Разгром непобедимой армады. Испания против Англии «Непобедимая армада

Содержание статьи

НЕПОБЕДИМАЯ АРМАДА (исп. Armada Invencible), или Испанская Армада (исп. Armada Española), огромный флот, снаряженный в 1587–1588 Испанией для вторжения в Англию. Масштабная операция была задумана испанским королем Филиппом II с целью реализовать свои притязания на английский престол и способствовать планам по возвращению протестантской Европы в лоно католической церкви. Как папы Григорий XIII (ум. 1585) и Сикст V, так и английские католики-эмигранты уже неоднократно призывали Филиппа распространить Контрреформацию на Англию. Испанского короля приводило в ярость то, что Елизавета I вела жесткую политику в отношении английских католиков, и была духовным главой протестантов по всей Европе. Более всего его возмущала оказанная ею помощь мятежным подданным Филиппа в Нидерландах. Предшественница Елизаветы на английском престоле, покойная Мария I, была женой Филиппа, и король полагал, что имеет более весомые права на английский престол, чем Елизавета. К тому же папа Сикст официально отдал впавшую в ересь Англию Филиппу. К решительным действиям короля подтолкнули набеги на испанские корабли и поселения в Карибском море, совершенные английским морским волком Френсисом Дрейком в 1585–1586. Наконец, в феврале 1587 за участие в заговоре против Елизаветы была казнена Мария Стюарт, шотландская королева, также претендовавшая на английский престол (с 1567 в Шотландии правил ее сын-протестант Яков VI), и Филипп желал отомстить за ее смерть.

Подготовка.

Чтобы обезопасить задуманную кампанию от помех со стороны Франции, Филипп постарался отвлечь правившего тогда Генриха III (из дома Валуа), оказав поддержку Гизам, его соперникам в борьбе за власть. При финансировании экспедиции Филипп рассчитывал на займы итальянских и немецких банкиров, обычные поступления в королевскую казну, а также на богатства, собранные в американских колониях. Далекий от недооценки способности англичан к сопротивлению, Филипп собрал со всех флотов (средиземноморского и атлантического, португальского, подчинявшегося ему с 1580, а также у союзников) приблизительно 130 больших и средних военных кораблей (общим водоизмещением более 59 000 т с 2630 орудиями на бортах) и 30 вспомогательных. На кораблях размещалось 8000 матросов и 19 000 солдат, к которым должно было присоединиться 30-тысячное войско, сражавшееся в Нидерландах под командованием Александра Фарнезе, герцога Пармского. Организацией Армады вначале занимался опытный адмирал дон Альваро де Басан, маркиз Санта-Крус, не доживший до ее отплытия. На его место был назначен Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония, человек разумный и отважный, но мало знакомый с морским делом.

Англичане и голландцы были осведомлены о планах Филиппа еще с 1586. Чтобы не допустить соединения сухопутной армии Пармы с испанскими военно-морскими силами, главнокомандующий флота лорд Говард, барон Эффингемский, отрядил небольшие эскадры под командой Винтера и Сеймура на патрулирование побережья вместе с голландцами. В апреле 1587 Френсис Дрейк совершил налет на Кадис, в гавани которого он уничтожил свыше 20 кораблей, а также портовое оборудование (в частности, емкости для пресной воды), что задержало отплытие Армады. Армада вышла из Лиссабона 9 мая 1588, но шторм загнал ее в Ла-Корунью, и после ремонта корабли вновь вышли в море лишь 22 июля. После долгих дебатов Говард согласился с планом Дрейка вывести из гавани Плимута 54 лучших английских корабля и попытаться уничтожить испанский флот, прежде чем тот выйдет в море. Однако перемена ветра помешала этой операции, и 29 июля 1588 Армада показалась вблизи островов Силли у западной оконечности полуострова Корнуолл.

Боевые действия.

Первое столкновение произошло в виду Плимута 31 июля. Испанцы лишились здесь трех кораблей, а англичане не понесли почти никакого урона. 2 августа столкновения продолжились восточнее, в заливе Лайм близ мыса Портленд-Билл. На сей раз потерь кораблей не было, но оба флота израсходовали много боеприпасов. Если англичане могли восполнить свой боезапас, то испанцы, находившиеся вдали от родных берегов, такой возможности не имели. Армада продолжила плавание на северо-восток, в глубь Ла-Манша. Испанский флот располагался полумесяцем: по краям находились самые сильные военные корабли, под их прикрытием в центре группировались медлительные торговые и грузовые суда. Английский флот вновь приблизился к испанскому глубокой ночью с 7 на 8 августа, когда Армада встала на якорь напротив Кале в Дуврском проливе. Лорд Говард направил восемь горящих брандеров прямо в центр испанского флота. Можно было попытаться шлюпками отвести брандеры в сторону, однако с флагманского судна был поднят сигнал «немедленно вставать под паруса». Многие из испанских судов имели время лишь на то, чтобы обрубить якорные канаты, после чего они в панике и беспорядке ринулись прочь. Один большой испанский галеас (парусно-весельное судно) сел на мель, многие суда получили значительные повреждения.

Не давая возможности перегруппироваться, наутро англичане вновь атаковали их испанцев. Во время восьмичасового сражения испанские корабли сносило на банки к северо-востоку от Кале, против Гравлина; казалось, что Армада вот-вот неминуемо сядет на мель, доставив легкую победу англичанам, однако северо-западный ветер сменился на юго-западный и вынес испанские корабли в воды Северного моря. Испанский флот двинулся на север; англичане преследовали его до залива Ферт-оф-Форт на восточном побережье Шотландии, где 12 августа шторм разъединил противников.

Испанцы оставили мысль о соединении с силами герцога Пармского и предприняли плавание вокруг Британских островов – обогнули с севера Шетландские острова, прошли вдоль западного побережья Ирландии, где надеялись получить подмогу от единоверцев, а затем возвратились в Испанию. На обратном пути штормы и кораблекрушения уменьшили численность Армады, так что в испанский порт Сантандер на берегу Бискайского залива возвратилось всего 86 кораблей и менее половины матросов и солдат.

Она приложила максим усилий, чтобы сделать Англию протестантской страной. В противовес ей Испания исповедовала католицизм. Разногласия на религиозной почве не способствовали дружбе двух стран. Помимо этого, английские корсары постоянно грабили испанские галеоны, везущие из Нового Света несметные богатства. И наконец, испанский флот безраздельно властвовал на морях, ограничивая коммерческую деятельность англичан.

Все эти причины спровоцировали политическую напряжённость между Англией и Францией. В 1585 году она трансформировалась в англо-испанскую войну. Начали её англичане, открыто поддержав повстанцев в Нидерландах, боровшихся за освобождение от испанского господства. В ответ на это испанский король Филипп II собрал огромный флот, получивший название «Непобедимая армада». С его помощью испанцы рассчитывали высадить свои войска на английских землях, установить на них католицизм и навсегда уничтожить Англию как политического противника.

