Падение византийской империи. Падение византийской империи — история и предрасполагающие факторы

Ромейская держава просуществовала 1123 года и 18 дней, с понедельника 11 мая 330 г., дня открытия своей столицы – Константинополя, до рокового вторника 29 мая 1453 г., ставшего последним для города, с которого она началась. С тех пор трагическая судьба многих государств встречает «утешение Византией», чей исторический пример навсегда запечатлелся в памяти человечества.

Византийская цивилизация осталась незавершенной в связи с гибелью византийской государственности. Ее болезнью не стала смертельная рознь власти и общества. Условия развития Византии в рамках прежней системы оказались не исчерпанными, как это произошло в свое время с Римской империей. Причины ее прерванного шествия были в ином. Пребывая долго в силе, она опрометчиво не заметила приход слабости, которой воспользовались внешние враги, сначала латины, потом османы. Но даже разгромленные, лишенные своего общества и государства, потомки ромеев, прежде всего греки, пытались хранить и передавать бесценное культурное достояние своей погибшей «Атлантиды».

Ромейская империя, просуществовав более тысячи лет, исчезла. На то были внутренние и внешние, объективные и субъективные причины, несколько столетий сплетавшиеся в тугой узел смертоносной петли, которая в конечном итоге задушила великана. Александр Солженицын философски заметил: «Человек никогда не постигает сразу смысла происшедшего с ним. Но когда изменения эти к успеху, к победе, – мы все же разбираемся в них быстрей. Трудней различить, что жизнь от вершинного плоскогорья сломалась книзу, и это непоправимо, и хотя бы еще тридцать лет суждено ей тянуться, а только уже к низу и к низу». Так и Романия подошла к сумрачному роковому краю.

Прежде всего, следует заметить, что византийское государство изначально держалось на двух основах – деньгах и централизованной административной системе. Пока и то, и другое было в исправности, Империя была непобедима. Для того, чтобы выжить, она лишь меняла налоговую систему, способ формирования армии, понятия чиновничества и знати, принципы наследования трона. Однако усобицы, рост мощи с трудом обуздываемой олигархической аристократии, религиозные распри, нараставший упадок экономики страны, развал финансовой системы, убогость подданных, потеря военной защиты, разочарование в правителях, голод и частые вспышки чумы подорвали жизненные силы Византии, не позволили приспособиться к новым обстоятельствам и пережить еще одного чуда обновления, подобного прежним. Жизни не стало, точнее, ей не дали устояться.

При монархической самодержавной системе благополучие державы во многом завист от личности правителя. Большинство византийских государей были честными, храбрыми, благочестивыми людьми, с большей или меньшей степенью успеха трудившиеся на благо государства. Но примеры Византии убедительно показывают, что самые неблагоприятные времена наступали тогда, когда царская власть оказывалась в руках презренных личностей, ослаблена междоусобной борьбой или регентством. Схватки же сторонников Палеолога и Кантакузина в середине XIV в. ввергли страну в гражданскую войну и лишили последних надежд.

Византийцы не сумели включить ряд постановлений новой идеологии, в частности, такое ее направление, как латинофильство, проявлявшееся в попытках церковной унии с Западом, в систему традиционных представлений и в систему миросозерцания. Они сопротивлялись этому всеми фибрами своей души и в ослеплении традициями не хотели видеть спасительный свет нового. Искренние компромиссы оказались выше их сил. Византийская элита оказалась разобщенной, усилились ее центробежные настроения, что способствовало еще большему ослаблению идущей к гибели Империи и означало кризис византийской цивилизации.

Ромейские власти располагали профессиональными военными силами, главным образом, наемными, но армия и флот, лишенные финансирования, все более сокращались, а артиллерии было явно недостаточно, чтобы сравниться с иными «пороховыми империями» средневековья, год от года наращивавшими мощь.

К негативным явлениям следует отнести децентрализацию власти и ее растущее бессилие. Этот симптом вылился в формирование системы коллективного управления страной и укрепление позиций олигархической аристократии, феодальной знати при Палеологах. Отсюда рост независимого крупного землевладения, уход его от уплаты налогов, передача проний по наследству, вне зависимости от службы, рост непомерных расходов на уплату дани. Никифор Григора образно отметил по этому поводу, что Ромейская империя напоминала ему «...человека, который, дабы задобрить волков, во многих местах своего тела вскрывал жилы, чтобы удовлетворить хищность этих зверей, напоив их собственной кровью».

Золотая византийская монета с эпохи Комнинов все более обесценивалась и утратила авторитет за пределами Империи. Это вело к росту цен, углублению экономического кризиса, нищете. Если в период раннего средневековья доходы византийского государства составляли не менее 7–8 млн солидов, то есть около 35 тонн золота, а ко второй четверти XI в. по меньшей мере удвоились, то уже при Андронике II Палеологе (1282–1328 гг.) они едва достигали миллиона, причем наполовину обесцененных золотых – иперпиров, то есть всего двух тонн золота.

Однако глубочайшая беда Византии, да и не только ее, а всех обществ идущих по скользкому пути «цивилизации», состояла не в этом обеднении и не в цеплянии за обветшавшие краеугольные традиции прошлого, а в том, что власть все больше отделялась от народа, отказывалась от подлинного обновления и с конца XIII в. перестала издавать правовые нормы, направленные на создание новых структур. Тяжелое экономическое положение, политический, идеологический кризис, падение воинского и гражданского духа находили объяснение у современников в испорченности нравов. Служить означало не больше чем прислуживаться. Гражданский подвиг не стал обязанностью. Бывший член царского совета, критский монах Иосиф Вриенний с печалью записал по этому поводу: «Поскольку ныне добродетель изгоняется и превозносится стремление к пороку, в угоду этому дружба отвергается, взамен же вползает изобилие клеветы. Поскольку каждый брат топчет ноги своего брата, и каждый друг следует дорогой коварства. Поскольку нет ни сострадания, ни сочувствия, растет ненависть и властвует цинизм. Поскольку архонты наши несправедливы, искусные в делах алчны, судьи продажны, посредники лживы, горожане – насмешники, поселяне неразумны, все вместе взятые, мерзки». Общественный долг, патриотизм действительно превращались в пустой звук, вера уходила из сердец, а понятие самопожертвования на благо родины вызывало смех. И когда всем стало все равно, что будет со страной, она окончательно пала в крови и прахе.

Этому способствовала в первую очередь крайне неблагоприятно складывавшаяся в последние три столетия международная обстановка (карта 7). Именно она сыграла определяющую роль в прекращении существования в целом все же жизнеспособного, с большим интеллектуальным запасом, способного к перестройке государства. С Востока на ромеев неумолимо давили сначала сельджуки, а затем турки-османы, темп нашествий которых все более нарастал и которым провидением было предначертано стать могильщиками древней Империи, оказавшейся в упадке. Византии в отдельные годы приходилось вести борьбу на несколько фронтов. Уже к середине XIV в. разрушения приняли катастрофический характер, некогда цветущие византийские сельскохозяйственные угодья превращались в пустыню. Вражеские нашествия становились сквозными, через всю территорию Империи, а затем началось неотвратимое планомерное завоевание европейских владений ромеев. На ромейской земле установился режим военных оккупантов.

В силу различных причин Византии не удалось получить существенной помощи от православных государств – Руси, Армении и Грузии. Болгарские цари и сербские короли стремились соперничать с ней, грабить ее, но в то же время находились в постоянном противостоянии. Преследуя свои цели, они долгое время не проявляли должного внимания к проникновению и закреплению турок-осман на бывших византийских землях, более того, не единожды неразумно обращались за помощью к османам, пока сами не стали их добычей. Внесли свою пагубную лепту и набеги на Балканы монголо-татар, которые иногда совпадали с болгаро-византийскими войнами. Вообще, постоянные столкновения греков со славянскими державами Балканского полуострова все более ослабляли обе стороны перед лицом гибельной опасности. Знаменитая Столетняя война между Францией и Англией, принявшая характер затяжного международного конфликта, завершилась только в год падения Константинополя и отвлекла крупнейшие страны Европы от деятельного участия в ромейских делах. Короче говоря, надо особо подчеркнуть, что именно внешний фактор оказался решающим для плачевной судьбы Империи.

Церковный раскол, ставший постепенно осознаваться современниками со второй половины XI в., ширился от столетия к столетию и вел ко все большему непониманию и глубокому озлоблению. Все большее подчеркивание национального противостояния «греков» и «латинов» увеличивало пропасть. Примирение с католическим Западом, безусловно, могло бы помочь Византии оправиться. Здесь крылся реальный шанс, который при искреннем желании, умелом подходе и отказе от некоторых устаревших принципов можно было бы использовать на благо ромеям. Но разграбление Константинополя в 1204 г. способствовало росту антилатинских настроений, не желанию сотрудничать с Западом ни по каким вопросам. Да и сам Запад, все более набиравший экономическую и военную мощь, втайне лелеял собственные планы и, по сути дела, безучастно взирал на несчастья обескровленного христианского Востока. Его быстро жиревшие морские города-республики, ослепленные корыстными торговыми интересами, не осознавали, что Византия является единственным бастионом, который защищает их от агресии со стороны мусульман.

Ромеи из творцов истории превратились в заложников обстоятельств и были раздавлены огромной тяжестью отдаленных первопричин, корни которых, будто сорняки, уходили в темную глубь веков и пышным цветом разрослись к XV в. Как следствие, в 1453–1461 гг. под ударами турок-османов остатки былой мировой державы – Византийской империи прекратили свое существование, а эхо насилия над ней отдалось в будущем как метастаз истории.

Великая трагедия, разыгравшаяся на берегах Босфора, произвела не меньшее впечатление, чем в свое время падение древнего Рима. Известие о конечной гибели Константинополя облетело все государства и народы Европы, никого не оставив безучастным. У одних оно вызвало печаль и гнев, у других – злорадство и смех. Но, тем не менее, все ощутили, что значила для них Византия, о границы которой, как о щит, разбилось немало армий жестоких завоевателей. Теперь государства Балкан и западной Европы получили мощного и опасного врага, с которым им приходилось сражаться на суше и на море. Кичливые, пронырливые италийцы лишились своих привилегий на территории бывшей Ромейской империи. Были срыты генуэзские укрепления в Галате, в бухте Золотого Рога, снесены стены, окружавшие колонии латинов в Константинополе.

Самое главное, османы сохранили пристрастие к завоеваниям христианских земель, в 1526 г. захватили отчаянно сопротивлявшуюся Венгрию, через три года впервые осадили Вену, перекрыли пути на Восток, вызвали серьезнейший кризис торговли, вынудили европейских мореплавателей искать замену Средиземноморья и Черноморья в иных морях и океанах. Впрочем, это подтолкнуло к началу эры колоний и складывания мирового рынка.

Падение Константинополя прервало исконные культурные связи Византии с Европой. Вместе с тем началась сильная эмиграция на Запад. В частности, туда уезжали многие греческие ученые и писатели, унося с собой то наследие эллинской культуры, которое столетиями сохранялось в древней Империи. Эти ученые, мыслители, книжники, спасавшиеся от кривой сабли османов в Италии и других государствах Европы, сыграли серьезную прогрессивную роль. Но все это, конечно, не могло идти ни в какое сравнение с тем невосполнимым ущербом, который был нанесен развитию общеевропейской культуры в результате гибели Византии. Падение ее столицы стало общим бедствием для всех христиан, с тоской и грустью оплакивавших случившееся.

