местной властью, ряд историков считает, что расстрел был осуществлён по инициативе Центра. Эту точку зрения отстаивали, в частности, Д. А. Волкогонов и Р. Пайпс. В качестве аргумента они приводили дневниковую запись Л. Д. Троцкого, сделанную 9 апреля 1935 года, о его разговоре со Свердловым после падения Екатеринбурга. Согласно этой записи, Троцкий к моменту этого разговора не знал ни о расстреле Николая II, ни о расстреле его семьи. Свердлов сообщил ему о происшедшем, сказав, что решение принималось центральной властью. Однако достоверность этого свидетельства Троцкого подвергается критике, так как, во-первых, Троцкий значится в числе присутствующих в протоколе заседания СНК от 18 июля, на котором Свердлов сообщил о расстреле Николая II; во-вторых, сам Троцкий в своей книге «Моя жизнь» писал, что до 7 августа он находился в Москве; но это значит, что он не мог не знать о расстреле Николая II даже в том случае, если его фамилия оказалась в протоколе по ошибке.

По данным Генеральной прокуратуры РФ, официальное решение о расстреле Николая II было принято 16 июля 1918 года Президиумом Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Оригинал этого решения не сохранился. Однако через неделю после расстрела был опубликован официальный текст приговора:

Постановление Президиума Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов: Ввиду того, что чехо-словацкие банды угрожают столице красного Урала, Екатеринбургу; ввиду того, что коронованный палач может избежать суда народа (только что обнаружен заговор белогвардейцев, имевший целью похищение всей семьи Романовых), Президиум областного комитета во исполнение воли народа, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного перед народом в бесчисленных кровавых преступлениях. Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более верное место. Президиум областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Урала

Отсылка поварёнка Леонида Седнёва

Как утверждал в своей работе «Убийство царской семьи» член следственной команды Р. Вильтон, перед расстрелом «поваренок Леонид Седнёв, товарищ игр Цесаревича, был удален из Ипатьевского дома. Он был помещен у русских караульных в доме Попова, насупротив Ипатьевского». Воспоминания участников расстрела подтверждают этот факт.

Комендант Юровский, как утверждал участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин), предположительно по своей инициативе предложил отослать из «Дома особого назначения» находившегося в царской свите поварёнка Леонида Седнёва, под предлогом встречи с якобы приехавшим в Екатеринбург дядей. На самом же деле дядя Леонида Седнёва, лакей великих княжон И. Д. Седнёв, сопровождавший царскую семью в ссылке, с 27 мая 1918 года находился под арестом и в начале июня (по другим данным, в конце июня или в начале июля 1918 года) был расстрелян.

Сам же Юровский утверждает, что он получил приказ отпустить поварёнка от Голощёкина. После расстрела, по воспоминаниям Юровского, поварёнок был отправлен домой.

Оставшихся членов свиты решено ликвидировать вместе с царской семьёй, так как они «заявили, что желают разделить участь монарха. Пусть и разделяют». Таким образом назначено к ликвидации четыре человека: лейб-медик Е. С. Боткин, камер-лакей А. Е. Трупп, повар И. М. Харитонов и горничная А. С. Демидова.

Из членов свиты удалось спастись камердинеру Т. И. Чемодурову, 24 мая заболевшему и помещённому в тюремную больницу; во время эвакуации Екатеринбурга в суматохе он был забыт большевиками в тюрьме и освобождён чехами 25 июля.

Расстрел

Из воспоминаний участников расстрела известно, что они заранее не знали, каким способом будет осуществляться «казнь». Предлагались разные варианты: заколоть арестованных кинжалами во время сна, забросать гранатами комнату с ними, расстрелять. По данным Генпрокуратуры РФ, вопрос о порядке проведения «казни» был решён при участии работников УралоблЧК.

В 1 час 30 минут ночи с 16 на 17 июля к дому Ипатьева прибыл грузовик для перевозки трупов, опоздавший на полтора часа. После этого был разбужен врач Боткин, которому сообщили о необходимости всем срочно перейти вниз в связи с тревожной ситуацией в городе и опасностью оставаться на верхнем этаже. На сборы ушло примерно 30 - 40 минут.

перешли в полуподвальную комнату (Алексея, который не мог идти, Николай II нёс на руках). В полуподвале не оказалось стульев, затем по просьбе Александры Фёдоровны были принесены два стула. На них сели Александра Фёдоровна и Алексей. Остальные разместились вдоль стены. Юровский ввёл расстрельную команду и зачитал приговор. Николай II успел только спросить: «Что?» (другие источники передают последние слова Николая как «А?» или «Как, как? Перечитайте»). Юровский дал команду, началась беспорядочная стрельба.

Расстрельщикам не удалось сразу убить Алексея, дочерей Николая II, горничную А. С. Демидову, доктора Е. С. Боткина. Раздался крик Анастасии, горничная Демидова поднялась на ноги, длительное время оставался жив Алексей. Кто-то из них был застрелен; уцелевших, по данным следствия, добивал штыком П. З. Ермаков.

Согласно воспоминаниям Юровского, стрельба была беспорядочной: многие, вероятно, стреляли из соседнего помещения, через порог, а пули отскакивали рикошетом от каменной стены. При этом был легко ранен один из расстрельщиков («Пуля кого-то из стрелявших сзади прожужжала мимо моей головы, а одному, не помню, не то руку, ладонь, не то палец задела и прострелила» ).

По данным Т. Манаковой, в ходе расстрела были также убиты поднявшие вой две собаки царской семьи - французская бульдожка Ортино Татьяны и королевский спаниель Джимми (Джемми) Анастасии. Третьей собаке - спаниелю Алексея Николаевича по кличке Джой - была сохранена жизнь, так как она не выла. Спаниеля позднее взял к себе охранник Летемин, который из-за этого был опознан и арестован белыми. Впоследствии, по рассказу епископа Василия (Родзянко), Джой был увезён в Великобританию офицером-эмигрантом и передан британской королевской семье.

Из выступления Я. М. Юровского перед старыми большевиками в Свердловске в 1934 году

Молодое поколение нас может не понять. Могут упрекнуть, что мы убили девочек, убили наследника-мальчика. Но к сегодняшнему дню девочки-мальчики выросли бы… в кого?

Для того, чтобы заглушить выстрелы, рядом с Домом Ипатьева завели грузовик, но выстрелы в городе всё равно были слышны. В материалах Соколова имеются, в частности, показания об этом двух случайных свидетелей, крестьянина Буйвида и ночного сторожа Цецегова.

По данным Ричарда Пайпса, сразу после этого Юровский жёстко пресекает попытки охраны разворовать обнаруженные ими драгоценности, угрожая расстрелом. После этого он поручил П. С. Медведеву организовать уборку помещений, а сам уехал на уничтожение трупов.

Точный текст приговора, произнесённого Юровским перед расстрелом, неизвестен. В материалах следователя Н. А. Соколова имеются показания разводящего караула Якимова, утверждавшего, со ссылкой на наблюдавшего за этой сценой охранника Клещева, что Юровский произнёс: «Николай Александрович, Ваши родственники старались Вас спасти, но этого им не пришлось. И мы принуждены Вас сами расстрелять» .

М. А. Медведев (Кудрин) описал эту сцену следующим образом:

В воспоминаниях помощника Юровского Г. П. Никулина этот эпизод изложен так:

Сам же Юровский не смог вспомнить точный текст: «…я тут же, насколько помню, сказал Николаю примерно следующее, что его царственные родственники и близкие как в стране, так и за границей, пытались его освободить, а что Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять» .

17 июля днём несколько членов исполкома Уралоблсовета связались с Москвой по телеграфу (на телеграмме помечено, что она принята в 12 часов) и сообщили, что Николай II расстрелян, а его семья эвакуирована. Редактор «Уральского рабочего», член исполкома Уралоблсовета В. Воробьёв позднее утверждал, что им «было очень не по себе, когда они подошли к аппарату: бывший царь был расстрелян постановлением президиума Облсовета, и было неизвестно, как на это „самоуправство“ будет реагировать центральная власть…». Достоверность этого свидетельства, писал Г. З. Иоффе, не поддаётся проверке.

Следователь Н. Соколов утверждал, что им найдена шифрованная телеграмма председателя Уралоблисполкома А. Белобородова в Москву, датированная 21 часом 17 июля, которую якобы удалось расшифровать лишь в сентябре 1920 года. В ней сообщалось: «Секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову: передайте Свердлову, что всё семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации». Соколов делал вывод: значит, вечером 17 июля Москва знала о гибели всей царской семьи. Однако в протоколе заседания Президиума ВЦИК 18 июля говорится только о расстреле Николая II. На следующий день газета «Известия» сообщила:

18-го июля состоялось первое заседание Президиума Ц. И. К. 5-го созыва. Председательствовал тов. Свердлов. Присутствовали члены Президиума: Аванесов, Сосновский, Теодорович, Владимирский, Максимов, Смидович, Розенгольц, Митрофанов и Розин. Председатель тов. Свердлов оглашает только что полученное по прямому проводу сообщение от Областного Уральского Совета о расстреле бывшего царя Николая Романова. В последние дни столице Красного Урала Екатеринбургу серьёзно угрожала опасность приближения чехо-словацких банд. В то же время был раскрыт новый заговор контр-революционеров, имевший целью вырвать из рук Советской власти коронованного палача. Ввиду этого Президиум Уральского Областного Совета постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение 16-го июля. Жена и сын Николая Романова отправлены в надёжное место. Документы о раскрытом заговоре высланы в Москву со специальным курьером. Сделав это сообщение, тов. Свердлов напоминает историю перевода Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург после раскрытия такой же организации белогвардейцев, подготавливавшей побег Николая Романова. В последнее время предполагалось предать бывшего царя суду за все его преступления против народа, и только события последнего времени помешали осуществлению этого. Президиум Ц. И. К., обсудив все обстоятельства, заставившие Уральский Областной Совет принять решение о расстреле Николая Романова, постановил: Всероссийский Ц. И. К., в лице своего Президиума, признаёт решение Уральского Областного Совета правильным.

Накануне этого официального сообщения в печати, 18 июля (возможно, в ночь с 18-го на 19-е), состоялось заседание Совнаркома, на котором это постановление Президиума ВЦИК было «принято к сведению».

Телеграммы, о которой пишет Соколов, в делах Совнаркома и ВЦИК нет. «Некоторые зарубежные авторы, - пишет историк Г. З. Иоффе, - осторожно даже высказали сомнение в её подлинности». И. Д. Ковальченко и Г. З. Иоффе оставили открытым вопрос, была ли эта телеграмма получена в Москве. По мнению ряда других историков, в числе которых Ю. А. Буранов и В. М. Хрусталёв, Л. А. Лыкова, эта телеграмма подлинна и её получили в Москве до заседания Совнаркома.

19 июля Юровский вывез в Москву «документы заговора». Время приезда Юровского в Москву точно не известно, однако известно, что привезённые им дневники Николая II 26 июля уже находились у историка М. Н. Покровского. 6 августа при участии Юровского был доставлен в Москву из Перми уже весь архив Романовых.

Вопрос о составе расстрельной команды

Воспоминания участника расстрела Никулина Г. П.

… товарищ Ермаков, который себя довольно неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи… На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел четыре, Ермаков Петр пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван шесть. И ещё двоих я не помню фамилий.

Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был… не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили, и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже один, второй, третий. Ну, там ещё кое-кто, значит, так сказать, ну, что ли, был ещё не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось ещё кое-кого дострелить…

Советский исследователь М. Касвинов в своей книге «23 ступени вниз», впервые опубликованной в журнале «Звезда» (1972-1973 год), фактически приписывал руководство расстрелом не Юровскому, а Ермакову:

Однако позже текст был изменён, и в следующих изданиях книги, вышедших уже после смерти автора, руководителями расстрела были названы Юровский и Никулин:

В материалах следствия Н. А. Соколова по делу об убийстве Императора Николая II и его семьи содержатся многочисленные свидетельские показания о том, что непосредственными исполнителями убийства были «латыши» во главе с евреем (Юровским). Однако, как отмечает Соколов, русские красноармейцы называли «латышами» всех нерусских большевиков. Поэтому мнения о том, кем были эти «латыши», расходятся.

Соколов далее пишет, что в доме была обнаружена надпись по-венгерски «Verhas Andras 1918 VII/15 e örsegen» и обрывок письма на венгерском языке, написанного весной 1918 года. Надпись на стене на венгерском языке переводится как «Вергази Андреас 1918 VII/15 стоял на часах» и частично продублирована по-русски: «№ 6. Вергаш Карау 1918 VII/15». Имя в разных источниках варьируется как «Вергази Андреас», «Верхас Андрас» и т. д. (по правилам венгерско-русской практической транскрипции оно должно передаваться на русский как «Верхаш Андраш»). Соколов отнёс это лицо к числу «палачей-чекистов»; исследователь И. Плотников считает, что это было сделано «опрометчиво»: пост № 6 относился к внешней охране, и неизвестный Вергази Андрас мог не участвовать в расстреле.

Генерал Дитерихс «по аналогии» отнёс к числу участников расстрела также австро-венгерского военнопленного Рудольфа Лашера; по данным исследователя И. Плотникова, Лашер на самом деле вообще не привлекался к охране, занимаясь только хозяйственной работой.

В свете исследования Плотникова список расстреливавших может выглядеть так: Юровский, Никулин, член коллегии облЧК М. А. Медведев (Кудрин), П. З. Ермаков, С. П. Ваганов, А. Г. Кабанов, П. С. Медведев, В. Н. Нетребин, возможно, Я. М. Цельмс и, под очень большим вопросом, неизвестный студент-горняк. Плотников считает, что последний был использован в доме Ипатьева в течение лишь нескольких суток после расстрела и только как специалист по драгоценностям. Таким образом, согласно Плотникову, расстрел царской семьи был произведён группой, состоявшей по национальному составу почти полностью из русских, с участием одного еврея (Я. М. Юровского) и, вероятно, одного латыша (Я. М. Цельмса). По сохранившимся сведениям, два-три латыша отказались участвовать в расстреле.

Существует ещё один список будто бы расстрельной команды, составленный тобольским большевиком, перевозившим в Екатеринбург оставшихся в Тобольске царских детей, латышом Я. М. Свикке (Родионовым) и состоящий почти целиком из латышей. Все упомянутые в списке латыши действительно служили со Свикке в 1918 году, однако в расстреле, по всей видимости, не участвовали (за исключением Цельмса).

В 1956 году в германских СМИ были опубликованы документы и свидетельства некоего И. П. Мейера, бывшего военнопленного-австрийца, в 1918 году члена Уральского областного совета, в которых утверждалось, что в расстреле участвовали семь бывших военнопленных-венгров, в том числе человек, которого некоторые авторы идентифицировали как Имре Надя, будущего политического и государственного деятеля Венгрии. Эти свидетельства, однако, были впоследствии признаны фальсифицированными.