Непобедимая армада должна была покорить Англию

Состоял испанский флот из 130 судов, разделённый на 6 эскадр. Помимо этого, военные корабли сопровождали суда с продовольственными припасами, для посыльной службы и морской разведки. Боевые корабли относились к классу галеон. Это были современные на тот момент парусники с водоизмещением более 1000 тонн. Они имели несколько палуб, высокую корму, вмещали до 600 солдат и 60-80 орудий. Одним из главных недостатков галеонов считалась низкая маневренность.

Командовал этой морской мощью кузен испанского короля Алонсо Перес де Гусман. Этот человек ничего не понимал в морском деле, но зато имел титул герцог Медина-Сидония и владел обширными землями на юге Испании. К тому же данный господин отличался поразительной слабохарактерностью и нерешительностью. Командующим флотом его назначили после смерти адмирала Альваро де Басана, маркиза де Санта-Крус. Сам герцог всячески сопротивлялся этому назначению, но король настаивал, и пришлось согласиться.

Поход Непобедимой армады на англичан

Непобедимая армада вышла из порта города Лиссабона 28 мая 1588 года. Она устремилась на север, не отдаляясь далеко от испанского берега. Однако испанцы смогли преодолеть только четверть пути, так как начался сильный шторм. Он изрядно потрепал суда, и те вынуждены были остановиться вблизи города Ла-Корунья на северо-западе Испании. Там моряки пробыли почти 2 месяца, латая потрёпанные бурей суда.

Лишь 29 июля флот владычицы морей оказался у западной оконечности Англии. Её сразу заметили английские корабли-разведчики. И уже 30 июля из Плимута навстречу врагу вышла английская эскадра. Надо сказать, что флот англичан немного уступал по количеству кораблей. Помимо этого, английские суда имели меньшие размеры, что было вовсе не минусом, а плюсом, так как они обладали большей маневренностью по сравнению с испанскими галеонами. Пушки у подданных Елизаветы I в основной своей массе обладали высокой дальнобойностью, что тоже можно рассматривать как преимущество.

Испанский военный корабль (галеон)

А вот корабли Филиппа II имели низкую маневренность за счёт больших размеров, а орудия поражали цели на близком расстоянии, то есть дальность стрельбы у них была низкая. Но любой умелый командующий все эти минусы мог легко обратить в плюсы. Однако, как уже говорилось, испанцами командовал не моряк, а человек абсолютно сухопутный. Английский же флот возглавили такие адмиралы как Фрэнсис Дрэйк, Джон Хокинс, Мартин Фробишер. Вся их жизнь была связана с морем и морскими сражениями.

Лорд-адмиралом (командующим) английского флота бал Чарльз Ховард. 31 июля он на личном пинасе (парусно-гребное судно) подплыл к испанским кораблям. В соответствии с морской традицией он должен был бросить вызов противнику и объявить ему войну.

Но получился небольшой конфузу. Англичане перепутали флагманский корабль. Вместо «Сан Мартина», на котором находился Алонсо Перес де Гусман, пинас оказался возле другого судна и сделал пушечный выстрел. Сразу после этого на «Сан Мартина» взвился адмиральский штандарт. Тем самым испанцы дали понять, какой корабль является флагманским. Но выстрел был уже сделан, вызов брошен, война объявлена.

После этого и вплоть до 8 августа, когда состоялось Гравелинское сражение, произошла целая серия морских боевых столкновений, которые велись в Ла-Манше. Испанцы, с учётом узости пролива, расположили свои суда полумесяцем. По краям находились самые мощные военные корабли с дальнобойными орудиями, в центре самые маневренные. Также возле них расположили мелкий морской транспорт, тем самым обезопасив его. От всех судов требовалось держать строй и оказывать взаимную поддержку друг другу.

Англичане, атакуя «полумесяц», пытались его разорвать, однако, это им не удавалось очень долго. Непобедимая армада двигалась на восток по Ла-Маншу, успешно отражая нападения английской эскадры. При этом ни один корабль не был потоплен англичанами. Насчитывалось только 2 повреждённых корабля. Они вышли из строя, команды их покинули, и подданные Елизаветы I захватили эти суда.

В чём же заключался смысл движения испанского флота по Ла-Маншу ? Согласно военному плану Непобедимая армада должна была объединиться с сухопутной армией герцога Алессандро Фарнезе (герцог Пармский). Та ждала военные корабли во Фландрии. После объединения армия должна была сесть на корабли, а те пересечь Ла-Манш и высадить 30-тысячное войско на английском берегу. После этого планировалось захватить Лондон, свергнуть английскую королеву и с помощью англичан-католиков захватить в Англии власть.

Всем хорош был план, но испанцы не учли одного – силы английского флота . Именно он и стал главной помехой в успешном завершении военной компании. Англичане измотали испанцев, стреляя по их кораблям с дальнего расстояния. Но Непобедимой армаде к концу дня 5 августа удалось добраться до французского порта Кале. Комендантом этой крепости был Жиро де Молеон. Он являлся истовым католиком и ненавидел английских протестантов.

Поэтому комендант оказал самый тёплый приём своим собратьям по вере. Но гавань при крепости не имела достаточной площади, чтобы разместить на ней весь испанский флот. Соответственно, большая часть галеонов бросила якоря в проливе, но вблизи крепостных стен Кале, оказавшись тем самым под защитой её пушек.

Командующий Непобедимой армадой Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония

Испанский флот прошёл большой путь, преодолел вес Ла-Манш, постоянно отражая атаки англичан, и оказался совсем недалеко от армии герцога Пармского. Однако оставшийся небольшой путь оказался практически непреодолимым для тяжёлых галеонов. Дело же заключалось в том, что от Кале до Дюнкерка, где дислоцировалась сухопутная армия, морское дно почти выступало над водой, то есть оно изобиловало многочисленными мелями.

Англичане предусмотрительно убрали все бакены, показывающие опасные места, и испанские флотоводцы оказались в безвыходной ситуации. Непобедимая армада застряла в гавани Кале, а дальнейший план военных действий можно было разработать, лишь связавшись с герцогом Пармским.

Испанские галеоны покачивались на волнах, ожидая решения командования, а англичане решили воспользоваться этой выгодной для них ситуацией. В ночь с 7 на 8 августа 1588 года подданные Елизаветы I нагрузили несколько деревянных платформ соломой, хворостом, облили их смолой, подожгли и направили в сторону кораблей Филиппа II.

При виде полыхающих судов, двигающихся в их сторону, испанцев охватила паника. Они решили, что те начинены порохом и сейчас начнут взрываться. Капитаны отдали команду рубить якорные канаты, чтобы быстро отвести суда на безопасное расстояние. Но после этого боевой порядок Непобедимой армады нарушился. В обстановке всеобщей паники корабли начали сталкиваться друг с другом, получая при этом повреждения. Ситуацию усугубили ветер и течение, которые отнесли часть галеонов к северу.

Английские моряки не сумели воспользоваться этим хаосом. Они находились далеко, к тому же на кораблях не хватало снарядов. Единственное, что они сделали, это атаковали одно испанское судно, загораживавшее вход в бухту Кале. Но гораздо важнее была моральная победа, которую в полной мере испытали англичане.