Византийская империя прошла длинный, славный и трудный исторический путь, наполненный яркими событиями и трудовыми буднями. Ее выживание в течение боле чем тысячелетия французский византинист Жан-Клод Шейнэ справедливо назвал сияющим подвигом, достойным восхищения. Она создала оригинальную и утонченную цивилизацию средневекового мира, которая могла бы еще многим обогатить человечество. Для многих народов и государств ромеи были наставниками и образцом для подражания. И не случайно, потеряв свою путеводную звезду, православный Восток долго довольствовался ролью прилежного ученика католического Запада, который так и не выполнил свою неоднократно декларируемую миссию спасителя Византии.

* * *

Выдающийся византинист Александр Каждан в одной из своих книг, изданной посмертно, написал следующие много объясняющие слова, которые могут служить своеобразным эпилогом, конечным эпиграфом ко всему рассказанному: «Византия ушла в прошлое. Ее общественные порядки невозвратимы. Но ее памятники уцелели. Они напоминают нам, несомненно, о величии василевсов-самодержцев, но вместе с тем и совсем о другом – о героической борьбе духа против политического униформизма и догматической идеологии. И, может быть, в этом пассивном сопротивлении – человеческое величие византийского искусства, далеко не такого напыщенного и недвижимого, как это может показаться невнимательному наблюдателю».

Византия всегда жила вопреки. Такой она осталась и за гробом, проявив удивительную способность к адаптации. Даже ее прославленный завоеватель, султан Мехмед II рассматривал себя как ромейский император. Он постарался превратить Константинополь в традиционный мусульманский город. С этой целью в нем началось активное строительство, восстановительные работы, основание новых кварталов (махалла). В город организованно возвращали беженцев и целыми семьями заселяли пленников из числа немусульман – христиан, иудеев, обещая им определенные льготы и свободу вероисповедания, то есть демонстрируя возможность сосуществования завоевателей и покоренных. Но особенно быстро росло мусульманское население, уже через два десятка лет составившее больше половины населения города, который превысил к концу XV в. 200 000 человек. Это потребовало переделки церквей в мечети и медресе. Передавая их мусульманам, к зданиям с западного угла добавляли высокие башни-минареты для призыва к молитве Аллаху, а внутри строилось святилище-михраб, для чего использовали главную апсиду храма или вырубали нишу в стене, ориентированную по направлению на священную Мекку. Византийские мозаики и фрески на стенах уничтожали, замазывали. Таким образом, за полтора столетия почти все храмы Константинополя были переделаны, что, впрочем, спасло их для грядущих поколений. К тому же и после передачи в руки мусульман церкви с их местными святынями, например, погребениями, мартириями, нередко продолжали оставаться объектом поклонения для христиан.

Все это не могло не сказаться на образованности и культуре некогда великого народа, заложившего основы европейской цивилизации. Училища и иные учебные заведения были совершенно уничтожены турками и основная масса греков в Османской империи в короткое время пришла в состояние крайнего невежества. Даже греческий язык претерпел искажения и испортился. На территории бывшего государства ромеев утверждались отсталые формы феодализма, принесенные с собой турками. Османское завоевание Византии и других государств Балканского полуострова на целые столетия задержало экономическое и собственное культурное развитие населения этих стран. Результаты этого не заставили себя ждать: не прошло и четырех столетий, как Османская империя, исчерпав свой завоевательный потенциал, стала сдавать позиции перед лицом набиравших силу европейских национальных государств.

После падения «Второго Рима» и уничтожения последних следов Ромейской империи некоторые спасшиеся греческие аристократы, образованные представители торгово-денежной верхушки согласились пойти на службу в турецкое казначейство, переводчиками-драгоманами или были назначены на посты правителей завоеванных османами провинций, например, Армении, Молдовы, Валахии. Кое -кто из них принял . Эти люди сникали презрение прочих константинопольских христиан и получили от соотечественников прозвище «фанариоты». Но куда больше образованных ромеев эмигрировало в адриатический Дубровник, на «перекресток цивилизаций» – эгейский Крит, в западную Европу, стремительно разраставшуюся Московскую Русь. С собой они привезли чудом спасенные во время погрома турками Константинополя древние греческие рукописи и ценные произведения византийского искусства – иконы, ювелирные изделия, иллюстрированные великолепными миниатюрами книги и многое другое. Вывоз с Востока рукописей, исправление старых и появление новых переводов стимулировало издание сочинений греческих авторов. Но главное, византийские ученые и богословы принесли с собой знания, которые они впоследствии передали европейцам. Этот поток мудрости излился на Запад, который таким образом познакомился с неувядающей прелестью античной и ромейской цивилизаций. В XV в. в Европе необычайно возросла тяга к культуре и языку греко-римского мира. Последним ромеям суждено было не только поддержать этот интерес, но и открыть западноевропейским гуманистам сокровища античной философии, римского права, поэзии, литературы, искусства.

Основной поток греческой эмиграции хлынул в Италию, которая, собственно, считается родиной гуманизма и европейского Возрождения. Здесь византийцы пробудили интерес италийцев к античному наследию, стали их учителями и наставниками. Самым мощным бастионом знакомства с античностью стал Флорентийский университет, в котором впервые начали систематически изучать греческий язык, знакомиться с трудами древних мыслителей и писателей.

В этом университете в 1397–1399 гг. грек Мануил Хрисолор занимал профессорскую кафедру, а его лекции по красноречию пользовались огромной популярностью. Один из его слушателей, Леонардо Бруни, перевел с греческого на латинский «Этику» и «Политику» Аристотеля, диалоги Платона и речи Демосфена, драматические пьесы Эсхила. Тем самым, он дал толчок дальнейшей работе в данном направлении.

В XV в. греки Иоанн Аргиропул и Андроник Каллист (из Константинополя) объясняли труды Аристотеля в Падуе и Флоренции. Георгий Трапезунций (с Крита) обучал студентов в Венеции, а затем в Риме; Феодор Газа (из Фессалоники) преподавал в Ферраре, Константин Ласкарис (из Константинополя) – в Милане, а позже в сицилийской Мессине, Димитрий Халкокандил (из Афин) – в Риме, Падуе, Флоренции. Всех их не перечесть.

Одним из аванпостов православия явилась Венеция, поскольку туда из покоренного Константинополя бежали многие представители старшего духовенства, а с изобретением книгопечатания именно в венецианских типографиях стали заказывать книги, требующиеся оставшемуся на землях османов Константинопольскому патриархату. Некоторые из эмигрантов зарабатывали себе на кусок хлеба перепиской греческих книг. Они правили старые переводы и переводили неизвестные Европе греческие античные и средневековые тексты. Византийских ткачей приглашал дальновидный французский король Людовик XI (1461–1483 гг.) для первых французских мануфактур. Искусных ромейских зодчих нанимали самые могущественные феодалы западной и восточной Европы для строительства дворцов и храмов. Впрочем, далеко не все беглецы смогли найти себе занятие на чужбине, многие из них нуждались, жили впроголодь, предаваясь ностальгии по утраченному отечеству.

Ну а духовный стержень – византийская ? Она потеряла большую часть своих земельных владений и богатств, ее духовенство должно было платить подать, но оно не утратило свое влияние после турецкого завоевания Константинополя. Патриарх сумел убедить султана признать его власть над всеми православными христианами, живущими на завоеванных османами территориях, и позволить ему организовать школу в Константинопольском патриархате, где будут преподавать византийское богословие, а значит, говорить и писать по-гречески. Таким образом, Вселенский Патриарх в Константинополе стал играть важную роль в сохранении христианства и остатков ромейской культуры на территории, подконтрольной османам, хотя это сопровождалось стремлением самого Патриарха к уничтожению местных Церквей. К тому же точно также, как Церковь доказывала превосходство своей догмы, унижая иудаизм, так и ислам в свою очередь стал утверждать свое собственное превосходство, унижая Церковь. Новые храмы теперь запрещалось возводить, также как восстанавливать старые. Христиане должны были скрывать свое богослужение от глаз мусульман, особенно в главные праздники.

Поэтому политический центр православия переместился на северо-восток, в Русь, где быстро набирало силу Московское государство. Уже до этого великий князь Василий II первым из Московских князей заявил о притязаниях Руси на преемственность от Византии. В 1472 г. его сын, Иван III, закрепил этот переход, вступив в брак с бедствующей племянницей последнего византийского василевса, дочкой деспота Фомы Палеолога, Зоей Палеологиней (около 1456–1503 гг.), после венчания принявшей имя Софья. Хитрая и властолюбивая, необыкновенно тучная «деспина», привезшая с собой множество книг, оказала большое влияние на двор князя и на него самого, родила сына Василия, отца прославленного Ивана Грозного, официально принявшего римский титул цезаря – царя. Династический знак Палелогов – византийский двухглавый орел – стал гербом Московского государства, притязавшего на название «Третий Рим». Царская Россия надолго унаследовала духовное наследие Византии, ее веру, идеалы, имперские идеи всеединства, идеи универсальной государственности, которые завладели страной на подсознательном уровне.

Впрочем, у греков оставались такие укрепленные монастыри как Св. Екатерины на Синае или Великая Лавра Св. Саввы в Палестине. Наконец, они нашли прибежище и в могущественных монастырях, скитах Афона (на скалистых склонах Святой Горы), на одном из полуостровов приморской гористой Халкидики в Македонии, открыв новую страницу византийской культуры, которая еще многие столетия духовно питала все православные народы. Афону удалось убедить султана признать часть своих владений как неотчуждаемую собственность. Благодаря этому было обеспечено выживание Святой Горы. Она получила особое, международное значение для тех, кто оказался под турецким игом. Православные греки, грузины, сербы, болгары видели в Афоне символ грядущего освобождения. В тяжелых условиях мусульманского владычества они получали оттуда все необходимое для поддержания христианского благочестия – священнослужителей, духовных учителей, книги, иконы, святые реликвии. На Афон посылали угнетенные народы и своих лучших сынов для усвоения знаний, подпитывавших и укреплявших веру и культуру. Любой искавший здесь уединения, если только он не был женщиной, мог рассчитывать по крайней мере на три дня бесплатного гостеприимства.

Источником духовности служил Афон и для Руси. На Св. Горе она имела свой большой монастырь – руссика и ряд скитов, где всегда находилось немало искателей духовности. Возвращаясь на родину, они привозили с собой лучшие традиции византийской культуры. Тесные контакты Православной Церкви с Афоном сохранялись вплоть до начала XX в. и возрождаются ныне.

Падение Константинополя не означало гибели византийской цивилизации. Она продолжала жить в культуре различных стран и народов Европы. Без преувеличения можно сказать, что во многом, благодаря ромеям, Европа приобрела свой современный облик и в ее «душе» есть и частицы навсегда угасшей Византии

Уже вскоре после разгрома византийской столицы, ее обесчещения, в среде греков появились надежды на возрождение и возвращение утраченного. Одна из легенд гласила, что священники, которые в день завоевания совершали утреннюю службу у главного алтаря Св. Софии, не были убиты турками, а, захватив Святые Дары, скрылись в стене великого храма. Если приложить ухо к ней, можно услышать издалека идущее пение. Эта стена откроется в тот день, когда Константинополь снова станет христианским городом, а прерванная утром злосчастного вторника, 29 мая 1453 г. служба возобновится. Другое пророчество утверждает, что славный император Константин XI не погиб в битве, а скрылся в каком-то подземелье, где он то ли спит, то ли превратился в мрамор и ждет своего часа. Также существовала легенда об ангеле, который сойдет с небес около колонны Константина Великого и укажет на незнакомца, который сидит под колонной, а тот в свою очередь с Божией помощью выгонит завоевателей прочь. Все это должно произойти тогда, кода Бог решит, что Константинополь, Империя и Св. София должны вернуться грекам. Поэтому это ожидание приобрело мощный религиозный контекст и окрасилось непоколебимой верой в Бога, который покарал за грехи своих рабов, а потом вознаградит их своей небывалой милостью.

