Национальных меньшинств и условия их. Проблемы национальных меньшинств

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО МЕНЬШИНСТВА

Попытки дать официальное определение национального меньшинства обусловлены необходимостью защиты тех или иных групп. Имеющиеся определения национального меньшинства можно классифицировать по двум основным группам в зависимости от взглядов того или иного ученого на понятие нации. Современная наука не выработала единого подхода к понятиям «нация» и «национальность». До настоящего времени в западной (прежде всего в англо- и франкоязычной) литературе и практике категории нации и национальности применяются скорее в политико-правовом, нежели этническом значении. Так, Большой юридический словарь содержит два определения понятия «нация»: 1) в теории конституционного права - историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры и характера, которые составляют ее признаки; 2) в конституционном праве англо- и романоязычных стран - термин, обычно имеющий значения «государство», «общество», «совокупность всех граждан» . Примечательно, что в международно-правовых документах, как и в самом названии Организации Объединенных Наций, слово «нация» употребляется в значении «государство». В немецкой и российской науке и повседневном обиходе возобладало понятие нации как типа этноса. Тем не менее исследователи подчеркивают разницу между нацией-государством и нацией-этносом. Если первое включает в себя совокупность граждан одного государства, то второе - людей одного этнического происхождения независимо от гражданства .

Заместитель руководителя аппарата Комитета Госдумы по делам национальностей Российской Федерации Ю.Д.Дубровин приводит следующее определение лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, применимое в специфических условиях России. Это «граждане Российской Федерации, которые проживают компактно или дисперсно на ее территории за пределами своей исторической этносреды, не относятся к малочисленным коренным народам и имеют такие устойчивые отличия, как язык, самобытную культуру, религию, объединены общим самоназванием и единым самосознанием» . Следует обратить внимание, что в данном определении отсутствует такой общепринятый критерий, как критерий длительности проживания в данном государстве, который исключал бы иммигрантов; также примечательно, что проводится попытка разграничения понятий «национальное меньшинство» и «коренные малочисленные народы» как непересекающихся между собой.

Известный российский исследователь С.С.Юрьев приводит следующее определение национального меньшинства: «национальное меньшинство есть юридическая категория, характеризующая самоорганизованные на основе группового правосознания социальные (прежде всего - этнические) общности, состоящие из лиц, легально находящихся и проживающих на территории данного государства, но не являющихся иностранными гражданами, для которых из-за этнических, языковых, религиозных или культурных признаков в силу действующего внутригосударственного законодательства ограничена или затруднена возможность реализации прав и свобод человека, безусловно распространяющихся на «государствообразующее» (основное) население государства» . Следует отметить, что в данном случае национальные меньшинства понимаются очень широко. Сюда включаются и трудящиеся мигранты, и беженцы, которые могут находиться на территории легально. Также получается, что наличие определенных языковых или культурных особенностей у группы людей может служить основанием для зачисления в национальное меньшинство. Такой широкий подход представляется вряд ли обоснованным.

После Второй мировой войны понятие меньшинства разрабатывалось на сессиях подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств в 1947 и 1950 гг., на иных международных форумах. В 1977 г. специальный докладчик названной подкомиссии Ф.Капоторти в целях реализации статьи 27 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. предложил определение, согласно которому меньшинство - это «меньшая по численности, не занимающая господствующего положения группа, члены которой - граждане этого государства - обладают с этнической, религиозной или языковой точек зрения характеристиками, отличающимися от характеристик основной части населения, и проявляют, пусть даже косвенное, чувство солидарности в целях сохранения своей культуры, своих традиций, религии или языка» . В этом определении, таким образом, наличествуют пять признаков группы, квалифицирующих ее в меньшинство: 1) критерий численного меньшинства; 2) критерий недоминирования; 3) критерий наличия гражданства: 4) критерий самобытности; 5) критерий солидарности. Многие авторы делят эти критерии на объективные и субъективные ; можно также подразделить их на качественные и количественные . По мнению А.Х.Абашидзе, данная дефиниция является рабочим определением, и последующие попытки не внесли в это понятие «ничего существенно нового» .

Весьма интересен взгляд на вопрос об определении национального меньшинства российских исследователей И.П.Блищенко и А.Х.Абашидзе. Представляя ситуацию с национальными меньшинствами, сложившуюся после распада СССР и образования новых независимых государств, они предлагают новый критерий определения национального меньшинства: «Одним из критериев должно быть дискриминационное положение наций и народов в том или ином регионе... На наш взгляд, критерий дискриминации является не только основным для международной защиты, но и для определения самих меньшинств, нуждающихся в защите... Мы отдаем себе отчет, что введенный нами признак дискриминации ограничивает объем понятия «национальное меньшинство» только теми группами населения, которые подвергаются ограничению в правах и свободах, и что в реальной жизни есть такие национальные меньшинства, которые не подвергаются дискриминации» .

Следует отметить, что такая точка зрения не лишена уязвимости, и, видимо, прав В.В.Кочарян, утверждая, что критерий дискриминации весьма уместен при определении необходимости международной защиты национального меньшинства, но сомнительно, что он может быть признан таковым для определения национального меньшинства как такового в силу заложенной в него определенной противоречивости, так как, чтобы установить факт дискриминации, необходимо наличие «ограничения в правах и свободах», а последние должны быть сформулированы относительно субъекта этих прав - меньшинства, которое в свою очередь определяется через критерии дискриминации. Таким образом, налицо порочный круг: субъект прав не может быть определен через признак нарушения этих прав .

В свою очередь В.В.Кочарян предлагает понимать национальное меньшинство максимально широко, вводя в определение национальных меньшинств альтернативность критериев численного меньшинства и недоминирования. Такой подход видится им «наиболее принципиальным и всеохватывающим, гарантирующим, что ни одно меньшинство, будь то в численном и «негосподствующем» смысле, ни одна группа, нуждающаяся в охране своих прав, не останутся вне понятия национального меньшинства и, соответственно, вне системы международной защиты» .

Одним из критериев для национального меньшинства в правовой литературе нередко называется наличие у членов группы гражданства данного государства. Данный критерий следует считать вполне обоснованным, ибо правовое положение иностранцев и апатридов регулируется обычным правом и специальными международными договорами. Такое явление новейшего времени, как трудящиеся-мигранты, по мнению В.В.Кочаряна, «должны рассматриваться как отдельная проблема, что подтверждает и международная практика по этому вопросу, в частности, принятие отдельных документов, регулирующих эту проблематику» . Вместе с тем следует отметить иную позицию по этому вопросу Европейской комиссии за демократию через право, которая в «Докладе о негражданах и правах меньшинств», принятом на пленарном заседании этой организации 15-16 декабря 2006 г. в Венеции, отмечает, что критерий гражданства не следует рассматривать как элемент определения меньшинства, но более уместным для государств является рассматривать его как одно из условий для доступа к определенным правам меньшинств .

Следует также отметить, что, как верно отмечает британский исследователь Т.Х.Меллой, проблема определения национального меньшинства - это не только проблема соотношения универсального и частного подхода, но также и проблема «мультиконтекстуализации», то есть понимания, что национальные меньшинства - не статичные закрытые однородные группы с ясно определенными границами и идентичностью. Индивидуальный член национального меньшинства в разных случаях может принадлежать и считать себя принадлежащим к разным группам в разное время. Феномен индивидуальной множественной самоидентификации не может в принципе найти отражения ни в одном международном определении национального меньшинства .

Категория «национальное меньшинство» в официальном обиходе появилась недавно, когда указанное словосочетание было употреблено в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанном 1 августа 1975 г. в Хельсинки . На универсальном уровне термин национального меньшинства начинает употребляться лишь в конце ХХ века с принятием Декларации ООН «О правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам» от 18 декабря 1992 г., которая, однако, не дает каких-либо толкований этой категории . Более того, ни в одном из международных правовых актов нет определения термина «национальное меньшинство». Исключением не может служить и Конвенция СНГ об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, от 21 октября 1994 г., где дается определение не самих национальных меньшинств как коллективных субъектов, но лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам . Это обстоятельство имеет свои плюсы и минусы и создает проблемы с выработкой каждым государством своего понятия «национального меньшинства» в соответствии с историческими особенностями формирования указанных этносов.

Рамочная конвенция Совета Европы о защите национальных меньшинств от 1 февраля 1995 г. не дает определения этого термина . Это значит, что нет ясного соглашения о типах групп, покрываемых Конвенцией. Пояснительная записка в параграфе 12 говорит, что составители решили принять данный «прагматичный подход» из-за того, что они посчитали невозможным сформулировать определение, которое вряд ли получило бы поддержку у всех государств - членов Совета Европы. Этот прагматичный подход был также принят Верховным комиссаром ОБСЕ по национальным меньшинствам. Важно отметить, что и в других международных инструментах нет консенсуса по определению национального меньшинства. Можно констатировать, что в международной практике категория меньшинств рассматривается скорее как вопрос факта, а не права .

Заслуживает внимания также выделение некоторыми западными исследователями, наряду с национальными, этнических меньшинств. Так, польский исследователь А.Порембский определяет, что в отличие от классически понимаемых национальных меньшинств - это группы, культура которых не защищается ни в каком ином государстве-нации. Этнические меньшинства находятся, таким образом, в более трудной ситуации, так как существование их культуры должно опираться на иные основания, нежели государство-нация, а значит, по определению, является более затрудненным и подверженным опасностям . Следует отметить, что такое разграничение понятий закреплено и в польском национальном законодательстве о национальных меньшинствах .

Говоря о национальных меньшинствах, нельзя пройти мимо вопроса о так называемых «новых меньшинствах», поднимаемом западными учеными. Следует отметить, что этнические процессы в Европе после Второй мировой войны проходят в двух измерениях: первое, историческое, относится к автохтонным, или «автохтонизированным» меньшинствам и этническим группам и является сравнительно стабильным; второе, современное измерение, связано с «новыми меньшинствами», которые прибыли, как правило, в качестве рабочей силы и поселились в странах Западной Европы. Число последних постоянно растет из-за постоянной иммиграции и естественного прироста. Присутствие иммигрантов ставит перед принимающими государствами необходимость принятия мер по их адаптации и интеграции, тем более, что в настоящее время практически невозможно остановить наплыв иммигрантов . В последнее время система защиты национальных меньшинств в Европе не охватывает мигрантов. В большинстве стран Европы защищены лишь исторические национальные и этнические меньшинства.

Британский исследователь Т.Х.Меллой считает неоправданным распространение понятия национального меньшинства на добровольных или вынужденных иммигрантов. Будучи национальными по названию, иммигранты, которые живут разбросанно среди населения большинства, такие как турки в Германии и Скандинавии, иммигранты из прежних колоний, живущие в Великобритании, Франции, Нидерландах и Португалии, албанцы в Италии, африканцы в Италии и Испании, не рассматриваются как автохтонные национальные меньшинства. Чаще всего они называются «новыми меньшинствами», а сам Т.Х.Меллой предлагает обозначать их термином «этнические группы». При внешней схожести с автохтонными национальными группами, в отличие от них, представители этнических групп решили покинуть свои национальные группы и родную землю, как правило, ради экономических интересов. Различие между национальным и этническим меньшинством в данном случае является решающим. Хотя этнические группы могут также быть тесно связаны со своим родным государством, считается, что они имеют меньшую привязанность, так как в свое время эмигрировали добровольно .

На основании всего вышесказанного можно выделить следующие критерии, которые могут быть положены в определение национального меньшинства как правовой категории:

1) критерий этнического отличия национального меньшинства от основного населения государства - титульной, доминирующей нации (этноса), что выражается в наличии языковых, культурных, религиозных особенностей, особенностей традиций, образа жизни, позволяющих констатировать отдельный этнос;

2) критерий гражданства;

3) критерий длительной исторической связи данной группы с территорией государства, в котором они постоянно проживают;

4) «недоминирующий» характер данной группы, что означает, что фактически, на практике, основная государственная административная, финансовая, правовая и моральная поддержка оказывается поддержанию иной национальной (этнической) культуры;

5) критерий наличия у данной социальной группы воли к сохранению и поддержанию собственной идентичности, своих национально-культурных, религиозных, языковых особенностей.

Не случайно здесь пропущен критерий численного меньшинства. Он не является определяющим. Достаточно констатации недоминирующего положения этноса в государстве.

Следует подчеркнуть, что национальное меньшинство - это, прежде всего, этнос (или часть этноса) - коллективное образование, обладающее собственной волей. Как утверждает Л.В.Андриченко, «этническое, религиозное или языковое меньшинство определяется прежде всего наличием группового самосознания, одним из элементов которого является коллективная воля группы к выживанию. Наличие такой воли - решающее условие выживания меньшинства, особенно в национальном государстве с недемократическим режимом» . Этнос - это не простая совокупность людей со сходными характеристиками, но определенная духовная реальность, объединяющая людей в единый организм. Человек осознает свою принадлежность к данному образованию, сопереживает ему. Представляется, что правовой защитой должны пользоваться не только индивиды - представители этноса, но и сам этнос - определенная духовная реальность, носителями которой в той или иной степени является определенная группа граждан, причисляющих себя к этому этносу. Такой подход должен однозначно и положительно решить вопрос о признании коллективной природы прав меньшинств.