Гравелинское сражение

Гравелинское сражение началось утром 8 августа 1588 года . К англичанам подошли свежие силы, и подданные Елизаветы I наконец-то решили дать решающее сражение испанцам. А разбросанные по ближайшим водам испанские корабли попытались выстроиться в боевой порядок. Это более-менее им удалось восточнее Кале в районе Гравелинской отмели.

Атаку на Непобедимую армаду возглавил Фрэнсис Дрэйк. Его корабли подошли на расстояние 100 метров и открыли огонь по врагу. В результате обстрела 3 испанских судна получили серьёзные повреждения и затонули. А вот ответный огонь испанцев был менее эффективным. Тут сказалось плохое качество чугунных ядер. Едва коснувшись обшивки вражеского корабля, они разлетались на осколки.

Гравелинское сражение

Пушечная канонада продолжалась почти весь день. За это время, кроме утонувших кораблей, ещё 4 испанских судна отнесло ветром на восток, и там они сели на мель. Из личного состава Непобедимая армада потеряла в общей сложности около 1,5 тыс. человек убитыми и ранеными. Что же касается англичан, то все их корабли остались целыми, а общие потери людей не превысили 100 человек.

К вечеру 8 августа морская битва прекратилась. Поднялся ветер, море начало штормить, а у англичан закончились боеприпасы. Но надо сказать, что Гравелинское сражение англичане не выиграли. Единственное, что они сделали, так это сильно потрепали испанцев. Но флот последних оставался ещё чрезвычайно сильным и боеспособным.

Конец Непобедимой армады

На следующее утро 9 августа противники решили продолжить бой. Но второго дня Гравелинского сражения не получилось. Испанские корабли выстроились в боевой порядок в виде полумесяца, а англичане, получив ночью боеприпасы, приготовились их атаковать. Но тут вмешалась природа со своим вечным непостоянством. Поднялся сильный ветер и начался шторм. Испанские галеоны понесло на север, и герцог Медина-Сидония решил не противиться судьбе.

Будучи человеком нерешительным, он пришёл к выводу, что установить контроль над Ла-Маншем и переправить сухопутные войска на английский берег не представляется никакой возможности. Поэтому он решил возвращаться домой в Испанию северным путём вокруг Шотландии и Ирландии. В пролив Па-де-Кале герцог вновь заплывать не решился, так как опасался новых атак англичан.

Однако он не знал, что у англичан очень мало боеприпасов, и это могло бы сыграть решающую роль в дальнейших сражениях. Поэтому командующий испанским флотом принял ошибочное решение. Он повёл Непобедимую армаду на север, тем самым упустив возможность вернуться на родную испанскую землю до начала сильных осенних штормов.

Но английские флотоводцы не знали о планах испанского командования. Они предполагали, что уход на север является каким-то военным маневром. Поэтому англичане начали преследовать испанский флот. Но продолжалось это только 2-е суток. После этого английские суда повернули назад, так как у них начали кончаться вода и продовольствие.

Путь Непобедимой армады на карте (Гравелинское сражение показано красным кружком)

Не имея за собой противника, испанский флот обогнул Шотландию и оказался в водах Атлантического океана. Случилось это в конце августа, а в первых числах сентября началась бесконечная череда штормов. К середине сентября изрядно потрёпанные испанские суда оказались возле северных берегов Ирландии. Но тут начался очень сильный шторм. Продолжался он две недели.

В результате этого некоторые корабли разбились о скалы, другие затонули в открытом море. Те испанские солдаты, которые выбрались на берег, были либо убиты местными жителями, либо взяты в плен с целью получения за них выкупа.

Только в первых числах октября первые испанские корабли появились возле родных берегов Испании, а 14 октября приплыл последний уцелевший корабль. В общей сложности испанский флот потерял 70 кораблей и до 70% личного состава. Кто-то утонул, кто-то погиб в бою, а многие умерли от голода, болезней и ран по пути к родным берегам. Выжившие были крайне истощены, у некоторых даже не хватало сил сойти на берег.

Так позорно для Испании закончился поход Непобедимой армады. После этого испанские короли уже не пытались реставрировать католицизм на английских землях. А Англия после Гравелинского сражения и разгрома испанского флота стала претендовать на статус владычицы морей. Что же касается протестантов, то они заявили, что победа полностью зависела от Бога. Именно по его воле были наказаны нечестивые католики, вздумавшие насильно установить на землях Туманного Альбиона свою веру .

– Гронинген – Йемгум – Жодуань – Брилле – Гус – Харлем – Флиссинген – Борселе – Харлеммермер – Зёйдерзе – Алкмар – Лейден – Реймерсвал – Мок – Зирикзе – Антверпен(1) – Жамблу – Рейменам – Девентер(1) – Маастрихт(1) – Бреда(1) – Антверпен(2) – Эмпел – Боксум – Зютфен – Берген-оп-Зом(1) – Непобедимая армада – Английская армада – Бреда(2) – Девентер(2) – Хюлст(1) – Грунло(2) – Хюлст(2) – Тюрнхаут – Грунло(3) – Ньивпорт – Хертогенбос(1) – Остенде – Слёйс – Грунло(4) – Гибралтар(1) – Плайя-Хонда – Гибралтар(2) – Берген-оп-Зом(2) – Бреда(3) – Баия – Пуэрто-Рико – Грунло(5) – Матансас – Хертогенбос(2) – Албролос – Bruges – Слак – Маастрихт(2) – Синт-Мартен – Лёвен – Шенкеншанс – Лизард-Пойнт – Бреда(4) – Венло – Калло – Гелдерн – Дюнкерк – Даунс – Провиденсия – Хюлст(3) – Сан-Висенте – Хюлст(4) – Манильский залив – Пуэрто-де-Кавите

Непобедимая армада была потрёпана англо-голландским флотом из лёгких и манёвренных кораблей, которым командовал Чарльз Говард , в серии боёв, завершившихся Гравелинским сражением . В них отличились «пираты Елизаветы», самый известный из которых - Фрэнсис Дрейк . Сражения длились 2 недели. Армада не сумела перегруппироваться и ушла к северу, отказавшись от вторжения, причём английский флот следовал за ней на некотором отдалении, идя вдоль восточного побережья Англии. Возвращение в Испанию было трудным: Армада пошла через северную Атлантику , вдоль западного побережья Ирландии . В результате сильных штормов многие суда были выброшены на северное и западное побережье этого острова. В ходе экспедиции было потеряно более 60 кораблей (причём только 7 из них - боевые потери) .