Со всех точек зрения Константинополь остался таким же важным для коллективного представления греков, как Иерусалим для евреев. Даже в конце XVIII в. оставались очень популярными пророчества, которые появились в среде греческой диаспоры на Сицилии и в Италии между 1279 и 1555 гг. и приписывались василевсу Льву VI Мудрому. Они предсказывали как падение, так и последующее возвращение Великого Города, временами вызывая значительные мессианские ожидания. Это же отразила народная литература XV-XVIII вв. в виде песен-плачей и поэтических пророчеств, которые выражали надежду на близкий конец «царства Исмаила» и торжественное пришествие «царства Христа», в котором греки, разбросанные по разным государствам, угнетаемые разными правителями, получат обещанного «одного пастыря и одно стадо». Большие надежды возлагались на войну 1768–1774 гг. между Россией и османами, прежде всего в контексте легенды о светловолосом народе с севера, который принесет грекам освобождение. К тому же время войны совпало с одним из наиболее влиятельных пророчеств Льва Мудрого о том, что возвращение Святого Города произойдет через 320 лет после его падения. Даже когда эти пророчества не сбылись, мессианские ожидания не утратили своей остроты.

Византийско-православная тема стала в центре греческой национальной Великой идеи с конечной целью отвоевания Константинополя и всех греческих территорий ради триумфа греческой нации над варварами-завоевателями. В результате Афины и рожденное греческое государство рассматривались как временное образование, точка отсчета в великом марше во имя неотомщенных братьев, которые до сих пор страдают от ненавистного турецкого ярма. Таким образом, эти идеи подпитывали радикальный греческий национализм, который в ХХ в. столкнулся с турецким национализмом. Молодое турецкое государство переименовало в 1930 г. город в Стамбул и пыталось избавиться от остатков греческого населения города, сначала за счет принудительного обмена населением, потом наложением непомерных налогов во время войны. Наконец, погромы весны 1955 г. оставили в городе Вселенского Патриарха с небольшой группой соотечественников. Мечты о возвращении Константинополя ушли в прошлое. Тем не менее эта тема вместе с другими нереализованными чаяниями появлялась в средствах массовой информации в наиболее конфликтные моменты – столкновений на Кипре, претензий относительно морского шельфа и воздушного пространства.

Травма коллективной памяти греков проявляется и ныне в целой череде проблем греко-турецких отношений, и даже в греческих дорожных знаках, которые упрямо указывают направление на Константинополь, а не на Стамбул. И едва ли эту травму будет способно изгладить вступление Турции в Евросоюз. Ведь до сих пор на турецком флаге изображен не полумесяц, а луна в ущербе, в своей последней четверти, какой она была, когда Константинополь окончательно пал. Призрак «убиенной Византии» не прекращает свои стенания уже пять с половиной столетий, являясь вновь и вновь, а вторник во всем греческом мире продолжают считать самым несчастливым днем недели. Вглянись же в этот печальный призрак. Покоясь на каменной груди вечности, он ждет теперь только тебя – только тебя!

Задания для самостоятельной работы:

1 . Выделите основные причины и основные последствия падения Византии. Что сближает их с ситуацией переворотов, которые переживали иные известные вам империи?

2 . Когда, по каким причинам и при каких обстоятельствах Византия свернула с пути, по какому шло развитие остальной Европы и было ли необходимо возвращение на этот путь?

3 . Почему в Византии не сложились буржуазные государственные элементы и могли ли они спасти страну?

4 . Был ли Запад врагом Византии, и что она сделала для разрушения враждебных стереотипов в отношении себя?

5 . Какова роль балканских соседей в истории Византии и в ее гибели?

6 . Почему Византия погибла в то время, когда западноевропейские страны находились на подъеме?

7 . Какую роль играла Византия в средневековом мире и почему ее существование можно назвать подвигом?

8 . Известны ли вам империи, которые просуществовали столь же долго как Византия? Что принесло с собой османское завоевание Византии?

9 . Как в Турции называли завоеванных христиан?

10 . Чем можно объяснить появление тех, кого называли фанариоты?

11 . Какова судьба византийского наследия?

12 . Как вы думаете, почему именно в Италию направился наибольший поток греческих эмигрантов? Чем они там занимались?

13 . Какую роль сыграли ромейские эрудиты в развитии гуманистического движения?

14 . В чем после падения Константинополя выразились сила и слабость Константинопольского (Вселенского) патриарха?

15 . Как смотрели православные народы на Византию?

16 . Почему именно Русь стала новым политико-религиозным центром православия после падения Ромейской империи?

17 . Назовите основные монастырские центры, оставшиеся у греков. Поищите, в какие столетия уходит отсчет их истории?

18 . Как вы полагаете, почему именно Афон долгое время оставался очагом византийской культуры? Какое значение он имел и имеет для православного мира?

19 . На что указывают греческие националистические пророчества и легенды в отношении Константинополя? Знаете ли вы что-то подобное для других стран и эпох?

Византийская империя в середине XII века всеми силами отбивалась от нашествия турок и нападений венецианского флота, неся при этом огромные людские и материальные потери. Падение Византийской империи ускорилось с началом крестовых походов.

Кризис Византийской империи

Крестовые походы против Византии ускорили её распад.После взятия крестоносцами Константинополя в 1204 году, Византия была поделена на три независимых друг от друга государства-Эпирскую, Никейскую и Латинские империи.

Латинская империя со столицей Константинополем просуществовала до 1261 года. Осев в Константинополе, вчерашние крестоносцы, основную массу которых составляли французы и генуэзцы, продолжали и дальше вести себя как захватчики. Они глумились над святынями православия и уничтожали предметы искусства. Кроме насаждения католицизма иноземцы обложили и так обедневшее население непомерными налогами. Православие стало объединяющей силой против захватчиков насаждавших свои порядки.

Рис. 1. Богоматерь у Распятия. Мозаика в церкви Успения в Дафни. Византия 1100г..

Правление Палеологов

Император Никеи Михаил Палеолог был ставленником аристократической знати. Ему удалось создать хорошо обученную маневренную никейскую армию и овладеть Константинополем.

• 25 июля 1261 года войска Михаила VIII взяли Константинополь.
  Очистив город от крестоносцев, Михаил был венчан на императорство Византии в соборе Святой Софии. Михаил VIII пытался стравить между собой двух грозных соперников-Геную и Венецию, хотя позднее был вынужден отдать все привилегии в пользу последней. Несомненным успехом дипломатической игры Михаила Палеолога стало заключение унии с папой в 1274 году. В результате унии удалось предотвратить очередной крестовый поход латинян на Византию во главе с герцогом Анжуйским. Однако уния вызввала волну недовольства во всех слоях населения. Несмотря на то что император взял курс на реставрацию старого социально-экономического строя, он смог лишь отсрочить надвигающийся закат Византийской империи.
• 1282-1328 гг. Период правления Андроника II.
  Этот император начал своё правление упразднением унии с Католической Церковью. Годы правления Андроника II отмечены неудачными войнами против турок и дальнейшей монополизацией торговли венецианцами.
• В 1326 году Андроником II были предприняты попытки возобновить отношения между Римом и Константинополем ,
  однако переговоры зашли в тупик из-за вмешательства патриарха Исайи.
• В мае 1328 года в ходе очередных междоусобных войн Андроник III, внук Андроника II штурмом взял Константинополь.
  В годы царствования Андроника III внутренней и внешней политикой ведал Иоанн Кантанкузин. Именно с ведома Иоанна начал возрождаться военный флот Византии. С помощью флота и высадки десанта византийцами были отвоёваны острова Хиос, Лесбос и Фокиды. Это был последний успех византийских войск.
• 1355 год. Полновластным правителем Византии стал Иоанн Палеолог V.
  При этом императоре был потерян Галлиополий, а в 1361 году под ударами турок-османов пал Адрианополь, который затем стал центром концентрации турецких войск.
• 1376 год.
  Турецкие султаны стали открыто вмешиваться во внутреннюю политику Византии. Например, с помощью турецкого султана византийский трон занял Андроник IV.
• 1341-1425гг. Правление Мануила II.
  Византийский император постоянно ездил на паломничество в Рим и искал помощи Запада. Не найдя в очередной раз союзников в лице Запада, Мануил II был вынужден признать себя вассалом Османской Турции. и пойти на унизительный мир с турками.
• 5 июня 1439 года. Новым императором Иоанном VIII Палеологом была подписана новая уния с Католической Церковью.
  Согласно договору, Западная Европа обязывалась оказывать военную помощь Византии. Как и его предшественники, Иоанн предпринимал отчаянные попытки пойти на унизительные уступки ради заключения унии с папой. Русская Православная Церковь новой унии не признала.
• 1444 год. Поражение крестоносцев под Варной.
  Не до конца укомплектованное войско крестоносцев, частично состоявшее из поляков и большей частью из венгров попало в засаду и было полностью вырезано турками-османами.
• 1405-29 мая 1453 год.
  Правление последнего императора Византии Константина XI Палеолога Драгаша.

Рис. 2. Карта Византийской и Трапезундской империй 1453 год.

Османская империя давно стремилась к захвату Византии. К началу правления Константина XI у Византии оставался лишь Константинополь, несколько островов в Эгейском море и Морея.

ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой

После оккупации Венгрии турецкие войска под руководством Мехмеда II вплотную приблизились к воротам Константинополя. Все подходы к городу были взяты под контроль турецкими войсками, все транспортные морские пути перекрыты. В апреле 1453 года началась осада Константинополя. 29 мая 1453 года город пал, а сам Константин XI Палеолог погиб, сражаясь с турками в уличном бою.

Рис. 3. Вступление Мехмеда II в Константинополь.

29 мая 1453 года историками принято считать датой гибели Византийской империи.

Западную Европу ошеломило падение центра Православия под ударами турецких янычар. Вместе с тем ни одна Западная держава толком не оказала помощи Византии. Предательская политика западноевропейских стран обрекло страну на гибель.

Причины падения Византийской империи

Экономические и политические причины падения Византии были взаимосвязаны между собой:

• Огромные финансовые затраты на содержание наёмной армии и флота. Эти затраты били по карману и без того обнищавшего и разорившегося населения.
• Монополизация торговли генуэзцами и венецианцами вызывало разорение венецианских купцов и способствовало упадку экономики.
• Центральная структура власти была крайне нестабильна из-за постоянных междоусобных войн, в которые, к тому же вмешивался султан.
• Погрязший во взятках аппарат чиновников.
• Полнейшее безразличие верховной власти к судьбам своих сограждан.
• С конца XIII века Византия вела непрекращающиеся оборонительные войны, которые вконец обескровили государство.
• Окончательно подкосили Византию войны с крестоносцами в XIII веке.
• Отсутствие надёжных союзников не могло не сказаться на падении государства.

Не последнюю роль в падении Византийской империи сыграла предательская политика крупных феодалов, а также проникновение иноземцев во все культурные сферы уклада жизни страны. К этому стоит добавить и внутренний раскол в обществе, и неверие различных слоёв общества правителям страны, и в победу над многочисленными внешними врагами. Неслучайно многие крупные города Византии сдавались без боя туркам.

Что мы узнали?

Византия была страной, обречённой на исчезновение в силу многих обстоятельств, страной, неспособной на перемены, с насквозь прогнившим чиновничьим аппаратом, да к тому же окружённой внешними врагами со всех сторон. Из описываемых событий в статье можно кратко узнать не только хронологию распада Византийской империи до её полного поглощения Турецкой империей, но и причины исчезновения этого государства.

Тест по теме

Оценка доклада

Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 175.

Фильм архимандрита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Византийский урок» поднял вопрос об историческом наследии Византии и его значении для современной России. Правомочность постановки этого вопроса признавали многие участники дискуссии, разгоревшейся в СМИ по поводу фильма, в том числе и его противники. Помимо исторических резонов обратиться к теме византийского наследия есть и духовный, поскольку мы, русские, и единоверные нам народы, проживающие бок о бок с нами, являемся участниками того же духовного Завета с Богом, в котором пребывали византийцы. Приняв от них Православие, мы влились в Церковь и стали народом Нового Завета.