Уместно отметить, что понятие этноса также весьма спорное и неоднозначное в науке. Так, современный российский этнолог Ю.В.Бромлей приводит следующее определение этноса: «этнос (или этнос в узком значении этого термина) может быть определен как исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)» . Русский философ и этнолог Л.Н.Гумилев определял этнос как «коллектив особей, выделяющий себя из всех прочих коллективов. Этнос более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени». Этнос - коллектив особей, имеющий неповторимую внутреннюю структуру и оригинальный стереотип поведения, причем обе составляющие динамичны. Этнос - элементарное явление, не сводимое ни к социологическому, ни к биологическому, ни к географическому явлениям .

Автор считает не совсем корректным определять национальное меньшинство через наличие у группы людей определенных культурных, этнических, религиозных, языковых особенностей, как это уже традиционно сложилось в доктрине и законодательной практике государств. Наличие только культурных, или религиозных, или иных характеристик еще недостаточно для констатации этноса, а значит, и национального меньшинства. Например, старообрядцы в России обладают яркими особенностями быта, традиций, религии, характера и даже языка, обладают самоназванием и самосознанием, но вряд ли кто-нибудь посмеет сказать, что они представляют собой национальное меньшинство. Так, Л.Н.Гумилев утверждает, что «нет ни одного признака для определения этноса, применимого ко всем известным случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими, а иногда - нет. Вынести за скобки можно только одно - признание каждым человеком: «Мы такие-то, а все прочие другие»» . Представляется, что наличие этих признаков в существующих на сегодняшний день доктринальных и легальных определениях национального меньшинства имеет целью указать именно на то, что речь идет именно об этносе, этнической группе.

Может возникнуть вопрос, не лучше ли было бы тогда говорить не о национальных меньшинствах, а об этнических? В данном случае автор предлагает разграничивать понятия национального и этнического меньшинства следующим образом. Каждое национальное меньшинство по определению является и этническим меньшинством, но не каждое этническое меньшинство в государстве является национальным. Национальными признаются этнические меньшинства, которые имеют длительную историческую связь с территорией государства, в котором они проживают, т.е. не являются иммигрантами или беженцами, и, значит, обладают определенными моральными правами на данную территорию, данная земля для них родная. Это вовсе не означает, что этнические группы, не признаваемые национальными, не могут обладать культурными или языковыми правами, вовсе нет, но эти права должны регулироваться иными правовыми институтами, и объем прав у них должен быть несколько иным. Иными словами, «принцип почвы», т.е. традиционная историческая укорененность на территории государства, является определяющим для констатации национального меньшинства.

Такой критерий длительной исторической связи именно с территорией данного государства, а не с государством, подчеркивает, что данный этнос обладает более высокими моральными правами на существование и поддержание своей самобытности, нежели иные группы, не признаваемые национальными меньшинствами, например иммигранты, которые приезжают на территорию данного государства, как правило, из прагматических интересов; беженцы, которые должны рассматриваться, прежде всего, как временно пребывающие на территории данного государства лица.

Представляется, что одной из основных задач правового института защиты национальных меньшинств является поддержание межэтнического мира и согласия, что может быть достигнуто через предоставление этносам более или менее равных возможностей для существования и развития, независимо, обладает ли этнос своим государством или нет, оказалась ли этническая группа по ту или иную сторону государственной границы. Данный тезис может служить определенным этическим идеалом, к которому следует стремиться, закрепляя правовой статус национальных меньшинств. Национальные меньшинства - коллективные субъекты права, этносы или части этносов, которым «не повезло» создать собственное государство или оказаться в границах родного государства. Вряд ли когда-нибудь будет возможным признание правового принципа равенства этносов, как невозможно и создание отдельного государства для каждого этноса, но возможно и необходимо признание за каждым этносом права на существование, развитие, сохранение собственной идентичности, самовыражение и пропаганду своих идей и ценностей.

В приведенном выше ряду критериев наиболее важным представляется критерий наличия у группы воли к сохранению и поддержанию своей идентичности, самосознания, чувства солидарности в целях сохранения своих традиций, культуры, языка. Причем, как отмечал еще Р.Давид, критерий самосознания является определяющим для формирования самой нации (народа): «Человек не является рабом ни расы, ни языка, ни своей религии, ни течения рек, ни направленности горных цепей. Крупная совокупность людей, здоровая духом и холодная сердцем, созданная единым моральным сознанием, которая называется нацией» . В то же время следует весьма осторожно относиться к данному критерию. Теоретически возможна такая ситуация, когда этнос прекращает свое существование и ассимилируется иными, более сильными этносами добровольно. Однако следует учитывать, что в тоталитарных и авторитарных государствах выражение воли к самосохранению у недоминирующих этносов может быть затруднено, а иногда и вовсе невозможно. Поэтому следует признать презумпцию наличия такой воли у каждого существующего этноса.

Таким образом, на основании вышесказанного можно дать следующее определение национального меньшинства как юридической категории: национальное меньшинство представляет собой этническую группу (этнос) граждан данного государства, отличную от государствообразующего доминирующего этноса (этносов), которая имеет длительную историческую связь с территорией данного государства, обладающая самосознанием и волей к самосохранению и поддержанию своей идентичности.

ЛИТЕРАТУРА

нация этнический меньшинство государство

1. Большой юридический словарь / под. ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Кругских. - М.: ИНФРА-М, 1998. - VI. - С. 402-403.

2. Юрьев, С.С. Правовой статус национальных меньшинств (теоретико-правовые аспекты) / С.С. Юрьев. - 2-е изд. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - С. 259.

3. Дубровин, Ю.Д. Проблема правового регулирования и защиты прав национальных меньшинств в Российской Федерации / Ю.Д. Дубровин // Московский центр права [Электронный ресурс]. - 2009. - Режим доступа: http://www.lawcenter.ru/publisher/c2.htm. - Дата доступа: 25.03.2009.

4. Юрьев, С.С. Правовой статус национальных меньшинств (теоретико-правовые аспекты). - С. 259.

5. Юрьев, С.С. Правовой статус национальных меньшинств (теоретико-правовые аспекты). - С. 16-17.

6. Malloy, T.H. National Minority Rights in Europe / T.H. Malloy. - New York: Oxford University Press, 2005. - С. 19.

7. Кочарян, Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном праве / Н.Н.Кочарян // Правоведение. - 1995. - № 2. - С. 24.

8. Абашидзе, А.Х. Защита прав меньшинств по международному и внутригосударственному праву / А.Х. Абашидзе. - М., 1996. - С. 176.

9. Блищенко, И.П. Права национальных меньшинств в свете мирового опыта / И.П. Блищенко, А.Х. Абашидзе // Общественные науки и современность. - 1992. - № 4. - C. 123-126.

10. Кочарян, Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном праве. - С. 37.

11. Там же. - С. 37-38.

12. Там же. - С. 38.

13. Report on non-citizens and minority rights (Venice, 15-16 December 2006). - European Commission for Democracy through Law: Strasbourg, 2007. - С. 38.

14. Malloy, T.H. National Minority Rights in Europe. - С. 20.

15. Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Заключительный акт. Хельсинки, 1 авг. 1975 г. // Абарона правоў асоб, якія належаць да нацыянальных супольнасцей Рэспублікі Беларусь: даведнік / склад. Н.В. Ходар. - Мінск: Энцыклапедыкс, 2006. - С. 70-76.

16. Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам, от 18 дек. 1992 г. // Абарона правоў асоб, якія належаць да нацыянальных супольнасцей Рэспублікі Беларусь: даведнік / склад. Н.В. Ходар. - Мінск: Энцыклапедыкс, 2006. - С. 11-12.

17. Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, от 21 октября 1994 г. // Абарона правоў асоб, якія належаць да нацыянальных супольнасцей Рэспублікі Беларусь: даведнік / склад. Н.В. Ходар. - Мінск: Энцыклапедыкс, 2006. - С. 91-94.

18. Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств от 1 февр. 1995 г. // Права национальных меньшинств. Народы Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации: сб. док. / под общ. ред. О.О. Миронова. - М.: Изд-во «Экзамен», 2006. - С. 107-108.

19. Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств. Руководство для НПО // Фонд исследований и поддержки коренных народов Крыма [Электронный ресурс]. - Симферополь, 2002. - Режим доступа: http://www1.umn.edu/humanrts/russian/hrtsbook/Rngoguide_minorities.html. - Дата доступа: 31.03.2009.

20. Porebski, A. Problematyka autochtonicznych grup etnicznych we wspolczesnej Europie / A. Porebski // Mniejszo ci narodowe i etniczne w procesach transformacji oraz integracji. - Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 2006. - C. 54.

21. О национальных и этнических меньшинствах и о региональном языке: Закон Респ. Польша, 6 янв. 2005 г. / пер. с пол. В.В. Липницкий // Основы конституционного права Республики Польша / А.Е. Вашкевич. - Минск, 2007. - С. 434-452.

22. Michalik, E. Polityka panstw Europejskich wobec nowych mniejszosci / E. Michalik // Mniejszosci narodowe i etniczne w procesach transformacji oraz integracji. - Lublin: Wydawnictwo Uniwersytetu Marii Curie-Sklodowskiej, 2006. - C. 125.

23. Malloy, T.H. National Minority Rights in Europe. - С. 23.

24. Андриченко, Л.В. Регулирование и защита прав национальных меньшинств и коренных малочисленных народов в Российской Федерации / Л.В. Андриченко. - М.: ОАО «Издательский дом «Городец», 2005. - С. 43.

25. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей; послесл. Н.Я. Бромлей. - 2-е изд., доп. - М.: Изд. ЛКИ, 2008. - С. 57-58.

26. Гумилев, Л.Н. Этногенез и биосфера Земли / Л.Н. Гумилев. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2001. - С. 53-93.

27. Там же. - С. 53-93.

28. David, R. Q"est-ce-qu"une nation? Conferance prononcee a la Sorbonne, le 11 mars 1882 / R. David // . - 2008. - Mode of access: http://www2.ac-lyon.fr/enseigne/ses/ecjs/renan.html. - Date of access: 05.04.2009. - С. 9.

Доклад на тему «Проблемы национальных меньшинств»

Выполнил студент 126 группы

Хавкин Леонид

Национа́льное меньшинство́ , или этни́ческое меньшинство́ — представители этнической группы, проживающей на территории какого-либо государства, являющиеся его гражданами, но не принадлежащие к коренной национальности и осознающие себя национальной общиной. Польский учёный В. Чаплинский даёт следующее определение: «Национальное меньшинство — это национальная группа, консолидированная и живущая в одном из регионов государства (из чего вытекает её естественное стремление к получению автономии), характеризующаяся сформировавшимся ощущением внутреннего единства и вместе с тем стремящаяся сохранить свои специфические черты — язык, культуру и т. д.»

Проблемы национальных меньшинств — в том виде, как они предстают перед нами сегодня — с исторической точки зрения очень молоды. Современные проблемы меньшинств берут свое начало непосредственно в национальном государстве: некоторое время тому назад в Европе, а совсем недавно — в государствах Востока понятие “меньшинства” существовало лишь как понятие меньшинства религиозного.

Первыми проявлениями современного национализма стали Американская революция в 1776 г. и Французская революция в 1789 г. В мире, где повсюду, кроме Англии, все зависело от доброй воли князя или деспота, американская “Декларация независимости” и “Всеобщая декларация прав человека” явились документами необычайной оптимистической новизны.

“Декларация независимости” утверждала не только неотъемлемость прав человека, но и право народа сбросить политические узы, связавшие его с другим народом.

“Декларация прав человека и гражданина” 1789 г. явилась выражением понятия “права человека”. Для французских революционеров система прав человека основывалась на принципе суверенности народа: только правительство, опирающееся на этот принцип, — писали они — обеспечит возможность полного развития прав отдельного человека и суверенитета нации в целом.

международные механизмы предусматривают гл. о. защиту от дискриминации без предоставления территориальной автономии. Поэтому некоторые постсоветские и др. государства намеренно переводят в категорию этнических меньшинств значительную часть населения, не принадлежащего к доминирующей группе, чтобы избежать предоставления территориальной автономии или формулы равнообщинных сообществ, как это имеет место с русскими на Украине, в Латвии и Эстонии. Аналогичные группы населения в др. странах (франкоканадцы в Канаде, шведы в Финляндии, ирландцы и шотландцы в Великобритании, каталонцы в Испании) не считаются этническими меньшинствами, а квалифицируются как народыпартнеры, составляющие одну гражданскую нацию (канадскую, финскую, британскую, испанскую).

Общественные движения этнических меньшинств активизировались на территориях бывшего СССР в связи с появлением этнических общностей, разделенных новыми границами. В ряде постсоветских государств были приняты законы о правах этнических меньшинств. Россия приняла международные обязательства по соблюдению прав этнических меньшинств, в т. ч. в рамках СНГ, и ратифицировала в 1998 Европейскую рамочную конвенцию по защите национальных меньшинств. В рамках современных подходов к проблеме меньшинств предусматривается реализация как индивидуальных прав человека, связанных с его принадлежностью к группе этнического меньшинства, так и ряда коллективных прав, среди которых прежде всего: право существовать в виде группы; право на защиту от геноцида; право на сохранение и развитие культурного наследия и культурной жизни; право на развитие и пользование родным языком; право на общение и поддержание иных контактов с членами родственных групп в др. странах.