Цель похода

На протяжении десятков лет английские приватиры грабили и топили испанские суда. Так, за один только 1582 год убытки Испании составили фантастическую сумму в более чем 1 900 000 дукатов . Кроме того, королева Англии Елизавета I поддержала восстание голландцев против испанского владычества . Испанский монарх Филипп II считал своим долгом помочь английским католикам в их борьбе с протестантами . Поэтому на палубах Непобедимой армады было собрано почти 180 священников и духовников. Даже во время вербовки каждый солдат и матрос должен был исповедаться перед священником и причаститься . Религиозные настроения испанского короля и его подданных отражены в словах выдающегося иезуита Педро де Рибаденейры :

Англичане со своей стороны тоже питали надежду на решающую победу, которая открыла бы Англии путь для свободного пользования морем, сломала монополию Испании на торговлю с Новым светом , а также способствовала бы распространению протестантской мысли в Европе .

План похода

Испанский король отдал приказ Армаде подойти к проливу Ла-Манш и объединиться с герцогом Пармским и его 30-тысячной армией, расположенной во Фландрии (Испанские Нидерланды). Эти объединённые силы должны были пересечь Ла-Манш , высадиться в графстве Эссекс , после чего маршем пойти на Лондон . Филипп II рассчитывал на то, что английские католики оставят свою королеву-протестантку и перейдут на его сторону. План испанцев, однако, не был до конца продуман и не учитывал двух важнейших обстоятельств: мощь английского флота и мелководье, не позволившее кораблям подойти к берегу и взять на борт войска герцога Пармского.

Возглавить Армаду должен был Альваро де Базан, маркиз Санта-Крус , по праву считавшийся лучшим адмиралом Испании. Он был автором идеи и первым её организатором. По мнению современников, если бы он действительно вёл флот, исход кампании мог быть иным . Однако в феврале 1588 года 62-летний адмирал умер, и вместо него Филипп назначил Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медина-Сидония. Хотя герцог не был искушён в мореходном деле, зато был умелым организатором, сумевшим быстро найти подход к опытным капитанам. Совместными усилиями они создали мощный флот, снабдили его провизией и оснастили всем необходимым. Они тщательно разработали систему сигналов, команд и боевого порядка, объединившую многонациональное войско.

    PhilipIIofSpain.jpg

    Портрет короля Испании Филиппа II
    работы неизвестного художника (XVI век)

    Alonso Pérez de Guzmán.jpg

    Портрет герцога Медина-Сидония работы неизвестного художника (XVI век)

Организация

В состав флота входили около 130 судов, 2430 орудий, 30 500 человек, из них 18 973 солдата, 8050 матросов, 2088 рабов-гребцов, 1389 офицеров, дворян, священников и врачей. Главные силы флота были разделены на 6 эскадр: «Португалия» (Алонсо Перес де Гусман, герцог Медина-Сидония), «Кастилия» (Диего Флорес де Вальдес), «Бискайя» (Хуан Мартинес де Рекальдо), «Гипускоа» (Мигель де Окендо), «Андалусия» (Педро де Вальдес), «Левант» (Мартин де Бертендона). Армада также включала: 4 неаполитанских галеаса - 635 человек, 50 орудий (Хуго де Монкада), 4 португальских галеры - 320 человек, 20 орудий, множество лёгких судов для разведки и посыльной службы (Антонио де Мендоса) и судов с припасами (Хуан Гомес де Медина).

Запасы продовольствия включали в себя миллионы галет, 600 000 фунтов солёной рыбы и солонины , 400 000 фунтов риса, 300 000 фунтов сыра, 40 000 галлонов оливкового масла, 14 000 бочек вина, 6000 мешков бобов. Боеприпасы: 500 000 зарядов пороха, 124 000 ядер.

Начало похода

29 мая 1588 года Армада вышла из лиссабонской гавани. Но шторм загнал её в порт Ла-Корунья , расположенный на северо-западе Испании. Там испанцам пришлось ремонтировать корабли и пополнять запасы провизии. Обеспокоенный недостатком продовольствия и болезнями среди моряков, герцог Медина-Сидония откровенно написал королю, что сомневается в успехе всего предприятия. Но Филипп настаивал, чтобы его адмирал твёрдо придерживался плана. И вот, только через два месяца после выхода из лиссабонской гавани, огромный и неповоротливый флот наконец добрался до Ла-Манша.

Сражения в Ла-Манше

Когда Армада приблизилась к юго-западному побережью Англии, её уже поджидал английский флот. У сторон было одинаковое количество кораблей, отличавшихся по конструкции. Испанский флот состоял из высокобортных судов, со множеством пушек малой дальнобойности. С массивными башнями на носу и корме, они напоминали плавучие крепости, хорошо приспособленные к абордажному бою. Корабли англичан были ниже, но манёвреннее. Кроме того, они были оснащены бо́льшим количеством дальнобойных пушек. Англичане рассчитывали на то, что не будут близко подходить к противнику и уничтожат его на расстоянии.

30 июля Армада была в виду английских берегов, и посты наблюдения оповестили английское командование. Первое столкновение произошло днём 31 июля на меридиане Плимута . Лорд-адмирал послал свой личный пинас к центру испанского флота бросить вызов испанскому флагману. «Флагманом» оказался La Rata Santa Maria Encoronada , галеон Алонсо де Лейва. Тем не менее, первый выстрел был сделан, и Медина Сидония на San Martin поднял адмиральский штандарт, во избежание дальнейших ошибок.

Учитывая бо́льшую манёвренность и артиллерийскую мощь английского флота, испанский адмирал для лучшей защиты расположил свой флот полумесяцем, поставив по краям самые сильные военные корабли с дальнобойной артиллерией. Кроме того, ближе к противнику он выставил «авангард» (фактически арьергард) из самых лучших кораблей под командованием Рекальде, которому отвёл роль «пожарной команды». С какой бы стороны ни подошёл противник, этот отряд мог развернуться и отразить атаку. От остального флота требовалось держать строй и не терять взаимной поддержки.

Пользуясь преимуществом в манёвренности, англичане с самого начала вышли Армаде на ветер . С этой выгодной позиции они могли атаковать или уклоняться по желанию. При преобладавших западных ветрах это означало, что они преследовали Армаду по мере её движения Ла-Маншем, беспокоя её атаками. Однако разорвать оборонительный порядок испанцев долго не удавалось.

На всём протяжении Ла-Манша оба флота вели перестрелку и провели несколько небольших сражений. За Плимутом последовали стычки при Старт Пойнт (1 августа), Портленд-Билл (2 августа) и острове Уайт (3-4 августа). Занятая испанцами оборонительная позиция оправдала себя: англичанам с помощью дальнобойного оружия так и не удалось потопить ни одного испанского корабля. Однако сильно повреждённый Nuestra Señora del Rosario выпал из строя и 1 августа был захвачен Дрейком. Подобным же образом испанцы покинули обездвиженный San Salvador , и к вечеру 2 августа его захватила эскадра Хокинса . Английские капитаны решили во что бы то ни стало нарушить боевой порядок врага и приблизиться к нему на расстояние выстрела. Это им удалось только 7 августа при Кале .