А Завет с Богом, как и любой договор, предполагает определенные условия и ответственность за их нарушение. То и другое описано в книге Завета - Библии. И там, в частности, сказано: «Если… будешь слушать гласа Господа Бога твоего, тщательно исполнять все заповеди Его, которые заповедую тебе сегодня, то Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли… Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его, которые я заповедую тебе сегодня, то придут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя» (Втор. 28: 1, 15).

Фильм указал на причины заката и падения Византийской империи, но, разумеется, ни формат, ни жанр фильма не позволяли о многом говорить подробно. Развивая затронутую в фильме важную тему, обратим внимание на некоторые подробности тех событий.

Раздробление территории Византийской империи

Когда в 1204 году крестоносцы захватили Константинополь и ряд других городов, образовав Латинскую империю, Византия распалась на несколько самостоятельных государств - Никейскую империю, Трапезундскую империю и Эпирский деспотат. На протяжении XIII века эти государства воевали как с католиками и с турками, так и, к сожалению, между собой. Никейскому императору Михаилу VIII удалось вернуть Константинополь, Фессалоники, а позднее его преемником были присоединены и территории Эпирского деспотата. Но Трапезундская империя продолжала оставаться независимым государством, являя собой печальное свидетельство развала древней Византии. Один народ с одной верой, языком и историей был разделен на два государства, каждое из которых, естественно, было слабее, чем единое, оставшееся в прошлом.

Раздробление продолжалось и дальше. Во второй половине XIV века Константинополь с его ближайшими владениями был окружен землями, принадлежавшими уже туркам, и мог лишь с трудом поддерживать морем сношения с территориями, составлявшими пока еще часть Византии, а именно с Фессалоникой, Фессалией и Морейским деспотатом, которые жили поэтому порою почти независимой от центра жизнью, словно бы самостоятельные государственные образования. Формально единство империи обеспечивало только то обстоятельство, что во главе такого нового государственного образования стоял один из членов императорской семьи. Так, в конце XIV века Фессалоники получили в качестве деспота одного из сыновей Иоанна V. Морейский деспотат также управлялся сыновьями или братьями императора.

Смуты и восстания

В последнее столетие существования Византии поляризация общества на бедных и богатых достигла своего пика. Сельское хозяйство, прежде всегда составлявшее реальную основу экономического благополучия империи, пришло в упадок. Многие плодородные провинции были утрачены под натиском турок, остальные разорились из-за почти непрекращающихся гражданских войн и неразумных действий центра.

Иоанн Кантакузин, писал, что упадок Пелопоннеса объясняется не вторжением турок или латинян, но внутренней борьбой, которая сделала из «Пелопоннеса бо льшую пустыню, чем Скифия». Разоренные крестьяне оказались во власти хозяев. И если сначала этими хозяевами - крупными землевладельцами - были греки, то после каталонских опустошений в начале XIV века и вторжений албанцев крупными земельными собственниками, например в Фессалии, стали албанцы.

Будучи угнетены всемогущими хозяевами, деревенские жители испытывали большие бедствия. Крестьянство было разорено и озлоблено. Народные восстания и ненависть бедных к богатым раздирали не только провинции, но и основные города империи. Во время восстания 1328 года константинопольская толпа разорила прекрасный дворец Феодора Метохита. А в 1341 году поднялась целая революционная волна, сначала в Адрианополе, а потом и в других городах империи.

Самым крупным восстанием было фессалоникийское: тамошние «зилоты»-революционеры в 1342 году учинили кровавое избиение знати, разграбили богатые дома и учредили как бы республиканское управление. Только в 1349 году соединенными усилиями Иоанна V и Иоанна VI Кантакузина удалось восстановить контроль империи над вторым по значимости городом.

Экономическая несамостоятельность

О переходе византийской торговли под контроль западноевропейцев в фильме сказано достаточно. Действительно, в Константинополе, который продолжал оставаться центром торговли, можно было встретить торговцев разных национальностей. Так, Франческо Бальдуччи Пеголотти, писатель начала XIV века, упоминает генуэзцев, венецианцев, пизанцев, флорентинцев, провансальцев, каталонцев, анконцев, сицилийцев и «всех прочих иностранцев».

Собственно империя утратила контроль над своей торговлей. Она полностью перешла в руки западных торговцев, в основном венецианцев и генуэзцев, в чуть меньшей мере пизанцев, флорентинцев и других. Генуэзцы были свободны от налогов, они могли организовывать фактории и колонии не только на островах Эгейского моря и в Малой Азии, но также на берегах Черного моря.

Венецианцы также были свободны от торговых налогов, и постоянное политическое и экономическое соперничество между двумя могущественными республиками - Генуей и Венецией - иногда приводило к ожесточенным военным столкновениям на византийской территории.

Экономическая зависимость династии Палеологов от богатых и сильных западных республик и городов была полной. В экономическом отношении Палеологи империю не контролировали.

Финансовые силы и возможности страны, в корне подорванные латинским хозяйствованием, окончательно истощились в это время. Налоги из опустошенных провинций не поступали. Все денежные запасы были истрачены, императорские драгоценности проданы, солдат кормить было нечем, нищета царила повсюду. Западные путешественники, посещавшие столицу империи, описывали запустение и ветхость многих древних храмов и дворцов. После удара, нанесенного в 1204 году, город уже не смог восстановиться.

Историк XIV века Никифор Григора, описывая свадебные торжества по случаю брака Иоанна V, сообщал: «В те времена дворец был охвачен такою бедностью, что в нем не было ни одной чаши из золота или серебра, некоторые из них были из олова, все же прочие глиняные… я уже оставляю в стороне, что царские венцы и одеяния на том празднестве имели, по большей части, лишь вид золота и драгоценных камней. [На самом деле] они были из кожи и были лишь позолочены, как делают иногда кожевники, частью из стекла, отсвечивавшего различными цветами. Кое-где, лишь изредка, были драгоценные камни, имевшие настоящую прелесть, и блеск жемчугов, который не обманывает глаз. До такой степени упали, совершенно погасли и погибли древнее благоденствие и блеск Ромейской державы, так что я не без стыда могу изложить вам рассказ об этом».

Немногочисленные собственно византийские богачи не спешили делиться своими средствами не только тогда, когда дело касалось нужд империи, но даже и для укрепления оборонительных сооружений их собственных городов. В 1420-х годах император Иоанн VIII вынужден был уговаривать горожан собрать пожертвования на укрепление стен и башен Константинополя: собственных средств у казны не хватало, а обязать сделать сбор уже недоставало власти. Незадолго до падения города в 1453 году ввиду очевидного уже нападения турок император Константин XI снова обращался с той же просьбой о финансировании обороны, однако богачи ответили отказом. Разумеется, после захвата города все они вынуждены были отдать свои «сбереженные» сокровища туркам, причем их глупая жадность вызвала презрение даже у самого султана-завоевателя Мухаммеда II.

Влияние Запада

Об этом в фильме сказано немало, а в последовавшей затем дискуссии - столько, что, если собрать все сказанное, получится весьма увесистый том. Но говорившие в основном сосредотачивались на социально-политических аспектах, тогда как был еще и религиозный.

В XIV столетии в Византии появляется большое количество произведений, переведенных с латыни на греческий. К сожалению, распространение западной переводной литературы не преминуло негативно сказаться на верности Православию многих византийских интеллектуалов. Например, Димитрий Кидонис, служивший высшим чиновником у императоров Иоанна Кантакузина (1347-1354) и Иоанна V Палеолога (1354-1391), переводя и способствуя распространению трудов Фомы Аквинского, в конце концов сам обратился в католичество.

Под влиянием сочинений Фомы Аквинского возникло целое движение «филокатоликов»: кроме братьев Кидонисов, можно назвать Никифора Григору, Мануила Калеку, братьев Андрея и Максима Хрисовергов, митрополита Виссариона Никейского. Некоторые даже писали сочинения в защиту схоластического богословия.

И держалось это увлечение отнюдь не только на переводах. Еще с XIII века в Константинополе обосновался орден доминиканцев, который пропагандировал латинское учение посредством полемических сочинений против православных, таких как, например, Contra errores Graecorum. Иногда их использовали и как вспомогательные тексты для изучения греками латинского языка.

Конечно, знакомство с римо-католическими текстами позволило и православным богословам повысить уровень своей полемики. Среди представителей святоотеческо-богословского течения можно упомянуть святого Каллиста Ангеликуда, Иосифа Вриенния, Нила Кавасилу, святых Эфесского и Георгия Схолария. Но государство их не слишком поддерживало, скорее - наоборот.

Хотя предыдущая попытка византийцев прибегнуть к помощи католиков (при императорах династии Ангелов, когда в 1204 году Константинополь был захвачен и разграблен крестоносцами) имела весьма печальные последствия, в последнее столетие существования Византии многие вновь стали возлагать надежды на союз с латинянами, ради которого были готовы даже предать Православие.

Например, в 1369 году Иоанн V явился в Рим, принял католичество и присягнул на верность папе Римскому, но напрасно: гибнущей империи не слишком помогали и посылаемая помощь была не пропорциональна угрозе.

Наиболее крайним выражением этого движения в сторону Запада стало заключение унии на Ферраро-Флорентийском Соборе 1438-1439 годов.

Хотя император Мануил II на смертном одре завещал своему сыну и наследнику Иоанну VIII не возлагать больших надежд на унию, говоря, что примирение между греками и латинянами невозможно, сын не послушал отца и решил любой ценой добиваться унии с Римом.

Римский папа Евгений IV охотно принял эту идею, пригласив православных провести Собор в Ферраре и пообещав полностью оплатить их расходы. Это было выгодно Римскому папе для упрочнения своих внутренних позиций, ибо в то время в Римской Церкви был раскол: архиереи, не признающие Евгения, собрались на Базельский Собор. Справедливо замечает один латинский историк, говоря: «Насмеялся Восток безумию латинян, которые, будучи во взаимном расхождении, искали объединения других».

Самой яркой фигурой, отстаивавшей Православие на Соборе, стал святитель Марк Эфесский, имевший полномочия представлять патриархов Александрийского и Антиохийского.

24 ноября 1437 года греческая делегация, в которую входили Константинопольский патриарх Иосиф и 22 епископа и которую возглавлял император Иоанн Палеолог, отбыла в Италию. Византийцы искренне верили, что на Соборе удастся заключить единение на основе православного учения. Перед отправлением патриарх сказал, что они ничего не уступят из тех традиций Святой Церкви, которые приняли, и готовы, если надо, и умереть за них, ибо что может быть славнее мученического венца? Заключил он свою речь словами: «Пойдем - и возвратимся. Пойдем с опасностью; возвратимся с победой и трофеями!»

Однако получилось все совсем не так. Обсуждение началось с вопроса о чистилище, по которому, по мнению императора, не составит труда достигнуть согласия. Но разгоревшаяся полемика показала как принципиальное различие учений православных и католиков, так и нежелание католиков хоть в чем-либо поступиться своими взглядами. Это еще яснее стало при обсуждении вопроса о filioque. Вскоре не оставалось сомнений в том, что католики стремятся подчинить себе Православную Церковь. Было понятно, что на это согласен и император, не без внутренних борений решившийся пожертвовать Православием ради интересов империи. Святитель Марк Эфесский остался единственным защитником веры, в конце концов император и вовсе повелел арестовать его.