Национальные меньшинства в разных странах.

Латиноамериканцы в США крупнейшее национально-языковое меньшинство на территории современных США с долгой и сложной историей. По оценке Бюро переписи населения США на 1 апреля 2010 г. латиноамериканцы и их потомки составляют 50,5 млн. чел или 16,4% населения. В ряде городов (Майами , Лос-Анджелес , Сан-Антонио , Хьюстон ) и штатов (Нью-Мексико ) страны латиноамериканцы составляют уже относительное большинство населения, их доля повсеместно быстро увеличивается из-за чего возникают трения с другими расовыми и этническими группами на территории США. Главные проблемы общины: преодоление языкового барьера, стремление сохранить свою культуру и нелегальная иммиграция .

Большинство латиноамериканцев США (около 95%) проживают в стране относительно недавно (1-3 поколение ). Около 10-12 миллионов латиноамериканцев находятся в стране нелегально, значительная часть ныне легальных латиноамериканцев также прибыла в страны нелегальным путём в различное время, но легализовалась тем или иным способом (амнистия , брак и т.д.). Местные власти штатов, руководящие посты в которых контролируются белыми республиканцами, стремятся сдерживать латиноамериканскую миграцию, так как считают дешёвая рабочая сила иммигрантов создаёт чрезвычайно высокую конкуренцию на рынке труда, способствуя снижению уровня жизни и заработной платы в данном регионе страны. Латиноамериканцы и их дети, недостаточно хорошо владеющие английским, как правило, имеют низкооплачиваемые работы, а потому не могут позволить себе оплачивать дорогостоящее образование. Наркотики, приграничный наркотрафик , низкий уровень образования, сложная криминогенная обстановка, СПИД - всё это проблемы общеамериканского масштаба, но в первую очередь они затрагивают расовые меньшинства страны - афроамериканцев и латиноамериканцев. Имеют место бытовой расизм , бытовая дискриминация и сегрегация в отношении латиноамериканского населения. Дело в том, что основная масса латиноамериканцев физиологически отличается от основной массы населения США, поскольку имеет смешанное происхождение. Поэтому латиноамериканская община традиционно испытывает трудности с интеграцией в американское общество. Тема нелегальной иммиграции и интеграции латиноамериканцев является постоянной темой теледебатов, газетных и электронных статей.

Индейцы в США –американские индейцы долгое время находились на периферии общественной жизни. Почти 54% из них до сих пор проживают в резервациях или на подопечных территориях. По данным 1997, в США насчитывалось 2322 тыс. коренных жителей Америки (индейцев, эскимосов и алеутов). Крупнейшей племенной группой индейцев являются чероки (19%), за ними следуют навахи (12%) и сиу (5,5%). Численность индейского населения быстро увеличивается за счет высокой рождаемости. Благодаря совершенствованию медицинского обслуживания в 1960-х годах средняя продолжительность жизни индейцев возросла до 64 лет (1967). Однако большинство из них по-прежнему влачит нищенское существование (в 1989 более 31% находилось ниже черты бедности).

Турки в Германии граждане или постоянные жители ФРГ, родившиеся в Германии , являющиеся этническими турками и/или имеющие полное или частичное турецкое, а также турецко- курдское происхождение. После русскоязычной общины из стран бывшего СССР , турки в Германии являются одной из наименее интегрированных общин страны и в значительной степени сохраняют родной — турецкий язык , религию (ислам ), приверженность родным традициям, музыке и культуре. При этом, естественный прирост населения в турецкой диаспоре (1,2-1,5 % в год) остается значительным, а, следовательно, численность и их доля в населении страны увеличивается, хотя население Германии в целом сокращается. Модель дискриминации турок в немецком обществе заключается в поддержании их низкого экономического и социального статуса, а также ограничении их социального развития. Несмотря на долговременное пребывание в Германии, турки продолжают сталкиваться с враждебностью, которая усилилась с середины 1970-х годов. В Германии сегодня существует скрытая ксенофобия в общественном мнении и её открытое выражение в ультраправых и неонацистских организациях. Волна насилия на почве ксенофобии, которая достигла своего максимума между 1991 и 1993 годами, показала, как неинтегрированы и уязвимы остаются национальные меньшинства в немецком обществе.

Национальные меньшинства в РФ

В настоящее время в Российской Федерации насчитывается 176 национальностей (в 1989 г. их было 146). Русские составляют 82% всего населения страны. Иные этнические общности (18%) по государственно-правовым признакам могут быть дифференцированы таким образом: народы (их иногда именуют «титульные»), которые в лоне российской государственности обрели собственную государственность в форме республик (башкиры, татары, коми, карелы, др.), автономных округов (ханты, манси, чукчи и другие северные народы — всего 9).

Коренные малочисленные народы, выделенные Конституцией РФ как особая этническая общность (ст. 69), к которым относят 26 народов Севера, Сибири и Дальнего Востока — ненцы, манси, долганы, коряки, саами и другие общей численностью около 200 тыс. чел., или примерно 0,15% всего населения страны (7 из них проживают в автономных округах, в которых составляют от 1 до 16% их населения), а также 19 иных этносов (абазины, ижорцы, нагайбаки, шапсуги и др.); еще около 40 этносов претендует на подобный статус;

этнические группы имеющие государственность за пределами России (болгары — 33 тыс., греки — 92 тыс., корейцы — 100 тыс., немцы — 842 тыс., поляки — 92 тыс., финны — 47 тыс. и др.) и не имеющие таковой (турки-месхетинцы — до 30 тыс., цыгане — 153 тыс., вепсы — 12 тыс., шорцы — 16 тыс. и др.).

В настоящее время в международном и российском праве нет определения понятия «национальные меньшинства».

Меньшинства должны удовлетворять следующим требованиям:

1. быть гражданами данного государства, что отличает меньшинства, их представителей от иностранцев и апатридов;
2. достаточно долго проживать в данном государстве, быть укоренившимися (по названному критерию к меньшинствам не могут быть отнесены беженцы, имеющие специальный правовой статус);
3. быть численно меньшим, чем основная группа населения (этот показатель относительный);
4. не занимать господствующее положение (например, в органах власти, экономике), ибо иное снимает вопрос о специальных мерах защиты соответствующей группы;
5. иметь отличия в этническом или национальном характере, культуре, языке, религии, обычаях;
6. стремиться к сохранению своей самобытности.

Из сказанного следует, что национальными меньшинствами могут считаться только такие этнические общности, которые состоят из граждан данного государства, проживают в нем постоянно, отличаются от остального населения этого государства по своим национальным признакам (культуре, языку), объединяются общим названием и самосознанием и стремятся к самоидентификации.

К национальным меньшинствам в России могут быть отнесены вышеназванные коренные малочисленные народы и этнические группы. Эти народы и группы различаются между собой (по численности, образу жизни, компактности проживания) и даже внутри них есть отличия, но данные общности объединяет одно: они представляют собой этнические группы, которые по тем или иным причинам могут оказаться в неравноправном положении с гражданами коренной нации.

План:

Введение

• 1 Правовое определение
• 2 Критерии
• 3 Развитие международной системы прав меньшинств
• 4 Особые подходы
Литература
Примечания

Введение

Национа́льное меньшинство́ , или этни́ческое меньшинство́ - представители этнической группы, проживающей на территории какого-либо государства, являющиеся его гражданами (исключения: Эстония и Латвия, где часть национальных меньшинств является апатридами), но не принадлежащие к коренной национальности и осознающие себя национальной общиной. Польский учёный В. Чаплинский даёт следующее определение: «Национальное меньшинство - это национальная группа, консолидированная и живущая в одном из регионов государства (из чего вытекает ее естественное стремление к получению автономии), характеризующаяся сформировавшимся ощущением внутреннего единства и вместе с тем стремящаяся сохранить свои специфические черты - язык, культуру и т. д.».

1. Правовое определение

Международные документы и законодательство Российской Федерации не содержат определения национального меньшинства , хотя оно упоминается как в международных документах о защите прав человека, например, в ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах, так и в Конституции России (ст. 71, 72 - интересно, что в них защита прав национальных меньшинств относится как к ведению федерации, так и к совместному ведению федерации и её субъектов).

Ещё в 1935 году Постоянная палата международного правосудия указала, что «существование меньшинств - вопрос факта, а не права», в деле о школах меньшинств в Албании. Смутное указание на суть национального меньшинства содержится в пункте 32 Копенгагенского документа СБСЕ 1990 года - «Принадлежность лица к национальному меньшинству является предметом его личного выбора». Первый комиссар СБСЕ/ОБСЕ по национальным меньшинствам, М. ван дер Стул, так пояснил понятие: «Я не стану предлагать вам свое собственное [определение]. Однако, я хотел бы заметить, что существование меньшинства является вопросом факта, а не определения. (…) Осмелюсь сказать, что я узнаю меньшинство, когда я его вижу. Во-первых, меньшинство - это группа, которую отличают от большинства языковые, этнические или культурные характеристики. Во-вторых, меньшинство - это группа, которая обычно не только стремится поддержать свою идентичность, но и старается придать этой идентичности более сильное выражение».

Законодательство Украины относит к национальным меньшинствам «группы граждан Украины, которые не являются украинцами по национальности, обнаруживают чувства национального самосознания и общности между собой».

Закон «О культурной автономии» Эстонии определяет национальное меньшинство как: граждан Эстонии, которые проживают на территории Эстонии, имеют давние, прочные и постоянные связи с Эстонией, отличаются от эстонцев своей этнической принадлежностью, своеобразием культуры, религией или языком, руководствуются желанием общими усилиями сохранить свои культурные традиции, религию или язык, служащие основой для их общей идентичности.

Латвия при ратификации Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств признала национальными меньшинствами «граждан Латвии, которые отличаются от латышей по признаку культуры, религии и языка, на протяжении поколений традиционно жили в Латвии и считают себя принадлежащими к Латвийскому государству и обществу, желают сохранять и развивать свою культуру, религию или язык».

Закон Молдавии говорит, что «лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, понимаются лица, постоянно проживающие на территории Республики Молдова, являющиеся её гражданами, обладающие этническими, культурными, языковыми и религиозными особенностями, отличающими их от большинства населения-молдаван, и осознающие себя лицами иного этнического происхождения».

2. Критерии

С целью выявления этнических групп в странах Западной Европы, группа сравнительных социологических исследований Хельсинкского университета в 1975 году провела комплексное обследование, в ходе которого вычленила четыре основных критерия этнических меньшинств:

• самоидентификация в качестве таковой;
• происхождение;
• чётко выраженные культурные характеристики, в первую очередь наличие общего языка;
• существование социальной организации, позволяющей взаимодействовать внутри меньшинства и с другими группами населения.

При этом предпочтение в своей работе группа Хельсинкского университета отдавала не численному составу той или иной иноязычной группы, а социальным и поведенческим характеристикам.

3. Развитие международной системы прав меньшинств

Изначально права меньшинств закреплялись в двусторонних договорах между страной, где находилось конкретное меньшинство, и страной-«покровительницей» меньшинства, будучи одними из первых в международной системе прав человека. Эта практика расширилась, войдя и в многосторонние отношения после русско-турецкой войны 1877-1878 годов (см.: Берлинский трактат 1878 года). После Версальского мира, учреждения Лиги Наций и Постоянной палаты международного правосудия, заключения Договоров о меньшинствах (en:Minority Treaties) права меньшинств в Европе в целом укрепились: об этом свидетельствуют приговоры ППМС по делам о меньшинственных школах в Албании и Польше, присвоение автономии Аландским островам. Помимо Договоров о меньшинствах, связанных с Лигой наций, права национальных меньшинств оговаривались также в советско-польском Рижском договоре (статья VII), в особых договорах между Латвией и Эстонией , Литвой и Латвией . Яркое исключение на этом фоне - насильственный греко-турецкий «обмен населением» согласно Лозаннскому мирному договору.

В преддверии и в начале Второй мировой войны права меньшинств использовались как обоснование для передела границ в пользу Германии (Судеты - Мюнхенское соглашение) и Венгрии (Северная Трансильвания, юг Словакии и Карпатской Руси - Венский арбитраж). Страны оси проводили политику геноцида евреев и цыган; заметно ограничивались права «подозрительных» нацменьшинств в странах антигитлеровской коалиции (японцы в США и Канаде, немцы и др. в СССР). По окончании войны державы-победители допустили или сами провели масштабные депортации немцев (см.: Декреты Бенеша) и, в меньшей степени, венгров.