Кампания дезинформации

В официальном сообщении советского руководства о расстреле Николая II, опубликованном в газетах «Известия» и «Правда» 19 июля, утверждалось, что решение расстрелять Николая II («Николая Романова») было принято в связи с крайне тяжёлой военной обстановкой, сложившейся в районе Екатеринбурга, и раскрытием контрреволюционного заговора, имевшего целью освобождение бывшего царя; что решение о расстреле было принято президиумом Уральского областного совета самостоятельно; что убит был только Николай II, а его супруга и сын были переправлены в «надёжное место». О судьбе других детей и приближённых к царской семье лиц вообще не упоминалось. В течение ряда лет власти упорно отстаивали официальную версию, будто семья Николая II жива. Эта дезинформация способствовала возникновению слухов о том, что некоторым членам семьи удалось бежать и спастись.

Хотя центральные власти ещё вечером 17 июля должны были узнать из телеграммы из Екатеринбурга, «…что всё семейство постигла та же участь, что и главу» , в официальных резолюциях ВЦИК и СНК от 18 июля 1918 года упоминалось только о расстреле Николая II. 20 июля состоялись переговоры Я. М. Свердлова c А. Г. Белобородовым, в ходе которых Белобородовым был задан вопрос: «…можем ли мы оповестить население известным текстом? ». После этого (по данным Л. А. Лыковой, 23 июля; по другим данным, 21 или 22 июля) в Екатеринбурге было опубликовано сообщение о расстреле Николая II, повторявшее официальную версию советского руководства.

22 июля 1918 года информация о казни Николая II была опубликована лондонской «Таймс», 21 июля (из-за разницы часовых поясов) - «Нью-Йорк Таймс». Основанием для этих публикаций стала официальная информация от советского правительства.

Дезинформация мировой и российской общественности продолжалась и в официальной печати, и по дипломатическим каналам. Сохранились материалы о переговорах советских властей с представителями германского посольства: 24 июля 1918 года советник К. Рицлер получил от наркома иностранных дел Г. В. Чичерина информацию, что императрица Александра Фёдоровна и её дочери перевезены в Пермь и им ничто не угрожает. Отрицание гибели царской семьи продолжалось и далее. Переговоры между советским и германским правительствами об обмене царской семьи велись до 15 сентября 1918 года. Посла Советской России в Германии А. А. Иоффе не информировали о произошедшем в Екатеринбурге по совету В. И. Ленина, который дал указание: «…ничего не рассказывать А. А. Иоффе, чтобы тому было легче врать» .

В дальнейшем официальные представители советского руководства продолжали дезинформировать мировую общественность: дипломат М. М. Литвинов заявлял, что царская семья жива, в декабре 1918 года; Г. З. Зиновьев в интервью газете San Francisco Chronicle 11 июля 1921 года также утверждал, что семья жива; нарком иностранных дел Г. В. Чичерин и далее продолжал давать ложные сведения о судьбе царской семьи - так, уже в апреле 1922 года, во время проведения Генуэзской конференции, на вопрос корреспондента газеты Chicago Tribune о судьбе великих княжон он ответил: «Судьба дочерей царя мнe неизвeстна. Я читал в газетах, будто они находятся в Америкe» . Видный большевик, один из участников принятия решения о расстреле царской семьи П. Л. Войков будто бы заявлял в дамском обществе в Екатеринбурге, «что мир никогда не узнает, что они сделали с царской семьёй».

Правду о судьбе всей царской семьи сообщил в статье «Последние дни последнего царя» П. М. Быков; статья была опубликована в сборнике «Рабочая революция на Урале», изданном в Екатеринбурге в 1921 году 10-тысячным тиражом; вскоре после выхода сборник был «изъят из обращения». Статья Быкова была перепечатана в московской газете «Коммунистический Труд» (будущая «Московская правда»). В 1922 году в той же газете появилась рецензия на сборник «Рабочая революция на Урале. Эпизоды и факты»; в ней, в частности, было сказано о П. З. Ермакове как об основном исполнителе расстрела царской семьи 17 июля 1918 года.

Советские власти признали, что Николай II был расстрелян не один, а вместе с семьёй, когда на Западе начали распространяться материалы следствия Соколова. После того как в Париже вышла книга Соколова, Быков получил от ВКП(б) задание изложить историю екатеринбургских событий. Так появилась его книга «Последние дни Романовых», изданная в Свердловске в 1926 году. В 1930 году книга была переиздана.

По мнению историка Л. А. Лыковой, ложь и дезинформация об убийстве в подвале дома Ипатьева, официальное её оформление в соответствующих решениях партии большевиков в первые дни после событий и замалчивание в течение более чем семидесяти лет породили недоверие к власти в обществе, что продолжало сказываться и в пост-советской России.

Судьба Романовых

Помимо семьи бывшего императора, в 1918-1919 годах была уничтожена «целая группа Романовых», которые по тем или иным причинам оставались к этому времени в России. В живых остались Романовы, находившиеся в Крыму, жизнь которых охранял комиссар Ф. Л. Задорожный (их собирался казнить Ялтинский Совет, чтобы они не оказались у немцев, в середине апреля 1918 года занявших Симферополь и продолжавших оккупацию Крыма). После занятия Ялты немцами Романовы оказались вне власти Советов, а после прихода белых смогли эмигрировать.

Остались в живых также двое внуков Николая Константиновича, умершего в 1918 году в Ташкенте от воспаления лёгких (в некоторых источниках ошибочно говорится о его расстреле) - дети его сына Александра Искандера: Наталья Андросова (1917-1999) и Кирилл Андросов (1915-1992), жившие в Москве.

Благодаря вмешательству М. Горького удалось спастись также князю Гавриилу Константиновичу, позднее эмигрировавшему в Германию. 20 ноября 1918 года Максим Горький обратился к В. И. Ленину с письмом, в котором говорилось:

Князь был освобождён.

Убийство Михаила Александровича в Перми

Первым из Романовых погиб Великий князь Михаил Александрович. Он и его секретарь Брайан Джонсон были убиты в Перми, где они отбывали ссылку. По имеющимся свидетельствам, в ночь с 12 на 13 июня 1918 года в гостиницу, где жил Михаил, явились несколько вооружённых людей, которые вывезли Михаила Александровича и Брайана Джонсона в лес и застрелили. Останки убитых до сих пор не обнаружены.

Убийство было представлено как похищение Михаила Александровича его сторонниками или тайный побег, что было использовано властями в качестве предлога для ужесточения режима содержания всех сосланных Романовых: царской семьи в Екатеринбурге и великих князей в Алапаевске и Вологде.

Алапаевское убийство

Почти одновременно с расстрелом царской семьи было совершено убийство великих князей, находившихся в городе Алапаевске, в 140 километрах от Екатеринбурга. В ночь на 5 (18) июля 1918 года арестованные были вывезены к заброшенной шахте в 12 км от города и сброшены в неё.

В 3 часа 15 минут утра исполком Алапаевского Совета телеграфировал в Екатеринбург, что князья были якобы похищены неизвестной бандой, совершившей налёт на школу, где они содержались. В тот же день председатель Уралоблсовета Белобородов передал соответствующее сообщение Свердлову в Москву и Зиновьеву и Урицкому в Петроград:

Почерк алапаевского убийства был похож на екатеринбургский: в обоих случаях жертв сбрасывали в заброшенную шахту в лесу, также в обоих случаях предпринимались попытки обрушить эту шахту гранатами. Вместе с тем алапаевское убийство отличалось значительно бо льшей жестокостью: жертвы, за исключением оказавшего сопротивление и застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту, предположительно, после нанесения ударов тупым предметом по голове, при этом некоторые из них ещё оставались живы; по мнению Р. Пайпса, они умерли от жажды и недостатка воздуха, вероятно, спустя несколько дней. Однако проведённое Генеральной прокуратурой РФ следствие пришло к выводу, что их смерть наступила сразу.

Г. З. Иоффе согласился с мнением следователя Н. Соколова, который писал: «И екатеринбургское, и алапаевское убийство - продукт одной воли одних лиц».

Расстрел великих князей в Петрограде

После «побега» Михаила Романова находившиеся в ссылке в Вологде великие князья Николай Михайлович, Георгий Михайлович и Дмитрий Константинович были арестованы. На положение заключённых перевели также остававшихся в Петрограде великих князей Павла Александровича и Гавриила Константиновича.

После объявления красного террора четверо из них оказались в Петропавловской крепости в качестве заложников. 24 января 1919 года (по другим данным - 27, 29 или 30 января) великие князья Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Николай Михайлович и Георгий Михайлович были расстреляны. 31 января петроградские газеты кратко сообщили, что великие князья были расстреляны «по постановлению Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией С[оюза] К[оммун] С[еверной] О[бласти]».

Было объявлено, что их расстреляли как заложников в ответ на убийство в Германии Розы Люксембург и Карла Либкнехта. 6 февраля 1919 московская газета «Всегда вперёд!» опубликовала статью Ю. Мартова «Стыдно!» с резким осуждением этого бессудного расстрела «четырёх Романовых».

Свидетельства современников

Воспоминания Троцкого

По словам историка Ю. Фельштинского, Троцкий, уже находясь за границей, придерживался версии, по которой решение о расстреле царской семьи было принято местной властью. Позже, используя мемуары перебежавшего на Запад советского дипломата Беседовского, Троцкий попытался, по выражению Ю. Фельштинского, «свалить вину за цареубийство» на Свердлова и Сталина. В черновиках незаконченных глав биографии Сталина, над которой Троцкий работал в конце 1930-х, имеется следующая запись:

В середине 1930-х годов в дневнике Троцкого появляются записи о событиях, связанных с расстрелом царской семьи. По словам Троцкого, он ещё в июне 1918 года предлагал Политбюро всё-таки организовать показательный процесс над свергнутым царём, причём Троцкого интересовало широкое пропагандистское освещение этого процесса. Однако предложение не встретило большого энтузиазма, так как все большевистские лидеры, включая и самого Троцкого, были слишком загружены текущими делами. С восстанием чехов физическое выживание большевизма оказалось под вопросом, и организовать в подобных условиях суд над царём было бы затруднительно.

В дневнике Троцкий утверждал, что решение о расстреле было принято Лениным и Свердловым:

Белая печать когда-то очень горячо дебатировала вопрос, по чьему решению была предана казни царская семья… Либералы склонялись, как будто, к тому, что уральский исполком, отрезанный от Москвы, действовал самостоятельно. Это не верно. Постановление вынесено было в Москве. (…) Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом: Да, а где царь? Кончено, - ответил он, - расстрелян. А семья где? И семья с ним. Все? - спросил я, по-видимому, с оттенком удивления. Все, - ответил Свердлов, - а что? Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил. А кто решал? - спросил я. Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять нам им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.

Историк Фельштинский, комментируя воспоминания Троцкого, считает, что дневниковая запись 1935 года вызывает куда больше доверия, так как записи в дневнике не были предназначены для огласки и публикации.

Старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России В. Н. Соловьёв, который вёл расследование уголовного дела по факту гибели царской семьи, обратил внимание на то, что в протоколе заседания Совнаркома, на котором Свердлов сообщил о расстреле Николая II, среди присутствовавших фигурирует фамилия Троцкого. Это противоречит его воспоминаниям о разговоре «после приезда с фронта» со Свердловым о Ленине. Действительно, Троцкий, согласно протоколу заседания Совнаркома № 159, присутствовал 18 июля на объявлении Свердловым о расстреле. По некоторым источникам, он как наркомвоенмор 18 июля находился на фронте под Казанью. Вместе с тем сам Троцкий в своей работе «Моя жизнь» пишет, что выехал в Свияжск только 7 августа. Следует отметить и то, что указанное высказывание Троцкого относится к 1935 году, когда ни Ленина, ни Свердлова уже не было в живых. Даже если фамилия Троцкого была внесена в протокол заседания Совнаркома по ошибке, автоматически, информация о расстреле Николая II была напечатана в газетах, и не знать он мог только о расстреле всей царской семьи.

Историки критически оценивают свидетельства Троцкого. Так, историк В. П. Булдаков писал, что Троцкий имел склонность к упрощению описания событий в угоду красоте изложения, а историк-архивист В. М. Хрусталёв, указывая, что Троцкий, согласно сохранившимся в архивах протоколам, был среди участников того самого заседания Совнаркома, предположил, что Троцкий в своих упомянутых воспоминаниях всего лишь пытался дистанцироваться от принятого в Москве решения.

Из дневника В. П. Милютина

В. П. Милютин писал:

«Поздно возвратился из Совнаркома. Были „текущие“ дела. Во время обсуждения проекта о здравоохранении, доклада Семашко, вошел Свердлов и сел на свое место на стул позади Ильича. Семашко кончил. Свердлов подошел, наклонился к Ильичу и что-то сказал. - Товарищи, Свердлов просит слово для сообщения. - Я должен сказать, - начал Свердлов обычным своим тоном, - получено сообщение, что в Екатеринбурге по постановлению областного Совета расстрелян Николай… Николай хотел бежать. Чехословаки подступали. Президиум ЦИК постановил одобрить… - Перейдем теперь к постатейному чтению проекта, - предложил Ильич…» Цитируется по: Свердлова К. Яков Михайлович Свердлов

Воспоминания участников расстрела

Сохранились воспоминания непосредственных участников событий Я. М. Юровского, М. А. Медведева (Кудрина), Г. П. Никулина, П. З. Ермакова, также А. А. Стрекотина (во время расстрела, по всей видимости, обеспечивал внешнюю охрану дома), В. Н. Нетребина, П. М. Быкова (по всей видимости, лично в расстреле не участвовал), И. Родзинского (лично в расстреле не участвовал, участвовал в уничтожении трупов), Кабанова, П. Л. Войкова, Г. И. Сухорукова (участвовал только в уничтожении трупов), председателя Уралоблсовета А. Г. Белобородова (лично в расстреле не участвовал).

Одним из наиболее детальных источников являются работы большевистского деятеля Урала П. М. Быкова, до марта 1918 года бывшего председателем Екатеринбургского совета, члена исполкома Уралоблсовета. В 1921 году Быков опубликовал статью «Последние дни последнего царя», а в 1926 году - книгу «Последние дни Романовых», в 1930 книга была переиздана в Москве и Ленинграде.

Другими детальными источниками являются воспоминания М. А. Медведева (Кудрина), участвовавшего в расстреле лично, и, в отношении расстрела, воспоминания Я. М. Юровского и его помощника Г. П. Никулина Воспоминания Медведева (Кудрина) были написаны в 1963 году и адресованы Н. С. Хрущёву Более краткими являются воспоминания И. Родзинского, сотрудника ЧК Кабанова и др.