Уния была подписана всеми, кроме святителя Марка, который так писал о свершившемся: «Мы просили их придти к доброму тому соглашению, которое мы имели раньше в отношении нас самих и наших отцев, когда не было между нами раскола. Говорить это, казалось, петь глухим ушам, или кипятить камень, или сеять на камне, или писать на воде, или другое подобное, что говорится в пословицах в отношении невозможного».

Подписание унии, однако, не принесло большой пользы империи. Зато добавило раздору в византийское общество. Восточные патриархи и Русская митрополия прекратили общение с константинопольскими униатскими патриархами и осудили унию как ересь. Народ отверг унию, и на униатские богослужения в Святой Софии никто не ходил. Императору с трудом удалось найти кандидата на престол константинопольского патриарха, патриарха-униата бойкотировали почти все клирики. Святитель Марк Эфесский был лишен сана, однако народ именно его считал главным выразителем Православия.

В 1440 году папа Евгений провозгласил-таки крестовый поход против турок. Он смог собрать армию, состоявшую главным образом из венгров, которая в 1444 году переправилась через Дунай. Однако султану Мураду удалось разгромить силы крестоносцев под Варной, на берегу Черного моря.

Утверждение унии для Византии не принесло ничего, кроме разделения в обществе, падения авторитета императора в народе и смуты. В Константинополь прибыли военные послы из Италии, которым император доверил возглавлять оборону осажденного города. Но народ не желал служить латинским генералам, и более того, не желал защищать императора - предателя православной веры.

И в 1453 году латинский Запад не оказал существенной помощи погибающему Константинополю, а несколько тысяч генуэзцев и венецианцев сражались здесь не по благословению папы, а по собственному выбору, защищая свои коммерческие интересы и свое имущество.

Упадок нравов, увлечение язычеством, отступничество от Православия

Одной из главных причин постигших Византию бедствий сами греки - те немногие подлинно духовные лица того времени - называли чудовищное падение нравов в обществе.

Вот как описывает его один анонимный автор последнего столетия империи: «Большая часть из нас не знает, что значит быть христианином, а если и знают, не спешат жить сообразно с этим; священники наши, как и прочий народ, еще до брака вступают в связи с их будущими женами; за подарок духовные отцы прощают грехи и допускают до причастия; монахи, хвалящиеся девственностью, без стыда живут вместе с монахинями; имя врага Креста (диавола) не сходит у нас с языка: им мы обзываем друг друга; мы даем какую угодно клятву и ежечасно нарушаем ее; мы оскорбляем, как не делают того и нечестивцы, православную веру, закон, святое; за деньги мы отдаем своих малолетних дочерей на растление; гадаем на иконах, по встречам людей, по крику птиц, по карканью ворон; празднуем календы, носим мартовские амулеты, вопрошаем о будущем, прыгаем через зажженный костер; носим талисманы на шее и ворожим на зернах. Добродетель все больше и больше исчезает, а грех все усиливается. Наши власти несправедливы, чиновники корыстолюбивы, судьи подкупны, все безнравственны, девы хуже блудниц, священники невоздержны».

Это время особенно характеризуется развратом и даже культом разврата в обществе. Тогда «в Византии было множество публичных домов и большой наплыв женщин легкого поведения». Более того, богатые византийцы развешивали по стенам своих жилищ непристойные картины.

Другая черта - массовое пьянство. Патриарх Иоанн Калека (XIV в.), обращая внимание клира на распространение среди константинопольцев различных пороков, навлекающих гнев Божий, особенно упоминает о распространении пьянства в столице.

Наконец, в это время среди православного в прошлом народа как никогда распространяются оккультизм, суеверия, кощунства и религиозное невежество. Византийцы любили гадать, и гадали они на всем. Особенно популярны были гадания на предметах наиболее священных. Ворожеи «сидели у церквей и у святых икон и объявляли, что от них можно узнать будущее, как будто имели они дух Пифона». Кроме того, в Византии было бесчисленное множество гадателей, считавших себя волхвами и магами в строгом смысле этих слов.

Отступничество от Православия и образом жизни, и уклонением в язычество имело место не только в среде простого народа, но и среди ученейших людей того времени.

Нужно сказать, что, несмотря на общий экономический и политический упадок Византии в последнее столетие своего существования, гибнущее государство XIV и XV веков являлось центром живой и высокой культуры - умственной и художественной. Константинопольские школы процветали, и молодые люди приезжали туда учиться не только из далеких греческих областей, но даже из других стран. Энеа Сильвио Пикколомини, будущий папа Пий II, писал впоследствии, что в дни его юности любой итальянец, претендующий на то, чтобы называться ученым, должен был повсюду утверждать, что учился в Константинополе. Последнее столетие Византии было золотым веком для науки, искусства и литературы в Константинополе, Фессалонике и Мистре. Словно бы накануне всеобщего падения вся Эллада собирала умственную энергию, чтобы засветиться последним блеском.

Однако величайшие ученые того времени открыто возвращались к древнегреческому язычеству. Крупнейший ученый начала XV века Гемист Плифон стремился сконструировать новую, универсальную религиозную систему, которая противостояла бы существующим монотеистическим вероисповеданиям (прежде всего христианству) и в своих важнейших чертах совпадала бы с греко-римским язычеством. В его религиозно-политической утопии «Законы» предусматривались богослужения Зевсу и другим божествам греческого пантеона, в своих сочинениях он не упускал случая сделать нападки на христианство, вел борьбу против духовенства и в особенности против монашества, утверждал, что в будущем все христиане обратятся в язычество.

Своими идеями он заражал и учеников. О том, каким духом они были проникнуты, говорит тот факт, что, когда Плифон умер, его почитатель Виссарион, митрополит Никейский, а впоследствии папский кардинал, написал письмо к его детям, в котором говорил: «Дошло до меня, что общий наш отец и учитель, оставив все земное, переселился на небо в светлую страну, чтобы с Олимпийскими богами участвовать в таинственной пляске» (то есть вакханалиях).

Церковь в лице своих лучших представителей пыталась бороться с этим. В частности, было провозглашено суровое предупреждение, возглашавшееся в церквях каждый год: «Изучающим языческие науки, и не ради одной лишь образованности в них упражняющимся, но и мнения их суетные приемлющим, - анафема!»

Однако тогдашняя интеллигенция мало считалась с мнением Церкви. Тот же Плифон пользовался поддержкой и покровительством императора.

Итак, язычество и суеверия весьма распространились в то время как среди простого народа, так и среди образованных людей, еще более усугубляя греховный образ жизни общества.

Никифор Григора так свидетельствует об этом: «С течением времени исчезли добрые обычаи, которые словно погрузились на дно морское; и вот души всего христианского мира блуждают точно по какой-нибудь непроходимой и безводной пустыне. Люди впали в бессмысленное состояние, и не стало человека, который мог бы сам решить, что полезно и какими признаками отличается благочестие от нечестия… Общество перестало бояться Бога и стыдиться людей».

Подвижник и богослов Иосиф Вриенний (1350-1432), ученик святого Григория Паламы, учитель святителя Марка Эфесского и друг святителя Фотия, митрополита Московского, будучи в то время в Константинополе, регулярно проповедовал в дворцовой церкви Христа Спасителя императору, его окружению, советникам и тысячам людей. Его позже спрашивали: «Рады ли вы тому, что тысячи людей слушают ваши проповеди?» Он ответил: «Они могут слушать, но не оставляют свои грехи и не раскаиваются. Они приходят сюда для развлечения. Из-за этого я возвращаюсь в свою келью, чтобы оплакивать мои грехи и грехи народа, ибо город станет турецким».

Великий дука Нотарас тогда сказал: «В Ветхом Завете написано, что, даже если город имеет пять праведников, Бог не будет уничтожать его. Разве мы не нашли бы двадцать или даже десять человек в нашей империи, из всех тысяч монахов, монахинь и духовенства, чтобы сдержать гнев Божий?» На что Иосиф ответил: «К сожалению, нет даже пяти».

Дука возразил, но Иосиф продолжил: «Император виновен в несправедливых законах империи. Патриарх виновен в рукоположении многих недостойных людей. Воины виновны во всех незаконных действиях, насилиях, грабежах, совершаемых армией везде, куда бы они ни пошли. Родители и учителя виновны в дурных примерах, которые они устанавливают для своих детей. Итак, каждый непосредственно или косвенно ответственен за зло, которое существует в империи».

Именно поэтому Иосиф Вриенний предупреждал современников: «Когда увидите карающий перст Божий, не удивляйтесь, за что и почему он приближается. Лучше восхититесь Божиим милосердием, ибо нет зла, которое не нашло бы места среди нас… Большинство из нас не отдают себе отчета в том, что значит быть православными, пренебрежительно относятся ко всему, что Божие. Такое положение вещей, если не изменится к лучшему, приведет нас к заслуженной каре».

«Исламский соблазн»

Главной внешнеполитической угрозой в последний век существования Византии были турки-османы, которые все ближе подбирались к столице, захватывая новые и новые христианские области.

Одним из последних византийских императоров был Мануил II Палеолог (1391-1425).

Его жизнь - яркий пример той политической разобщенности византийского общества, которая все более ослабляла государство, ибо многие влиятельные люди думали не о благе государства, а лишь о том, как пробиться к власти, нередко прибегая при этом к военной помощи мусульман.

В 1373 году отец Мануила император Иоанн V Палеолог объявил его соправителем. В 1376 году старший брат Мануила Андроник IV при поддержке султана Мурада I (1362-1389) устроил переворот и заточил своих отца и брата в темницу Влахернского дворца. Тремя годами спустя Иоанну и Мануилу удалось бежать к Мураду и на унизительных условиях договориться о восстановлении их прав.

В 1390 году, когда Иоанн VII при посредстве султана Баязида I (1389-1402) сверг своего деда Иоанна V, Мануил вернулся в Константинополь, сослал племянника и вернул отца на трон. После этого он был вызван к султану и находился при нем как вассал во время его походов против Сулеймана Паши. Когда Иоанн V умер в феврале 1391 года, Мануил бежал из ставки султана в Константинополь и годом спустя был коронован патриархом Антонием IV.

Под давлением Баязида Мануил согласился выделить в Константинополе квартал для турецких торговцев, которым управлял мусульманский судья (кади). Мануилу удалось восстановить контроль над Фессалониками и частью Македонии, но султан подступил к столице и осадил ее. Это была самая продолжительная в истории Константинополя осада: она продолжалась с 1394 по 1402 годы.

За помощью в борьбе против турок Мануил обращался к Римскому папе, правителям Венгрии, Франции, Венеции, Англии, Арагона, Московского княжества и даже к Тамерлану. Некоторые европейские правители откликнулись и отправили свои войска, но те потерпели сокрушительное поражение в сражении у Никополя 25 сентября 1396 года. Помощь пришла с неожиданной стороны: Баязид разбили в 1402 году монголы. Турки должны были вернуть византийцам Фессалоники, Халкидики, Афон и ряд островов, а сын Баязида Сулейман поклялся стать вассалом императора. Это было последним политическим успехом Византийской империи.

Когда Мануил находился в Анкаре, в лагере Баязида, он познакомился там с известным кади, которого называет мударрисом. С октября по декабрь 1391 года они не раз беседовали о вере. Следствием этих бесед стали «Двадцать шесть диалогов с персом». Треть диалогов - полемические: они содержат критику ислама; две трети - апологетические: они защищают христианское вероучение.

Именно в контексте этих бесед прозвучала знаменитая фраза, которую пять веков спустя повторил папа Римский Бенедикт XVI, вызвав волну мусульманского возмущения и насилия по всему миру.

Кстати, именно в это последнее столетие существования Византии, когда особенно ощущался натиск мусульман и стали частыми поражения от них, возникает большое количество богословских трудов, посвященных опровержению ислама: это и многотомные сочинения Иоанна VI Кантакузина, и письма из турецкого плена святого Григория Паламы, и диалоги Мануила II, а также противомусульманские сочинения Макария Макреса, Иосифа Вриенния, святого Симеона Фессалоникийского и других. Сочинения эти очень высокого уровня. Проигрывая мусульманам в военно-политическом отношении, византийцы побеждали их в богословском.