Медина-Сидония не уклонялся от приказов командования и направил Армаду навстречу герцогу Пармскому и его войскам. Ожидая ответа от герцога Пармского, Медина-Сидония приказал флоту встать на якорь у Кале. Воспользовавшись уязвимым положением стоявших на якоре испанских кораблей, англичане ночью направили к Армаде восемь брандеров - подожжённых судов с горючими материалами и взрывчаткой. Большинство испанских капитанов рубили якоря и лихорадочно пытались уйти от опасности. Затем мощный ветер и сильное течение понесли их на север. Вернуться к месту рандеву с герцогом Пармским они уже не могли.

Следующим днём на рассвете состоялся решающий бой . Англичане с близкого расстояния обстреливали испанские корабли. По крайней мере три корабля были уничтожены и многие получили повреждения. Поскольку у испанцев не хватало боеприпасов, они оказались беспомощными перед лицом противника.

Из-за сильного шторма англичане приостановили атаку. Утром следующего дня Армада, у которой истощались боеприпасы, снова выстроилась в виде полумесяца и приготовилась к сражению. Не успели англичане открыть огонь, как сильный ветер и морское течение понесли испанские корабли на песчаные берега голландской провинции Зеландия . Казалось, катастрофа неизбежна. Однако ветер изменил направление и погнал Армаду на север, подальше от опасных берегов. Обратный путь в Кале преграждал английский флот, а ветры продолжали нести побитые испанские корабли на север. Герцогу Медина-Сидония ничего не оставалось, как прекратить кампанию, чтобы спасти побольше кораблей и людей. Он решил вернуться в Испанию кружным путём, обогнув Шотландию и Ирландию.

Штормы и крушения

Возвращение домой Армады также было непростым. Продовольствие кончалось, бочки протекали, воды не хватало. В ходе боёв с англичанами многие корабли получили серьёзные повреждения и еле держались на плаву. У северо-западных берегов Ирландии флот попал в сильный двухнедельный шторм, во время которого многие суда пропали без вести или разбились о скалы.

В итоге 23 сентября первые корабли Армады после долгих мытарств достигли Сантандера на севере Испании. Домой вернулось всего лишь около 60 (из 130) кораблей; потери в людях оценивались от 1/3 до 3/4 численности экипажей. Тысячи человек утонули, многие скончались от ран и болезней по пути домой. Даже для тех, кто всё-таки смог вернуться на Родину, испытания не закончились: уже встав на якорь в испанском порту, экипажи нескольких кораблей буквально умирали от голода из-за того, что запасы продовольствия полностью истощились. В порту Ларедо один корабль сел на мель , поскольку у выживших матросов не было сил, чтобы спустить паруса и бросить якорь .

Значение

Испания понесла тяжёлые потери. Однако это не привело к немедленному крушению испанского морского могущества: в целом 90-е годы XVI века прошли под знаком успешной защиты Испанией, казалось бы, пошатнувшихся позиций. Попытка англичан организовать «симметричный ответ», отправив к берегам Испании собственную «Армаду» , завершилась сокрушительным поражением (1589), а через два года испанский флот нанёс английскому несколько поражений в Атлантическом океане, правда, не компенсировавших гибели Непобедимой армады. Испанцы извлекли урок из неудачи Армады, отказавшись от тяжёлых, неповоротливых кораблей в пользу более лёгких судов, оснащённых дальнобойными орудиями.

Тем не менее, неудача Армады похоронила надежды на реставрацию католицизма в Англии и вовлечение последней в той или иной форме в орбиту внешней политики Испанской империи, что означало также ухудшение позиций испанцев в Нидерландах. Для Англии поражение Армады стало первым шагом на пути к будущему статусу «владычицы морей». В глазах протестантов это событие, положившее предел экспансии католической империи Габсбургов , было проявлением воли Божьей (Фрэнсису Бэкону принадлежат слова «Господь - англичанин»). По мнению многих в протестантской Европе, только Божественное вмешательство помогло справиться с флотом, который, по словам современника , «было тяжело нести ветру и под тяжестью его стонал океан» .

В культуре

  • Р. Сабатини . «Псы Господни» (1928)
  • «Золотой век» (2007, режиссёр Ш. Капур)

Напишите отзыв о статье "Непобедимая армада"

Примечания

  1. Martin C., Parker G. The Spanish Armada. - Penguin Books, 1999. - P. 40. - ISBN 1-901341-14-3 .
  2. Martin C., Parker G. The Spanish Armada. - Penguin Books, 1999. - P. 10, 13, 19, 26. - ISBN 1-901341-14-3 .
  3. Laughton J. K. State Papers Relating to the Defeat of the Spanish Armada, Anno 1588. - printed for the Navy Records Society, MDCCCXCV. - Vol. II. Pp. 8-9: Wynter to Walsyngham: indicates that the ships used as fire-ships were drawn from those at hand in the fleet and not hulks from Dover.
  4. Lewis M. The Spanish Armada. - New York: T. Y. Crowell Co., 1968. - P. 182.
  5. Lewis M. The Spanish Armada. - New York: T. Y. Crowell Co., 1968. - P. 208.
  6. Махов С. П., Созаев Э. Б. Захватить Англию! Забытые тайны непотопляемого Альбиона. - М .: Вече, 2012. - 400 с. - (Морская летопись). - 2500 экз. - ISBN 978-5-9533-2745-9 .
  7. , с. 21.
  8. The Armada campaign, 1588 / By Angus Konstam. - Osprey, 2001. - ISBN 978-1-84176-192-3 .
  9. Для португальских кораблей приведены испанские версии их названий.
  10. Mattingly G. The Defeat of the Spanish Armada. - Random House, 2011. - 384 p. - ISBN 1446467686 , 9781446467688.
  11. Карцев Д. Побежденная Непобедимая // Вокруг света . - 2008. - № 11 (2818) .
  12. , с. 90-91.
  13. Martin C., Parker G. The Spanish Armada. - Manchester University Press, 1999. - P. 184.

Литература

  • Стенюи Р. Сокровища Непобедимой армады. - М .: Мысль, 1979. - 168 с. - 100 000 экз.
  • Альтамира-и-Кревеа Р. Политическая гегемония Испании и её упадок. Австрийский дом // История Испании / Сокр. пер. с исп. Е. А. Вадковской и О. М. Гармсен. Под ред. С. Д. Сказкина и Я. М. Света . - М .: Издательство иностранной литературы, 1951. - Т. 2. - 359 с.

Ссылки

  • // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Непобедимая армада

– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.

– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m"aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c"est l"estomac… dites que c"est l"estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.

Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.

Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.

Летом 1588 года в Европе назревала война. Бедная далекая страна навлекла на себя гнев величайшей империи мира, и орудие возмездия было уже в пути. Испанская армада вышла в море, и целью этого величайшего флота всех времен и народов было вторжение в Англию. Мало кто верил, что армада может потерпеть поражение, однако ее разгром был полным и окончательным. До сегодняшнего дня историков волновал ответ на вопрос, спрятанный на морском дне - какое природное явление потопило испанскую армаду?

В Британии поражение испанской армады считается одной из величайших побед британского флота. Это была битва Давида и Голиафа и англичане победили несмотря ни на что. Мощные испанские галеоны потерпели поражение от рук искусных английских моряков, а испанский флот был вынужден покинуть берега Англии из-за смены погоды. Так говорят легенды, но какова правда.