Предложение включить права национальных меньшинств во Всеобщую декларацию прав человека встретило оппозицию со стороны США, Франции, Австралии, Чили, Бразилии, хотя за выступали как некоторые западные страны (Дания, Бельгия), так и социалистические СССР, Польша и Югославия, и Индия - один из первых представителей «третьего мира» в ООН. В результате права меньшинств как таковые оказались вне декларации, хотя она и осудила дискриминацию. Обоснованием принятой позиции служило, в частности, индивидуалистическое понимание прав человека.

Определенные гарантии прав национальных меньшинств в правовой системе ООН в эпоху холодной войны, однако, давали ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года , конвенции против геноцида (принятая в 1948 году, практически одновременно с ВДПЧ), апартеида и расовой дискриминации.

Всплеск в развитии прав национальных меньшинств как таковых, особенно в Европе, произошёл в 1990-1995 годах, когда разразились этнические конфликты в Руанде, на территории бывших СССР и СФРЮ. Генеральная Ассамблея ООН приняла декларацию о правах лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. СБСЕ создало пост Верховного комиссара по делам национальных меньшинств, который выработал ряд рекомендаций по их правам. Все эти документы, однако, являются soft law (рекомендательными, указующими направления развития нормами).

Совет Европы же, наряду с soft law , принял и обязывающие договоры - Хартию региональных языков в 1992 году и Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств в 1995 году (обе вступили в силу в 1998 году); страны СНГ в 1994 году приняли Конвенцию об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. Они, впрочем, не предусматривают рассмотрения индивидуальных жалоб, в отличие от Международного пакта о гражданских и политических правах и Европейской конвенции прав человека, некоторые статьи которых используются и для защиты прав меньшинств (см., например, знаменитые дела Belgian linguistic case в ЕСПЧ и дело о квебекской Хартии французского языка в КПЧ ООН ). За эту умеренность Рамочную конвенцию сразу же после её принятия критиковала Парламентская ассамблея самого Совета Европы.

4. Особые подходы

Конституционный Совет Франции не допустил ратификации Европейской Хартии региональных языков; Франция - единственная страна ЕС, не подписавшая Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств. Присоединяясь к МПГПП, Франция сделала декларацию: «8. В свете статьи 2 Конституции Французской Республики, правительство Франции декларирует, что статья 27 не применяется в той мере, в которой она затрагивает Республику». Её позиция так уточняется в докладах о выполнении МПГПП: «Франция - страна, в которой нет меньшинств» (1997 год ) и «конституционные соображения не допускают присоединения Франции к международным конвенциям, признающим меньшинства как таковые и как носителей коллективных прав» (2007 год ). КПЧ ООН утверждает, что Франции следует пересмотреть свою позицию по официальному признанию этнических, религиозных и лингвистических меньшинств.

Северная Корея в докладе о выполнении МПГПП утверждает, что «КНДР - страна одной и только одной нации. Поэтому вопроса о меньшинствах в КНДР не существует»

Национальные меньшинства в постсоветской России: международно-правовые аспекты

Тема статьи не позволяет углубляться в существо этих дискуссий, однако я всё же отмечу, что основные разногласия между «классической» и «новой» трактовкой понятия касались, скорее, его объёма: новая и более либеральная интерпретация Статьи 27 Пакта о гражданских и политических правах позволяла, с точки зрения её авторов, расширить объём понятия «меньшинство», включив в него неграждан (апатридов, беженцев, иностранцев, мигрантов) и ослабив требование наличия длительных исторических связей миноритарного сообщества с государством проживания . Эта трактовка основывается на буквальном прочтении Статьи 27, в которой речь идёт о «лицах», а не о «гражданах». Многие юристы-международники не согласны с такой интерпретацией, указывая на то обстоятельство, что она не учитывает всего исторического контекста подготовки Пакта и его последующих интерпретаций. Кроме того, позиция государств - участников Пакта (всех государств Латинской Америки, США и большинства государств Старого Света), отражённая также в монографиях, поступивших в распоряжении Ф. Капоторти, основывалась на ограничительной трактовке понятия «меньшинство», в соответствии с которой в его объём включались лишь давно возникшие и чётко определяемые сообщества, а не иностранцы, мигранты или новые меньшинства . В отсутствии фиксированного определения данного понятия в документах международного права эта позиция всё же позволяет аргументировано подходить к признанию за конкретными сообществами правового статуса национального меньшинства или давать мотивированный отказ в наделении этим статусом. Однако нельзя не упомянуть и того обстоятельства, что противников ограничительной трактовки понятия «меньшинство» также немало.

Упоминания заслуживает и ещё один понятийно-терминологический аспект, некоторые из трактовок которого часто основаны на ошибках интерпретации международной терминологии. Речь идёт об используемом в документах ООН понятии «этнические (включая национальные), религиозные и языковые меньшинства» (оно, как известно, является частью наименования соответствующей Декларации ООН) и его аналоге в европейском региональном праве - «национальные меньшинства». При использовании этих двух терминов (точнее терминосочетаний, обозначающих два понятия) следует помнить, что в тезаурусе, используемым структурами ООН, понятие «национальный» в связи с меньшинствами используется редко и неохотно, а анализ его употреблений свидетельствует о том, что оно там сводится к частному случаю «этнических меньшинств», а именно тех, которые стремятся получить статус нации или считают себя таковой, что было отмечено ещё в работе И. Клода, написанной в 1950-х гг. .

Не случайно и в названии Декларации о правах меньшинств речь идёт о «национальных или этнических» меньшинствах, что подчёркивает их синонимичность. Юристы-международники, анализировавшие и сопоставлявшие эти термины , утверждают, что европейское правовое понятие «национальные меньшинства» в целом эквивалентно используемому в документах ООН понятию «национальные или этнические, религиозные и языковые меньшинства». Чем они при этом руководствуются и что имеют в виду?

Гаэтано Пентасулья, эксперт Совета Европы, отмечает, что значение термина «национальные» в понятии «национальные меньшинства» в документах Совета Европы и ОБСЕ подчёркивает такие компоненты традиционного содержания этого понятия, как длительная историческая связь с данным государством и наличие у членов меньшинства его гражданства , что по своей сути совпадает с традиционной трактовкой меньшинств в документах ООН, хотя и опирается на иную терминологию. Он утверждает, что здесь мы сталкиваемся с использованием разных терминов с одинаковыми значениями .

К аналогичному выводу приходит и другой юрист-международник, анализировавший эти понятия - Ян Хельгесен, утверждавший, что термин «национальный» в понятии «национальное меньшинство» в Хельсинском заключительном акте соответствует объёму понятия 27 Статьи Пакта, где речь идёт об «этнических, религиозных или языковых меньшинствах», которые согласно хорошо аргументированной и устоявшейся интерпретации не позволяют распространять защитные нормы этой статьи на недавних мигрантов .

Наконец, консультативный орган Совета Европы - Европейская Комиссия за демократию через закон, называемая также Венецианской комиссией, поскольку её штаб-квартира находится в Венеции, включила в свои предложениях для Европейской Конвенции по защите меньшинств определение меньшинства, где оба обсуждаемых термина выступают в качестве полных синонимов:

Следует, однако, сказать, что противоположная тенденция - к расширительной трактовке понятия «меньшинство» и к включению в его объём не только граждан государства, но и мигрантов, также поддерживается рядом специалистов и некоторыми официальными представителями различных европейских региональных структур.

Россия, как нам всем хорошо известно (в отличие от некоторых стран Центральной и Восточной Европы, принявших специальное законодательство в отношении национальных меньшинств), предоставив конституционные гарантии охраны прав национальных меньшинств , не имеет специального закона о меньшинствах или норм, содержащих определение понятия «национальное меньшинство». Известно также, что при подписании и ратификации Рамочной Конвенции Россия сделала следующее заявление:

«Российская Федерация считает неправомочным включение в оговорки и заявления при подписании или ратификации Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств в одностороннем порядке определения термина «национальное меньшинство», которое не содержится в Рамочной конвенции. По мнению Российской Федерации попытки исключения из сферы действия Рамочной конвенции постоянно проживающих на территории государств-участников Рамочной конвенции лиц, ранее имевших гражданство, но произвольно лишённых его, противоречат целям Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств» .

Уместно заметить, что различного рода заявления, часть из которых может рассматриваться и как определения понятия «национальные меньшинства», помимо России сделали, например, также Австрия, Латвия, Люксембург, Польша, Швейцария и Эстония. Австрия, например, соотнесла терминологию Конвенции со своим законом об этнических группах (Volksgruppengesetz ), в соответствии с которым к ним относятся «группы, которые проживают и традиционно считают своим домом части территории Республики Австрия и которые состоят из граждан Австрии, с собственными родными ненемецкими языками и собственными этническими культурами» .

Латвия, отметив, что Рамочная Конвенция не содержит определения понятия «национальное меньшинство», сопроводила ратификационный документ заявлением, что Конвенция будет применяться «к гражданам Латвии, которые отличаются от латышей в отношении своей культуры, языка или религии» и «кто традиционно проживал в Латвии в течение поколений и относит себя к латвийским государству и обществу» и, наконец, «кто желает сохранять и развивать свои культуру, религию, или язык». Лица без гражданства и апатриды, которые в заявлении Латвии обозначаются как «лица, не являющиеся гражданами Латвии или другого Государства, постоянно и на легальной основе проживающие в Республике Латвия», и «кто не относится к национальному меньшинству как оно определено в этом заявлении, но кто идентифицирует себя с национальным меньшинством в соответствии с приведённым определением, будут обеспечены правами, содержащимися в Рамочной Конвенции, если законодательством не сделаны специальные исключения» .

Гражданство и длительные связи со страной проживания подчеркнули в своих определениях понятия также Люксембург , Польша , Швейцария и Эстония . Часть стран-участников Конвенции предпочли в своих декларациях приводить перечни конкретных сообществ, включаемых ими в понятие «национальное меньшинство». Так поступили, например, Македония, перечислив албанцев, турок, влахов, боснийцев и цыган; Германия - датчан, лужичан (сорбов), фризов и цыган с немецким гражданством; Дания - немцев Ютландии; Нидерланды - фризов; Словения - итальянцев, венгров и цыган и Швеция - саами, шведских финнов, торнедальцев, цыган и евреев.

Кроме Европейской рамочной конвенции, Россия была инициатором Конвенции СНГ об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, которая была подписана главами десяти государств в Москве (октябрь 1994 г.) и вступила в силу в 1997 г. после того, как её ратифицировали три государства - Азербайджан, Армения и Беларусь. Статья 1 этой Конвенции гласила:

«Для целей настоящей Конвенции под лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, понимаются лица, постоянно проживающие на территории одной Договаривающейся Стороны и имеющие её гражданство, которые по своему этническому происхождению, языку, культуре, религии или традициям отличаются от основного населения данной Договаривающейся Стороны» .

Конвенция была внесена на ратификацию в российский парламент ещё в сентябре 1995 г., но проект закона о её ратификации был отклонён Государственной Думой, в результате чего эта Конвенция до сих пор не применяется на территории России. Помимо того, её положения не предусматривают механизмов контроля за её соблюдением, поэтому она носит, скорее, декларативный характер и представляет сегодня лишь исторический интерес как один из ранних постсоветских документов, содержащих определение «национального меньшинства».

Помимо международных соглашений, культурные и языковые права меньшинств регулируются федеральным и региональным законодательством в области культуры и Языковой политики, а также федеральным законом о национальнокультурной автономии, Статья 4 которого содержит перечень прав НКА, а Статья 7 - гарантии политического представительства на уровне консультативных органов. Текст закона об НКА не содержит определения национального меньшинства, хотя в его Статье 1 это понятие используется для определения национально-культурной автономии.

Реконструировать объём понятия «национальное меньшинство» в случае российской законодательства позволяет лишь правоприменительная практика, в частности, в сфере международных обязательств. Например, это отчасти позволяет сделать механизм отчётности по ратифицированной Российской Федерацией в июне 1998 г. и вступившей в силу 1 декабря 1998 г. Рамочной конвенции о защите национальных меньшинств, в рамках которого Россия представила уже три отчёта.

В первом отчёте «“классическими” национальными меньшинствами» названы 23 «титульных этноса», в том числе перечислены 19 из них - «азербайджанцы, армяне, белорусы, греки, грузины, казахи, киргизы, корейцы, латыши, литовцы, молдаване, немцы, поляки, таджики, туркмены, узбеки, украинцы, финны, эстонцы и др.» . Становится очевидным, что под «классическими национальными меньшинствами» авторы доклада имели в виду сообщества, имеющие «собственные» национальные государства. Затем упоминается категория коренных малочисленных народов России, охватывавшая на момент отчёта 65 народов, и также включаемая в объём понятия «национальное меньшинство», поскольку первый и два последующих доклада содержат специальные разделы с описанием защитных мер, реализованных в отношении языков и культур этих народов.

В докладе отмечается, что «среди российских учёных и политиков ещё не выработано единое мнение относительно критериев, определяющих понятие “национальное меньшинство”. В то же время практика показывает, что при реализации различного рода запросов национальных меньшинств в этническом составе Российской Федерации выделяют две группы образований:

Кроме того, подчёркивается, что «в действующем российском законодательстве отсутствует определение понятия “национальное меньшинство” и, соответственно, не может быть сформирован и перечень групп населения, признаваемых в качестве национальных меньшинств» .