Многие участники событий имели свои личные претензии к царю: М. А. Медведев (Кудрин), судя по его воспоминаниям, при царе сидел в тюрьме, П. Л. Войков участвовал в революционном терроре в 1907 году, П. З. Ермаков за участие в экспроприациях и убийство провокатора был сослан, у Юровского был сослан по обвинению в воровстве отец. В своей автобиографии Юровский утверждает, что и он сам в 1912 году был выслан в Екатеринбург с запретом селиться «в 64 пунктах России и Сибири». Кроме того, среди большевистских деятелей Екатеринбурга был Сергей Мрачковский, который вообще родился в тюрьме, куда была заключена его мать за революционную деятельность. Произнесённая Мрачковским фраза «по милости царизма я родился в тюрьме» впоследствии была ошибочно приписана Юровскому следователем Соколовым. Мрачковский во время событий занимался тем, что отбирал охрану Дома Ипатьева из числа рабочих Сысертского завода. Председатель Уралоблсовета А. Г. Белобородов до революции сидел в тюрьме за выпуск прокламации.

Воспоминания участников расстрела, в основном совпадая друг с другом, расходятся в ряде деталей. Судя по ним, Юровский лично добил наследника двумя (по другим данным - тремя) выстрелами. В расстреле также принимают участие помощник Юровского Г. П. Никулин, П. З. Ермаков, М. А. Медведев (Кудрин) и другие. По воспоминаниям Медведева, лично в Николая стреляли Юровский, Ермаков и Медведев. Кроме того, Ермаков и Медведев добивают великих княжон Татьяну и Анастасию. «Честь» ликвидации именно Николая фактически оспаривают друг у друга Юровский, М. А. Медведев (Кудрин) (не путать с другим участником событий П. С. Медведевым) и Ермаков, наиболее вероятными представляются Юровский и Медведев (Кудрин), в самом Екатеринбурге во время событий считалось, что царя расстрелял Ермаков.

Юровский в своих воспоминаниях утверждал, что царя убил лично он, тогда как Медведев (Кудрин) приписывает это себе. Версию Медведева частично подтверждал также другой участник событий, сотрудник ЧК Кабанов При этом М. А. Медведев (Кудрин) в своих воспоминаниях утверждает, что Николай «упал с моего пятого выстрела», а Юровский - что убил его с одного выстрела.

Сам Ермаков в своих воспоминаниях описывает свою роль в расстреле так (орфография сохранена):

…мне сказали, на твою долю выпало счастье разстрелять и схаронить… Поручение я принял и сказал, что будет выполнено точно, подготовил место куды вести и как скрыть учитывая все абстоятельства важности политического момента. Когда я доложил Белобородову, что могу выполнить, то он сказал, сделать так чтобы были все разстреляны, мы это решили, дальше я в расуждения невступал, стал выполнят так, как это нужно было… …Кагда было все порядке, тогда я коменданту дома в кабинети дал постановление облостного исполнительного Комитета Юровскому, то он усомнился, по чему всех, но я ему сказал нада всех и разговаривать нам свами долго нечего, время мало, пора приступать…. …я себе взял самого Никалая, Александру, доч, Алексея, потому что у меня был маузер, им можно верна работат, астальные были наганы. После спуска, внижний этаж мы немного обождали, потом комендант пред дожил всем встать все встали, но Алексей сидел на стуле, тогда стал читать приговор постановления, где говорилос по постоновлению исполнительного Комитета расстрелять. Тогда у Николая вырвалась фраза: как нас никуда не повезут, ждать дальше было незя, я дал выстрел внего упор, он упал сразу, но и остальные также, в это время поднялся между ними плач, один другому брасалис на шею затем дали несколько выстрелов, и все упали.

Как видно, Ермаков противоречит всем остальным участникам расстрела, полностью приписав себе всё руководство расстрелом, и ликвидацию Николая лично. По некоторым источникам, в момент расстрела Ермаков был пьян, и вооружился в общей сложности тремя (по другим данным, даже четырьмя) пистолетами. Вместе с тем следователь Соколов считал, что Ермаков активно в расстреле не участвовал, руководил уничтожением трупов. В целом воспоминания Ермакова стоят особняком в ряду воспоминаний других участников событий; сведения, сообщённые Ермаковым, большинством других источников не подтверждаются.

По вопросу согласования расстрела Москвой участники событий также расходятся. По версии, изложенной в «записке Юровского», приказ «об истреблении Романовых» поступил из Перми. «Почему из Перми? - задаётся вопросом историк Г. З. Иоффе. - Не было тогда прямой связи с Екатеринбургом? Или Юровский, написав эту фразу, руководствовался какими-то лишь ему известными соображениями?». Ещё в 1919 году следователем Н. Соколовым было установлено, что незадолго до расстрела в связи с ухудшением военной обстановки на Урале член президиума Совета Голощёкин ездил в Москву, где пытался согласовать этот вопрос. Тем не менее, участник расстрела М. А. Медведев (Кудрин) в своих воспоминаниях утверждает, что решение было принято Екатеринбургом и было утверждено ВЦИКом уже задним числом, 18 июля, как ему сказал Белобородов, а во время поездки Голощёкина в Москву Ленин не согласовал расстрел, потребовав везти Николая в Москву на суд. Вместе с тем Медведев (Кудрин) отмечает, что Уралоблсовет находился под мощным давлением как озлобленных революционных рабочих, требовавших немедленно расстрелять Николая, так и фанатичных левых эсеров и анархистов, начавших обвинять большевиков в непоследовательности. Сходная информация есть и в воспоминаниях Юровского.

Согласно рассказу П. Л. Войкова, известному в изложении бывшего советника советского посольства во Франции Г. З. Беседовского, решение было принято Москвой, но только под упорным давлением Екатеринбурга; по мнению Войкова, Москва собиралась «уступить Романовых Германии», «…особенно надеялись на возможность выторговать уменьшение контрибуции в триста миллионов рублей золотом, наложенной на Россию по Брестскому договору. Эта контрибуция являлась одним из самых неприятных пунктов Брестского договора, и Москва очень желала бы этот пункт изменить»; кроме того, «некоторые из членов Центрального Комитета, в частности Ленин, возражали также и по принципиальным соображениям против расстрела детей», при этом Ленин приводил в пример Великую французскую революцию.

По свидетельству П. М. Быкова, расстреливая Романовых, местная власть действовала «на свой страх и риск».

Г. П. Никулин свидетельствовал:

Часто возникает вопрос: «Известно ли было… Владимиру Ильичу Ленину, Якову Михайловичу Свердлову или другим руководящим нашим центральным работникам предварительно о расстреле царской семьи?» Ну, мне трудно сказать, было ли им предварительно известно, но я думаю, что поскольку… Голощекин… два раза ездил в Москву для переговоров о судьбе Романовых, то отсюда, конечно, следует сделать вывод, что об этом именно шёл разговор. …предполагалась организация суда над Романовыми, сначала… в таком широком, что ли, порядке, вроде всенародного такого суда, а потом, когда уже вокруг Екатеринбурга все время группировались всевозможные контрреволюционные элементы, стал вопрос об организации такого узкого суда, революционного. Но и это не было выполнено. Суда как такового не состоялось, и, по существу, расстрел Романовых был произведен по решению Уральского исполнительного комитета Уральского областного Совета…

Воспоминания Юровского

Воспоминания Юровского известны в трёх версиях:

• датируемая 1920 годом краткая «записка Юровского»;
• подробная версия, датируемая апрелем - маем 1922 года, подписанная Юровским;
• сокращённая редакция воспоминаний, появившаяся в 1934 году, созданная по заданию Уралистпарта, включает стенограмму выступления Юровского и подготовленный на её основе, в некоторых деталях отличающийся от неё текст.

Достоверность первого источника подвергается некоторыми исследователями сомнению; следователь Соловьёв считает его аутентичным. В «Записке» Юровский пишет о себе в третьем лице («комендант» ), что видимо, объясняется вставками историка Покровского М. Н., записанными им со слов Юровского. Имеется также расширенная вторая редакция «Записки», датированная 1922 годом.

Генеральный прокурор РФ Ю. И. Скуратов считал, что «записка Юровского» «представляет собой официальный отчёт о расстреле царской семьи, подготовленный Я. М. Юровским для ЦК ВКП (б) и ВЦИК».

Дневники Николая и Александры

До нашего времени дошли также дневники самих царя и царицы, которые в том числе велись прямо в Доме Ипатьева. Последняя запись в дневнике Николая II датирована субботой 30 июня (13 июля - Николай вёл дневник по старому стилю) 1918 года записью «Алексей принял первую ванну после Тобольска; колено его поправляется, но совершенно разогнуть его он не может. Погода теплая и приятная. Вестей извне никаких не имеем» . Дневник Александры Фёдоровны доходит до последнего дня - вторника 16 июля 1918 года с записью: «…Каждое утро Коменд[ант] приходит в наши комнаты. Наконец по прошествии недели снова принесли яйца для Бэби [наследника]. …Внезапно прислали за Лёнькой Седнёвым, чтобы он пошел и попроведовал своего дядю, и он поспешно убежал, гадаем, правда ли все это и увидим ли мы мальчика снова…»

Царь в своём дневнике описывает ряд бытовых подробностей: прибытие царских детей из Тобольска, изменения в составе свиты («Решил отпустить моего старика Чемодурова для отдыха и вместо него взять на время Труппа »), погода, прочитанные книги, особенности режима, свои впечатления от караульных и от условий содержания («Несносно сидеть так взаперти и не быть в состоянии выйти в сад, когда хочется, и провести хороший вечер на воздухе! Тюремный режим!!» ). Царь неосторожно упомянул и о переписке с анонимным «русским офицером» («на-днях мы получили два письма, одно за другим, в кот. нам сообщали, чтобы мы приготовились быть похищенными какими-то преданными людьми!»).

Из дневника можно узнать мнение Николая об обоих комендантах: Авдеева он назвал «поганцем» (запись от 30 апреля, понедельник), который один раз был «слегка навеселе». Также царь выразил недовольство разворовыванием вещей (запись от 28 мая / 10 июня):

Впрочем, мнение о Юровском осталось не лучшим: «Этот тип нам нравится все менее!»; об Авдееве: «Жаль Авдеева, но он виноват в том, что не удержал своих людей от воровства из сундуков в сарае»; «По слухам, некоторые из авдеевцев сидят уже под арестом!»

В записи от 28 мая / 10 июня, как пишет историк Мельгунов, нашли отражение отзвуки событий, происходивших за пределами Дома Ипатьева:

В дневнике Александры Фёдоровны есть запись, касающаяся смены комендантов:

Уничтожение и захоронение останков

Гибель Романовых (1918-1919)

• Убийство Михаила Александровича
• Расстрел царской семьи
• Алапаевские мученики
• Расстрел в Петропавловской крепости

Версия Юровского

По воспоминаниям Юровского, он отправился к руднику часа в три ночи 17 июля. Юровский сообщает, что, должно быть, Голощёкин поручил провести захоронение П. З. Ермакову Однако дело пошло не так гладко, как бы хотелось: Ермаков привёл в качестве похоронной команды слишком много людей («Зачем их столько, я и до сих пор не знаю, я услышал только отдельные выкрики, - мы думали, что нам их сюда живыми дадут, а тут, оказывается, мертвые» ); грузовик застрял; обнаружились зашитые в одежде великих княжон драгоценности, некоторые из людей Ермакова начали их присваивать. Юровский распорядился приставить к грузовику охранников. Тела перегрузили на пролётки. В пути и около намеченной для погребения шахты встретились посторонние. Юровский выделил людей для оцепления района, а также для сообщения в деревню, что в районе действуют чехословаки и что выезжать из деревни запрещено под угрозой расстрела. Стремясь избавиться от присутствия чрезмерно большой похоронной команды, он отсылает часть людей в город «за ненадобностью». Приказывает разложить костры, чтобы сжечь одежду как возможное вещественное доказательство.

Из воспоминаний Юровского (орфография сохранена):

После изъятия ценностей и сжигания одежды на кострах побросали трупы в шахту, однако «…новая морока. Вода-то чуть покрыла тела, что тут делать?». Похоронная команда безуспешно попыталась обрушить шахту гранатами («бомбами»), после чего Юровский, по его словам, окончательно пришёл к выводу, что захоронение трупов провалено, поскольку их легко было обнаружить и, кроме того, были свидетели, что здесь что-то происходило. Оставив охрану и взяв ценности, примерно в два часа дня (в более ранней версии воспоминаний - «часов в 10-11 утра») 17 июля Юровский поехал в город. Приехал в Уралоблисполком, доложил о ситуации. Голощёкин вызвал Ермакова и отправил извлекать трупы. Юровский пошёл в горисполком к его председателю С. Е. Чуцкаеву за советом относительно места для захоронения. Чуцкаев сообщил о глубоких заброшенных шахтах на Московском тракте. Юровский отправился осматривать эти шахты, но до места сразу добраться не смог из-за поломки машины, пришлось идти пешком. Возвращался на реквизированных лошадях. За это время появился другой план - сжечь трупы.

Юровский не был вполне уверен в том, что сжигание будет успешным, поэтому как вариант по-прежнему оставался план захоронения трупов в шахтах Московского тракта. Кроме того, у него возникла мысль в случае какой-либо неудачи похоронить тела группами в разных местах на глинистой дороге. Таким образом, имелись три варианта действий. Юровский отправился к комиссару снабжения Урала Войкову, чтобы получить бензин или керосин, а также серную кислоту, чтобы обезобразить лица, и лопаты. Получив это, погрузили на подводы и отправили к месту нахождения трупов. Туда же направили грузовик. Сам Юровский остался ждать Полушина, «„спеца“ по сжиганию», и прождал его до 11 часов вечера, но тот так и не прибыл, поскольку, как позднее узнал Юровский, упал с лошади и повредил ногу. Часов в 12 ночи Юровский, не рассчитывая на надёжность машины, отправился к месту, где были тела убитых, верхом, однако на этот раз другая лошадь отдавила ногу ему, так что он час не мог двигаться.

Юровский приехал на место ночью. Шли работы по извлечению тел. Юровский решил захоронить несколько трупов по дороге. К рассвету 18 июля яма была почти готова, но рядом появился посторонний человек. Пришлось отказаться и от этого плана. Дождавшись вечера, погрузились на телегу (грузовик ждал в таком месте, где он не должен был застрять). Потом ехали на грузовике, и он застрял. Приближалась полночь, и Юровский решил, что хоронить надо где-то здесь, так как было темно и никто не мог оказаться свидетелем захоронения.

Свои воспоминания о захоронении трупов оставили также И. Родзинский и М. А. Медведев (Кудрин) (Медведев, по собственному признанию, в захоронении лично не участвовал и пересказал события со слов Юровского и Родзинского). По воспоминаниям самого Родзинского:

Анализ следователя Соловьёва

Старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры РФ В. Н. Соловьев провёл сравнительный анализ советских источников (воспоминания участников событий) и материалов следствия Соколова.