Испания была самой могучей державой в эпоху Елизаветы. Во времена царствования короля Филиппа II страна обогатилась за счет южно-американских колоний, откуда она вывозила много серебра и золота.

король Филипп II, королева Елизавета

Англия уже давно раздражала короля Филиппа II. Нищее варварское государство полное пуритан-протестантов, как он говорил. Елизавета поощряла авантюристов подобных Френсису Дрейку, которые атаковали испанские корабли, перевозившие сокровища из колоний. Это была рискованная игра. В течение 20 лет королева провоцировала Испанию, и отношения двух стран переживали то взлеты то падения. Казнь Марии - королевы Шотландской католички стало последней каплей в испанской чаше терпения.

Недалеко от Мадрида в своем дворце Филипп уже давно готовился к вторжению к британским островам. Согласно его плану на Великобританию должны были обрушиться целых две армии. Одна из них должна была войти в Ла-Манш на кораблях армады, другая ожидала флот в испанских Нидерландах. После объединения обе армии должны были высадиться на Британских островах в районе Кента и выступить в сторону Лондона. Елизавета знала о планах Испании, но не могла им помешать. У Филиппа было две регулярных армии, у нее ни одной, а народное ополчение врятли могло оказать достойное сопротивление хорошо обученным испанским войскам. Единственной защитой страны были корабли королевского флота, но смогут ли они одержать победу - никто не знал.

В истории Англии эпоха Елизаветы ознаменовалась, как времена создания кораблей нового поколения. Это была настоящая революция в области кораблестроения. Изменения коснулись не только конструкции кораблей, но и всей . И все эти новейшие достижения получили свое отражение в кораблях, выступивших против армады.

британский парусный корабль нового поколения

Несомненно, конструкция английских парусных кораблей претерпела серьезные изменения. Суда нового поколения имели более обтекаемую форму, а также были более быстроходными. Помимо этого изменения претерпело и парусное вооружение, которое теперь выдерживало гораздо большие нагрузки, чем ранее. В результате новые суда нового поколения были гораздо более маневренными.

29 июля 1588 года наблюдая за армадой , входящей в пролив Ла-Манш англичане впервые осознали истинные размеры и мощь испанского вторжения. В то время на побережье зажигались все новые и новые сигнальные маяки. Англичане в Плимуте с волнением ожидали дальнейших действий, ведь ничего подобного не было с времен Римской империи. Однако в эпоху парусников обе стороны были во власти природы.

В день когда испанская армада вошла в пролив Ла-Манш казалось, что им сопутствует удача. На северо-западе сформировалась область высокого давления и ветер, перемещавшийся по часовой стрелке дул с запада. Казалось, что все благоприятствовало Испании. Армада была в открытом море, и попутный ветер наполнял паруса их галеонов.

испанская армада состояла из 160 с лишним кораблей

Английские корабли, стоявшие на якоре в Плимуте, оказались неподвижной мишенью. Это был драматический момент. Испанский флот численностью 160 с лишним кораблей приближался к берегам Британии, но сэр Фрэнсис Дрейк заявил, что он вполне успеет разобраться с врагом после того как закончит игру в шары. Но почему Дрейк бездействовал. Проанализировав карту приливов того июльского дня океанографы считают, что у него было выбора - из-за прилива, который начался около 09:00 он просто не мог вывести свои в Ла-Манш.

Английский флот был беззащитен, но испанцы не стали его атаковать. Командующий испанской армадой герцог Медина-Сидония получил приказ строго придерживаться плана, разработанного самим королем Испании.

Иначе говоря, он просто упустил возможность стереть британский флот в порошок. Этой возможностью не замедлили воспользоваться англичане, вышедшие в море с переменой течения. Расположившись по ветру, испанцы были уверены в своих силах, но вскоре они пришли в замешательство при виде маневренности английских судов, оказалось, что английские корабли способны на более крутой фордевинд. Вскоре они с ужасом обнаружили английский флот у себя за спиной. Неожиданно для испанцев англичане заняли все стратегические выгодные позиции.

испанский галеон того времени

Британские избегали центра, опасаясь оказаться запертыми между испанскими галеонами. Однако у них было тайное оружие, с помощью которого они могли затопить вражеский флот на расстоянии. Этим новым оружием была длинноствольная пушка, которую называли «куливрина», что в переводе означает змея. Англичане считали ее убийцей кораблей. Это орудие имело непривычно длинный и узкий ствол для своего калибра (около 14 см). Британцы полагали, что более длинный ствол орудия позволит им максимально использовать пороховой заряд как и более точно вести прицельный огонь. Дальность прямого выстрела составляла более 600 метров при нулевой вертикальной наводке. Но больше всего испанцы боялись меткости «куливрины». Даже король Филипп II предупредил своих командиров кораблей о том, что англичане будут стрелять низко, пытаясь повредить корпус испанских кораблей.


Однако за 6 дней морского сражения англичанам так и не удалось одолеть врага мощью своего оружия. Британским артиллеристам не хватало точности. К тому же их дальнобойные пушки съедали слишком много драгоценного пороха.

Однако под шквалом огня испанцам ничего не оставалось, как выйти в открытое море, ведь стоя на якоре, они были весьма уязвимы. К тому же погода стала меняться не в пользу испанской армады . Северо-западный ветер становился все сильнее и сильнее. Но не только ветер мешал испанским галеонам - и высокий прилив не давал кораблям выйти в открытое море. Вечером скорость течения прилива достигала 5 км/час. В результате испанские парусные корабли оказались прижатыми к берегу во власти ветра, прилива и англичан.

Также у англичан был план, ради которого они были готовы пожертвовать несколькими кораблями. Они загрузили на борт судов смолу и подожгли их, направив вместе с приливом в сторону испанской армады. В результате боевой строй разомкнулся, и испанские корабли превратились в легкие мишени. Впервые англичанам удалось приблизиться к врагу вплотную. Только после того как англичане открыли огонь с близкой дистанции испанские корабли начали нести серьезные повреждения и потери.


Оказавшиеся неэффективными на дальних дистанциях английские пушки превратились в грозное оружие при непосредственном столкновении с врагом. Пушечные ядра сметали все на своем пути. Щепки впивались в мягкие ткани, раня и калеча моряков и солдат. Оснастка и такелаж были приведены в полную негодность. С каждым мгновением положение испанцев становилось все хуже и хуже. Но даже при интенсивном обстреле англичане с трудом топили испанские корабли.

крах испанской армады

Испанцы были потрепаны, но не побеждены. Британские корабли находились в лучшем состоянии, но у них закончились боеприпасы. Это была ничья, так как ни одна из сторон не достигла желаемого результата. Но решающий удар нанесли не англичане, а... погода. Ветер, дующий с берега, грозил выбросить армаду на побережье Голландии, но внезапно он изменил направление и вынес армаду в море. У испанцев этому явлению было одно объяснение - божественное вмешательство. Благоприятствующий ветер позволил армаде уйти в Северное море. Оказавшись там, подгоняемые попутным ветром испанские корабли уже не могли вернуться назад. Испанцам пришлось пересмотреть свои планы. Теперь задача флота была благополучно прибыть в Испанию, обогнув Британские острова с севера. Но и на этом пути армаду поджидала опасность.