Консультативный комитет по Рамочной Конвенции Совета Европы в своём заключении по первому докладу и результатам инспекционной поездки в Россию отметил, что «асимметричная федеральная структура и тот факт, что меньшинства подпадают под разные категории с различными правовыми режимами от “вынужденных переселенцев” до “коренных малочисленных народов Севера”, создают особые проблемы при определении применимости Рамочной Конвенции в условиях Российской Федерации . Комментируя объём понятия «национальное меньшинство», члены Консультативного комитета отмечают, что защита Конвенции «может предоставляться лицам, принадлежащим к рассматриваемым группам, независимо от наличия у них собственных “национально-территориальных образований” и от их проживания на этих территориях» .

В заключение я должен остановиться на кратком комментарии ещё одного международного документа, ратификация которого также будет содействовать выявлению перечня сообществ с официально закреплённым статусом меньшинств. Речь идёт о Европейской Хартии региональных или миноритарных языков, которую Россия подписала ещё в мае 2001 г. . Подготовительные работы к ратификации Хартии и пилотные проекты по её реализации в отдельных регионах России стартовали полтора года назад.

Практическая работа в этой сфере была возложена на Министерство регионального развития, под эгидой которого была создана Межведомственная рабочая группа по вопросу ратификации Хартии. Первые заседания группы состоялись в 2006 г. В силу того, что в заседаниях участвовали пф преимуществу лингвисты и специалисты в сфере управления образованием, но не было юристов-международников, занимающихся проблемами языковых прав, значительное время ушло на обсуждение толкований терминов «национальные меньшинства», «региональные языки» и «языки меньшинств», чего можно было бы избежать, ознакомившись с анализом понятийного инструментария Хартии, предлагаемого ведущими европейскими экспертами в области языковых прав . В Хартии, в отличие от многих документов ОБСЕ и Рамочной Конвенции по защите прав меньшинств, не используются понятия «меньшинство», или «национальное меньшинство», а термины «региональные языки» и «языки меньшинств» рассматриваются как эквивалентные, образуя единое понятие «региональные языки или языки меньшинств», используемое во всём тексте Хартии для обозначения основного объекта защиты. Существенными в рамках Хартии понятиями, разграничение между которыми предстоит освоить российским юристам и чиновникам - региональные языки (альтернативно именуемые в некоторых государствах как языки меньшинств) и языки нетерриториальные (определения приводятся в Ст. 1 Хартии).

Для практиков же важнейшими различиями станут не дефиниции этих понятий в Хартии, а перечень языков в ратификационном докладе России, в котором государство берёт обязательства защищать одни языки набором норм, указанных в Части III, а другие языки - в Части II Хартии. Разграничение между языками Части II и языками Части III и станет важнейшим практическим ориентиром (инструментальной классификацией) для конкретного языкового планирования в рамках реализации Хартии в России.

Для тех, кто мало знаком с нормами Хартии, стоит также добавить, что она направлена на защиту языков, традиционно используемых на территории государств (в специальной литературе они иногда именуются также автохтонными или коренными), а не диалектов официальных языков и не языков, на которых говорят недавние мигранты. Таким образом, под защиту норм Хартии не попадут большинство языковых сообществ, языки которых не будут отнесены к языкам России, несмотря на то обстоятельство, что значительная их часть преподаётся в российских школах как предмет, либо на них ведётся преподавание. Этот момент, редко привлекающий внимание специалистов, демонстрирует вполне очевидное обстоятельство, что в условиях России, вопреки тому несомненному факту, что Хартия защищает языки, а не группы меньшинств, перечень языков будет формироваться под сильным влиянием сложившихся представлений о том, какие сообщества могут претендовать на статус российских национальных меньшинств.

Следует также отчётливо понимать, что Хартия является документом, основанным не на перечне прав и мер их защиты, но на перечне государственных обязательств. Её ратификация, в частности, может оказаться сопряжённой со значительными расходами, основное бремя которых по российскому законодательству будет возложено на региональные бюджеты. По нашим оценкам, обязательства по третьей части Хартии могут быть распространены на 40-50 основных языковых сообществ, обладающих достаточно развитой инфраструктурой языковой поддержки (т.е. на данном языке существуют учебники, словари, учебные курсы, преподаватели, литературные произведения, искусство - например, театр и средства массовой информации, включая телевидение и Интернет). При этом годовая стоимость поддержки и развития такой инфраструктуры для одного языка колеблется в диапазоне от 18 до 36 млн. евро независимо от числа носителей языка (стоимость производства радио- и телепрограмм и разработки учебных курсов и литературы) 31 . Ратификационный документ, будущие отчёты по Хартии и деятельность в её рамках по защите миноритарных языков, несомненно, будет содействовать и правовой консолидации статуса меньшинств, что позволит говорить о них не только как о теоретическом понятии, но и как о категории административной практики.

Соколовский Сергей Валерьевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, главный редактор журнала «Этнографическое обозрение» (г. Москва).
По данным IPUMS (Integrated Public Use Microdata Series; https://intemational.ipums.org/intemational/), на начало 2000-х гг. из 140 стран, предоставивших переписные анкеты, 66 использовали в своих переписях разнообразные категоризации этничности/происхождения/культурной принадлежности; 19 государств - расовые категории; 14 - вопросы о принадлежности к коренному населению. В дополнение к этому 71 государство использовало категорию языка, 74 - религиозную принадлежность и 131 - страну рождения или происхождения.
Лингвисты полагают, что термин ламут использовался якутами для обозначения эвенов, откуда он попал в русский язык, где функционировал в качестве официального наименования этого народа вплоть до 1917 г. Наиболее распространённым самоназванием остаётся эвен и его диалектные и говорные фонетические варианты.
Заметим, что кумандинцы, теленгиты, тубалары и челканцы традиционно относились к алтайцам, что не помешало их внесению в «Перечень коренных малочисленных народов Севера» в качестве самостоятельных сообществ. Напомню, что на статус самостоятельных народов претендуют также поморы и казаки.
Нередко один и тот же термин обозначает разные понятия, как например, термин «народ» в тексте российской Конституции (подр. о терминосистеме российского конституционного права в сфере национальной политики см.: Соколовский С.В. О возможностях диалога между юристами и антропологами: терминоведческие заметки // Юридическая антропология: закон и жизнь. М., 2000; его же. Терминология и концептуализация этнонациональной политики в конституционном праве РФ // Проблемы правового регулирования межэтнических отношений и антидискриминационного законодательства в РФ. М., 2004; его же. Categorise, Code, and Count: the Politics of Nationalities List Construction in the Russian Census of 2002 // Бюллетень «Антропология, меньшинства, мультикультурализм». Краснодар, 2004. № 6; его же. Концептуализация этнонациональной политики в текстах республиканских конституций // Право и этничность в субъектах Российской Федерации. М., 2004; его же. Эссенциализм в российском конституционном праве (на примере терминологии, используемой в конституциях республик в составе РФ) // Русский национализм: социальный и культурный контекст. М., 2008.
Несмотря на то, что члены ООН в декабре 1948 г. в специальной Резолюции о судьбе меньшинств отметили, что универсальный характер Декларации не позволяет включить в её текст специальной статьи по проблеме меньшинств (поскольку затруднительно найти единое решение для такой сложной и деликатной проблемы, имеющей особые аспекты в каждом государстве), они всё же сочли необходимым подчеркнуть, что ООН «не может оставаться равнодушной к судьбе меньшинств», и даёт поручение Комиссии по правам человека и Подкомиссии по предотвращению дискриминации и защите меньшинств изучить данную проблему, с тем чтобы Объединённые Нации смогли «принять эффективные меры для защиты расовых, национальных, религиозных или языковых меньшинств» . В соответствии с этой резолюцией в Экономический и Социальный Совет были переданы тексты делегаций Дании, СССР и Югославии по данному вопросу . Мнение, что гарантии основных прав человека автоматически обеспечат и коллективные права меньшинств, было признано ошибочным, поэтому в Международный пакт о гражданских и политических правах была включена особая статья о меньшинствах (Ст. 27): «В тех странах, где существуют этнические, религиозные и языковые меньшинства, лицам, принадлежащим к таким меньшинствам, не может быть отказано в праве совместно с другими членами той же группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять её обряды, а также пользоваться родным языком».
Работа над принципами, изложенными в приведённом тексте Статьи 27, осуществлялась в рамках специальной Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств Комиссии по правам человека ООН. На своей 24-й сессии в 1971 г. Подкомиссия приняла резолюцию, в которой назначила Специального докладчика для проведения исследования в соответствующей области. По просьбе Специального докладчика Ф. Капоторти (24.10.1972 г.) Генеральный Секретарь ООН направил вербальную ноту пра­вительствам государств - членов ООН с просьбой о помощи Специальному докладчику в сборе материалов по разработанной программе. В ответ на вербальные ноты 46 стран прислали свою информацию. На её основе и с привлечением данных специализированных учреждений ООН и неправительственных организаций было подготовлено 76 монографий о положении этнических, языковых и религиозных групп в 75 странах мира. На основе этих монографий были разработаны предварительный доклад и его проект, а на своей 30-й сессии Подкомиссия рассмотрела окончательный доклад, который был опубликован в 1979 г. См.: Капоторти Ф. Исследование по вопросу о правах лиц, принадлежащих к этническим, религиозным и языко­вым меньшинствам. Нью-Йорк, 1979.
Эта трактовка была поддержана Советом по правам человека ООН в комментарии № 23 к Статье 27. Ср. также комментарий по Словении в: UN Doc. CCPR/C/79/Add. 40.
Pentassuglia G. Defining «Minority» in International Law: a Critical Appraisal. Rovaniemi, Lapland’s University Press, 2000. P. 23-24.
Claude I. National Minorities: an International Problem. Cambridge, Harvard University Press, 1955. P. 2.
Cm.: Pentassuglia G. Defining «Minority» in International Law...; Henrard K. Devising an Adequate System of Minority Protection: Individual Human Rights, Minority Rights, and the Right to Self-Determination. The Hague, Kluwer Law International, Martinus Nijhoff Publ., 2000.
Pentassuglia G. Defining «Minority» in International Law... P. 3; Pentassuglia G. Minorities in International Law. Strasbourg, Council of Europe Publ., 2002. P. 63.
Pentassuglia G. Minorities in International Law... P. 63.
HelgesenJ. Protecting Minorities in the Conference on Security and Cooperation in Europe (CSCE) Process // The Strength of Diversity: Human Rights and Pluralistic Democracy. Ed. by A. Rosas, J. Helgesen. Dordrecht, 1992. P. 163-164.
Proposal for an European Convention for the Protection of Minorities CDL. 1991. Art.2.
Статья 71 Конституции РФ: «В ведении Российской Федерации находятся: ...в) регулирование и запщта прав и свобод человека и гражданина; гражданство в Российской Федерации; регулирование и защита прав национальных меньшинств...»; Статья 72.1. «В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся: ...б) защита прав и свобод человека и гражданина; защита прав национальных меньшинств...».
Федеральный закон «О ратификации Рамочной Конвенции о защите национальных меньшинств» от 18 июня 1998 г. № 84-ФЗ // Собрание законода­тельства РФ. 1998. № 25, ст. 2833.
Volksgruppengesetz. Federal Law Gazette. 1976. № 396.
List of declarations made with respect to treaty No. 157 Framework Convention for the Protection of National Minorities Status as of: 24/10/2011 http://conventions.coe.int/treaty/Commun/print/
ListeDeclarations.asp?NT=157&CM=8&DF=12/l 0/2011 &CL=ENG& VL= 1 .
Великое герцогство Люксембургское понимает под «национальным меньшинством» в контексте Рамочной Конвенции группу людей, проживающих многие поколения на его территории, имеющих гражданство Люксембурга и сохраняющих отличительные характеристики в этническом и языковом отношении. На основе этого определения Великое герцогство Люксембургское должно заявить, что на его территории нет «национальных меньшинств» (List of declarations...).
Принимая во внимание тот факт, что Европейская Конвенция по защите национальных меньшинств не содержит определения понятия национальных меньшинств, Республика Польша заявляет, что она понимает этот термин как национальные меньшинства, проживающие на территории Республики Польши, чьи члены в то же самое время являются польскими гражданами... (List of declarations...).
Швейцария заявляет, что в Швейцарии национальными меньшинствами в смысле рамочной Конвенции являются группы индивидов, в численном отношении меньшие, чем остальное население страны или кантона, члены которых являются швейцарскими гражданами, имеющими длительные, прочные и устойчивые связи со Швейцарией и руководствующиеся желанием сообща сохранять то, что составляет их общую идентичность, в особенности свою культуру, свои традиции, свою религию или свой язык (List of declarations...).
Республика Эстония понимает под термином «национальные меньшинства», который не определён в Рамочной Конвенции по защите национальных меньшинств, следующее: «Национальным меньшинством» считаются те граждане Эстонии, которые проживают на территории Эстонии, поддерживают длительные, прочные и устойчивые связи с Эстонией, отличаются от эстонцев на основе этнических, культурных, религиозных или языковых характеристик и мотивированы желанием сообща сохранять свои культурные традиции, свою религию или свой язык, составляющие основу их общей идентичности» (List of declarations...).
Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам. Москва, 21 октября 1994 (http://elib.org.ua/intemationallaw/ua_readme.php?
subaction=showfull&id=1095944830&archive=&start_ from=&ucat=l &).
Статья 4 № 74-ФЗ (17.06.1996) - «Права национально-культурной автономии»: «Национально-культурная автономия имеет право: получать под­держку со стороны органов государственной власти и органов местного самоуправления, необходимую для сохранения национальной самобытности, развития национального (родного) языка и национальной культуры; обращаться в органы законодательной (представительной) и исполнительной власти, органы местного самоуправления, представляя свои национально-культурные интересы; создавать средства массовой информации в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, получать и распространять информацию на национальном (родном) языке; сохранять и обогащать историческое и культурное наследие, иметь свободный доступ к национальным культурным ценностям; следовать национальным традициям и обычаям, возрождать и развивать художественные народные промыслы и ремёсла; создавать образовательные и научные учреждения, учреждения культуры и обеспечивать их функционирование в соответствии с законодательством Российской Федерации; участвовать через своих полномочных представителей в деятельности международных неправительственных организаций; устанавливать на основании законодательства Российской Федерации и поддерживать без какой-либо дискриминации гуманитарные контакты с гражданами, общественными организациями иностранных государств. Федеральными законами, конституциями (уставами), законами субъектов Российской Федерации национально-культурной автономии могут быть предоставлены и иные права в сферах образования и культуры. Участие или неучастие в деятельности национально-культурной автономии не может служить основанием для ограничения прав граждан Российской Федерации, равно как и национальная принадлежность не может служить основанием для ограничения их участия или неучастия в деятельности национально-культурной автономии. Право на национально-культурную автономию не является правом на национально-территориальное самоопределение. Осуществление права на национально-культурную автономию не должно наносить ущерб интересам других этнических общностей» (Федеральный закон от 17 июня 1996 г. № 74-ФЗ «О национально-культурной автономии»; http://constitution.garant.ru/act/right/135765/chapter/1/).
Доклад Российской Федерации о выполнении положений Рамочной кон­венции о защите национальных меньшинств. См.: http://www.coe.int/t/dghl/monitoring/minorities/3_FCNMdocs/PDF_lst_SR_RussianFederation_ru.pdf (08.03.2000) С. 3.
Там же. С. 12-13.
Там же. С. 11.
Advisory committee on the Framework Convention for the protection of national minorities. Opinion on the Russian Federation. Strasbourg, 13 September 2002 (ACFC/INF/OP/I(2003)005). P. 7. В оригинале текст звучит следующим образом: «Advisory Committee acknowledges that the asymmetrical federal structure and the fact that minorities fall within various categories with different legal regimes, ranging from “forced migrants” to “numerically small indigenous peoples of the north”, raise particular challenges when determining the applicability of the Framework Convention in the context of the Russian Federation». Официальный русский перевод, подготовленный Департаментом лингвистического обеспечения (ДЛО) МИД России, содержит множество неточностей и ошибок, в том числе и в приведённом выше параграфе. Например, «fall within various categories» почему-то передаётся как «подразделяются на множество категорий» (параграф 24, нет пагинации), а правовой статус КМНС именуется «небольшими по численности коренными народами севера». См.: Мнение о Российской Федерации Консультативного Комитета по выполнению Рамочной Конвенции по защите национальных меньшинств. ДЛО МИД России (перевод от 13.11.2003) 382/рс 7. 72. [нет пагинации; http://www.hri.ru/docs/?content=doc&id=258].
Там же, параграф 25 (нет пагинации).
Распоряжение Президента РФ от 22 февраля 2001 г. № 90-рп.
Ср.: Grin F. Language Policy Evaluation and the European Charter for Regional or Minority Languages. Houndmills, Basingstoke, Hampshire, 2003. P. 20-21.
Европейская языковая Хартия и Россия. Под ред. С.В. Соколовского и В.А. Тишкова. М., ИЭА РАН, 2010. Исследования по прикладной и неотложной этнологии. № 218. С. 36-38.