Однако тут не было полного единства в византийском обществе. Помимо тех, кто готовы были принять католичество, лишь бы заключить союз с Западом против ислама, были и такие, кто, напротив, хотели перейти под власть турок ради противостояния Западу. Таковы были два соблазна того времени, и вред их был в том, что каждый из них ослаблял волю и парализовал желание византийцев отстаивать свою страну, свою веру, свою самобытность.

И если в фигуре святителя Марка Эфесского мы видим того, кто изобличал и противостоял католическому соблазну, то в фигуре святого Симеона Фессалоникийского является нам борец против соблазна исламского.

Святой Симеон написал несколько сочинений против ислама, наиболее важным из которых является «Послание в поддержку благочестия, против агарян». Послание адресовано христианскому населению Анатолии, Кесарии, Анкиры и Гангр - греческих городов, недавно попавших под власть мусульман. Святой Симеон дает конкретные наставления, как вести себя христианам, живущим в мусульманском окружении. На протяжении всего послания по-разному объясняется одна и та же мысль: необходимо исповедовать свою веру перед неверующими, чем бы это ни грозило. Святитель наставляет, что если кто более слаб в вере, тот пусть уезжает и не живет среди мусульман. Тот же, кто силен, тот пусть остается и свидетельствует среди них о Христе.

Кроме того, он написал особое сочинение против вышеупомянутого «исламофильского» соблазна - «Наставление в равной степени о стоящих за Христа и отечество и порицание против думающих о нечестивых». В этом обращении к Фессалоникийской пастве и «ко всем христианам» святой Симеон уговаривает противостоять до смерти туркам, говоря, что турки есть орудия диавола. Всякий намеревающийся или пытающийся передать город туркам с силою предан будет анафеме.

Святитель скончался в архипастырских трудах в сентябре 1429 года, когда город был осажден мусульманами. До самой кончины он укреплял и воодушевлял защитников, и, пока жив был святитель, турки не могли взять город. Спустя же полгода после его смерти, в марте 1430 года, Фессалоники после длительной осады пали и окончательно перешли в руки турок.

В контексте «исламофильского» соблазна примечательная судьба дуки Нотараса, того самого, который беседовал с Иосифом Вриеннием о числе праведников Константинополя. Именно ему приписывают известное изречение по поводу униатской политики императора: «Для нас лучше турецкий тюрбан, чем папская тиара». После захвата города султан Баязид даровал свободу и гарантии неприкосновенности дуке и его семье. Но днем позже он потребовал, чтобы дука отдал ему в гарем своего сына, и когда Нотарас отказался, то перед ним были обезглавлены его дети, а после них и сам он принял смерть.

Падение Константинополя

Итак, население Византии в последнее столетие все более отступало от Православия - предаваясь язычеству, суеверию, порокам, с одной стороны, междоусобным войнам и восстаниям - с другой, желаниям к принятию католицизма - с третьей и желанию перейти под власть турок - с четвертой. Оно не имело в себе духовной и нравственной силы защищаться. Большинство греков предпочитало покинуть Константинополь и уехать на Запад или, оставшись, бездействовать, чем оборонять его.

Перед лицом надвигавшейся угрозы со стороны султана Мухаммеда II последний император, Константин XI, не имел ни финансовых, ни военных ресурсов для того, чтобы достойно подготовиться к обороне. Население в большинстве своем не желало ни жертвовать свои деньги для укрепления стен и наема войск, ни идти в ополчение. На призыв императора Константина XI об ополчении из более чем стотысячного населения города откликнулись лишь 4973 человека. И 150-тысячной армии Мухаммеда должна была противостоять буквально кучка, вооруженная заржавленным оружием, отысканным где-то в арсеналах. Большинство жителей было уверено, что защищать столицу нет необходимости.

Богачи, отвечая на призывы императора, рекомендовали ему «продавать святые чаши и другие богослужебные сосуды и использовать золото Церкви, чтобы защитить империю». Когда же султан захватил город, они сами поднесли ему множество золотых слитков. Увидев это, Мухаммед II рассердился и спросил: «Если у вас было так много золота, почему вы не предлагали его вашему императору, когда он просил о поддержке, чтобы защитить империю?»

Простой народ не желал воевать, объясняя свое нежелание либо ненавистью к унии, либо же распространившимися в народе лжепророчествами о том, что, якобы, когда турки войдут в город и дойдут до храма Святой Софии, то тогда сама Богородица начнет их поражать и совершенно уничтожит. Веря этому ложному предсказанию, при штурме города некоторые не только горожане, но и защитники города бросали свои посты и бежали в собор, где собралось множество народу. Турки же, дойдя до храма, принялись вязать всех собравшихся там, разбирая их, как добычу.

Перед штурмом султан предлагал императору отдать город без боя и взамен этого сохранить жизнь себе и жителям. На это Константин отвечал: «Владей несправедливо похищенными у нас укреплениями и землей - мы признаем это справедливым; отстригай и дани, такие, какие по нашей силе мы можем ежегодно дать тебе, - и уйди в мире. А отдать тебе город не в моей власти, да и не во власти обитающих в нем. Ибо, по общему нашему решению, все мы добровольно умрем и не пощадим жизни нашей».

Сам Константин XI погиб во время штурма, сражаясь с мечом в руках, оставленный в одиночестве бежавшими подданными. Голова его позднее была прибита к вратам Константинополя.

По свидетельству историка Дуки, во время штурма случилось так, что туркам удалось в одном месте прорвать оборону и обойти защищающихся греков с тыла. «Итак, и цель их и забота защитников были направлены против тех, кто (атаковал снизу). Вдруг видят они стрелы, устремляющиеся на них сверху и поражающие их. Посмотрев вверх, видят они и там турок: увидев же, обратились в бегство. И, не будучи в состоянии войти чрез ворота, называемые Харсийскими, теснят они в толпе друг друга; те же, которые имели больше сил, растаптывая слабых, входили.

Тогда войско тирана, увидев бегство ромеев, в один голос завопив, вбежало за наружную стену, топча несчастных и убивая. Ворвавшись туда, они не могли вступить в ворота внутренней стены, потому что те были загорожены телами упавших и испустивших дух. Поэтому весьма многие стали входить в город со стен через их развалины, а выходящих им навстречу убивали.

Царь же, отчаявшись, стоя и держа в руках меч и щит, сказал следующее достойное скорби слово: “Нет ли кого из христиан, чтобы снять с меня голову?” Ибо он был совершенно покинут всеми. Тогда один из турок, дав ему удар по лицу, ранил его; но и он дал турку ответный удар; другой же из турок, оказавшийся позади царя, нанес ему смертельный удар, и он упал на землю. Ибо они не знали, что это царь; но, умертвив его, оставили, как простого воина. Когда же турки вошли, не потеряли они никого, кроме троих».

О причинах падения Византии всего век спустя после этих печальных событий преподобный Максим Грек писал так: «Где высота и беспримерная слава бывших во власти, славных премудростию, всякою добродетелью, благими узаконениями и православною верою христианских царей, царствовавших в славном и благочестивом граде Великого Константина? Где тот всемирный свет благоверия, который, подобно солнцу, просвещал всю вселенную чрез архиерействовавших в нем равноангельных святителей? Не все ли это уже много лет порабощено и подчинено измаильтянам? И нет нам ниоткуда никакого избавления, а напротив, касательно нас все приходит к худшему, а их положение делается все славнее. Поймем же, в какое злосчастное положение пришли дела у нас, бедных греков: как лишились мы всех вообще благ тех, и умалихомся паче всех язык и быхом поношение соседом нашим, подражнение и поругание сущим окрест нас, говоря словами Божественного Писания. Где ныне те превышающая ум и слово чудеса Пречистой Божией Матери, которые совершались в этом граде, избавляя его, сверх всякой надежды, от частых нападений варварских? Почему все это ныне погасло? Почему ныне не восстает Градохранительница и Владычица его на заступление и избавление? Очевидно, что по причине неисцельных беззаконий, на которые прежде дерзнули в сем граде праотцы наши. Не так ли божественное песнопение говорит о нечествовавших подобно нам иудеях: Обаче за льщения их положил ecu им злая, низложил ecu я , внегда разгордешася. Како быша в запустение; внезапу исчезоша, погибоша за беззаконие свое у яко coниe востающаго (Пс. 72: 18-19)?» (Слово второе к благочестивым против богоборца Магомета).

Думается, в этом главный духовный урок, который может преподать судьба Византии русским, а также всем православным народам, состоящим в Завете с Богом, заключенном в крови Христовой.

В середине XIV века Византийская империя была совершенно обескровлена гражданскими войнами, междоусобицами, захват Византии турками-османами был лишь вопросом времени. Ничтожным силам Византии противостоял могущественный враг. Ни сократившаяся до ничтожных размеров Византия, ни итальянские республики не могли организовать сопротивления туркам. Завоевательные войны османов проводились под лозунгами борьбы за мусульманскую веру против «неверных». В войсках царила ненависть к христианам. Именно поэтому Византия и была наиболее удобной мишенью для османской знати. Это усугублялось еще и ее военной слабостью.

При преемнике Османа -- Урхане (1326--1362) турки завоевали практически все византийские владения в Малой Азии, которые были самыми богатыми областями Византийской империи.

Султан Мурад I продолжал завоевательную политику и овладел такими крупными центрами, как Адрианополь (который вскоре стал столицей турецкого государства) и Филиппополь и продвинулся на запад, по направлению к Фессалонике. Вскоре после этого турки захватили почти всю Фракию и начали вторжение в болгарские земли. Византийский император Иоанн V приступил к исправлению городских стен и возведению укреплений, но султан приказал ему разрушить все постройки, а в случае отказа обещал ослепить сына императора и наследника Мануила, находившегося в то время при дворе Баязида. Иоанн вынужден был исполнить это требование. Это унижение ускорило кончину престарелого императора. После его смерти Мануил бежал и, достигнув Константинополя, был коронован императором.

Вскоре после этого Византии пришлось пережить блокаду. По свидетельству византийского историка Дуки, посол Баязида предъявил новому императору такие требования: «Если ты хочешь исполнять мои приказания, затвори ворота города и царствуй внутри него; все же, что лежит вне города, принадлежит мне». Мануил отказал султану и с этого момента Константинополь находился в осаде. окрестности Константинополя были опустошены, город изолирован с суши. Блокада длилась в течение семи лет, связь с внешним миром поддерживалась лишь с моря. В городе начался голод, болезни, росло недовольство населения. Избавление пришло от войска Тимура (Тамерлана), который разбил армию Баязида в битве при Анкаре (1402). Это обстоятельство отсрочило гибель Византийской империи еще на половину столетия.

Преемником Баязида I стал его сын Мехмед I (1402--1421), который проводил миролюбивую политику в отношении Византии. После смерти Мехмеда I произошли коренные перемены: новый султан, Мурад II (1421--1451) вернулся к агрессивной политике. И снова удар турок обрушился на Византийскую империю: султан летом 1422 года осадил Константинополь и попытался штурмом взять город. Однако, приступ был отбит героическими усилиями населения. Осада оказалась неудачной, но это была прелюдия событий 1453 года. Еще тридцать лет Константинополь ожидал трагической, неминуемой гибели.

Империя распалась на отдельные мелкие уделы, продолжали расти экономические проблемы: упадок торговли и товарно-денежных отношений, которые возникли вследствие постоянных войн. При Иоанне VIII территория империи была довольно-таки скромной. Незадолго до смерти своего отца он уступил султану некоторые фракийские города. Власть Иоанна простиралась лишь над Константинополем и его ближайшими окрестностями. Прочие же части государства находились в управлении его братьев в виде отдельных независимых уделов. 31 октября 1448 г. в Константинополе скончался Иоанн VIII, подавленный успехами врагов и отчаявшийся спасти свое государство. Его преемником стал Морей Константин. Ему принадлежала территория, которая ограничивалась Константинополем с его ближайшими окрестностями во Фракии. В это время к власти пришел сын Мурада II-- султан Мехмед II (1451--1481).

Причиной того, что Османская империя столь страстно хотела завоевать Византию, нельзя назвать лишь религию или расширение территорий. Интересно мнение Георгия Львовича Курбатова по этому вопросу: «В новых условиях перед Османской империей все более насущной задачей вставало соединение балканских и азиатских областей империи. Константинополь становился главной помехой. Дело заключалось не только в факте его существования. Причины лежали и глубже, в самом развитии Османской империи. Считают, что именно с восприятием византийского и балканского наследия, его феодальной подосновы, складывались более развитые формы Османского феодализма. Только опираясь на балканские владения можно было преодолеть угрожающий разрыв между более отсталой азиатской частью империи и балканской. Поэтому было необходимо более жесткое их «сопряжение». Соединение двух частей империи становилось все более необходимым. Участь Византии была решена.».

На европейском берегу Босфора была построена крепость Румели- Хиссар, а на азиатском, несколько раньше, - Анатоли-Хиссар. Теперь турки прочно обосновались на обоих берегах Босфора и отрезали Константинополь от Черного моря. Борьба вступила в заключительную фазу.

Император Константин начал подготовку к обороне города: чинил стены, вооружал защитников города, запасал продовольствие. В начале апреля началась осада Константинополя. Армия Мехмеда II составляла 150 - 200 тысяч воинов, турки использовали бронзовые пушки, выбрасывающие на далекое расстояние ядра. Турецкая эскадра составляла около 400 судов. Византия могла выставить лишь защитников города да небольшое число латинских наемников. Георгий Сфрандзи рассказывает, что с началом осады города были проверены списки всех жителей Константинополя, способных защищать город. Всего оказалось 4973 человека, способных держать оружие, вдобавок около 2 тысяч иностранных наемников. Флот защитников Константинополя насчитывал около 25 судов.

Сначала турки начали штурмовать стены с суши. Однако, несмотря на огромное превосходство, осажденные успешно отбивали атаки и турецкие войска длительное время терпели неудачи. Очевидец событий Георгий Сфрандзи писал: «Было удивительно, что, не имея военного опыта, они (византийцы) одерживали победы, ибо, встречаясь с неприятелем, они мужественно и благородно делали то, что свыше сил человеческих» . 20 апреля произошло первое морское сражение, окончившееся победой византийцев. В этот день прибыли четыре генуэзских и один византийский корабль, которые везли войска и продовольствие в Константинополь. Перед входом в Золотой Рог они приняли бой с турецким флотом. Победа была одержана благодаря военному опыту и искусству византийских и генуэзских моряков, лучшему вооружению их кораблей, а также «греческому огню». Но эта победа, к сожалению не изменила хода событий.

Мехмед II решил осадить город не только с суши, но и с моря и приказал туркам за одну ночь перетащить около 80 кораблей по суше в Золотой Рог. Это было тяжелым ударом для осажденных, произошел коренной перелом в пользу турок.

Генеральный штурм города был назначен султаном на 29 мая. Последние два дня перед сражением обе стороны провели в приготовлениях: одна -- к последнему штурму, другая -- к последней защите. Об этом пишет Александр Александрович Васильев: «Древняя столица христианского Востока, предчувствуя неизбежность роковой для себя развязки и зная о предстоящем штурме, провела канун одного из величайших исторических дней в молитве и слезах. По распоряжению императора, крестные ходы, в сопровождении громадной толпы народа, певшей «Господи, помилуй», обходили городские стены. Люди ободряли друг друга, чтобы в последний час битвы оказать храброе сопротивление врагу.»

29 мая 1453 года турецкие войска двинулась на Константинополь. Сперва перевес был на стороне осажденных, однако силы были неравны, и, к тому же к стенам Константинополя прибывали все новые и новые отряды турок. Очень скоро турки ворвались в осажденный город. Нестор Искандер пишет об этом: «Когда же подоспел Балтаулий с большими силами, то встретили его стратиги у разрушенного места, но не смогли сдержать его, и пробился он в город со всеми своими полками, и напал на горожан. И завязалась битва еще более ожесточенная, чем прежде, и погибли в ней стратиги, и мегистаны, и вельможи все, так что из многих мало кто смог потом принести весть цесарю, а погибших горожан и турок не счесть.» . Сам император погиб в сражении с турками. Ворвавшись в город, турки перебили остатки византийских войск, а затем стали истреблять всех, кто встречался на их пути, не щадя ни стариков, ни женщин, ни детей. Турки захватывали население в плен, стариков и младенцев убивали, уничтожали дворцы и храмы, памятники искусства.

29 мая 1453 года пал знаменитый и некогда богатейший город-- Константинополь, а с его падением прекратила свое существование и Византийская империя.

29 мая 1453 года столица Византийской империи пала под ударами турков. Вторник 29 мая является одной из важнейших дат мировой истории. В этот день прекратила своё существование Византийская империя, созданная ещё в 395 году вследствие окончательного раздела Римской империи после смерти императора Феодосия I на западную и восточную части.

С её гибелью завершился огромный период человеческой истории. В жизни многих народов Европы, Азии и Северной Африки наступил коренной перелом, обусловленный установлением турецкого владычества и созданием Османской империи.

Понятно, что падение Константинополя не является чёткой гранью между двумя эпохами. Турки ещё за столетие до падения великой столицы утвердились в Европе. Да и Византийская империя к моменту падения уже была обломком былого величия - власть императора распространялась только на Константинополь с предместьями и часть территории Греции с островами. Византию 13-15 веков назвать империей можно лишь условно. В то же время Константинополь был символом древней империи, считался «Вторым Римом».

Предыстория падения

В XIII веке одно из тюркских племён — кайы — во главе с Эртогрул-беем, выдавленное с кочевий в туркменских степях, откочевало в западном направлении и остановилось в Малой Азии. Племя оказало содействие султану крупнейшего из турецких государств (было основано турками-сельджуками) — Румского (Конийского) султаната — Алаэддину Кей-Кубаду в его борьбе с Византийской империей. За это султан отдал Эртогрулу в ленное владение земли в области Вифиния. Сын вождя Эртогрула - Осман I (1281—1326) несмотря постоянно на растущее могущество, признавал свою зависимость от Коньи. Только в 1299 году он принял титул султан и вскоре подчинил себе всю западную часть Малой Азии, одержав ряд побед над византийцами. По имени султана Османа его подданные стали называться османскими турками, или османами (оттоманами). Кроме войн с византийцами, османы вели борьбу за подчинение других мусульманских владений - к 1487 году турки-османы утвердили свою власть над всеми мусульманскими владениями Малоазиатского полуострова.

Большую роль в укреплении власти Османа и его преемников сыграло мусульманское духовенство, в том числе местными орденами дервишей. Духовные лица не только сыграли значительную роль в создании новой великой державы, но обосновывали политику экспансии, как «борьбу за веру». В 1326 году турками-османами был захвачен крупнейший торговый город Бурсу, важнейший пункт транзитной караванной торговли между Западом и Востоком. Затем пали Никея и Никомидия. Захваченные у византийцев земли султаны раздавали знати и отличившимся воинам в качестве тимаров - условных владений, получаемых за несение службы (поместий). Постепенно система тимаров стала основой социально-экономического и военно-административного устройства державы османов. При султане Орхане I (правил с 1326 по 1359 годы) и его сыне Мураде I (правил с 1359 по 1389 годы) были проведены важные военные реформы: иррегулярная конница была реорганизована - созданы созываемое из турков-земледельцев конное и пехотное войска. Воины конного и пехотного войск в мирное время были земледельцами, получая льготы, во время войны были обязаны прийти в армию. Кроме того, армию дополнили ополчением из крестьян христианской веры и корпусом янычар. В янычары первоначально брали пленных юношей-христиан, которых принуждали принять ислам, а с первой половины 15 столетия - из сыновей христианских подданных османского султана (в виде специального налога). Сипахи (своего рода дворяне османской державы, получавшие доход от тимаров) и янычары стали ядром армии османских султанов. Кроме того, в армии были созданы подразделения пушкарей, оружейников и др. частей. В результате на границах Византии возникла мощная держава, которая претендовала на господство в регионе.

Надо сказать, что Византийская империя и балканские государства сами ускорили своё падение. В этот период между Византией, Генуей, Венецией и балканскими государствами шла острая борьба. Часто борющиеся стороны стремились заручиться военной поддержкой османов. Естественно это резко облегчило экспансию османской державы. Османы получали информацию о путях, возможных переправах, укреплениях, сильных и слабых сторонах войск врага, внутренней ситуации и т. д. Христиане сами помогли переправиться через проливы в Европу.

Больших успехов турки-османы достигли при султане Мураде II (правил в 1421—1444 и 1446—1451 годах). При нём турки оправились после тяжёлого поражения, нанесённого Тамерланом в Ангорской битве 1402 года. Во многом именно это поражение и отсрочило гибель Константинополя на полстолетия. Султан подавил все восстания мусульманских владык. В июне 1422 года Мурад осадил Константинополь, но взять не смог. Сказалось отсутствие флота и мощной артиллерии. В 1430 году был захвачен крупный город Фессалоники в северной Греции, он принадлежал венецианцам. Мурад II одержал ряд важных побед на Балканском полуострове, заметно расширив владения своей державы. Так в октябре 1448 года состоялась сражение на Косовом поле. В этой битве османское войско противостояло объединёнными силами Венгрии и Валахии под командованием венгерского генерала Яноша Хуньяди. Ожесточённая трёхдневная битва завершилась полной победой османов, и решило судьбу балканских народов — на несколько веков они оказались под владычеством турок. После этого сражения крестоносцы потерпели окончательное поражение и больше не предпринимали серьёзных попыток отбить Балканский полуостров у Османской империи. Судьба Константинополя была решена, турки получили возможность решить задачу захвата древнего города. Сама Византия уже не представляла большой угрозы для турков, но коалиция христианских стран, опираясь на Константинополь, могла принести значительный вред. Город находился практически в середине османских владений, между Европой и Азией. Задачу по захвату Константинополя решил султан Мехмед II.

Византия. Византийская держава к 15 столетию утратила большую часть своих владений. Весь XIV век был периодом политических неудач. Несколько десятилетий казалось, что Сербия сможет захватить Константинополь. Различные внутренние раздоры были постоянным источником гражданских войн. Так византийский император Иоанн V Палеолог (правивший с 1341 - 1391 годы) свергался с престола трижды: своим свекром, сыном и затем внуком. В 1347 году прокатилась эпидемия «чёрной смерти», которая унесла жизни не менее трети населения Византии. Турки переправились в Европу, и пользуясь неурядицами Византии и балканских стран, к концу столетия вышли к Дунаю. В результате Константинополь оказался окружён почти со всех сторон. В 1357 году турки овладевают Галлиполи, в 1361 году — Адрианополем, который стал центром турецких владений на Балканском полуострове. В 1368 году султану Мураду I подчинилась Нисса (загородное местопребывание византийских императоров), и османы оказались уже под стенами Константинополя.