Исходя из этих материалов, следователь Соловьёв сделал следующий вывод:

Сравнение материалов участников захоронения и уничтожения трупов и документов из следственного дела Соколова Н. А. о маршрутах передвижения и манипуляциях с трупами дают основания для утверждения о том, что описываются одни и те же места, возле шахты # 7, у переезда # 184. Действительно, Юровский и другие сжигали одежду и обувь на месте, исследованном Магницким и Соколовым, при захоронении использовалась серная кислота, два трупа, но не все, были сожжены. Детальное сопоставление этих и иных материалов дела дает основания для утверждения, что существенных, исключающих друг друга противоречий в «советских материалах» и материалах Соколова Н. А. нет, имеется лишь различное истолкование одних и тех же событий. Соловьёв также указал, что, согласно данным исследования, «…при условиях, в которых производилось уничтожение трупов, невозможно было полностью уничтожить останки, используя серную кислоту и горючие материалы, указанные в следственном деле Соколова Н. А. и воспоминаниях участников событий».

Реакция на расстрел

В сборнике «Революция защищается» (1989) говорится, что расстрел Николая II осложнил ситуацию на Урале, и упоминаются мятежи, вспыхнувшие в ряде районов Пермской, Уфимской и Вятской губерний. Утверждается, что под влиянием меньшевиков и эсеров восстали мелкая буржуазия, значительная часть среднего крестьянства и отдельные слои рабочих. Мятежники жестоко расправлялись с коммунистами, государственными служащими и их семьями. Так, в Кизбангашевской волости Уфимской губернии от рук повстанцев погибло 300 человек. Некоторые мятежи удавалось подавить быстро, но чаще восставшие оказывали длительное сопротивление.

Между тем, историк Г. З. Иоффе в монографии «Революция и судьба Романовых» (1992) пишет, что, по сообщениям многих современников, в том числе и из антибольшевистской среды, известие о казни Николая II «в общем прошло малозамеченным, без проявлений протеста». Иоффе цитирует воспоминания В. Н. Коковцова: «…В день напечатания известия я был два раза на улице, ездил в трамвае и нигде не видел ни малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Какое-то бессмысленное очерствение, какая-то похвальба кровожадностью…»

Схожее мнение высказывает историк В. П. Булдаков. По его мнению, в то время судьба Романовых мало кого интересовала и задолго до их гибели ходили слухи, что никого из членов императорской семьи уже нет в живых. Согласно Булдакову, горожане восприняли весть об убийстве царя «с тупым равнодушием», а зажиточные крестьяне - с изумлением, но без всякого протеста. Булдаков приводит фрагмент из дневников З. Гиппиус, как характерный пример сходной реакции немонархической интеллигенции: «Щупленького офицера не жаль, конечно,…он давно был с мертвечинкой, но отвратительное уродство всего этого - непереносно».

Расследование

25 июля 1918 года, через восемь дней после расстрела царской семьи, Екатеринбург заняли части Белой армии и отряды Чехословацкого корпуса. Военными властями был начат поиск исчезнувшей царской семьи.

30 июля началось расследование обстоятельств её гибели. Для расследования постановлением Екатеринбургского окружного суда был назначен следователь по важнейшим делам А. П. Намёткин. 12 августа 1918 года расследование было поручено вести члену Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергееву, который осмотрел дом Ипатьева, в том числе и полуподвальную комнату, где была расстреляна царская семья, собрал и описал вещественные доказательства, найденные в «Доме особого назначения» и на руднике. С августа 1918 года к расследованию подключился назначенный начальником уголовного розыска Екатеринбурга А. Ф. Кирста.

17 января 1919 года для надзора за расследованием дела об убийстве царской семьи Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак назначил главнокомандующего Западным фронтом генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса. 26 января Дитерихс получил подлинные материалы следствия, проведённого Намёткиным и Сергеевым. Приказом от 6 февраля 1919 года расследование было возложено на следователя по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколова (1882-1924). Именно благодаря его кропотливой работе стали впервые известны подробности расстрела и захоронения царской семьи. Расследование Соколов продолжал даже в эмиграции, вплоть до своей скоропостижной смерти. По материалам расследования им была написана книга «Убийство царской семьи», вышедшая на французском языке в Париже ещё при жизни автора, а после его смерти, в 1925 году, изданная на русском языке.

Расследование конца XX и начала XXI веков

Обстоятельства гибели царской семьи расследовались в рамках уголовного дела, возбуждённого 19 августа 1993 года по указанию Генерального прокурора Российской Федерации. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков российского императора Николая II и членов его семьи, опубликованы. Криминалист Сергей Никитин в 1994 году выполнил реконструкцию облика обладателей найденных черепов по методу Герасимова.

Следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации В. Н. Соловьёв, который вёл уголовное дело по факту гибели царской семьи, рассмотрев воспоминания лиц, лично участвовавших в расстреле, а также показания других бывших охранников Дома Ипатьева, пришёл к выводу, что в описании расстрела они не противоречат друг другу, различаясь лишь в мелких деталях.

Соловьёв заявил, что им не обнаружено документов, которые бы напрямую доказывали инициативу Ленина и Свердлова. Вместе с тем на вопрос о том, есть ли вина Ленина и Свердлова в расстреле царской семьи, он ответил:

Между тем, историк А. Г. Латышев отмечает, что если Президиум ВЦИК под председательством Свердлова одобрил (признал правильным) решение Уралоблсовета о расстреле Николая II, то возглавлявшийся Лениным Совнарком это решение лишь «принял к сведению».

Соловьёв полностью отверг «ритуальную версию», указав, что большинство участников обсуждения способа убийства были русскими, в самом убийстве принимал участие только один еврей (Юровский), а остальные были русскими и латышами. Также следствием была опровергнута продвигавшаяся М. К. Дитерхисом версия об «отрубании голов» в ритуальных целях. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, на шейных позвонках всех скелетов отсутствуют следы посмертного отчленения голов.

В октябре 2011 года Соловьёв передал представителям дома Романовых постановление о прекращении расследования дела. В официальном заключении Следственного комитета России, оглашённом в октябре 2011 года, указывалось, что следствие не располагает документальными доказательствами причастности Ленина либо кого-то другого из высшего руководства большевиков к расстрелу царской семьи. Современные российские историки указывают на несостоятельность выводов о якобы непричастности лидеров большевиков к убийству на основании отсутствия в современных архивах документов прямого действия: Ленин практиковал личное принятие и отдачу самых кардинальных распоряжений на места тайно и в высшей степени конспиративно. По мнению А. Н. Боханова, ни Ленин, ни его окружение не отдавали и ни за что не стали бы по вопросу, связанному с убийством царской семьи, отдавать письменные приказы. Кроме того, А. Н. Боханов отмечал, что «очень многие события в истории не отражены документами прямого действия», в чём нет ничего удивительного. Историк-архивист В. М. Хрусталёв, проанализировав имеющуюся в распоряжении историков переписку между различными правительственными ведомствами того периода, касающуюся представителей дома Романовых, писал, что вполне логично предположить ведение «двойного делопроизводства» в большевистском правительстве, по подобию ведения «двойной бухгалтерии». Директор канцелярии Дома Романовых Александр Закатов от лица Романовых также прокомментировал это постановление таким образом, что лидеры большевиков могли отдавать не письменные приказы, а устные распоряжения.

Проанализировав отношение руководства партии большевиков и советского правительства к решению вопроса о судьбе царской семьи, следствие отметило крайнюю обострённость политической обстановки в июле 1918 года в связи с рядом событий, в числе которых были убийство 6 июля левым эсером Я. Г. Блюмкиным германского посла В. Мирбаха с целью привести к разрыву Брестского мира и восстание левых эсеров. В этих условиях расстрел царской семьи мог оказать негативное влияние на дальнейшие отношения между РСФСР и Германией, поскольку Александра Фёдоровна и её дочери являлись германскими принцессами. Не исключалась возможность выдачи одного или нескольких членов царской семьи Германии для того, чтобы смягчить остроту возникшего в результате убийства посла конфликта. Иная позиция по этому вопросу была, по данным следствия, у руководителей Урала, Президиум областного совета которого готов был уничтожить Романовых ещё в апреле 1918 года во время их перевода из Тобольска в Екатеринбург.

В. М. Хрусталёв писал, что поставить окончательную точку в расследовании обстоятельств убийства царской семьи мешает то обстоятельство, что историки и исследователи до сих пор не имеют возможности изучать архивные материалы, касающиеся гибели представителей дома Романовых, содержащиеся в спецхранах ФСБ как центрального, так и областного уровня. Историк высказал предположение, что чья-то опытная рука целенаправленно «вычистила» архивы ЦК РКП(б), коллегии ВЧК, Уральского облисполкома и Екатернбургской ЧК за лето и осень 1918 года. Просматривая разрозненные повестки заседаний ВЧК, доступные историкам, Хрусталёв пришёл к выводу, что были изъяты документы, в которых упоминались имена представителей династии Романовых. Архивист писал, что эти документы не могли уничтожить - их, вероятно, перевели на хранение в Центральный партийный архив или «спецхраны». Фонды этих архивов на момент написания историком своей книги не были доступны исследователям.

Дальнейшая судьба лиц, причастных к расстрелу

Члены Президиума Уральского областного совета:

• Белобородов, Александр Георгиевич - в 1927 году исключён из ВКП (б) за участие в троцкистской оппозиции, в мае 1930 восстановлен, в 1936 вновь исключён. В августе 1936 года арестован, 8 февраля 1938 года военной коллегией Верховного суда СССР приговорён к расстрелу, на следующий день расстрелян. В 1919 году Белобородов писал: «…Основное правило при расправе с контрреволюционерами: захваченных не судят, а с ними производят массовую расправу». Г. З. Иоффе замечает, что через некоторое время белобородовское правило относительно контрреволюционеров стало применяться одними большевиками против других; этого Белобородов «по-видимому, понять уже не смог. В 30-е годы Белобородов был репрессирован и расстрелян. Круг замкнулся».
• Голощёкин, Филипп Исаевич - в 1925-1933 годах - секретарь Казахского краевого комитета ВКП (б); осуществлял насильственные меры, направленные на изменение образа жизни кочевников и коллективизацию, что привело к огромным жертвам. 15 октября 1939 года арестован, 28 октября 1941 года расстрелян.
• Дидковский, Борис Владимирович - работал в Уральском госуниверситете, Уральском геологическом тресте. 3 августа 1937 г. приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу как активный участник антисоветской террористической организации правых на Урале. Расстрелян. В 1956 реабилитирован. В честь Дидковского названа горная вершина на Урале.
• Сафаров, Георгий Иванович - в 1927 году на ХV съезде ВКП(б) исключён из партии «как активный участник троцкистской оппозиции», выслан в город Ачинск. После заявления о разрыве с оппозиционерами по решению ЦК ВКП (б) восстановлен в партии. В 30-е годы вновь исключён из партии, неоднократно арестовывался. В 1942 году расстрелян. Посмертно реабилитирован.
• Толмачёв, Николай Гурьевич - в 1919 году в бою с войсками генерала Н. Н. Юденича близ Луги сражался, находясь в окружении; чтобы не попасть в плен, застрелился. Похоронен на Марсовом поле.

Непосредственные исполнители:

• Юровский, Яков Михайлович - умер в 1938 году в Кремлевской больнице. Дочь Юровского Юровская Римма Яковлевна была репрессирована по ложному обвинению, с 1938 по 1956 год находилась в заключении. Реабилитирована. Сын Юровского, Юровский Александр Яковлевич, арестовывался в 1952 году.
• Никулин, Григорий Петрович (помощник Юровского) - пережил чистку, оставил воспоминания (запись Радиокомитета 12 мая 1964 года).
• Ермаков, Пётр Захарович - в 1934 году ушёл на пенсию, пережил чистку.
• Медведев (Кудрин), Михаил Александрович - пережил чистку, перед смертью оставил подробные воспоминания о событиях (декабрь 1963 года). Умер 13 января 1964 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.
• Медведев, Павел Спиридонович - 11 февраля 1919 года был арестован агентом белогвардейского уголовного розыска С. И. Алексеевым. Умер в тюрьме 12 марта 1919 года, по одним данным, от сыпного тифа, по другим - от пыток.

• Войков, Пётр Лазаревич - убит 7 июня 1927 года в Варшаве белоэмигрантом Борисом Ковердой. В честь Войкова названа станция метрополитена «Войковская» в Москве и ряд улиц в городах СССР.

Пермское убийство:

• Мясников, Гавриил Ильич - в 1920-е годы присоединился к «рабочей оппозиции», в 1923 году репрессирован, в 1928 бежал из СССР. Расстрелян в 1945; по другим данным, умер в заключении в 1946 году.

Канонизация и церковное почитание царской семьи

В 1981 году царская семья была прославлена (канонизирована) Русской православной церковью за рубежом, a в 2000 - Русской православной церковью.

Альтернативные теории

Существуют и альтернативные версии относительно гибели царской семьи. К ним относятся версии о спасении кого-либо из царской семьи и теории заговора. По одной из этих теорий, убийство царской семьи явилось ритуальным, осуществлённым «жидомасонами», о чём якобы свидетельствовали «каббалистические знаки» в комнате, где проходил расстрел. В некоторых вариантах этой теории говорится о том, что голова Николая II была после расстрела отделена от тела и заспиртована. По другой - расстрел был осуществлён по указанию правительства Германии после отказа Николая от создания в России прогерманской монархии во главе с Алексеем (эта теория приводится в книге Р. Вильтона).

О том, что Николай II убит, большевики объявили всем сразу после расстрела, однако о том, что расстреляны также его жена и дети, советская власть первое время молчала. Скрытность убийства и мест захоронения привела к тому, что целый ряд лиц заявляли впоследствии о том, что они являются кем-либо из «чудесно спасшихся» членов семьи. Одной из наиболее известных самозванок была Анна Андерсон, выдававшая себя за чудом выжившую Анастасию. На основании истории Анны Андерсон было снято несколько художественных фильмов.

Слухи о «чудесном спасении» всей или части царской семьи, а то и самого царя, начали распространяться практически сразу после расстрела. Так, авантюрист Б. Н. Соловьёв, бывший мужем дочери Распутина Матрёны, утверждал, что якобы «Государь спасся, перелетев на самолёте в Тибет к Далай-ламе», а свидетель Самойлов со ссылкой на охранника Дома Ипатьева А. С. Варакушева утверждал, что якобы царскую семью не расстреляли, а «погрузили в вагон».