По мнению некоторых ученых, «коренные народы (в том числе и малочисленные) представляют собой разновидность национальных меньшинств,» поскольку обладают всеми признаками последних: своеобразием этнических характеристик по отношению к другой части населения страны; недоминирующей численностью и негосподствующим положением в государстве и/или регионе проживания; стремлением сохранить свою самобытность.

Однако коренным народам присущи и специфические черты. Укажем на некоторые из них:

• · наличие у них собственной территории. Поэтому, если основным требованием у всех групп меньшинств является обеспечение им тех прав, которыми пользуется большинство населения, и право на беспрепятственное сохранение присущих им особенностей, то «у коренных народов, проживающих компактно на территории традиционного расселения, кроме названных требований выступает и такое (причем одно из важнейших), как признание особого характера занимаемой территории.»
• · меньшинства могут проживать и некомпактно, а только быть «вкраплены» в среду доминирующей части населения страны, а коренные народы -- это целостные этнические общности с признаком уникальности, имеющие свою собственную сферу обитания.
• · в основе образа жизни и способа хозяйствования коренных народов на земле, которую населяли еще их предки, лежит традиционность.
• · отличие правового статуса коренных народов от правового статуса иных групп национальных меньшинств наиболее ярко проявляется, если рассмотреть их с точки зрения права на самоопределение. Коренной народ независимо от его численности обладает указанным правом, а другим группам национальных меньшинств право на самоопределение не предоставляется.

Перечисленные признаки в своем большинстве названы в определении понятия «коренное население», сформулированном в 1982 г. Специальным докладчиком Рабочей группы по коренному населению ЭКОСОС (термин «коренное население» в 1988 г. в Подкомиссии ЭКОСОС по предупреждению дискриминации и защите меньшинств был заменен термином «коренные народы»).

Согласно данному определению «коренное население» -- это коренные общины, народности и нации, сохраняющие историческую преемственность с обществами, которые существовали до вторжения завоевателей и введения колониальной системы и развивались на собственных территориях, считающие себя отличающимися от других групп общества, преобладающих в настоящее время на этих территориях или их части. «Они составляют группы общества, которые не являются доминирующими, и хотят сохранять, развивать и передавать будущим поколениям территорию своих предков и свою этническую самобытность в качестве основы для продолжения своего существования как народа в соответствии с собственными культурными особенностями, социальными институтами и правовой системой.»

Нетрудно заметить, что в определении нет указания на право коренных народов на самоопределение, что вряд ли оправданно.

Спорным также является признание «коренными народами», при прочих условиях, лишь тех народов, территория которых подверглась вторжению завоевателей и введению колониальной системы. Получается, что такие европейские народы, к примеру, как курды, баски, не будут подпадать под понятие «коренные пароды» и их следует отнести к иным группам меньшинств (национальным, языковым, религиозным), в то время как народы, занимающиеся охотой, рыболовством, оленеводством и другими традиционными промыслами за Северным полярным кругом (саами, чукчи, эскимосы и другие родственные им народы), считаются коренными, что признается «международным сообществом в целом и находит свое отражение в нормах международного права и подтверждается практикой международных организаций».

Здесь наблюдаются явные противоречия между отдельными международно-правовыми актами, которые необходимо преодолеть.

С точки зрения освещаемой темы особого внимания заслуживает дискуссия по поводу употребления терминов «малочисленные народы», «малочисленные коренные народы» в отечественной литературе и законодательстве Российской Федерации и ее субъектов. Попытаемся рассмотреть некоторые точки зрения на эту проблему.

Как отмечает С.А. Арутюнов, под «малочисленными народами» следует понимать те народы, «которые не имеют автономии в рамках государства проживания, а также титульные народы и народы, не входящие в титул». В отношении «малочисленного коренного народа» упоминание об отсутствии автономии «в рамках государства проживания» вряд ли уместно. Такой народ здесь может иметь ту или иную форму автономии, но из-за этого он не теряет статус «коренного».

Согласно другой, более распространенной позиции для обозначения «малочисленного народа» или «малочисленного коренного народа» предлагается использовать количественный показатель (50 тыс. человек). В.М. Быченков, например, считает, что коренные народы, насчитывающие более 50 тыс. человек, не относятся к малочисленным. Чтобы отграничить коренные народы от других групп национальных меньшинств, В.М. Быченков добавляет к количественному показателю территориальный критерий. «Национальные меньшинства являются частью народа, проживающей в инонациональной среде за пределами территории своего традиционного расселения и сохраняющей присущую им самобытность.»

Однако в среде исследователей можно выделить и иные подходы к решению вопроса о целесообразности использования термина «коренные малочисленные народы».

По утверждению В.П. Маркова, «коренные малочисленные народы» -- «чисто российское изобретение, так как в международно-правовых актах употребляется выражение «коренные народы и народы, ведущие племенной образ жизни», безотносительно к численному критерию». Поэтому он предлагает сделать оговорку по отношению к народам, которые поставлены на грань исчезновения, но не вводить данный термин как официальный для России.

К.Д. Аракчаа также считает, что применение термина «малочисленные народы» не оправданно с юридической точки зрения, потому что противоречит международным стандартам. Тем не менее К.Д. Аракчаа в итоге соглашается с ним, ссылаясь на чрезвычайно сложную проблему коренных народов в России.

Бесспорно и то, что среди коренных народов объективно существуют меньшие по численности этнические группы, порой насчитывающие всего несколько сотен человек.

Поэтому использование термина «коренные малочисленные народы», никоим образом не влечет умаления достоинств коренных народов и их прав в целом. Если среди меньшинств различают национальные или этнические, религиозные и языковые группы, то, говоря о коренных народах, вполне допустимо выделить группы коренных малочисленных народов. Ведь последние в наибольшей степени нуждаются в международно-правовой защите, так как им может угрожать полное физическое исчезновение как уникальных этносов, что, безусловно, является одной из глобальных проблем человечества. И при употреблении термина «малочисленный» акцент следует перенести с бросающегося в глаза количественного критерия на особую характеристику коренных малочисленных народов в социальном и демографическом плане.

В основе понятия «коренные народы» лежит одна из основополагающих идей современного гуманитарного права: равенство всех индивидов независимо от их национальной и расовой принадлежности, языка, культурных особенностей, религии и т. д.

В качестве основы для принятия в 1957 г. Конвенции МОТ № 107 «О защите и интеграции коренного и другого населения, ведущего племенной и полуплеменной образ жизни, в независимых странах» послужило опубликование в 1953 г. первого всеобщего исследования об условиях труда и жизни коренных народов, которое было начато еще в 1921 г. Как видим, с момента своего учреждения (1919г.) МОТ стала заниматься социальными и экономическими вопросами этнических общностей, чьи культура, обычаи, язык отличают их от остальной части населения данной конкретной страны.

В результате изменений, произошедших в международном праве за период после 1957г., а также изменений в положении коренных народов во всех регионах мира в рамках МОТ в 1989 г. была одобрена Конвенция № 169 «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни, в независимых странах». Эта Конвенция существенно дополнила предыдущую, сняла положение об ориентации на интеграцию коренного народа в общегосударственный коллектив, а также изменила подход в отношении объекта применения. В данном документе рассматриваются общие принципы, касающиеся проводимых правительствами мер по защите прав коренных народов; порядок применения специальных мер по охране принадлежащих к этим народам лиц, их институтов, собственности, труда, культуры, окружающей среды; обязанности государств, ратифицировавших Конвенцию, которая после этого имеет обязательную для них юридическую силу.

Одним из ключевых вопросов в области защиты прав коренных народов является вопрос о присущей им самобытности. В соответствии с Конвенцией МОТ № 169 государства в своей деятельности должны содействовать полному осуществлению социальных, культурных, экономических прав этих народов при уважении их самобытности, традиций, обычаев и институтов.

Необходимо отметить, что, хотя единого конвенционно закрепленного определения национального меньшинства не существует, это не значит, что такое положение является следствием игнорирования данной проблемы. Попытки ее разрешения неоднократно предпринимались Подкомиссией ООН по предупреждению дискриминации и защите национальных меньшинств, но, к сожалению, окончательного результата достигнуто не было. Плодом этих усилии явилась дефиниция, предложенная Ф.Каноторти, специальным докладчиком этой Подкомиссии, «которая рекомендовалась относительно ст.27 Международного пакта о гражданских и политических нравах, но, как указывал П.Торнбери, сможет служить для более общих целей». Это определение является наиболее цитируемым в литературе, а С.М.Пунжин называет его «классическим». Оно звучит следующим образом: национальное меньшинство - «это, по сравнению с остальной частью населения государства, меньшая по численности, не занимающая доминирующего положения группа, члены которой - граждане этого государства -обладают этническими, религиозными или языковыми характеристиками, отличающимися от таковых остальной части населения, и проявляют, пусть даже косвенно, чувство солидарности в целях сохранения своей культуры, своих традиций, религии или языка».

В этом определении, таким образом, наличествуют нить признаков группы, квалифицирующих ее в меньшинство:

• 1) критерии численного меньшинства;
• 2) критерии недоминирования;
• 3) критерии наличия гражданства:
• 4) критерии самобытности;
• 5) критерии солидарности.