Кроме того, существовала проблема борьбы сторонников и противников унии с католической церковью. Для многих византийских политиков было очевидно, что без помощи Запада, империи не выжить. Ещё в 1274 году на Лионском соборе византийский император Михаил VIII пообещал папе добиваться примирения церквей из политико-экономических соображений. Правда, его сын император Андроник II созвал собор восточной церкви, который отверг решения Лионского собора. Затем Иоанн Палеолог поехал в Рим, где торжественно принял веру по латинскому обряду, но помощи от Запада не получил. Сторонниками унии с Римом были в основном политики, либо принадлежали интеллектуальной элите. Открытыми врагами унии было низшее духовенство. Иоанн VIII Палеолог (византийский император в 1425—1448 годах) считал, что Константинополь можно спасти только с помощью Запада, поэтому постарался как можно быстрее заключить унию с римской церковью. В 1437 году вместе с патриархом и делегацией православных архиереев византийский император отправляется в Италию и провел там более двух лет безвыездно, сначала в Ферраре, а затем на Вселенском соборе во Флоренции. На этих заседаниях часто обе стороны заходили в тупик и готовы были остановить переговоры. Но, Иоанн запретил своим епископам покидать собор до принятия компромиссного решения. В конце концов, православная делегация была вынуждена уступить католикам почти по всем основным вопросам. 6 июля 1439 года была принята Флорентийская уния, и восточные церкви воссоединились с Латинской. Правда, уния оказалась непрочной, уже через несколько лет многие присутствовавшие на Соборе православные иерархи стали открыто отрицать своё согласие с унией или говорить о том, что решения Собора были вызваны подкупом и угрозами со стороны католиков. В результате, уния была отвергнута большинством восточных церквей. Большинство духовенства и народа не приняло эту унию. В 1444 году римский папа смог организовать крестовый поход против турок (основной силой были венгры), но под Варной крестоносцы потерпели сокрушительное поражение.

Споры об унии происходили на фоне экономического упадка страны. Константинополь конца 14 столетия был печальным городом, городом упадка и разрушения. Потеря Анатолии лишила столицу империи почти всех сельскохозяйственных земель. Население Константинополя, которое в XII веке насчитывало до 1 млн. человек (вместе с предместьями), упало до 100 тыс. и продолжало сокращаться - к моменту падения в городе было примерно 50 тыс. человек. Предместье на азиатском берегу Босфора было захвачено турками. Предместье Пера (Галата) на другом берегу Золотого рога, была колонией Генуи. Сам город окружённый стеной в 14 миль, потерял ряд кварталов. Фактически город превратился в несколько отдельных поселений, разделённых огородами, садами, брошенными парками, руинами зданий. Многие имели свои стены, заборы. Наиболее многолюдные селения располагались по берегам Золотого Рога. Наиболее богатый квартал, примыкавший к заливу, принадлежал венецианцам. Рядом располагались улицы, где жили выходцы с Запада - флорентийцы, анконцы, рагузяне, каталонцы и евреи. Но, причалы и базары были ещё полны торговцами из итальянских городов, славянских и мусульманских земель. Ежегодно в город прибывали паломники, в основном из Руси.

Последние годы до падения Константинополя, подготовка к войне

Последним императором Византии стал Константин XI Палеолог (правивший в 1449—1453 годах). До того как стать императором он деспотом Мореи - греческой провинции Византии. Константин обладал здравым умом, был хорошим воином и администратором. Обладал даром вызывать любовь и уважение своих подданных, его встретили в столице с большой радостью. Недолгие годы своего правления он занимался тем, что готовил Константинополь к осаде, искал помощи и союза на Западе и пытался успокоить смуту, вызванную унией с Римской церковью. Своим первым министром и главнокомандующим флотом он назначил Луку Нотараса.

Султан Мехмед II получил трон в 1451 году. Это был целеустремлённый, энергичный, умный человек. Хотя первоначально считалось, что это не блещущий талантами молодой человек - такое впечатление сложилось по первой попытке правления в 1444—1446 гг., когда его отцу Мураду II (он передал трон сыну, чтобы отдалиться от государственных дел) пришлось вернуться на трон для решения появившихся проблем. Это успокоило европейских правителей, у всех своих проблем хватало. Уже зимой 1451—1452 гг. султан Мехмед повелел начать строительство крепости в самом узком месте пролива Босфор, отрезая тем самым Константинополь от Чёрного моря. Византийцы были в замешательстве - это был первый шаг к осаде. Было отправлено посольство с напоминанием о клятве султана, который обещал сохранить территориальную целостность Византии. Посольство оставили без ответа. Константин направил посланцев с подарками и попросил не трогать греческих деревень, расположенных на Босфоре. Султан проигнорировал и эту миссию. В июне было направлено третье посольство - на этот раз греков арестовали, а затем обезглавили. Фактически это было объявление войны.

К концу августа 1452 года крепость Богаз-Кесен («перерезающая пролив», или «перерезающая горло») была построена. В крепости установили мощные орудия и объявили о запрете проходить Босфор без досмотра. Два венецианских корабля были отогнаны и третий утоплен. Экипаж обезглавили, а капитана посадили на кол - это развеяло все иллюзии на счёт намерений Мехмеда. Действия османов вызвали беспокойство не только в Константинополе. Венецианцам в византийской столице принадлежал целый квартал, они имели значительные привилегии и выгоды от торговли. Было ясно, что после падения Константинополя турки не остановятся, под ударом оказывались владения Венеции в Греции и Эгейском море. Проблема была в том, что венецианцы увязли в дорогостоящей войне в Ломбардии. С Генуей союз был невозможен, с Римом отношения были натянутые. Да и с турками отношения портить не хотелось - венецианцы вели выгодную торговлю и в османских портах. Венеция позволила Константину вербовать солдат и матросов на Крите. В целом Венеция сохранила нейтралитет о время этой войны.

Генуя оказалась в примерно такой же ситуации. Обеспокоенность вызвала судьба Перы и черноморских колоний. Генуэзцы, как и венецианцы, проявили гибкость. Правительство обратилось с призывов к христианскому миру направить помощь Константинополю, но сами такую поддержку не оказали. Частные граждане получили право действовать по своему усмотрению. Администрации Перы и острова Хиос получили указание придерживаться в отношении турок такой политики, какую они сочтут наиболее подходящей в сложившейся ситуации.

Рагузане - жители города Рагуз (Дубровник), также как и венецианцы, недавно получили от византийского императора подтверждение своих привилегий в Константинополе. Но и Дубровницкая республика не хотела подвергать риску свою торговлю в османских портах. Кроме того, у города-государства флот был небольшим и рисковать им не хотели, если нет широкой коалиции христианских государств.

Римский папа Николай V (глава католической церкви с 1447 по 1455 год), получив письмо Константина с согласием принять унию, тщетно обращался за помощью к различным государям. Должного отклика на эти призывы не было. Только в октябре 1452 года папский легат к императору Исидор привёл с собой 200 нанятых в Неаполе лучников. Проблема унии с Римом опять вызвала в Константинополе споры и волнения. 12 декабря 1452 года в храме св. Софии отслужили торжественную литургию в присутствии императора и всего двора. В ней были упомянуты имена папы римского, патриарха и официально провозглашены положения Флорентийской унии. Большинство горожан приняло это известие с угрюмой пассивностью. Многие надеялись, что если город устоит, можно будет отвергнуть унию. Но уплатив эту цену за помощь, византийская элита просчиталась - суда с солдатами западных государств не прибыли на помощь гибнущей империи.

В конце января 1453 года вопрос о войне был окончательно решён. Турецкие войска в Европе получили приказ атаковать византийские города во Фракии. Города на Чёрном море сдались без боя и избежали погрома. Некоторые города на побережье Мраморного моря пытались защищаться, и были разрушены. Часть армии вторглась на Пелопоннес и напала на братьев императора Константина, чтобы они не смогли прийти на помощь столице. Султан учёл тот факт, что ряд предыдущих попыток взять Константинополь (его предшественниками) провалился из-за отсутствия флота. Византийцы имели возможность морем подвозить подкрепления и припасы. В марте в Галлиполи стягивают все имеющиеся в распоряжении турок суда. Часть судов были новыми, построенными в течение нескольких последних месяцев. В турецком флоте было 6 трирем (двухмачтовые парусно-гребные судна, одно весло держали три гребца), 10 бирем (одномачтовое судно, где на одном весле было два гребца), 15 галер, около 75 фуст (легкие, быстроходные суда), 20 парандарий (тяжёлые транспортные баржи) и масса мелких парусных лодок, шлюпок. Во главе турецкого флота был Сулейман Балтоглу. Гребцами и матросами были пленные, преступники, рабы и частью добровольцы. В конце марта турецкий флот прошёл через Дарданеллы в Мраморное море, вызвав ужас у греков и итальянцев. Это был ещё один удар по византийской элите, там не ожидали, что турки подготовят столь значительные морские силы и смогут блокировать город с моря.

Одновременно во Фракии готовили армию. Всю зиму оружейники не покладая рук делали различного рода оружие, инженеры создавали стенобитные и камнемётные машины. Был собран мощный ударный кулак из примерно 100 тыс. человек. Из них 80 тыс. были регулярным войском - кавалерией и пехотой, янычарами (12 тыс.). Примерно 20-25 тыс. насчитывали иррегулярные войска - ополченцы, башибузуки (иррегулярная кавалерия, «безбашенные» не получали жалованья и «награждали» себя мародёрством), тыловые подразделения. Большое внимание султан уделил и артиллерии - венгерский мастер Урбан отлил несколько мощных пушек, способных топить корабли (с помощью одной из них потопили венецианское судно) и разрушать мощные укрепления. Самое большое из них тащили 60 быков, и к ней была приставлена команда в несколько сотен человек. Орудие стреляло ядрами весом примерно 1200 фунтов (около 500 кг). В течение марта огромная армия султана стал постепенно двигаться к Босфору. 5 апреля под стены Константинополя прибыл и сам Мехмед II. Моральный дух у армии был высокий, все верили в успех и надеялись на богатую добычу.

Люди в Константинополе были подавлены. Огромный турецкий флот в Мраморном море и сильная вражеская артиллерия, только усиливали беспокойство. Люди вспоминали предсказания о падении империи и пришествии антихриста. Но нельзя сказать, что угроза лишила всех людей воли к сопротивлению. Всю зиму мужчины и женщины, поощряемые императором, трудились, расчищая рвы и укрепляя стены. Был создан фонд для непредвиденных расходов - в него сделали вложения император, церкви, монастыри и частные лица. Надо отметить, что проблемой было не наличие денег, а отсутствие нужного количества людей, оружия (особенного огнестрельного), проблема продовольствия. Всё оружие собрали в одном месте, чтобы при необходимости распределить по наиболее угрожаемым участкам.

Надежды на внешнюю помощь не было. Поддержку Византии оказали только некоторые частные лица. Так, венецианская колония в Константинополе предложила свою помощь императору. Два капитана венецианских судов возвращавшихся из Чёрного моря - Габриэле Тревизано и Альвизо Диедо, дали клятву участвовать в борьбе. Всего флот, оборонявший Константинополь, состоял из 26 кораблей: 10 из них принадлежали собственно византийцам, 5 — венецианцам, 5 — генуэзцам, 3 — критянам, 1 прибыл из Каталонии, 1 из Анконы и 1 из Прованса. Несколько знатных генуэзцев прибыло сражаться за христианскую веру. К примеру, доброволец из Генуи Джованни Джустиниани Лонго привёл с собой 700 солдат. Джустиниани был известен, как опытный военный, поэтому был назначен императором командующим обороной сухопутных стен. В целом у византийского императора, не включая союзников, было около 5-7 тысяч воинов. Надо отметить, что часть населения города покинула Константинополь до начала осады. Часть генуэзцев - колония Пера и венецианцев сохранили нейтралитет. В ночь на 26 февраля семь кораблей - 1 из Венеции и 6 с Крита ушли из Золотого Рога, увозя 700 итальянцев.

Продолжение следует…