Американские журналисты А. Саммерс и Т. Мангольд в 1970-х гг. изучили не известную ранее часть архивов следствия 1918-1919 гг., найденную в 1930-х гг. в США, и опубликовали результаты своего расследования в 1976 г. По их мнению, выводы Н. А. Соколова о гибели всей царской семьи были сделаны под давлением А. В. Колчака, которому по некоторым причинам было выгодно объявить погибшими всех членов семьи. Более объективными они считают расследования и выводы других следователей Белой армии (А. П. Намёткина, И. А. Сергеева и А. Ф. Кирсты). По их (Саммерса и Мангольда) мнению, наиболее вероятно всё же, что в Екатеринбурге были расстреляны только Николай II с наследником, а Александра Фёдоровна с дочерьми были перевезены в Пермь и дальнейшая их судьба неизвестна. А. Саммерс и Т. Мангольд склоняются к версии, что Анна Андерсон всё же действительно была великой княжной Анастасией.

Выставки

• Выставка «Гибель семьи императора Николая II. Следствие длиною в век». (25 мая - 29 июля 2012, Выставочный зал федеральных архивов (Москва); с 10 июля 2013, Центр традиционной народной культуры Среднего Урала (Екатеринбург)).

В искусстве

Тема, в отличие от других революционных сюжетов (например, «Взятия Зимнего» или «Приезда Ленина в Петроград») была мало востребована в советском изобразительном искусстве ХХ века. Однако существует ранняя советская картина В. Н. Пчелина «Передача семьи Романовых Уралсовету», написанная в 1927 году.

Намного чаще она встречается в кинематографе, в том числе в фильмах: «Николай и Александра» (1971), «Цареубийца» (1991), «Распутин» (1996),«Романовы. Венценосная семья» (2000), телесериале «Конь белый» (1993). Фильм «Распутин» начинается со сцены расстрела царской семьи.

Этой же теме посвящена пьеса «Дом особого назначения» Эдварда Радзинского.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге была расстреляна семья послденего российского императора Николая II вместе с четырьмя людьми из обслуживающего персонала. Всего 11 человек. Прилагаю выдержку из главы книги «Евреи в революции и гражданской войне» с названием «Чисто русское убийство» (Двести лет затяжного погрома, 2007, том № 3, книга № 2), посвящённой этому историческому событию.

СОСТАВ РАССТРЕЛЬНОЙ КОМАНДЫ

Ранее было установлено, что главным начальником в доме, где содержалась семья императора Николая II, был член Уральского Облсовета комиссар П. С. Ермаков, которому подчинялись 67 красноармейцев, несших службу по охране царской семьи. Следует напомнить, что расстрел царской семьи происходил в подвальном помещении Ипатьевского дома размером 5Х6 метров с одной двустворчатой дверью в левом углу. В помещении было устроено защищённое с улицы металлической сеткой единственное окно в левом верхнем углу под потолком, из которого, практически, свет в комнату не проникал.
Следующим важнейшим вопросом, связанным с расстрелом, является уточнение количества и поимённого состава рельной, а не выдуманной команды вооружённых людей, которые принимали непосредственное участие в этом преступлении. Согласно версии следователя Соколова, поддержанной писателем-фантастом Э. Радзинским, в расстреле участвовали 12 человек, в том числа шесть - семь инородцев, состоящих из латышей, мадьяра и лютеранина. Чекиста Петра Ермакова, родом из Верх-Исетского завода, Радзинский называет «одним из самых зловещих участников Ипатьевской ночи». Он был начальником всей охраны дома, а Радзинский превращает его в начальника пулемётного взвода (Э. Радзинский. Николай II, изд. "Вагриус", М., 2000, стр. 442). Этот Ермаков, которому по уговору «принадлежал царь», сам утверждал: «Я дал выстрел в него в упор, он упал сразу…» (стр. 454). В Свердловском областном Музее революции хранится специальный акт следующего содержания: «10 декабря 1927 года приняли у товарища П. З. Ермакова револьвер 161474 системы «маузер», которым, по свидетельству П. З. Ермакова был расстрелян царь».
В течение двадцати лет Ермаков ездил по стране и выступал с лекциями, как правило, перед пионерами, рассказывая, как он лично убил царя. 3 августа 1932 года Ермаков написал биографию, в которой без всякой скромности сообщил: «16 июля 1918 года… я постановление привёл в исполнение – сам царь, а также и семья была мною расстреляна. И лично мной самим трупы были сожжены» (стр. 462). В 1947 году тот же Ермаков опубликовал «Воспоминания» и вместе с биографией сдал их в Свердловский партактив. В этой книге воспоминаний приведена такая фраза: «Я с честью выполнил перед народом и страной свой долг, приял участие в расстреле всей царствующей семьи. Я себе взял самого Николая, Александру, дочь, Алексея, потому что у меня был «маузер», им можно было работать. Остальные имели наганы». Этого признания Ермакова достаточно, чтобы забыть все версии и фантазии российских антисемитов об участии евреев. Рекомендую всем антисемитам читать и перечитывать «Воспоминания» Петра Ермакова перед сном и после пробуждения, когда им снова захочется обвинять евреев в убийстве царской семьи. А Солженицыну и Радзинскому было бы полезно выучить текст этой книги наизусть как «Отче наш».
Согласно сообщению сына чекиста М. Медведева, члена расстрельной команды, «участие в расстреле было добровольным. Договорились стрелять в сердце, чтобы не страдали. И там же разобрали – кто кого. Царя взял себе Пётр Ермаков. Царицу взял Юровский, Алексея – Никулин, отцу досталась Мария». Тот же сын Медведева написал: «Царя убил отец. И сразу, как только Юровский повторил последние слова, отец их уже ждал и был готов и тотчас выстрелил. И убил царя. Он сделал свой выстрел быстрее всех… Только у него был «браунинг» (там же, стр. 452). По версии Радзинского, настоящая фамилия профессионального революционера и одного из убийц царя - Михаила Медведева была Кудрин.
В убийстве царской семьи на добровольных началах, так свидетельствует Радзинский, участвовал ещё один «начальник охраны» Ипатьевского дома Павел Медведев, «унтер-офицер царской армии, участник боёв при разгроме Духовщины», захваченный белогвардейцами в Екатеринбурге, который якобы рассказал Соколову, что «сам выпустил пули 2-3 в государя и в других лиц, кого они расстреливали» (стр. 428). На самом деле, П. Медведев не был начальником охраны, следователь Соколов его не допрашивал, потому что ещё до начала «работы» Соколова он успел «скончаться» в тюрьме. В подписи под фотографией главных участников расстрела царской семьи, приведённой в книге Радзинского, автор называет Медведева просто «охранником». Из материалов следствия, которое подробно изложил в 1996 году г-н Л. Сонин, следует, что П. Медведев был единственным участником расстрела, давшим показания белогвардейскому следователю И. Сергееву. Обратите внимание, что сразу же несколько человек претендовали на роль убийцы царя.
В расстреле участвовал ещё один убийца – А. Стрекотин. Александр Стрекотин в ночь расстрела был «назначен пулемётчиком на нижний этаж. Пулемёт стоял на окне. Этот пост – совсем рядом с прихожей и той комнатой». Как написал сам Стрекотин, к нему подошёл Павел Медведев и «молча передал мне револьвер». «Зачем он мне?» - спросил я Медведева. – «Скоро будет расстрел, - сказал он мне и быстро удалился» (стр. 444). Стрекотин явно скромничает и утаивает реальное участие в расстреле, хотя постоянно находится в подвальном помещении с револьвером в руках. Когда привели арестованных, немногословный Стрекотин сообщил, что «пошёл за ними, оставив свой пост, они и я остановились в дверях комнаты» (стр. 450). Из этих слов следует, что А. Стрекотин, в руках которого был револьвер, также участвовал в расстреле семьи, поскольку наблюдать за расстрелом через единственную дверь в подвальной комнате, где столпились стрелки, но которая во время расстрела была закрытой, физически невозможно. «Стрелять было уже нельзя при раскрытых дверях, выстрелы могли быть услышаны на улице, - сообщает А. Лаврин, цитируя Стрекотина. – Ермаков взял у меня винтовку со штыком и доколол всех, кто оказался живым». Из этой фразы следует, что расстрел в подвале происходил при закрытой двери. Эта очень важная деталь - закрытая дверь во время расстрела - будет рассмотрена более подробно позже. Обратите внимание: Стрекотин остановился в тех самых дверях, где, по версии Радзинского, уже столпились одиннадцать стрелков! Какой же ширины были эти двери, если в их проёме смогли разместиться двенадцать вооружённых убийц?
«Остальные княжны и челядь достались Павлу Медведеву, начальнику охраны, и ещё одному чекисту – Алексею Кабанову и шести латышам из ЧК». Эти слова принадлежат самому Радзинскому, который часто упоминает безымянных латышей и мадьяра, взятых из досье следователя Соколова, но почему-то забывает назвать их имена. Радзинский указывает имена двух начальников охраны – П. Ермакова и П. Медведева, путая должность начальника всей охранной команды с начальником караульной службы. Позже Радзинский «по легенде» расшифровал имя венгра - Имре Надь, будущего лидера венгерской революции 1956 года, хотя и без латышей и мадьяра уже набралось шесть добровольцев для расстрела 10 взрослых членов семьи, одного ребёнка и челяди (Николая, Александры, великих княжон Анастасии, Татьяны, Ольги, Марии, царевича Алексея, доктора Боткина, повара Харитонова, лакея Труппа, домработницы Демидовой). У Солженицына росчерком пера один придуманный мадьяр превращается уже во множество мадьяр.
Имре Надь, 1896 года рождения, согласно библиографическим данным, участвовал в Первой мировой войне в составе австро-венгерской армии. Попал в русский плен, до марта 1918 года содержался в лагере недалеко от посёлка Верхнеудинска, затем вступил в Красную армию и воевал на Байкале. Поэтому он никак не мог принять участие в расстреле в Екатеринбурге в июле 1918 года. На Интернете существует большое число автобиографических данных Имре Надя, и ни в одном из них нет упоминания об участии его в убийстве царской семьи. Только в одной статье предположительно указывается этот «факт» со ссылкой на книгу Радзинского «Николай II». Таким образом, ложь, изобретённая Радзинским, вернулась к первоисточнику. Так в России создают кольцевую ложь со ссылкой лжецов друг на друга.
Безымянные латыши упоминаются только в следственных документах Соколова, который явно внёс версию о их существовании в показания тех, кого допрашивал. В «показаниях» Медведева в деле, состряпанном следователем Сергеевым, Радзинский нашёл первые упоминание о латышах и мадьяре, совершенно отсутствующих в воспоминаниях других свидетелей расстрела, которых этот следователь не допрашивал. Никто из чекистов, которые написали свои воспоминания или биографии добровольно - ни Ермаков, ни сын М. Медведева, ни Г. Никулин - о латышах и венграх не упоминают. Обратите внимание на рассказы свидетелей: они называют имена только русских участников. Если бы Радзинский назвал имена мифический латышей, его так же можно было бы схватить за руку. Нет латышей и на снимках участников расстрела, которые приводит Радзинский в своей книге. Это значит, что мифические латыши и мадьяр были придуманы следователем Соколовым и в дальнейшем превращены Радзинским в живых невидимок. По показаниям А. Лаврина со слов Стрекотина в деле упоминаются латыши, которые якобы появляются в последний момент перед расстрелом «неизвестной мне группы людей, человек шесть-семь». После этих слов Радзинский добавляет: «Итак, команда латышей - расстрельщиков (это были они) уже ждёт. Та комната уже готова, уже пуста, уже вынесли из неё все вещи» (стр. 445). Радзинский явно фантазирует, потому что подвальное помещение было заранее подготовлено для расстрела – все вещи вынесены из помещения, а его стены обшиты слоем досок на всю высоту. На основные вопросы, связанные с участием мнимых латышей: «Кто их привёз, откуда, зачем их привезли, если своих добровольцев было больше, чем требовалось? - Радзинский не отвечает. Пять - шесть русских расстрельщиков вполне справились со своей задачей за несколько секунд. Тем более что некоторые из них утверждают, что убили по несколько человек. О том, что латышей не было при расстреле, проговорился сам Радзинский: «К 1964 году оставались в живых только двое из бывших в той страшной комнате. Один из них – Г. Никулин» (стр. 497). Значит, «в той страшной комнате» латышей не было.
Теперь осталось объяснить, как все расстрельщики вместе с жертвами разместились в небольшом помещении во время убийства членов царской семьи. Радзинский утверждает, что 12 расстрельщиков стояли в проёме раскрытой двухстворчатой двери в три ряда. В проёме шириной в полтора метра могли поместиться
не более двух-трёх вооружённых стрелков. Предлагаю провести эксперимент и расставить 12 человек в три ряда, чтобы убедиться, что при первом же выстреле третий ряд должен был стрелять в затылок стоящим в первом ряду. Красноармейцы, стоявшие во втором ряду, могли стрелять только прямо, между головами людей, размещённых в первом ряду. Члены семьи и домочадцы лишь частично располагались напротив двери, а большинство из них находились посреди комнаты, в стороне от дверного проёма, который на фотографии показан в левом углу стены. Поэтому совершенно определённо можно утверждать, что реальных убийц было не более шести, все они распологались внутри комнаты при закрытых дверях, а Радзинский рассказывает сказки про латышей, чтобы ими разбавить русских стрелков. Ещё одна фраза сына М. Медведева выдаёт авторов легенды «о латышских стрелках»: «Они часто встречались у нас на квартире. Все бывшие цареубийцы, переехавшие в Москву» (стр. 459). О латышах, которые не могли оказаться в Москве, естественно, никто и не вспомнил.
Необходимо особо остановиться на размерах подвального помещения и на том факте, что единственная дверь комнаты, в которой происходил расстрел, во время акции была закрыта. М. Касвинов сообщает размеры подвального помещения – 6 на 5 метров. Это значит, что вдоль стены, в левом углу которой находилась входная дверь шириной в полтора метра, могли разместиться только шесть вооружённых людей. Размеры комнаты не позволяли в закрытом помещении поместить большее количество вооружённых людей и жертв, а утверждение Радзинского, что все двенадцать стрелков якобы стреляли через раскрытые двери подвального помещения, является вздорной выдумкой человека, не понимающего, о чём он пишет.
Сам Радзинский многократно подчёркивал, что расстрел производился после того, как к Дому особого назначения подъехал грузовик, двигатель которого специально не выключался, чтобы заглушить звуки выстрелов и не потревожить сон жителей города. На этом грузовике за полчаса до расстрела приехали к дому Ипатьева оба уполномоченных Уралсовета. Это значит, что расстрел мог производиться только при закрытых дверях. Чтобы уменьшить шум от выстрелов и усилить звукоизоляцию стен, была создана упомянутая ранее дощатая обшивка. Замечу, что следователь Наметкин обнаружил в дощатой обшивке стен подвального помещения 22 пулевых отверстия. Поскольку дверь была закрыта, все расстрельщики вместе с жертвами могли находиться только внутри комнаты, в которой происходил расстрел. При этом сразу же отпадает версия Радзинского о том, что 12 стрелков якобы стреляли сквозь открытую дверь. Один из участников расстрела, всё тот же А. Стрекотин сообщил в воспоминаниях 1928 года о своём поведении, когда было обнаружено, что несколько женщин оказались только ранеными: «Стрелять в них уже было нельзя, так как двери все внутри здания были раскрыты, тогда тов. Ермаков видя, что я держу в руках винтовку со штыком, предложил мне доколоть этих ещё оказавшихся живыми».
Из показаний допрошенных следователями Сергеевым и Соколовым оставшихся в живых участников и из приведённых выше воспоминаний следует, что Юровский в расстреле членов царской семьи не участвовал. В момент расстрела он находился справа от входной двери, в метре от сидящих на стульях царевича и царицы и между теми, кто стрелял. В руках он держал Постановление Уралсовета и даже не успел прочесть его во второй раз по просьбе Николая, когда по приказу Ермакова раздался залп. Стрекотин, который либо ничего не видел, либо сам участвовал в расстреле, пишет: «Перед царём стоял Юровский, держа правую руку в кармане брюк, а в левой - небольшой кусочек бумаги... Потом он читал приговор. Но не успел докончить последние слова, как царь громко переспросил… И Юровский читал вторично» (стр. 450). Юровский просто не успел выстрелить, даже если он намеривался это сделать, потому что через несколько секунд всё было кончено. Люди падали в тот же момент после выстрела. «И сразу после того, как были произнесены последние слова приговора, загремели выстрелы… Урал не хотел отдать Романовых в руки контрреволюции не только живыми, но и мёртвыми», - прокомментировал эту сцену Касвинов (стр. 481). Ни о каком Голощёкине или мифических латышах и мадьяре Касвинов ни разу не упоминает.
В действительности, все шесть стрелков выстроились вдоль стены в один ряд внутри комнаты и стреляли в упор с расстояния в два с половиной - три метра. Такого количества вооружённых людей вполне достаточно, чтобы в течение двух-трёх секунд расстрелять 11 безоружных людей. Радзинский пишет: Юровский якобы утверждал в «Записке», что именно он убил царя, но сам на этой версии не настаивал, а признался Медведеву-Кудрину: «Эх, не дал ты мне докончить чтение – начал стрельбу!» (стр. 459). Эта выдуманная фантазёрами фраза является ключевой, чтобы подтвердить, что Юровский не стрелял и даже не пытался опровергнуть рассказы Ермакова, по заявлению Радзинского, «избегал прямых столкновений с Ермаковым», который «дал выстрел в него (Николая) в упор, он упал сразу» - эти слова взяты из книги Радзинского (стр. 452, 462). После завершения расстрела Радзинский придумал, что Юровский якобы лично осматривал трупы и нашёл в теле Николая одно пулевое ранение. А второго и быть не могло, если расстрел осуществлялся в упор.
Именно размеры подвальной комнаты и дверного проёма, расположенного в левом углу, совершенно ясно подтверждают, что не могло быть и речи о размещении в дверях, которые были закрыты, двенадцати расстрельщиков. Другими словами, в расстреле не участвовали ни латыши, ни мадьяры, ни лютеранин Юровский, а принимали участие только русские стрелки во главе со своим начальником Ермаковым: Пётр Ермаков, Григорий Никулин, Михаил Медведев-Кудрин, Алексей Кабанов, Павел Медведев и Александр Стрекотин, которые едва смогли разместиться вдоль одной из стен внутри комнаты. Все имена взяты из книги Радзинского и Касвинова.
Охранник Летемин вроде бы в расстреле лично не участвовал, однако сподобился украсть принадлежащего семье рыжего спаниеля по кличке Джой, дневник царевича, «ковчежцы с мощами нетленными с кровати Алексея и образ, который он носил…». За царского щенка поплатился жизнью. «Много царских вещей нашлось по екатеринбургским квартирам. Нашёлся чёрный шелковый зонтик Государыни, и белый полотняный зонтик, и лиловое её платье, и даже карандаш – тот самый с её инициалами, которым она делала записи в дневнике, и серебряные колечки царевен. Как ищейка ходил по квартирам камердинер Чемодумов».
«Андрей Стрекотин, как он сам рассказывал, снял с них (с расстрелянных) драгоценности. Но их тут же отобрал Юровский» (там же, стр. 428). «При выносе трупов некоторые из наших товарищей стали снимать находившиеся при трупах разные вещи, как то: часы, кольца, браслеты, портсигары и другие вещи. Об этом сообщили тов. Юровскому. Тов. Юровский остановил нас и предложил добровольно сдать снятые с трупов разные вещи. Кто сдал полностью, кто часть, а кто и совсем ничего не сдал...». Юровский: «Под угрозой расстрела всё похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. д.)» (стр. 456). Из приведённых фраз следует только один вывод: как только убийцы закончили своё дело, они приступили к мародерству. Если бы не вмешательство «товарища Юровского», несчастные жертвы были раздеты русскими мародерами догола и ограблены.
И опять обращаю внимание на факт - никто не вспомнил о латышах. Когда грузовик с трупами выехал за город, то с ним повстречалась застава из красноармейцев. «Меж тем… начали перегружать трупы на пролётки. Сейчас же начали очищать карманы – пришлось и тут пригрозить расстрелом…». «Юровский отгадывает дикарскую хитрость: они надеются, что он устал и уедет, - они хотят остаться наедине с трупами, они жаждут заглянуть в «особые корсеты», - явно придумывает Радзинский, как будто сам находился среди красноармейцев (стр. 470). Радзинский придумывает версию, что в захоронении трупов, кроме Ермакова, принимал участие и Юровский. Очевидно, эта ещё одна его фантазия.
Комиссар П. Ермаков перед убийством членов царской семьи предложил русским участникам «изнасиловать великих княжон» (там же, стр. 467). Когда грузовик с трупами проехал Верх-Исетский завод, им повстречался «целый табор – 25 верховых, в пролётках. Это были рабочие (члены исполкома совета), которых приготовил Ермаков. Первое, что они закричали: «Что ж вы нам их неживыми привезли». Кровавая, пьяная толпа поджидала обещанных Ермаковым великих княжон… И вот не дали поучаствовать в правом деле – порешить девушек, ребёнка и царя-батюшку. И опечалились» (стр. 470).
Прокурор Казанской судебной палаты Н. Миролюбов в рапорте министру юстиции правительства Колчака сообщил некоторые имена неудовлетворённых «насильников». Среди них «военный комиссар Ермаков и видные члены партии большевиков, Александр Костоусов, Василий Леватных, Николай Партин, Сергей Кривцов». «Леватный сказал: «Я сам щупал царицу, и она была тёплая… Теперь и умереть не грешно, щупал у царицы… (в документе последняя фраза зачёркнута чернилами. – Авт.). И стали решать. Решили: одежды сжечь, трупы сбросить в безымянную шахту – на дно» (стр. 472). Как видим, имя Юровского никто не называет, значит, он в захоронении трупов вообще не участвовал.

С 9 марта Николай II вместе с семьей находился под арестом в Царском Селе. Временное правительство создало особую комиссию с целью изучения материалов для предания суду Императора и его супругу по обвинению в государственной измене. Комиссия старалась добыть компрометирующие документы и свидетельства, однако не добыла ничего, подтверждающего обвинение. Но вместо того, чтобы заявить об этом, правительство Керенского решило отправить царскую семью в Тобольск. Николая II, членов его семьи и пятьдесят верных придворных и слуг привезли в Тобольск в начале августа 1917 г. и держали под арестом в губернаторском доме. Здесь и застал их большевицкий переворот. В дневнике Государя за 17 ноября остались такие слова: «Тошно читать описание в газетах того, что произошло… в Петрограде и Москве! Гораздо хуже и позорнее событий Смутного времени!».

На фото: Одна из последних известных фотографий Царской Семьи в Тобольске

28 января 1918 г. Совнарком принял решение перевести Николая Романова в Петроград для предания суду. Главным обвинителем намечался Троцкий. Однако ни перевод в Петроград, ни суд не состоялись. Перед большевиками встал вопрос: за что судить? Только за то, что он родился наследником и был Императором? А за что судить его супругу? За то, что супруга? А в чем можно обвинить детей Царя? К тому же суд над ними мог быть только открытым. Поэтому получалось, что всех засудить не удастся даже большевицким судом. Но убить Царя и, по возможности, всех членов династии было, безусловно, целью большевиков. Пока живы старые правители, власть большевиков над захваченной ими Россией не может быть твердой. Большевики помнили, что во Франции через 20 лет после революции произошла реставрация династии Бурбонов. В России они собирались править намного дольше 20 лет, и потому всякая возможность монархической реставрации должна была исключаться. Кроме того, убийство царя ставило кровавую печать на установленный большевиками режим. Новые правители, совершив такое злодеяние, были бы «повязаны кровью», не могли надеяться на пощаду и должны были бороться с противниками их режима до конца. «Казнь царской семьи нужна была не только для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди или полная победа или полная гибель» - цинично признавался Троцкий самому себе (запись в дневнике 9 апреля 1935 г.).

Решением ВЦИК весной 1918 г. Николай II был вместе с семьей переведен из Тобольска в Екатеринбург. 19 мая в протоколе ЦК РКП(б) появилась запись, что переговорить с уральцами о дальнейшей участи Николая II поручается Якову Свердлову. В конце июня в Москву для обсуждения вопроса об убийстве царя прибыл военный комиссар Уральской области, самый влиятельный большевик Урала - Исайя Исаакович Голощекин (товарищ Филипп), которого Свердлов и Ленин прекрасно знали по совместной подпольной работе. Голощекин, как и многие уральские большевики, жаждал расправиться с Царем и его семьей и не понимал, почему в Москве медлят. В ночь с 11 на 12 июня под Пермью чекисты во главе с Г.И.Мясниковым убили великого князя Михаила Александровича и его секретаря англичанина Брайна Джонсона. Убийство пытались скрыть, объявили, что Михаил похищен белогвардейцами, позже говорилось о самосуде народа, но, конечно же, это была специально организованная Лениным акция – «генеральная репетиция цареубийства» и, возможно, мера устрашения для Николая II, что бы он был более сговорчив в планировавшихся большевиками и Вильгельмом переговорах свергнутого русского Царя с германцами. Если бы Царь, пусть и отрекшийся, своей подписью скрепил условия Брестского мира, в Берлине вздохнули бы намного спокойней. Подписи Ленина и Сокольникова вряд ли рассматривались германскими юристами как вполне правомочные. 2 июля на заседании Совнаркома было принято решение о национализации имущества семьи Романовых. Решение тем более странное, что все их имущество уже несколько месяцев как было присвоено большевиками или разворовано «революционным народом». Скорее всего, именно на этом заседании и было принято решение, определившее участь царя и его семьи. 4 июля, охрана дома особого назначения была изъята из рук Уральского совета и передана ЧК. Вместо слесаря Александра Дмитриевича Авдеева комендантом дома назначен Яков Хаимович Юровский – чекист и «комиссар юстиции» Уральской области. Он сменил всю внутреннюю охрану. Арестанты думали, что эта смена произошла, чтобы прекратить кражи их имущества, которые при Авдееве были заурядным явлением. Кражи действительно прекратились, но не об имуществе Романовых заботились в Москве. 7 июля Ленин распорядился, чтобы между председателем Уральского совета Александром Белобородовым и Кремлем была установлена прямая связь «ввиду чрезвычайной важности событий». 12 июля в Екатеринбург вернулся Голощекин с полномочиями привести смертный приговор в исполнение. В тот же день он сообщил в исполкоме Уральского совета «об отношении центральной власти к расстрелу Романовых». Исполком утвердил решение Москвы. О том, что необходимо готовиться к убийству Николая II Голощекин сообщил Юровскому. 15 июля Юровский приступил к подготовке убийства. 16 июля состоялось официальное решение президиума Уралсовета «о ликвидации семьи Романовых». Командир военной дружины Верх-Исетского завода П.З.Ермаков должен был обеспечить уничтожение либо надежное сокрытие трупов. В убийстве приняли непосредственное участие 12 человек. В том числе – Я.М.Юровский, Г.П.Никулин, М.А.Медведев (Кудрин), П.З.Ермаков, П.С.Медведев, А.А.Стрекотин, возможно чекист Кабанов. Об остальных участниках убийства следственная комиссия и 1918-20 гг. и 1991-95 гг. не смогла найти никаких сведений. Известно только, что в группу входило 6-7 «латышей», то есть плохо говоривших по-русски людей северо-европейской внешности. С пятью из них Юровский говорил по-немецки. На стене дома Ипатьева следователь Соколов обнаружил надпись на венгерском – «Верхаш Андраш. Охранник. 15 июля 1918». Есть свидетельства, что среди убийц был известный в будущем венгерский коммунист Имре Надь. Два «латыша» стрелять в девиц отказались, и были удалены из группы. Удивительно, что не сохранилось ни имен, ни должностей, ни послужных списков этих людей, по всей видимости, хорошо проверенных в ЧК. Убийство Царя ведь готовилось на «государственном уровне». Только один из этих «латышей» объявился в последствии и рассказал о своих «подвигах». Им оказался австриец Ганс Мейер, бежавший в 1956 г. из ГДР. Есть подозрения, что он действовал в 1956 г. по заданию КГБ. В убийстве последнего русского Царя и его семьи далеко не всё еще ясно.