схема движения испанской армады

В действительности испанская армада под действием течения Гольфстрим, преграждающего путь на юг, теряла по 40 км в день. В течение 9 дней пути испанские капитаны посчитали, что могут спокойно поворачивать на юг к Испании. На самом деле испанская армада была намного восточнее, поэтому этот маневр оказался фатальным. Несмотря на отчаянные попытки избежать столкновения несколько кораблей оказались выброшенными на враждебное побережье - каменистые берега Ирландии. Неизвестно сколько кораблей было потеряно, но почти половина судов гордо отплывших от берегов Испании так и не вернулись домой.

Непобедимая армада или Великая и славнейшая армада - крупнейший военный флот своего времени (около 130 кораблей), собранный Испанией в 1586−1588 годах для вторжения в Англию во время англо-испанской войны (1587−1604). Поход Армады состоялся в мае-сентябре 1588 года под командованием Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медина-Сидония. На протяжении десятков лет английские флибустьеры грабили и топили испанские суда везущие серебро и другие ценные товары из Америки. Кроме того, королева Англии Елизавета I поддержала восстание голландцев против испанского владычества. Испанский монарх Филипп II ,с другой стороны, считал своим долгом помочь английским католикам в их борьбе с протестантами. Поэтому на палубах Непобедимой армады было собрано почти 180 священников и духовников. Даже во время вербовки каждый солдат и матрос должен был исповедаться перед священником и причаститься.
Англичане тоже питали надежду на решающую победу, которая открыла бы Англии путь для свободного пользования морем, сломала монополию Испании на торговлю с Новым светом, а также способствовала бы распространению протестантской мысли в Европе.
План похода.
Испанский король отдал приказ Армаде подойти к проливу Ла-Манш и объединиться с герцогом Пармским и его 30-тысячной армией, расположенной в голландской провинции Фландрии, которой в то время владела Испания. Эти объединённые силы должны были пересечь Ла-Манш, высадиться в графстве Эссекс, после чего маршем пойти на Лондон. Филипп II рассчитывал на то, что английские католики оставят свою королеву-протестантку и перейдут на его сторону. План испанцев, однако, не был до конца продуман и не учитывал двух важнейших обстоятельств: мощь английского флота и мелководье, не позволившее кораблям подойти к берегу и взять на борт войска герцога Пармcкого.

Испанский король Филипп II из рода Габсбургов (южно-немецкая династия).

Главным флотоводцем Филипп назначил Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медина-Сидония. Хотя герцог не был искушён в мореходном деле, зато был умелым организатором, сумевшим быстро найти подход к опытным капитанам. Совместными усилиями они создали мощный флот, снабдили его провизией и оснастили всем необходимым. Они тщательно разработали систему сигналов, команд и боевого порядка, объединившую многонациональное войско.
В состав флота входили около 130 судов, 2 430 орудий, 30 500 человек, из них 18 973 солдата, 8 050 матросов, 2 088 рабов-гребцов, 1 389 офицеров, дворян, священников и врачей. Главные силы флота были разделены на 6 эскадр.
Запасы продовольствия включали в себя миллионы галет, 600 000 фунтов солёной рыбы и солонины, 400 000 фунтов риса, 300 000 фунтов сыра, 40 000 галлонов оливкового масла, 14 000 бочек вина, 6 000 мешков бобов. Боеприпасы: 500 000 зарядов пороха, 124 000 ядер.

Алонсо Перес де Гусман, командующий "Непобедимой армадой"

29 мая 1588 года Армада вышла из лиссабонской гавани. Но шторм загнал её в порт Ла-Корунья, расположенный на северо-западе Испании. Там испанцам пришлось ремонтировать корабли и пополнять запасы провизии. Обеспокоенный недостатком продовольствия и болезнями среди моряков, герцог Медина-Сидония откровенно написал королю, что сомневается в успехе всего предприятия. Но Филипп настаивал, чтобы его адмирал твёрдо придерживался плана. И вот, только через два месяца после выхода из лиссабонской гавани, огромный и неповоротливый флот наконец добрался до Ла-Манша.
Когда испанский флот приблизился к юго-западному побережью английского графства Плимут, его уже поджидали английские военные корабли. У сторон было одинаковое количество кораблей, отличавшихся по конструкции. Испанский флот состоял из высокобортных судов, с множеством пушек малой дальнобойности. С массивными башнями на носу и корме, они напоминали плавучие крепости, хорошо приспособленные к абордажному бою. Корабли англичан были ниже, но манёвреннее. Кроме того, они были оснащены большим количеством дальнобойных пушек. Англичане рассчитывали на то, что не будут близко подходить к противнику и уничтожат его на расстоянии.

Френсис Дрейк, корсар и адмирал.

Учитывая большую манёвренность и артиллерийскую мощь английского флота, испанский адмирал для лучшей защиты расположил свой флот полумесяцем, поставив по краям самые сильные военные корабли с дальнобойной артиллерией. С какой стороны ни подошёл бы противник, Армада могла развернуться и отразить атаку.
На всём протяжении Ла-Манша оба флота вели перестрелку и провели два небольших сражения. Занятая испанцами оборонительная позиция оправдала себя: англичанам с помощью дальнобойного оружия так и не удалось потопить ни одного испанского корабля. Английские капитаны решили во что бы то ни стало нарушить боевой порядок врага и приблизиться к нему на расстояние выстрела. Это им удалось 7 августа.
Медина-Сидония не уклонялся от приказов командования и направил Армаду навстречу герцогу Пармскому и его войскам. Ожидая ответа от герцога Пармского, Медина-Сидония приказал флоту встать на якорь у Кале, возле побережья Франции. Воспользовавшись уязвимым положением стоявших на якоре испанских кораблей, англичане направили к Армаде восемь брандеров - подожжённых лодок с горючими материалами и взрывчаткой. Большинство испанских капитанов лихорадочно пытались уйти от опасности. Затем мощный ветер и сильное течение понесли их на север.
Следующим днём на рассвете состоялся решающий бой. Англичане с близкого расстояния обстреливали испанские корабли. По крайней мере три судна были уничтожены, и многие корабли получили повреждения. Поскольку у испанцев не хватало боеприпасов, они оказались беспомощными перед лицом противника.