Весьма близка к дефиниции Каноторти и формулировка, предложенная Дешене, членом Подкомиссии, хотя несколько и отличается.

Определения Каноторти и Дешене являются попытками именно международно-правового определения понятия национального меньшинства. Но поскольку «предоставление тех или иных прав национальным меньшинствам, те или иные способы ограждения их интересов в конечном итоге мыслимы лишь посредством внутригосударственных законодательных, административных и других актов», определенный интерес представляет и законодательная практика отдельных государств по этому вопросу. Однако тут мы сталкиваемся с большим терминологическим разнообразием.

Если законодательство Австрии оперирует термином «национальные меньшинства», то Конституция Испании употребляет слово «национальности», Италии - «языковые меньшинства»; в конституционном акте Швеции - «Форме правления» от 1974 г. -различаются «этнические, религиозные или языковые меньшинства»; Конституция Норвегии (1814г.) говорит «о группе населения саами», а в Законе о саами (1987 г.) уже упоминается «народ саами»; в законе Китайской Народной Республики «О национальной районной автономии» говорится о «народах различных национальностей»; несколько иная формулировка содержится в ст.3 п.1 Конституции Российской Федерации - «многонациональный народ»; в законе Латвийской Республики 1991 г. «О свободном развитии национальных и этнических групп Латвии и их праве на культурную автономию» записано следующее: «В Латвийской Республике проживают латышская нация, исконная коренная народность - ливы, а также национальные и этнические группы»; Декларация нрав национальностей Украины (1991г.) упоминает «народы» и «национальные группы»...

Как видно из этих примеров, в законодательствах различных стран по-разному обозначают национальные меньшинства. Шведская формулировка, например, идентична применяемой в международно-правовых актах, однако во многих странах она совершенно туманна: «национальности», «народности», «этнические группы» и т.д. И совершенно очевидно, что международная защита национальных меньшинств не обусловлена их упоминанием во внутреннем законодательстве отдельной страны. Более того, международно-правовая защита распространяется на национальные меньшинства, независимо от воли и желания соответствующего правительства, от факта признания или непризнания им наличия на своей территории национальных меньшинств. Только такой подход к проблеме исключает возможность попрания прав и законных интересов национальных меньшинств простейшим игнорированием их существования. В тех случаях, когда правительства в своих законодательствах всячески избегают у потребления термина «национальное меньшинство», ошибочно полагая, что это может каким-то образом повлиять на обязательства государства по международному праву, национальным меньшинствам приходится бороться зато, чтобы их признали таковыми.

Для предупреждения таких ситуации необходимо расширительное толкование термина «национальное меньшинство». Существует множество классификаций групп людей по этническим и иным признакам, которым соответствуют те или иные термины, однако вряд ли оправдан их перенос в национальное или международное законодательства, и прежде всего потому, что не все эти понятия имеют правовое значение. Немаловажным является и то, что по поводу указанных терминов нет четкого определения даже у этнографов: «До сих пор мало разработан соответствующий понятийный аппарат... Определение национального состава населения в различных странах мира - дело весьма сложное... Нередко приходится также устанавливать, что представляет собой та или иная группа населения: является ли она народом (этносом), частью народа (субэтносом, этнографической группой), группой народов (метаэтнической общностью; или какой-то другой общностью (политической, расовой, конфессиональной)».

В принципе, для международного права такое подробное деление не существенно: для него важна собственная классификация, такая, которая будет иметь международно-правовое значение. Основой же подобной дефиниции, видимо, должна быть генерализация понятия национального меньшинства, поглощающая все типологическое и видовое разнообразие групп, объединенных общими критериями. Такие критерии, как было показано выше, существуют, однако не все из них воспринимаются однозначно.

Итак, по определению Капоторти, чтобы группа была признана национальным меньшинством, она должна быть, «по сравнению с остальной частью населения, меньшей по численности». Такая позиция представляется логичной, вытекающей из самой этимологии слова «меньшинство», и исходит из презумпции демократичности государства, в соответствии с которой определяющей является воля большинства населения. Однако жизнь показывает, что абсолютизация этого критерия не всегда целесообразна, ибо нередки случаи, когда в некоторых государствах, вне зависимости от их демократичности или антидемократичности, определенные группы могут составлять около половины и даже большинство населения, что не мешает им быть на положении фактического меньшинства, т.е. столкнуться с теми проблемами, которые присущи национальным меньшинствам.

Существует точка зрения о том, что если речь идет об ущемлении прав большинства меньшинством, то это не проблема защиты меньшинств, а вопрос самоопределения в целом. Однако не исключены случаи, когда население страны может представлять собой совокупность национальных меньшинств, ни одно из которых не составляет абсолютного численного большинства. Поэтому чисто арифметический подход (который грубо может быть выражен в формуле: 50% населения минус одни человек есть меньшинство, а плюс один человек - уже нечто другое) не может быть признан нами полностью приемлемым. Такую же позицию занимает и О.Клайнеберг, который отвергает подход, в соответствии с которым национальное «меньшинство обязательно должно быть меньшим по размеру, чем доминирующая группа. В таком контексте меньшинство фактически может составлять большинство населения как в случае с черными африканцами в Южной Африке». Поэтому, считает Клайнеберг, с точки зрения научной аккуратности представляется очень желательным не ограничивать термин "меньшинство" только его чисто количественным смыслом. Очевидно, что важную роль играет такой признак меньшинства, как критерии недоминирования. Именно доминирование одной части населения, которое обычно выражается в господстве и государственной и общественной жизни данного государства культуры, языка, религии, институтом этой группы, может явиться решающим фактором в «поисках» национального меньшинства в конкретном государстве. Тут возникает закономерный вопрос: являются ли национальными меньшинствами те численные меньшинства, которые занимают доминирующее положение? Из определения Каноторти однозначно вытекает, что нет. Это, однако, не снимает все вопросы, которые возникают на примере Южной Африки, где белое меньшинство в результате противоправной политики апартеида являлось господствующим, но в результате демонтажа этой системы перестало быть таковым. Значит ли это, что белое меньшинство стало национальным меньшинством в правовом смысле только в результате утраты своего господствующего положения, а до этого оно было «вне закона», т.е. бесправно: права, которыми оно фактически пользовалось, были незаконными, а права меньшинств за ним не признавались? Или же права меньшинств (например, право на существование, право на самобытность неотъемлемы, они не появляемся и не исчезают в зависимости от сегодняшнего политического положения этoгo численного меньшинства?

Не исключается и возможность различных толковании термина «доминирование». Возможны ситуации, когда государства, ссылаясь на факты обладания национальным меньшинством теми или иными достижениями или позициями в общественной жизни, будь то экономика, культура и пр.. будут отрицать за ними статус меньшинств.

Весьма интересен взгляд на это: вопрос И.Блищенко и А.Абашидзе. Представляя ситуацию с национальными меньшинствами, сложившуюся после распада СССР и образования новых независимых государств, они констатируют: «Сказанного выше достаточно, чтобы понять, до какой степени трудно... определить национальные меньшинства в СНГ, особенно принимая в расчет их «доминирующее» и «недоминирующее» положение. Тут возможны самые различные толкования». Далее они предлагают новый критерий определения национального меньшинства: «Одним из критериев должно быть дискриминационное положение наций и народов в том или ином регионе... На наш взгляд, критерий дискриминации является не только основным для международной зашиты, но для определения самих меньшинств, нуждающихся в защите... Мы отдаем себе отчет, что введенный нами признак дискриминации ограничивает объем понятия «национальное меньшинство» только теми группами населения, которые подвергаются ограничению в правах и свободах, и что в реальной жизни есть такие национальные меньшинства, которые не подвергаются дискриминации. В этом отношении вышеназванный подход оправдан тем. что те национальные меньшинства, которые не подвергаются дискриминации, не подпадут под международную защиту, ибо необходимость такой защиты отсутствует».

Такая точка зрении логична и резонна, но все же не лишена уязвимости. Критерии дискриминации, наверное, весьма уместен при определении необходимости международной защиты национального меньшинства, но сомнительно, что он может быть признан таковым для определения национального меньшинства в силу заложенной в него определенной противоречивости, ибо. чтобы установить факт дискриминации, необходимо наличие "ограничения в правах и свободах», а последние должны быть сформулированы относительно субъекта этих прав - меньшинства, которое и свою очередь определяется через критерии дискриминации. Таким образом, налицо порочный круг: субъект прав не может быть определен через признак нарушения этих прав.

Для решения этой проблемы необходимо введение в определение национальных меньшинства альтернативности критериев численного меньшинства и недоминирования. Такой подход представляется наиболее принципиальным и всеохватывающим, гарантирующим, что ни одно меньшинство, будь то в численном или «негосподствующем» смысле, ни одна группа, нуждающаяся в охране своих прав, не останутся вне понятия национального меньшинства и соответственно вне системы международной защиты, т.е. национальными меньшинствами должны быть признаны:

a) все численные меньшинства, вне зависимости от своего положения;

b) все группы, не занимающие доминирующего положения, вне зависимости от их численности.

Предвидя опасения, что такой подход теоретически может «породить» в государстве оба типа национальных меньшинств и еще более запутать вопрос, заметим, что такие опасения безосновательны. И вот почему. Например, сели на территории государства проживает группа, отличная но своим характеристикам и численно меньшая, чем остальное население, то она признается национальным меньшинством. Если она занимает подчиненное, недоминирующее положение, то тут все ясно и однозначно; если же эта группа занимает доминирующее положение (с учетом расплывчатости этого термина), то причисление ее к национальному меньшинству никак существенно не отразится на ее фактическом положении, ибо на деле она пользуется (или узурпировала, это уже другой вопрос) значительно большим объемом прав, чем тот, которым она наделяется в силу принадлежности к национальному меньшинству. Такие национальные меньшинства являются, так сказать, "потенциальными" меньшинствами, они потенциально нуждаются в защите и признании их прав просто в силу того, что их представителен в данном государстве меньше, они находятся в численном меньшинстве.

Признание всех недоминирующих групп национальными меньшинствами никоим образом не исключает наличия у них большего объема прав, чем те, которые присущи меньшинствам, что может явиться серьезной гарантией защиты их интересов, ибо недоминирующее положение предполагает как минимум возможность ущемления прав, которые должны быть защищены вне зависимости от количества их носителей и вне зависимости от того, является ли данный случаи вопросом самоопределения в целом, или нет; недоминирующее большинство в любом случае должно быть защищено, хотя бы и на уровне прав национальных меньшинств. Грубо говоря, лучше так, чем никак. Такая защита не может влиять на их права в сторону ограничения. Следовательно, все недоминирующие группы должны обладать правами, которые должны быть защищены: гарантирование защиты меньшего объема прав не является отрицанием наличии других прав.

Следующим критерием определения понятия национального меньшинства выступает наличие у членов группы гражданства данного государства. Этот критерии следует считать вполне обоснованным, ибо правовое положение иностранцев и апатридов регулируется обычным правом и специальными международными договорами. «Случаи с иностранцами иной, чем с лицами, обладающими гражданством страны, в которой они живут. Пока лицо сохраняет свой статус иностранца, оно сохраняет право пользоваться зашитой, предусмотренной обычным международным правом для лиц, находящихся в иной стране, чем своя, а также любыми специальными нравами, которые могут быть представлены ему договорами или иным специальным соглашением»,- писал по этому поводу Капоторти. Такое явление новейшего времени, как трудящиеся-мигранты, но нашему мнению, в свете этого должны рассматриваться как отдельная проблема, что подтверждает и международная практика по этому вопросу, в частности, принятие отдельных документов, регулирующих эту проблематику.

Касательно рассматриваемого вопроса нельзя обойти молчанием проблему так называемою «русскоязычного населения» в некоторых Прибалтийских государствах, правительства которых не считают его своими гражданами и отказывают ему в этом праве. В данной ситуации возникает вопрос: является ли упомянутое население национальным меньшинством? Ответ тут, по нашему мнению, должен быть однозначным и безусловно положительным. Отказ правительства считать гражданами часть своего постоянного населения следует расценивать как случай дискриминации, как нарушение требований ст. 15 Всеобщей декларации прав человека, которая гласит: «1. Каждый человек имеет право на гражданство. 2. Никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить свое гражданство». В этой связи выделяется формулировка из определения Каноторти, который, в отличие от Дешене, употребил именно термин «nationals of the State», а не «citizens of the State»: последний термин имеет более формально-юридическую природу.

Другим качественным признаком национального меньшинства является обладание членами группы этническими, религиозными и языковыми характеристиками, отличными от таковых остального населения. Формулировка «этнические, религиозные и языковые меньшинства», содержащаяся в ст.27 Международного пакта о политических и гражданских правах и в Декларации 1992 г., ясно указывает на то, что каждое прилагательное обозначает отдельную категорию меньшинств, а не возможные качества одной группы. То есть группы, обладающие особыми этническими, религиозными и языковыми характеристиками, образуют соответственно этнические, религиозные и языковые меньшинства, что, однако, не исключает того, что у одной общности может быть совокупность всех или некоторых этих характеристик. Тут важно понять, что такие этнические, религиозные и языковые отличия, являясь признаками различными, тем не менее ведут к образованию понятий одного правового порядка. И этнические, и религиозные, и языковые меньшинства представляют собой в правовом смысле явления равнозначные и сливающиеся, ибо для международного нрава в принципе безразлично, является ли это меньшинство этническим, или языковым, ибо термины эти в международно-правовых актах всегда фигурируют вместе.

Такое положение представляется нам правильным, но при непременном учете следующих уточнений. Если с этническими меньшинствами все достаточно ясно, то случаи с религиозными и языковыми меньшинствами требует небольшого пояснения. Термины «религиозные меньшинства» и «языковые меньшинства» следует понимать не просто как группы людей, объединенных общей религией или языком, а как общность, качественно отличную от основного населения. В лице религиозных и языковых меньшинств мы имеем дело с группами, отличными от остального населения не только религиозными или языковыми признаками, но и рядом других, детерминированных уже самим фактом существования такой общности. Это обстоятельство особо выделяет О.Клайнеберг, который приводит пример франкофонского меньшинства в Канаде: «Верно, что франкоязычное меньшинство в Канаде отличается от большинства не только языком, но и национальным происхождением, и значительной степени и религией (преимущественно католики, главным образом, в протестантской стране), и также региональной концентрацией (составляет подавляющее большинство в провинции Квебек). В тоже время именно язык служит главным критерием дифференциации как наиболее выразительный символ групповой самобытности».

То же самое, видимо, относится и к религиозным меньшинствам. Принадлежность к такой общности предполагает наличие у его членов, помимо культурной самобытности и определенного самосознания, сходного с национальным, которое, как известно, «если нет препятствии для его правильного выражения, является наиболее важным этническим определителем». Понятия языковых и религиозных меньшинств очень близки, если нетождественны понятию этнического меньшинства, по крайней мере в той степени, в какой международное право считает нужным абстрагироваться от этого акцентирования определенного признака, например религиозного, квалифицирующего данную общность именно как религиозное меньшинство. Этот момент является принципиальным для раскрытия понятия религиозного меньшинства в международно-правовом смысле, ибо понятно, что международная зашита меньшинств нe распространяется па все и любые религиозные общины. Защита прав членов чисто религиозных общин осуществляется через общий механизм защиты прав человека, в частности через институты свободы совести и недискриминации. Таким образом, защита религиозных меньшинств подразумевает защиту не религиозных прав, а самой группы, обладающей самобытностью, идентичной либо сходной с национальной. Это подтверждается историческими фактами, когда религиозный признак может выступать в качестве основного и определяющего этнообразующего фактора.

Несомненно, налицо определенное слияние в единое целое понятий этнические, религиозные и языковые меньшинства, причем как в смысле их международно-правового статуса, так и в плане анализа их предметного содержания по существу. Поэтому закономерно объединение всех этих категории под общим термином «национальные меньшинства» или просто «меньшинства». Это мнение разделяется и другими авторами. С.М.Пунжин, в частности, пишет: «Проблемы, касающиеся различных разновидностей меньшинств, в принципе, сходны, поэтому в дальнейшем в качестве обобщающего термина будет использовано наименование «национальные меньшинства» или просто «меньшинства». Такой подход, в частности, принят в документе Копенгагенского совещания по человеческому измерению СБСЕ, в разделе IV которого упоминаются преимущественно национальные меньшинства, в то время как в действительности речь идет о различных меньшинствах».

Говоря о национальных меньшинствах, необходимо коснуться довольно распространенной точки зрения, согласно которой ими считаются группы людей, принадлежащих к какой-либо нации, обладающей собственным государством, но живущих в ином государстве. На первый взгляд такая гипотеза вы глядит довольно эффектно, однако непонятно, на чем, собственно, она, в правовом смысле, основана и какие правовые последствия порождает, т.е. неясно, как и почему определенный статус части нации, парода должен каким-то образом влиять на судьбу другой его части. Ведь такое выделение национальных меньшинств из числа иных, а рассматриваемый подход предполагает именно это, подразумевает и различия в правовом положении; в противном случае такое выделение бессмысленно. Представляются весьма сомнительными основания, по которым группа, состоящая из представителей народа, имеющего свое государство, должна иметь из-за этого больший или меньший объем нрав. И, главное, такой подход не соответствует исторической практике, реалиям современного мира. Так, например, "арабы образовали около 20 государств», и никто не может оспаривать законность этого. Противоположная точка зрения, доведенная до своей логической завершенности и утрированной крайности, может вызвать сомнения в легитимности таких государств, как США. Канада. Австралия, Новая Зеландия, ибо основную часть населения этих стран составляют представители или потомки народов, имеющих свое государство - Великобританию.

Поэтому наиболее разумным нам представляется не выделение некоего особого вида меньшинств - национальных, а, напротив, такой подход, при котором под ними понимаются вес возможные категории национальных меньшинств. Такое понимание представляется нам оптимальным, и именно такую позицию занимают многие государства. «Канада всегда рассматривала этот термин (национальные меньшинства; как распространяющийся на этнические, а также культурные, языковые и религиозные меньшинства»,-заявил канадский представитель на Копенгагенском совещании.

И, наконец, последним критерием определения национального меньшинства является наличие у группы проявлений, пусть даже косвенных, чувства солидарности в целях сохранения своей культуры, своих традиций, религии пли языка. Данный критерий носит субъективный характер, т.е. его наличие или отсутствие почти целиком зависит от воли и желания группы сохранить свою самобытность. И это справедливо, ибо если меньшинство желает ассимилироваться и при этом права его представителей ущемляются, то это скорее вопрос дискриминации, а не защиты национального меньшинства, которая органически включает и в основном направлена именно на защиту самобытности национальных меньшинств.

Этот критерий сохраняет свое решающее значение и тогда, когда вопрос стоит не об ассимиляции, а просто о желании или нежелании меньшинства быть признанным таковым. Только наличие такого желания конституирует группу в национальное меньшинство. Определяющими факторами являются желание, воля группы, которые основываются на собственном представлении о себе и своих интересах. Поэтому можно согласиться с Р.Мюллерсоном, который, приводя слова Х.Р.Мартинеса Кабо, Специального докладчика подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств по проблемам коренного населения, о том, что оно «должно найти признание и соответствии с его собственным самовосприятием, его собственным представлением о самом себе в сравнении с другими группами, причем не следует предпринимать попытки определить его па основе восприятия других групп», отмечает, что «такая характеристика, примененная к коренному населению, относится mutatis mutandis и к национальным меньшинствам».

Важным аспектом предлагаемого нами расширительного толкования понятия меньшинств является включение в объем понятия не только различных типологических категорий меньшинств, но и видовых, что может служить основой для уточнения особых категории национальных меньшинстве целью уточнения их статуса. Более того, этот процесс уже начался, примером чего могут служить международные акты о «коренном населении», которое по всем своим параметрам отвечает критериям национального меньшинства, однако в силу своей специфики составляет его особую разновидность, проблемы которого требуют особого регламентирования. Об этом говорится, например, в докладе Независимой комиссии по международным гуманитарным проблемам, где отмечается: «Коренное население, даже в тех случаях, когда оно составляло большинство в стране, обладает всеми характерными особенностями национального меньшинства, угнетаемого господствующим обществом».

Важной проблемой, которая может возникнуть в связи с признанием коренного населения национальным меньшинством, является опасение, что причисление его к национальным меньшинствам может спровоцировать те или иные толкования, ограничивающие их права. Однако эти тревоги безосновательны, такое причисление явится лишь еще одной гарантией обеспечения их прав. В пользу этого свидетельствует другая выдержка из упомянутого доклада: «Несмотря на то, что коренные жители не считают себя принадлежащими к меньшинствам, поскольку они, как правило, стремятся к достижению более широкого круга прав и средств защиты, в отдельных случаях американский индейцы довольно успешно использовали статью 27».

Существуют, однако, и другие сложные проблемы в этом вопросе, например, в такой деликатной области, как соотношение категорий «национальное меньшинство» и «народ» в контексте права народов на самоопределение. В литературе предпринимаются попытки разграничить эти понятия, однако они выглядят недостаточно убедительно. Это, видимо, объясняется тем, что отсутствуют конвенционно закрепленные определения «национальное меньшинство» и "народ". Относительно последнего существует около ста определений, что еще более усугубляет и без того непростую дилемму. Попытку разграничения этих понятий предпринял С.М.Пунжин, который писал: «Основные критерии, но которым надо проводить различие между меньшинством и народом,- это, по-видимому, прежде всего недоминирующее положение в государстве и численное меньшинство. Другие признаки, включенные в определение меньшинства, практически могут быть признаками народа, но последний в любом случае не может занимать недоминирующего положения и, как правило, составлять численное меньшинство». Таким образом, автор, признавая, что оба эти понятия по большинству характеристик могут совпадать, все же считает их «параллельными», непересекающимися категориями, предлагает их разграничение по признакам недоминирования и численного меньшинства. Но, во-первых, названные признаки, как отмечалось, сами по себе неоднозначны. Во-вторых, непонятно, как такой подход может быть согласован с законодательством государств, признающих наличие в их составе разных пародов. Но, пожалуй, главное, что не позволяет нам согласиться с мнением С.М.Пунжина,- это чересчур узкое определение понятия «народ», которое по сути сводит его на нет, отождествляя с понятием «nation» в его западном понимании.

В контексте проблемы разграничения понятии национального меньшинства и народа весьма интересной и продуктивной представляется концепция понятия народа в его связи с такой категорией, как государство, выдвинутая А.П.Мартыненко к работе «Права народов в современном международном праве», где он писал: «...не каждый народ есть субъект межгосударственных отношений. Не каждый народ обладает государством как наивысшим видом своей внутренней связи. Многие народы, не имеющие собственной государственности, существуют в рамках государств, образованных другими народами, и содержание их международных связей и отношений с этими народами определяется внутренней структурой и содержанием связей и отношений такого доминирующего народа, находящих свое выражение в форме государства». Ясно, что речь идет именно о национальных меньшинствах. Иными словами, есть народы, находящиеся в определенных государствах на положении меньшинств и собственно ими являющиеся. Это, однако, не означает. что все национальные меньшинства, особенно это касается дисперсных, являются народами, а лишь только те из них, у которых наличествуют определенные факультативные признаки, квалифицирующие их в «народы» в международно-правовом смысле. Такой же точки зрения придерживаются авторы «Курса международного права», где отмечается: «Международное сотрудничество по защите национальных меньшинств возникло в связи с тем, что не все народы могут или желают реализовать свое право на самоопределение в форме образования независимого государства. По разным причинам они остаются в составе многонациональных государств, и при этом их национальные интересы нуждаются в защите».

Действительно, в каком-то смысле национальное меньшинство и народ являются «параллельными» категориями, но это не исключает того, что один и тот же субъект может быть определен и как национальное меньшинство, и как народ. Решающим фактором для определения должен считаться контекст, в котором рассматривается определенная ситуация. Говоря о национальных меньшинствах, мы имеем в виду разделение населения на большинство и меньшинство в масштабе конкретного государства, в то время как «народ» является категорией, не так строго связанной с государством, а более или менее устойчивой и стабильной общностью, способной переживать государства, существующей во многом безотносительно от них. Поэтому с точки зрения именно международно-правовой зашиты национальных меньшинств проблема разграничения понятий национального меньшинства и народа не является столь актуальной, ибо ее интересует в основном вопрос о том, является ли данная общность национальным меньшинством, или нет.

Обобщая все вышеизложенное, сделаем некоторые выводы. В целях обеспечения универсальности международной системы защиты национальных меньшинств с тем, чтобы ни одна группа граждан, находящаяся в численном меньшинстве или же недоминирующем положении, отличная от остального населения государства по своим этническим, религиозным и языковым характеристикам и желающая сохранить эти характеристики, свою самобытность, не осталась вне защиты упомянутой системы, необходимо генерализованное и расширительное толкование понятия национальных меньшинств. Такое толкование представляется возможным проводить при соблюдении двух условий.

• 1. Расширить объем понятия национального меньшинства введением в его существующие определения альтернативности критериев численного меньшинства и недоминирующего положения.
• 2. Воспринимать термин «национальное меньшинство» именно в плане разделения населения государства на большинство и меньшинство, а не как категорию, конкурирующую или равнозначную понятиям народ, этническая группа, народность, религиозная община, коренной народ и др.: это, однако, не исключает возможности того, что общности, принадлежащие к некоторым из перечисленных категорий, могут быть причислены к меньшинствам. При этом следует иметь в виду, что причисление определенной общности к национальным меньшинствам не есть отрицание иного статуса, которым, возможно, обладает такая группа.

Расширительное толкование понятия национального меньшинства послужит основой, на которой возможно обобщение, формулирование и конвенциональное закрепление каталога основных прав меньшинств и соответствующих им международных гарантий. На той же основе возможно выделение и классификация отдельных категорий меньшинств в целях уточнения их прав, а также международно-правовых средств их обеспечения.