На фото: Ипатьевский дом, место расстрела Царской Семьи

В ночь на 17 июля Николай II и его семья были без суда и следствия убиты чекистами под командованием Юровского в подвале дома военного инженера Ипатьева. Зверство убийц было столь велико, что они пристрелили даже трех собак императорской семьи, а одну болонку повесили. Сразу же после убийства останки вывезли за город, где над телами женщин были совершены гнусные надругательства. Затем тела попытались уничтожить с помощью огня и соляной кислоты, а потом захоронили. Кроме Юровского, сокрытием и попыткой уничтожения тел руководил сотрудник местной ЧК И.И.Радзинский. Были убиты Император Николай Александрович, его супруга Императрица Александра Федоровна, четыре их дочери – Ольга, Мария, Татьяна и Анастасия 22-17 лет, четырнадцатилетний Цесаревич Алексей и четыре верных друга, отказавшихся оставить семью Императора в эти страшные дни, – доктор Евгений Сергеевич Боткин, камердинер Алоизий Егорович Трупп, повар Иван Михайлович Харитонов и горничная Анна Степановна Демидова. 18 июля по докладу Свердлова ВЦИК и Совнарком одобрили это злодеяние. 19 июля ВЦИК официально заявил, что решение о расстреле Николая II принято в Екатеринбурге, без консультаций с Совнаркомом, а супруга и дети «казненного Николая Романова» эвакуированы в надежное место. Это была стопроцентная ложь. Вот описание убийства, которое руководивший им Юровский предложил в 1920 г. красному историку М.Н.Покровскому: «Были сделаны все приготовления: отобрано 12 человек (в т.ч. 6 латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение. 2 из латышей отказались стрелять в девиц. Когда приехал автомобиль (в 1.30 ночи - увозить трупы) все спали. Разбудили Боткина, а он всех остальных. Объяснение было дано такое: ˝ввиду того, что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Романовых из верхнего этажа в нижний˝. Одевались с полчаса. Внизу была выбрана комната с деревянной оштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов); из нее была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Романовы ни о чём не догадывались. Комендант (т.е. сам Юровский) отправился за ними лично, один, и свёл их по лестнице в нижнюю комнату. Николай нес на руках Алексея (у мальчика был тяжелый приступ гемофилии), остальные несли с собой подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, Александра Федоровна спросила: ˝что же и стула нет? Разве и сесть нельзя?˝ Комендант велел внести два стула. Николай посадил на один Алексея, на другой села Александра Федоровна. Остальным комендант велел стать в ряд. Когда стали, позвали команду. Когда вошла команда, комендант сказал Романовым, что ввиду того, что их родственники продолжают наступление на советскую Россию, уралисполком постановил их расстрелять. Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к коменданту, с вопросом: ˝Что? Что?˝ Комендант наскоро повторил и приказал команде готовиться. Команде заранее было указано - кому в кого стрелять и приказано целить прямо в сердце, чтобы избежать большого количества крови и покончить скорее. Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, всё длилось несколько секунд. Затем началась стрельба, продолжавшаяся две-три минуты. Николай был убит самим комендантом наповал, затем сразу же умерли Александра Федоровна и люди Романовых… Алексей, три из его сестер и доктор Боткин были еще живы. Их пришлось пристреливать… Одну из девиц пытались доколоть штыком… Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль…» - Покаяние. Материалы правительственной комиссии… - С.193-194. Население Екатеринбурга узнало о случившемся из листовок, расклеенных по городу 22 июля. На следующий день текст листовки был напечатан в газете «Рабочий Урал». 22 июля стража, охранявшая дом Ипатьева была снята. Юровский выдал убийцам 8 тыс. рублей и велел поделить деньги на всех. Вот текст листовки:«Белогвардейцы пытались похитить бывшего царя и его семью. Их заговор был раскрыт. Областной Совет рабочих и крестьян Урала предупредил их преступный замысел и расстрелял всероссийского убийцу. Это первое предупреждение. Врагам народа также не достичь возвращения к самодержавию, как им не удалось заполучить к себе в стан коронованного палача».

В уральском городке Алапаевске с мая 1918 г. большевики содержали под русской и австрийской стражей нескольких представителей дома Романовых, их друзей и слуг - великую княгиню Елизавету Федоровну (вдову великого князя Сергея Алксандровича и сестру Императрицы Александры Федоровны), Великих князей Сергея Михайловича, Иоанна Константиновича, Константина Константиновича и Игоря Константиновича (сыновей великого князя Константина Константиновича и троюродных братьев Императора Николая II) и князя В.П. Палея (сына великого князя Павла Александровича и племянника Императора Николая II). 21 июня от них удалили слуг и приближенных (кроме секретаря Ф.С.Ремеза и инокини Варвары), отобрали драгоценности и ввели строгий тюремный режим. 18 июля, в три часа 15 минут утра большевики инсценировали нападение на школу, где содержались узники, вывезли их в урочище Верхняя Синячиха и там, жестоко избив, сбросили в шахту. «Операцией» руководил член исполкома Уральского совета Г.Сафаров, приехавший накануне из Екатеринбурга. Великий князь Сергей Михайлович оказал сопротивление и был застрелен, остальные сброшены живыми. Пять членов царского дома - великая княгиня, инокиня Елизавета Федоровна, князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи, князь Владимир Павлович Палей и келейница Елизаветы Федоровны монахиня Варвара Яковлева умерли от недостатка воздуха и воды через несколько дней. Местные жители слышали доносившееся из шахты молитвенное пение Вместе с лицами царствовавшего дома Романовых в эти же дни были убиты на Урале их верные друзья и слуги, следовавшие за Императором, великими князьями и княгинями до последней возможности – фрейлина Анастасия Васильевна Гендрикова, гоф-лектриса Екатерина Адольфовна Шнейдер, генерал-адъютант Илья Леонидович Татищев, гофмаршал князь Василий Александрович Долгорукий, управляющий Петр Федорович Ремез, дядька Цесаревича Алексея Клементий Григорьевич Нагорный, камердинер Иван Дмитриевич Седнев, камердинер Василий Федорович Челышев. Через 8 дней после цареубийства Екатеринбург и Алапаевск заняли белые войска генерала Сергея Николаевича Войцеховского, наступавшие из Сибири, и комиссия следователя Н.А. Соколова занялась изучением обстоятельств всех трех групповых убийств. Останки Великого князя Михаила, Брайна Джонсона и алапаевских страдальцев были обнаружены следственной комиссией. Останки Государя Николая II и убитых с ним найти тогда не удалось.

Мнение историка : « Зверское убийство Николая II, его жены, детей и прислуги поистине уникальное событие в мировой истории. Да, и в прежние времена иные монархические персоны подвергались казни – например, в Англии и во Франции, но всегда после судебного процесса, публично, и, уж конечно, исключая то, чтобы вместе с ними казнили их детей, врачей, поваров, слуг, придворных дам. Большевицкая ликвидация царской семьи скорее напоминает темное убийство, совершенное бандой преступников, попытавшихся уничтожить все следы преступления» - пишет датский ученый Б.Енсен (Среди цареубийц М., 2001 - с.119.)

Во всей истории убийства Императора и членов семьи есть одна важная грань. Германский Император без труда мог поставить одним из условий заключения Брестского мира выдачу Германии своего двоюродного брата «дорогого Ники» - Николая II и его семьи, чтобы спасти их. Но он этого не сделал. Более того, все попытки посредничества в этом направлении Датского короля Кристиана, дяди Николая II и двоюродного деда его детей, и шведского короля были отвергнуты Кайзером. О принятии царя и его семьи под защиту Германии просили германских послов в Москве и Киеве – Мирбаха и Эйхгорна в мае-июне 1918 г. русские общественные деятели – Борис Нольде, А.В.Кривошеин, А.фон Лампе. Но никаких шагов в этом направлении германскими властями предпринято не было, а предпринять их было очень просто – весной и летом 1918 г. Совнарком был защищаем германскими штыками. Следовательно, Германия и не желала спасения Царя и его семьи.

Мнение историка : «Датский король, конечно, был разочарован уклончивым ответом Вильгельма (на свою просьбу от 15 марта помочь семье русского Императора - А.З.). Если уж Германия не желала оказать давление на большевиков, то никто не смог бы этого сделать. Германия... военной силой вынудила советский режим отступить, признала ленинское правительство в Москве и, судя по всему, в тот момент могла добиться исполнения просьбы о выезде царской семьи из России. Но это шло вразрез с политическими и военными интересами Германии» - Б.Енсен. (Среди цареубийц М., 2001 - с.70.)

Немцы знали бескомпромиссное отношение русского свергнутого монарха к сепаратному миру, и когда они вновь убедились, что он своим авторитетом никогда не поддержит Брестский договор, его уничтожение стало устраивать немцев не меньше, чем большевиков. Ведь встать во главе антинемецких патриотических сил, которые наступали из Сибири, он теоретически мог. Очень возможно, что по этому вопросу, в конце июня 1918 г. между Лениным и германскими властями было заключено соглашение. По крайней мере, присутствие при убийстве уполномоченного германского командования вероятно. Имен всех убийц мы не знаем. Кто-то из них оставил на стене комнаты, где произошло убийство, надпись: «Belsatzar ward in selber Nacht von seinen Knechten umgebracht» - «В эту ночь Валтасар был убит своими слугами». Революционный солдат или латышский стрелок вряд ли назвали бы себя в 1918 г. «слугами» царя.

На фото: Надписи на обоях в Ипатьевском доме

Но с точки зрения нерусского подданного убийство в Ипатьевском доме вполне могло восприниматься как восстание холопов на своего господина, и потому такому наблюдателю вспомнились эти стихи Гейне. Очень возможно, что сам наблюдатель в убийстве не участвовал, и о его присутствии было строго настрого запрещено говорить, тогда как сами участники похвалялись убийством и до самой своей смерти ничуть не раскаивались (Юровский умер в 1938 г., Белобородов и Голощекин были убиты своими же во время большого террора – в 1938 и 1941 гг., Медведев умер в 1964, чекист И.Радзинский - в 1970-е годы). Царская семья была убита не потому, что ее боялись отдать в руки белых – вывезти Императора и его близких из Екатеринбурга можно было и 16 и даже 22 июля, когда в Москву с царским багажом уехал Голощекин и добрался вполне благополучно. Это страшное убийство было в первую очередь местью и делом сатанинской злобы для всех тех, кто его желал совершить и совершил. «Немцы допустили убийство царя и его семьи, имея полную возможность приказать большевикам этого не делать. Они допустили (если не приказали прямо большевикам это совершить) расстрел того, кто тогда был самым вероятным, самым легитимным и самым удобным кандидатом русского монархического движения. Допустив убийство царя со всей семьей, немцы обезглавили русских монархистов. Не желая, конечно, этого, своими переговорами Нольде, Кривошеин и прочие монархисты навели немцев на мысль об опасности для них Николая II и его семьи, не говоря уж о сибирском движении, которое просто могло, захватив царя с семьей, вызвать величайшее волнение в России в тот момент, когда там, ввиду борьбы на Западном фронте, должен был бы быть абсолютный мир. Когда Нольде жаловался мне на «легкомыслие и недальновидность» Гинденбурга и Мирбаха, не желавших монархического переворота с Николаем II во главе, то он мог с большим успехом отнести эти эпитеты к себе и своим единомышленникам.

Ясно во всяком случае, что большевики никогда не решились бы на расстрел, не посоветовавшись с немцами или не будучи совершенно точно осведомлены, что те посмотрят на это сквозь пальцы или такой акт будет им определенно приятен. Николай II с семьей были убиты, по меньшей мере, при попустительстве немцев и...6 июля (ст.ст.), через две с половиной недели после убийства царя, Мирбах сам умерщвляется левыми эсерами при полном одобрении этого акта всеми кругами, не исключая и монархических, которых немцы жестоко провели, допустив убийство Николая II с семьей, объективно им столь выгодное». – Писал Г.Н.Михайловский. (Записки. Т.2. М., 1993. С.109-110.).Н.В.Чарыков, дядя по матери Г.Н.Михайловского, являлся кадровым сотрудником Императорского МИД и занимал, в том числе, пост посла в Константинополе. Во время смуты был министром народного просвещения и председателем особой дипломатической комиссии в Крымском правительстве генерала Сулькевича. Разговор Чарыкова с Михайловским состоялся в Симферополе в начале октября 1918 года.(Г.Н.Михайловский. Записки. Т.2, С.120-121) «Отвечая на мучительный вопрос, из-за которого в значительной мере сорвалось германофильское движение в русских антибольшевистских кругах,- вопрос об отношении немцев к Николаю II и вообще Романовым, Чарыков сказал: «Немцы разлюбили Романовых со времен франко-русского союза, а Николая II они ненавидели и боялись его воцарения». На вопрос, верит ли он, что немцы сознательно допустили гибель всей царской семьи, чтобы устранить возможность возрождения монархии в России при монархе, объявившем им войну и не захотевшем заключить с ними сепа­ратный мир, Чарыков ответил: «Если бы они не хотели расстрела Николая II и его семьи, им стоило только шевельнуть пальцем, и большевики никогда не посмели бы это сделать». «Как было встречено известие об убийстве Николая II в среде немецкого командования?» - спросил я. «Шампанским»,- ответил Чарыков. Так из уст человека, находившегося на крайнем юге России, я услышал то, что с трудом угадывалось немногими в Петрограде и Москве…»

21 июля в Казанском соборе на Красной площади совершалось патриаршее служение литургии. После чтения Евангелия Патриарх Тихон неожиданно вышел на амвон и начал говорить: «Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Не будем здесь оценивать и судить дела бывшего Государя: беспристрастный суд над ним принадлежит истории, а он теперь предстоит пред нелицеприятным судом Божиим, но мы знаем, что он, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней… Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе… и вдруг он приговаривается к расстрелу где-то в глубине России, небольшой кучкой людей, не за какую-либо вину, а за то только, что его будто бы кто-то хотел похитить. Приказ этот приводят в исполнение, и это деяние – уже после расстрела – одобряется высшей властью. Наша совесть примириться с этим не может. И мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают». Патриарх говорил с волнением и тихо. В соборе почувствовали «облегчение от сознания, что заговорили те, кому следует говорить и будить совесть. Правда, на улицах говорят различно, некоторые злорадствуют и одобряют убийство…» - свидетельствовал в те дни на Помесном Соборе Российской Православной Церкви протоиерей П.Н. Лахостский.

Весть об убийстве Государя русское общество встретило очень по-разному. Приход к власти большевиков и их зверства и бесчинства заставили многих культурных и верующих людей еще глубже раскаяться в революционных мечтаниях 1916 г. и восторгах февраля 1917. В этой среде крепли вновь монархические настроения и любовь к отрекшемуся Императору и его семье. Его считали «товарищем по несчастью», первым из обманувшихся страдальцев. Но большая часть народа еще была во власти бунта, еще была ослеплена вседозволенностью грабежа и позором дезертирства. На панихидах по Государю и его семье молилось немного людей. «На всех, кого мне приходилось видеть в Петрограде, это известие произвело ошеломляющее впечатление: одни просто не поверили, другие молча плакали, большинство просто тупо молчало. Но на толпу, на то, что принято называть ˝народом˝ - эта весть произвела впечатление, которого я не ожидал. В день напечатания известия я был два раза на улице, ездил в трамвае и нигде не видел ни малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Какое-то бессмысленное очерствение, какая-то похвальба кровожадностью. Самые отвратительные выражения: ˝давно бы так˝, ˝ну-ка поцарствуй еще˝, ˝ крышка Николашке˝, ˝эх, брат Романов, доплясался – слышались кругом от самой юной молодежи, а старшие либо отворачивались, либо безучастно молчали» - В.Н.Коковцов (Воспоминания. – С.531). Генерал Деникин с горечью пишет об отношении общественности к цареубийству летом 1918 г.: «Когда во время Второго Кубанского похода, на станции Тихорецкой, получив известие о смерти Императора, я приказал Добровольческой армии отслужить панихиды, этот факт вызвал жестокое осуждение в демократических кругах и печати… Забыли мудрое слово: «мне отмщение, и аз воздам»…». - А.И. Деникин Очерки русской смуты. т.1. - М.: Наука., 1991. С. 128.

Германия 19 июля направила официальный протест Радеку и Воровскому и выразила озабоченность «судьбой немецких принцесс» - Александры Федоровны, Елизаветы Федоровны и их детей. Радек на этот протест ответил вполне издевательски: «Если бы Германия действительно была озабочена судьбой экс-царицы и ее детей, то они могли бы получить возможность покинуть Россию по гуманитарным соображениям». Больше Германия ничего не предпринимала, и через месяц Ленин мог заверить Воровского, что «вопрос о Николае Романове исчерпан и никакой паники нет». Немецкие деньги продолжали идти в карманы большевиков также регулярно, как и до июльского убийства. Уже после капитуляции Германии, полностью по своей инициативе в ночь на 27 января 1919 г. в Петропавловской крепости Петрограда большевики убили великих князей Георгия Михайловича, Дмитрия Константиновича, Николая Михайловича, Павла Александровича. Ходатайства о них Ленину со стороны западных держав и российских общественных деятелей не помогли и не могли помочь… Их тела были скормлены зверям Петроградского зоопарка. В те же дни в Ташкенте был убит большевиками Великий князь Николай Константинович. Примечательно, что еще в сентябре 1918 г. датский посланник в Петербурге Харальд Скавениус договорился с генеральным консулом Германии в Петербурге Гансом Карлом Брайтером, что тот попробует освободить великих князей из тюрьмы, если они его об этом попросят. Великий князь Георгий Михайлович с гневом отверг это предложение, исходящее от врагов России, обрекая себя и своих братьев на смерть.

После убийства в бумагах Великой княжны Ольги Николаевны нашли переписанное ею стихотворение поэта Сергея Бехтеева «Молитва», посланное им в октябре 1917 г. через графиню А.В.Гендрикову Великим княжнам в Тобольск:

Пошли Нам, Господи, терпенья
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гонение
И пытки наших палачей.

Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейства ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С твоею кротостью встречать.

И в дни мятежного волнения,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и оскорбления,
Христос Спаситель, помоги.

Владыка мира, Бог Всесильный,
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый страшный час.

И у преддверия могилы
Вдохни в уста твоих рабов -
Нечеловеческие силы
Молиться кротко за врагов.

На фото: Великая княгиня Ольга Николаевна Романова

Мнение мыслителя : Имея за спиной опыт Французской революции и убийства короля Людовика XVI граф Жозеф де Местр писал в 1797 г.: «Любое посягательство на Верховную власть, сотворенное от имени Народа, всегда есть в большей или меньшей мере национальное преступление, ибо всегда Нация виновна в том, что некое число мятежников в состоянии совершить преступление от ее имени… Жизнь всякого человека драгоценна для него, но жизнь тех, от кого зависит множество жизней, жизнь государей драгоценна для всех. А если жизнь Государя пресекается преступлением, на месте, которое он занимал, разверзается ужасная пропасть и туда низвергается всё, что его окружало. Каждая капля крови Людовика XVI обойдется Франции потоками крови. Четыре миллиона французов быть может заплатят своей головой за великое народное преступление – за противорелигиозный и противообщественный мятеж, увенчавшийся цареубийством» - Рассуждения о Франции. М., 1997. - С.24-25.

Останки девяти из 11 убитых в доме Ипатьева были обнаружены в 1980-е гг. и торжественно, с воинскими почестями, преданы земле по указу Президента Б.Н.Ельцина и в его присутствии в Екатерининском приделе Петропавловского собора в Санкт-Петербурге. В июле 2007 г. в 20 метрах от места обнаружения останков девяти убитых, обнаружены были останки юноши и девушки, предположительно являющихся Цесаревичем Алексеем и Великой княжной Марией. Существует, однако, мнение, что похороненные в Петропавловской крепости не являются Императором Николаем II, членами его семьи и их слугами. В Послании Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II и Священного Синода Русской Православной Церкви к 75-летию убиения Императора Николая II и его семьи сказано: «Грех цареубийства, происшедший при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании... Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от этнического происхождения, религиозной принадлежности, от их отношения к идее монархии и к личности последнего Российского Императора. Отрекаясь от грехов прошлого, мы должны понять: благие цели должны достигаться достойными средствами. Созидая и обновляя жизнь народа, нельзя идти по пути беззакония и безнравственности. Совершая любое дело, даже самое доброе и полезное, нельзя приносить в жертву человеческую жизнь и свободу, чьё-либо доброе имя, нравственные нормы и нормы закона...». 17 июля 1998 года, когда останки жертв убийства в Ипатьевском доме были преданы христианскому погребению в Петропавловском соборе, Президент России Б.Н.Ельцин, в прошлом сам секретарь Свердловского обкома и разрушитель Ипатьевского особняка, исповедал над гробами страдальцев и свою личную вину и вину народа: «Долгие годы мы замалчивали это чудовищное преступление, но надо сказать правду, расправа в Екатеринбурге стала одной из самых постыдных страниц нашей истории. Предавая земле останки невинно убиенных, мы хотим искупить грех своих предков. Виновны те, кто совершил это злодеяние, и те, кто его десятилетиями оправдывал. Виновны все мы».

Мнение историка : «В том, как было подготовлено и совершено убийство царской семьи, как его сначала отрицали, а потом оправдывали, есть какая-то исключительная гнусность, нечто, что отличает его от других актов цареубийства и позволяет усматривать в нём прелюдию к массовым убийствам ХХ века… Подобно героям «Бесов» Достоевского, большевики должны были проливать кровь, чтобы связать своих колеблющихся последователей узами коллективной вины. Чем более невинные жертвы оказывались на совести партии, тем отчетливей должен был понимать рядовой большевик, что отступление, колебание, компромисс – невозможны, что он связан со своими вождями прочнейшей из нитей и обречен следовать за ними до ˝полной победы˝ - любой ценой – или ˝полной гибели˝. Екатеринбургское убийство знаменовало собой начало ˝красного террора˝, формально объявленного шестью неделями позже… Когда правительство присваивает себе право убивать людей не потому, что они что-то сделали или даже могли сделать, а потому что их смерть нужна, мы вступаем в мир, в котором действуют совершенно новые нравственные законы. В этом и состоит символическое значение события, случившегося в ночь с 16 на 17 июля в Екатеринбурге. Совершенное по тайному приказу правительства убийство… стало первым шагом человечества на пути сознательного геноцида. Тот же ход мыслей, который заставил большевиков вынести смертный приговор царской семье, привел вскоре и в самой России, и за ее пределами к слепому уничтожению миллионов человеческих существ, вся вина которых заключалась в том, что они оказались помехой при реализации тех или иных грандиозных замыслов переустройства мiра» - Р.Пайпс. Русская революция. Т.II. Большевики в борьбе за власть. М.2006. – С.591-593.

Судьба членов Императорского дома после революции

Представители Императорского дома Романовых, принадлежавшие к нему на 1917 г., помимо семьи самого императора Николая II , делились на пять ветвей, две старшие из которых - прямые потомки Александра II, а остальные происходили от нецарствовавших детей Николая I.

1. Дети брата Александра III в.к. Владимира Александровича: Кирилл (р. 1876; контр-адмирал), Борис (р. 1877; генерал-майор), Андрей (р. 1879; генерал-майор) и Елена (р. 1882; жена греческого наследного принца) Владимировичи, а также дети Кирилла - Владимир (р. 1917), Мария (р. 1907) и Кира (р. 1909).

2. Другой брат Александра III в.к. Павел Александрович (р. 1860; генерал от кавалерии) и его дети Дмитрий (р. 1891; штабс-ротмистр л.-гв. Конного полка) и Мария (р. 1890).

3. Потомки в.к. Константина Николаевича: его дети - Николай Константинович (р. 1850), Дмитрий Константинович (р. 1860; генерал от кавалерии), Ольга (р. 1851; королева Греческая), и дети умершего в 1915 г. в.к. Константина Константиновича - Иоанн (р. 1886; штабс-ротмистр л.-гв. Конного полка), Гавриил (р. 1887; полковник л.-гв. Гусарского полка), Константин (р. 1890; капитан л.-гв. Измайловского полка), Игорь (р. 1894; штабс-ротмистр л.-гв. Гусарского полка), Георгий (р. 1903), Татьяна (р. 1890; жена кн.К.А.Багратион-Мухранского) и Вера (р. 1906), а также дети Иоанна - Всеволод (р. 1914) и Екатерина (р. 1915).

4. Потомки в.к. Николая Николаевича «старшего»: его дети - Николай «младший» (р. 1856; генерал от кавалерии), Петр (р. 1864; генерал-лейтенант) Николаевичи, а также дети Петра – Роман (р. 1896; подпоручик л.-гв. Саперного полка), Марина (р. 1892) и Надежда (р. 1898).

5. Потомки в.к. Михаила Николаевича: его дети - Николай (р. 1859; генерал от инфантерии), Анастасия (р. 1860; жена герц.Ф.Мекленбург-Шверинского), Михаил (р. 1861; полковник л.-гв. 1-й артиллерийской бригады), Георгий (р. 1863; генерал-лейтенант), Александр (р. 1866; адмирал) и Сергей (р. 1869; генерал от артиллерии) Михайловичи, дети Александра Михайловича – Андрей (р. 1897; корнет Кавалергардского полка), Федор (р. 1898; кадет Пажеского корпуса), Никита (р. 1900; гардемарин Морского корпуса), Дмитрий (р. 1901), Ростислав (р. 1902), Василий (р. 1907) и Ирина (р. 1895; жена кн. Ф.Ф.Юсупова, графа Сумарокова-Эльстона) и дочери Георгия Михайловича Нина (р. 1901) и Ксения (р. 1903).

К Императорскому дому принадлежали также потомки от брака в.к. Марии Николаевны с герц. Максимилианом Лейхтенбергским – дочь Евгения (р.1845; жена принца А.П.Ольденбургского) и дети ее умершего брата Георгия – князья Романовские, герцоги Лейхтенбергские: Александр (р. 1881; полковник л.-гв. Гусарского полка), Сергей (р. 1890; старший лейтенант 2-го Балтийского флотского экипажа) и Елена (р. 1892).

Большевиками были убиты: Император Николай II с женой и детьми 17 июля 1918 в Екатеринбурге; в.к. Сергей Михайлович, в.к. Елизавета Федоровна, Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи - 18 июля 1918г. в Алапаевске; в.к. Михаил Александрович - 13 июня 1918 в Перми; четверо старших великих князей: Павел Александрович, Дмитрий Константинович, Георгий и Николай Михайловичи -30 января 1919 в Петрограде; в.к. Николай Константинович тогда же убит в Ташкенте.

Остальным членам Императорского дома удалось уехать за границу. Безусловным старшинством среди этих лиц обладал в.к. Кирилл Владимирович, стоявший к 1917 г. по правам на престол первым после Михаила Александровича, который и стал главой династии в эмиграции, а актом 26 июля 1922 провозгласил себя блюстителем российского престола.

На фото: Великий князь Кирилл Владимирович

В 20-х годах наиболее популярной фигурой среди русской эмиграции в целом был в.к Николай Николаевич, бывший верховный главнокомандующий и командующий Кавказским фронтом во время Первой мировой войны. Он был особенно популярен в военных кругах, а в 1924 г. и официально заявил о возглавлении им армии (Русская Армия ген. Врангеля продолжала существовать до осени 1924 г., когда была преобразована в РОВС) и всех военных организаций, оставаясь в этом качестве до своей смерти в 1929 г. Однако претензий на престол он не имел, и, когда в мае - июне 1922 г. избранный на Рейхенгалльском съезде (где монархическое движение в эмиграции впервые осмелилось организационно и идейно заявить о себе) Высший Монархический Совет во главе с Н.Е.Марковым предложил ему возглавить монархическое движение, Николай Николаевич отказался это сделать. После того, как сведения о смерти в.к. Михаила Александровича окончательно подтвердились, 13 сентября 1924 г. в.к. Кирилл Владимирович провозгласил себя императором Кириллом I (в силу формулы Закона о престолонаследии: “По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право”). Этот акт был одобрен всеми членами Императорского дома, кроме вдовствующей императрицы Марии Федоровны (все еще не верившей в смерть детей) и - по политическим соображениям - Николаем и Петром Николаевичами и сыном последнего Романом, которые считали, что вопрос о государственной власти в России должен быть в будущем решен народным волеизъявлением. В дальнейшем члены Императорского дома играли в эмиграции заметную роль, возглавляя различные организации (в т.ч. гвардейские полковые объединения), а целый ряд их был весьма близок РОВСу. Прежде всего, это был Сергей Георгиевич Романовский, герцог Лейхтенбергский, сам участник Белого движения. Он тесно сотрудничал с РОВСом вплоть до смерти. В числе других членов Императорского дома, связанных с РОВСом, были Андрей Владимирович, Анастасия Николаевна, Дмитрий Павлович (с декабря 1931 г. почетный председатель Союза русских военных инвалидов), Гавриил и Вера Константиновичи (когда после похищения большевиками главы РОВСа ген. Е.К.Миллера организация переживала тяжелые времена, в члены Военного Совещания для возглавления и реформы РОВСа предполагалось ввести Бориса и Андрея Владимировичей, С.Г. Романовского, Гавриила Константиновича и Никиту Александровича). После смерти в 1938 г. в.к. Кирилла Владимировича, права главы Императорского дома перешли к его сыну Владимиру Кирилловичу, что также никем из других Романовых сомнению не подвергалось. Все мужские представители старшего поколения всех ветвей Императорского дома скончались к середине 50-х годов: Борис Владимирович (ум. в 1943 г.), Андрей Владимирович (1956), Дмитрий Павлович (1942), Гавриил Константинович (1955), Петр Николаевич (1931), Михаил Михайлович (ум.1929), Александр Михайлович (1933). 23 декабря 1969 г. Владимир Кириллович объявил блюстительницей престола свою дочь Марию (р. 1953). К этому времени в живых оставались еще Роман Петрович (ум.1978), Андрей, Никита, Дмитрий, Ростислав и Василий Александровичи и Всеволод Иоаннович, которые были династически «старше» Марии и - в случае смерти Владимира Кирилловича прежде них - последовательно наследовали бы престол (но по причине неравнородности своих браков не могли бы удерживать его в своем потомстве). После смерти в 1989 г. последнего из них Мария была провозглашена наследницей престола, а после смерти отца (1992 г.) унаследовала положение Главы Императорского дома. От брака с принцем Францем-Вильгельмом Прусским она имеет сына Георгия (р. 1981). Из лиц, состоявших членами Императорского дома на 1917 г., к 2008 г. в живых не осталось ни одного человека: последней в 2007 г. скончалась княжна Екатерина Иоанновна (1915 года рождения).

Покаяние. Материалы правительственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи. М., 1998.

Н.А.Соколов. Убийство Царской семьи. М.,1990.

Н.Г. Росс, сост. Гибель царской семьи. Материалы следствия. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1987. 644 с.

А.Б. Зубов- доктор исторических наук, профессор МГИМО