Сражение Непобедимой армады с английским флотом. Картина работы неизвестного художника английской школы (XVI век)

Из-за сильного шторма англичане приостановили свою атаку. Утром следующего дня Армада, у которой истощались боеприпасы, снова выстроилась в виде полумесяца и приготовилась к сражению. Не успели англичане открыть огонь, как сильный ветер и морское течение понесли испанские корабли на песчаные берега голландской провинции Зеландия. Казалось, катастрофа неизбежна. Однако ветер изменил направление и погнал Армаду на север, подальше от опасных берегов. Обратный путь в Кале преграждал английский флот, а ветры продолжали нести побитые испанские корабли на север. Герцогу Медина-Сидония ничего не оставалось, как прекратить кампанию, чтобы спасти побольше кораблей и матросов. Он решил вернуться в Испанию окружным путём, обогнув Шотландию и Ирландию.
Возвращение домой Армады также было непростым. Продовольствие кончалось, бочки протекали, воды не хватало. В ходе боёв с англичанами многие корабли получили серьёзные повреждения и еле держались на плаву. У северо-западных берегов Ирландии флот попал в сильный двухнедельный шторм, во время которого многие суда пропали без вести или разбились о скалы.

Схема похода Непобедимой армады.

В итоге, 23 сентября первые корабли Армады после долгих мытарств достигли Сантандера на севере Испании. Домой вернулось всего лишь около 60 (из 130) кораблей; потери в людях оценивались от 1/3 до 3/4 численности экипажей. Тысячи человек утонули. Многие скончались от ран и болезней по пути домой. Даже для тех, кто всё-таки смог вернуться на родную землю, испытания не закончились. В книге «Поражение Непобедимой армады» говорится, что, уже встав на якорь в испанском порту, «экипажи нескольких кораблей буквально умирали от голода из-за того, что у них совсем не было еды». В той же книге сказано, что в испанском порту Лоредо один корабль сел на мель, «поскольку у выживших матросов не было сил, чтобы спустить паруса и бросить якорь». Необходимо отметить, что основные потери пришлись на каперские корабли (частные торговые корабли занимавшиеся при случае пиратством). Большинство галеонов королевского флота вернулись на базы.

Елизавета I

Английская армада, известна также как " Противоармада" или экспедиция Дрейка-Норриса. После сокрушительной неудачи Непобедимой армады воодушевленная Елизавета I английская решила закрепить успех и добить еще не оправившуюся Испанию. В этом непростом деле были три главные задачи: сжечь испанский Атлантический флот, произвести десант в Лиссабоне и поднять народное восстание в Португалии против Филиппа II и захватить Азорские острова, создав там постоянную военно-морскую базу. И, наконец, опираясь на базу на Азорских островах захватить испанский флот перевозящий из Америки добытое серебро.

Экспедиция была организована как акционерное предприятие с капиталом в 80 000 фунтов стерлингов. Четверть суммы выделила королева, одну восьмую часть дала Голландия. Остаток суммы должны были дополнить знатные люди, торговцы и цеховые гильдии. Дело сначала продвигалось туго, т.к. королева так и не расплатилась с участниками победы над Непобедимой армадоой. Сначала голландцы отказались выставлять свои военные корабли, затем оказалась что треть припасов заготовленных для рейда уже израсходована и, наконец, оказалось, что опытных солдат набрано всего лишь 1800 человек, зато новичков-добровольцев оказался перебор: 19000 вместо планировавшихся 10000. Флот к тому же оказался без осадных орудий.

Когда флот вышел, наконец, в море он насчитывал 6 королевских галеонов, 60 английских вооруженных пушками торговых судов, 60 голландских военных судов и 20 пинанс. Английская пинанса- это судно водоизмещением около 100 тонн, вооруженная пушками (от 5 до 16 шт). В добавление к войскам на борту находились 4000 моряков, 1500 офицеров и искателей приключений. Дрейк разделил свою армаду на 5 эскадр.

Современная копия пинассы.

Вместо того, чтоб атаковать Сантандер, где ремонтировались большинство из галеонов "непобедимой армады", но где не было надежды на хорошую добычу, англичане атаковали Ла Корунью. Норрис захватил нижний город, убил около 500 испанцев и разгромил винные подвалы. В это время Драйк уничтожил 13 испанских торговых судов в заливе. Потратив две недели англичане сняли осаду города потеряв четырех капитанов и несколько сотен солдат. Многие каперы, в первую очередь голландцы, стали подумывать о прекращении экспедиции. Но все же армада двинулась к Лиссабону.

Памятник в честь героини Марии Фиты на площади в Ла Корунье.

Пока англичане осаждали Ла Корунью испанцы усилили гарнизон Лиссабона. Ожидаемого восстания после высадки англичан не произошло и было маловероятно что произойдет в ближайшем будущем. Зато Дрейку удалось захватить богатую добычу- 20 французских и 60 ганзейских(т.е.немецких) торговых корабля и показалось, что затраты на снаряжение экспедиции окупятся с прибылью. Но после большого дипломатического скандала суда нейтральных стран пришлось отпустить.

Елизавета отказалась посылать подкрепления и осадные орудия для взятия Лиссабона - она не хотела переносить главный театр сухопутной войны в Португалию.И было решено сконцентрироваться на третей цели экспедиции - создании постоянной базы на Азорских островах.

Азорские острова.

Но уже был слышен "похоронный звон" по английской "противоармаде". Как это часто случалось в те времена - начались повальные болезни среди солдат и моряков на борту кораблей.

Английский галеон Арк Ройял, 1587г.

Вскоре стало понятно, что вопрос высадки на Азорах уже не стоит на повестке дня и Дрейк сделал финальную попытку оправдать экспедицию (в финансовом плане - сам Дрейк вложил круглую сумму в подготовку). Большая часть людей были больны или ранены, и только 2000 человек были в строю. Многие корабли были повреждены штормом. Когда раненый и больной Норрис отплыл домой, Дрейк, чтобы покрыть издержки отправился с 20 кораблями охотиться за торговыми судами, но попал опять в сильный шторм и не смог выполнить даже эту задачу. И хотя Порто-Санто на Мадейре был разрушен, его флагманский корабль," Ревендж" (месть), получил серьезную течь и едва не потонул, когда вел остатки флота к Плимуту.

Потопив или захватив 18 испанских кораблей под Ла Коруньей и Лиссабоном, английский флот потерял около 30 кораблей. Из них 14 в результате боевых действий и 16 потеряно в штормах. Болезнь привезенная моряками перекинулась на население портового города. Ни одна из целей экспедиции не была достигнута. Англичане понесли большие потери в кораблях, людях и ресурсах. Вся военная добыча составила 150 захваченных орудий и награбленных ценностей на 30 000 фунтов стерлингов. Через два года испанский флот нанёс английскому несколько поражений в Атлантическом океане, правда, не компенсировавших гибели Непобедимой армады. Испанцы извлекли урок из неудачи Армады, отказавшись от тяжёлых, неповоротливых кораблей в пользу более лёгких судов, оснащённых дальнобойными орудиями.

Подписание мира в Сомерсет-хаусе(1604). Картина работы неизвестного художника.

Я поделился с Вами информацией, которую "накопал" и систематизировал. При этом ничуть не обеднел и готов делится дальше, не реже двух раз в неделю. Если Вы обнаружили в статье ошибки или неточности - пожалуйста сообщите.E-mail: [email protected]. Буду очень благодарен.

Поделиться: